Элениэль - Дочь Звезд. Трилогия. Часть 1.

      Пробуждение моё утром было весьма занятным. И даже, не буду врать, приятным. По-своему. Проснулась я оттого, что кто-то нежно водил пальцами по моему лицу. Не буду кривляться, мне было хорошо. Пока я не открыла глаза и не обнаружила, что, оказывается, всю ночь проспала в объятиях Боромира. Хорошо, хоть в платье. И хорошо, что оно не задралось. Воин боком лежал на своей скатке, на которой мы вчера сидели, пока длилась ночная беседа в шатре, я же вполне уютно устроилась, положив голову на его плечо. Ума не приложу, как всё это произошло. Глаза гондорца светились таким неподдельным теплом, когда он, рассматривая, гладил моё лицо, что мне стало неловко - ведь я-то к нему таких пылких чувств не испытывала. Он был для меня добрым другом, но не более. Не хорошо так говорить, наверное, но если бы меня вот так гладил один небезызвестный эльф, я, боюсь, сама бы его начала целовать. Сейчас же я чувствовала щемящую робость перед воином, сокровенные чувства которого были как на ладони. Чувства, на которые я не могла ответить, не в последнюю очередь потому, что моё сердце неимоверно глупое. А ещё потому, что передо мной был пример любви Арагорна и Арвен - любви чистейшей и нежной, любви, что приносит тоску и печаль. Мой брат должен был в скором времени пройти сквозь всю тьму и ненависть Врага, должен выйти победителем, доказав, что достоин быть мужем своей любимой, но и тогда это будет не всё. Арвен должна стать человеком, отказаться от дара бессмертия, чтобы быть с ним. Я осознавала, как это невероятно трудно. И понимала, что не готова отказаться от своей эльфийской сути, дарованной мне отцом. - Ты что, всю ночь не спал? - спросила я, прижимая ладонью к щеке пальцы гондорца. - Разве до сна, когда в моих руках столь прекрасный цветок? - улыбнулся воин.       Аккуратно отведя его руку от лица, я окинула взглядом шатёр. Слава Эру, нас не оставили наедине. Из двух скаток доносился храп: в одной дружно досматривали сны хоббиты, в другой с присвистом сопел Гимли. А вот Арагорн с Леголасом куда-то ушли. Что ж, тем лучше. Как говорится, меньше народу - больше кислороду. Особенно, когда предстоит трудная беседа с влюблённым поклонником. - Боромир... - начала я и запнулась, пытаясь подобрать как можно более деликатные слова. Гондорец же в это время прижал мои пальцы к своим губам. По руке пробежала дрожь. Поняв, что так дело не пойдёт, я, высвободившись из его рук, села и заглянула в серо-зелёные глаза. Бесспорно красивые глаза. Уверена, на свете есть девушка, которая полюбит этого мужественного красавца и даст ему счастье, которого он так заслуживает. Вот только эта дева не я. - Ты прекрасный человек, доблестный воин, красивый мужчина. Но, пойми, твои чувства - они пугают меня... - Почему? Я слишком поспешен? Знаю, за такой девой, как ты, нужно долго ухаживать, но нынешние обстоятельства не позволяют мне этого, - похоже, Боромир подготовился к разговору лучше, чем я. - Но поверь, ты не пожалеешь, если ответишь мне согласием. Позволь назвать тебя своей, и клянусь, я положу всю жизнь на то, чтобы сделать тебя счастливейшей из женщин! - пылко заверил меня воин. - Ох, ну пойми же, - застонала я, закрыв на мгновение глаза. Как же объяснить ему, что моё дурацкое сердце не откликается на его слова и обещания? - Понимаешь, я не могу ответить тебе взаимностью, не могу и всё. Я не хочу тебя ранить, но для меня ты только друг. Пожалуйста, не заставляй меня обижать тебя... - Твоё сердце занято? - похоже, гондорский воин весьма проницателен. Я постаралась не отводить глаз от его внимательного взгляда. Занято ли моё сердце? Не знаю. Оно трепещет, заставляет меня терять волю от поцелуев Аранена. Но любовь ли это? Я не могу сказать. В одном уверена: полюбить Леголаса - это сознательное самоубийство. - Ты задал вопрос, на который я не могу ответить даже самой себе, - улыбнулась я, опуская глаза. - Но правда и в том, что я не могу ответить на твои чувства, а обманывать - не хочу. - Что ж, - воин, приподнявшись, сел возле меня. - Всё же я буду питать надежду, что ты изменишь своё решение. - Нет, прошу тебя, не нужно, - искренне взмолилась я. А потом, молча поднявшись, взяла из торбы приготовленные с вечера вещи, намереваясь отправиться к ручью. Выходя из шатра, я столкнулась с Араненом: судя по тяжёлому взгляду эльфа, он подслушал наш разговор с гондорцем от первого до последнего слова.       Когда я вернулась, на лужайке у фонтана вовсю кипели приготовления к отправлению. Помочь нам пришли эльфы, которые принесли дары Владык - прекрасной работы плащи, что меняли цвет в зависимости от окружающего пейзажа, и запас лембаса - эльфийского хлеба, который обладал прекрасным вкусом, не черствел и надолго утолял голод. Гимли из любопытства съел сразу целую лепёшку и потом долго расхваливал её невероятно медовый вкус. Настроение у всех нас было не из лучших. Мы покидали Лориэн, чтобы уже никогда не вернуться в эту обитель света и покоя, хранящую мудрость древних. Впереди нас ждала дорога, пройти по которой и остаться в живых, вероятно, не удастся никому из нас. Не могу сказать, что я испытывала панический страх - вовсе нет. Но где-то в глубине души сознавала, что прошлое уходит навсегда, а будущее несёт лишь мрак. Моя жизнерадостная натура противилась предстоящим битвам, но изменить я ничего не могла, оставалось лишь вслед за Арагорном встать на смертельно опасную тропу. Отправляясь сегодня в путь, мы пересекали черту, возвратиться из-за которой уже не получится.       Когда мы сложили свои нехитрые пожитки в дорожные торбы и позавтракали, за нами пришёл Халдир. Начальнику эльфийской разведки было велено проводить нас к причалу. Мы долго спускались по многочисленным лестницам Карас-Галадона, пока, наконец, не пришли к раскрытым белым вратам. Никто не встретился на нашем пути, но с вершин деревьев до нас долетало прекрасное пение. Миновав врата и мост, мы стали спускаться по вившейся меж стволов Мэллорнов тропе. Идти пришлось не менее десяти миль. Уже близился полдень, когда неожиданно для себя мы оказались на открытом пространстве. Перед нами расстилался изумрудный, усеянный золотыми эланорами луг - мыс между сливающимися реками. Справа сверкала на солнце водами Среброструйная, слева тянулась тёмная полоса Андуина Великого. Дальние берега тоже были покрыты лесом, но каким невзрачным и угрюмым казался он в сравнении с Лориэном. Ни одного Мэллорна не было за пределами эльфийских владений.       На берегу Среброструйной недалеко от устья красовалась небольшая белоснежная пристань. На волнах качалось множество челноков и лодок, в основном, они были белые и серые, но встречались и ярко раскрашенные. Три серые лодки предназначались для нашего пути: эльфы уже погрузили в них наши припасы.        На пристани в сопровождении свиты нас ожидали Владыки Келеборн и Галадриэль. Прощаясь и напутствуя, они преподнесли нам дары. Арагорн получил новые ножны для Андрила, украшенные узором из золотых и серебряных цветов и листьев, переплетавшихся охранными рунами, выложенными самоцветами. Также Галадриэль подарила моему брату брошь в виде распростершего крылья орла, в которую был вставлен полупрозрачный зеленоватый камень, некогда принадлежавший Келебриан, матери Арвен. Боромир получил массивный золотой пояс, а Мэрри и Пиппин маленькие, по их мерке, серебряные пояски с пряжками в виде золотых листьев. Леголасу Келеборн подарил лориэнский лук, более длинный и мощный, чем чернолесский, и полный колчан стрел. Для Сэма Владычица приготовила особый дар: смущённый хоббит получил маленькую деревянную коробочку с благословенной землёй из садов Галадриэль и семя Мэллорна. Когда же Владычица спросила, какой бы дар хотел получить Гимли, гном после некоторых раздумий попросил прядь волос прекрасной Галадриэль, чьей невероятной красотой, чистотой и мудростью он был восхищён и потрясён. Распустив светлые косы, Галадриэль срезала три пряди, и Гимли спрятал их, пообещав хранить, как величайшее сокровище.       К моему смущению, Владыки не обошли своими дарами и меня. Галадриэль надела мне на шею золотую цепочку тончайшей работы, к которой крепился кулон в виде цветка Мэллорна, усыпанного, как каплями росы, крохотными прозрачными самоцветами. - Если тебя настигнет такая боль, от которой не будет спасения твоему сердцу - шепни о ней моему цветку, и он облегчит страдания, - на секунду склонившись ко мне, шепнула Владычица. - Спасибо, - робко кивнула я и поклонилась прекрасной деве.       Настала очередь Фродо. Галадриэль вручила ему маленький хрустальный фиал. - В этом сосуде сбережён негасимый свет Эарендила - свет, который разгорается тем ярче, чем непрогляднее вокруг тьма. Быть может, он осветит для тебя путь там, где все прочие светочи погаснут.       Фродо с благодарностью принял фиал.       Вот и настала минута расставания с Лориэном и его Владыками. Келеборн повёл нас к пристани. Под лучами полуденного солнца вода ослепительно сверкала. В первую ладью сели Арагорн и Сэм с Фродо, мы же с Мэрри и Пиппином направились ко второй. - Сможем грести вместе? - шепотом спросила я Мэрри. - А то, - задорно подмигнул мне хоббит. - Сестра, - окликнул меня Арагон, - с ними поплывёт Боромир, твоё место - в третьей ладье.       Мы расстроенно переглянулись с юным Брендибаком: не удался намеченный нами заплыв, и я, хмурясь, отошла к третьей ладье. В неё уже забрался Гимли. Прежде чем я и пикнуть успела, легко подняв на руки, Аранен усадил меня в лодку и залез в неё сам. Лесные эльфы оттолкнули наши ладьи от берега, и те легко понеслись по волнам. Арагорн повёл наш маленький караван вверх по Среброструйной. Выгребать против течения было очень трудно, поэтому продвигались мы вначале медленно. Но затем вошли в Андуин, и могучий поток повлёк ладьи на юг. Вскоре белые фигуры Владык, махавших нам с берега, стали крохотными, а затем совсем исчезли.