Элениэль - Дочь Звезд. Трилогия. Часть 1.

      Ближе к полудню мы, выехав из Горнбурга, направились в путь по берегу привратного потока. Впереди скакали на гарцующих конях Тэоден, Гэндальф, Арагорн и Эйомер. Гимли ехал с Леголасом на Эроде, я же правила строптивым Изуроном. Несмотря на буйный характер коня, мы с ним вполне находили общий язык. С нами выехали двадцать воинов, основная же масса утомлённых битвой дружинников отправилась с Эйовин, женщинами и детьми в Эдорас. Впереди был виден загадочный лес, я была в недоумении, кажется два дня назад его здесь не было. Позади нас остались пленённые дикари, которые сооружали два кургана погибшим в битве воинам. Солнце уже было высоко, когда мы подъехали к лесу, который так тревожил и воинов и коней. Выглядел он устрашающе. Меж корявых стволов клубился туман, длинные ветви шарили по земле словно руки, узловатые корни походили на щупальца неведомых чудовищ, под ними открывались чёрные провалы. Митрандир поехал первым, и мы увидели, что там, где дорога из Горнбурга уходила под сень леса, могучие ветви приподнялись, стоящие по обе стороны тропы деревья словно образовывали нечто вроде живых ворот. Вслед за магом я направила прядающего ушами коня, остальные последовали за нами. Над головами нашими светило солнце, но по обе стороны дороги выселись окутанные сумраком деревья. Я ясно слышала шорохи, скрип ветвей, невнятный ропот и зловещие стоны. Но ни одного животного не попадалось глазу. Я чувствовала напряжение в воздухе, словно он был переполнен гневом и яростью.        Вынудив Изурона приблизиться к одному из древ, я, протянув руку, прижала ладонь к его стволу. Меня словно обдало волной жара, я почувствовала быстрое, но ровное дыхание. " Приветствую тебя, светлое дитя рода Эрмулда, дочь Эрамииля" - пронёсся в моей голове голос более похожий на шелест набравшей мощь листвы. Это древо было живым, оно было порождением тайн Фангорна. " У меня нет цели причинить тебе вред. От чего гневаешься ты?" склонив голову, подумала я и вновь ощутила трепет упругой листвы: " Я знаю, что ты друг мне, и так было всегда. Ступай с миром, чистейшая из дев". Медленно убрав ладонь от шершавой коры, я подняла глаза и поймала вопрошающий взгляд Леголаса. - Оно помнит моего деда, - с улыбкой пояснила я ему. - Разумеется, - произнёс ехавший впереди на Светозаре Гэндальф, - Эрмулд перворождённый эльф, многие тысячи лет он прозревал суть всего живого в Средиземье. Следил, берёг, охранял. Его добрые деяния не забыты. Они верят в тебя и ждут от тебя возращения их давней утраты. - Но как? - изумилась я. - Всему своё время, дитя, - улыбнулся маг. - Так эти деревья ещё и разговаривают? - встрял озадаченный Гимли, ёрзая в седле за спиной Аранена. - Небось обсуждают, как ненавидят всех двуногих и как бы нас затоптать? Нужно выбираться отсюда поскорее.       Я лишь весело рассмеялась ему в ответ.        Уже в сумерках мы выехали к развилке: одна дорога вела на восток, к Эдорасу, другая - на север к Айсенским бродам. Одновременно обернувшись с Леголасом на оставшийся позади лес, мы увидели, что очертания одного из древ изменились, оно смотрело на нас. - Глаза! - воскликнул эльф и принялся разворачивать Эрода, вознамерившись ехать обратно. Наверное, решил познакомиться. - Вот только этого не хватало! - яростно воспротивился Гимли. - Не желаю их видеть! Коли тебе приспичило рассмотреть их поближе, так ступай пешком, а коня мне оставь! - Постой, - поддержала я гнома, подъезжая к царевичу и кладя руку на его рукав, - в свою пору я пойду с тобой в Фангорн, и мы вместе узнаем его тайны, но сейчас не время возвращаться.        Едва я договорила, как из под полога леса выступило три странные фигуры. Ростом они были не менее двенадцати локтей. Сильные и стройные создания более всего напоминали молодые деревья. Волосы - жёсткие и густые, бороды клочковатые, как мох. Все трое сосредоточенно смотрели на север.       Неожиданно поднеся ко ртам длинные, со множеством пальцев руки, они огласили окрестности, чистым как звук рога, но более певучим и глубоким зовом.       Тут же послышался отклик. Обернувшись, мы увидели ещё несколько подобных существ, что, не сгибая ног в коленях, размашисто шагая, стремительно приближались. Воины схватились за мечи, но Гэндальф тут же остановил их взмахом руки. - Уберите оружие! - велел он. - Это энты, они не враги нам. Да и дела до нас им нет.        Очевидно так и было. Через несколько минут невиданные создания скрылись в лесу. - Энты? - переспросил Тэйоден. - Пастухи Древ из детских сказок? Так они действительно существуют? - Ты должен радоваться, государь, что они в союзе с нами. - заметил волшебник, и мы продолжили путь.       Вскоре наш отряд свернул к Айсенским бродам. Казалось солнце уже село, но когда мы выехали из тени холмов, то увидели, что на западе, над Роханским провалом, облака ещё окрашены закатным багрянцем. Скакали мы медленной рысью. Ночь вступила в свои права, но на востоке поднялась почти полная луна: в её нежном свете степные травы походили на волнующееся море.        Спустившись к бродам Айсена, мы увидели голое дно - мелкие камешки да влажный ил. Переехав обмелевшее русло, мы направились по древнему тракту, что вёл к Айсенгарду. Некоторое время он вёл вдоль реки, а потом сворачивал к воротам, которые находились на западе долины. Уже ближе к полуночи , проехав ещё лиг пять, мы остановились на привал.        Не разжигая костра, мы подкрепились холодной провизией, и вскоре вымотанные долгой дорогой, все уже спали. Вслушиваясь в многоголосый храп утомлённых спутников, я ждала, когда вернётся Леголас, который отправился осмотреть окрестности.       Заслышав лёгкие шаги, я повернулась набок, Аранен, опустившись на траву, разлёгся на ней во весь рост и притянул меня к себе в объятья. - Ну и что интересного ты увидел? - шёпотом спросила я, кладя голову ему на грудь. - Я не стал далеко уходить, - ответил эльф, распуская мою косу и беспорядочно рассыпая непослушные пряди. - Боюсь оставлять тебя одну, да и слишком много тёмной магии в этом краю, мне здесь не по себе. У тебя чудесные волосы, - добавил он, прижимая к губам вьющуюся прядь. - А раньше ты говорил, что они ужасны и требовал укладывать в прически. - удивилась я, приподнимаясь и заглядывая в его глаза. - Это потому что они меня безумно возбуждают, - с лукавой улыбкой признался Леголас.        Присев, я осуждающе посмотрела на него. Вот так значит? А я то мучаясь от наносимых им обид, плела тугие косы... - Ну что ты делаешь со мной? - застонал эльф и в следующий миг, толкнув меня на спину, оказавшись сверху, придавил к траве. Руки его гладили мои плечи, губами же он принялся ласкать мочку уха. Когда его горячий язык скользнул вглубь ушной раковины, я едва не вскрикнула от удовольствия. В следующий миг он уже прильнул к моим губам в страстном поцелуе.        Обняв его за шею, я с не меньшей страстью вернула ему поцелуй, лаская языком его губы, проникая им в глубь его рта, вдыхая терпкое дыхание. Когда я уже начала задыхаться от его поцелуев, он оторвавшись от моих губ, принялся ловко расстегивать пуговицы на моей рубашке. Когда он распахнул её, я почувствовала как кожа покрывается мурашками от прикосновения прохладного ночного воздуха. В смущении я наблюдала, как он рассматривает мою грудь, гладя её ладонями, сжимая пальцами затвердевшие соски. Наклонившись ниже, Аранен втянул один из них в рот, продолжая сжимать второй. Задыхаясь от прикосновения его горячих губ, я выгнулась ему на встречу, желая быть ещё ближе, чувствовать ещё сильнее. Когда он, отпустив повлажневший сосок, принялся ласкать другой, я поняла что вот-вот сойду с ума от жгучего огня наслаждения, что бежал по венам.       Оторвавшись от груди, Леголас вновь прильнул к моим губам. Прижимаясь разгорячённой, обнажённой кожей к его камзолу, я с наслаждением принимала его язык, настойчиво проникавший в самую глубь рта сплетясь с моим языком. Разум мой словно отключился, отдавшись на волю волн страсти излучаемой принцем, и словно перетекавшей в мою кровь. Неожиданно я почувствовала, как его рука проникла под мои брюки и стремительно скользнула меж бёдер. Меня охватило отрезвляющее смущение. Вырываясь, я попыталась оттолкнуть его. - Нет. - громко шепнул принц, лишь сильнее прижимая меня к смятой траве.        Губы его вновь прижались к моим, откровенной лаской языка он пытался отвлечь меня. Отвечая на пылкий поцелуй я чувствовала как его пальцы гладят меня, касаясь в том месте, до которого я и не подозревала, что кто бы то ни было когда-нибудь дотронется. Между ног моих словно разлился огонь, и я сама того не желая прижалась к его руке. Требовательные пальцы нашли неведомый мне ранее бугорок и принялись настойчиво ласкать его. Тело словно пронзали молнии от прикосновений его шероховатых пальцев к нежной коже. - Пожалуйста, - шепнула я в его губы, не в силах более терпеть столь интимной ласки. Но получила лишь жесткий поцелуй, ставших вдруг ненасытными губ.        Отвечая на него, я почувствовала, как вновь непроизвольно прижимаюсь к движущимся всё быстрее пальцам, мной овладело неведомое ранее желание, болезненно пронзало нетерпение, огонь, что растекался по венам, казалось весь сконцентрировался меж бедёр. Пальцы ласкали всё бесстыднее, вновь выгнувшись ему на встречу, я почувствовала, как тело словно взрывается от невероятного наслаждения, сорвавшийся с моих губ стон Аранен поглотил своим поцелуем. Обмякнув в его руках, я лишь слабо ощущала пробегающую по телу дрожь. Разомкнув веки, я заглянула в лицо Леголаса, оно было невероятно напряжённым и суровым. Тяжело дыша, он, повернувшись набок, прижал меня к себе и укрыл нас обоих своим плащом. - Спи, - раздался в темноте его хриплый шёпот.       Весь мир словно перевернулся для меня, а вокруг стоял громкий мужской храп. Теснее прижавшись к бурно вздымающейся груди Аранена, я послушно закрыла глаза.       На следующее утро, когда мы тронулись в путь, я не в силах смотреть кому-либо в глаза, пристроила Изурона в самом хвосте нашего отряда. Смущение, владевшее мной, не давало с кем-либо заговорить. Дальше всех я старалась держаться от Леголаса. Пытаясь отвлечься, я внимательно вглядывалась в унылый, скучный пейзаж.        Взошедшего солнца не было видно за плотной пеленой тумана. Вскоре мы вступили в открытую лишь с юга долину Сарумана. Местность выглядела так, словно недавно здесь произошло сильное наводнение. Повсюду виднелись лужи, каждая впадина и канавка были заполнены водой.        Ехавший впереди Гэндальф остановился и подозвал нас. Впереди, под рассеивающими туман солнечными лучами, было видно то, что осталось от врат Айсенгарда. Сорванные с петель, кованные створы валялись на земле покореженные. От повреждённых навратных башен осталось лишь каменистое крошево. Котловина вокруг стального кольца была наполнена водой. Над водой поднимался пар, а в ней, то всплывая, то погружаясь, кружило месиво из сундуков, бочек и прочих древесных обломков. Дороги были затоплены, придорожные столбы, согнувшись, кренились к земле. У подножия Ортханка плескались волны, но сама башня высилась непоколебимо и гордо, словно презирая окружающий хаос.       В удивлении мы взирали на разорение, понимая, что над Саруманом восторжествовала иная, более могучая сила, но мы не представляли себе, какая именно. Недоумённо озираясь я заметила две маленькие, знакомые фигурки на полуразрушенной стене у ворот. С радостью я смотрела на Мэрри и Пиппина, которые, судя по стоящим возле них блюдам и валяющимся бутылкам, недавно неплохо отобедали, а теперь покуривали свои трубочки. Направив к ним по воде Изурона, я помогла Мэрри забраться в седло позади меня, а вот вальяжно расположившийся Пиппин похоже вставать и не думал. Обхватив рукой мою талию, Мэрри, игнорируя всех прочих, учтиво обратился к Тэодену: - Добро пожаловать в Айсенгард , государь. Мы несём караул у ворот. Меня зовут Мериадок, я сын Сарадока, а мой товарищ - хоббит наградил насмешливым взглядом наконец соизволившего подняться Пиппина, - прошу прощения, он несколько перегрелся на солнышке... Так вот это Перегрин, сын Паладина. Мы северяне. Премудрый Саруман дома, он заперся и секретничает с неким Гримой по прозвищу Змеиный Язык, иначе непременно встретил бы и поприветствовал столь почётных гостей. - Непременно встретил бы! - рассмеялся Гэндальф. - Так стало быть, достойные северяне, это Саруман поручил вам охранять разбитые врата и привечать гостей, когда оторвётесь от бутылочки? - Нет, сударь, он, похоже, слишком занят, - со всей возможной серьёзностью, пряча улыбку за моей спиной, отвечал Мэрри. - Управление Айсенгардом взял на себя Древобрад. Он и велел мне приветствовать владыку Рохана должным образом. - Владыку он значит со звёздочкой приветствует! - не выдержав, возмущённо вскричал Гимли, - а нас с Леголасом и Арагорном, стало быть, по боку! Бездельники мохнатолапые, вот вы кто! Замечательно обстоят дела! Мы проделали двести лиг по топям и буеракам, с кем только не передрались, я даже на лошадь залез! И всё только чтобы их вызволить! А эти наглецы развалились на камушках, пьют, едят, да ещё и курят! Курят! И где вы нашли табак, мошенники? Все демоны Мории! Я сейчас лопну от злости! - Ну , ты прям и за меня сказал, друг, - расхохотался Леголас. - Смотри-ка, да у них и вино есть! Интересно знать, где вы им разжились? - Сразу видно, что беготня не прибавила вам сообразительности, - ухмыльнулся Пиппин, которого мой брат усадил на коня позади себя. - Смекните, мы находимся на поле брани и пользуемся заслуженной добычей. - Заслуженной? - с недоверием переспросил Гимли. - Прям тобой лично заслуженной?       Слушая эту перепалку, войны Тэодена смеялись так громко, что их кони начали нервничать. Особенно развеселившийся Эйомер, утирал выступившие слёзы тыльной стороной ладони. - Сразу заметно, это встреча настоящих друзей, - отсмеявшись произнёс государь Марки. - Гэндальф, это и есть твои пропавшие спутники? Хоббиты?       Мэрри и Пиппин отвесили ему низкие поклоны, едва не свалившись с лошадей. Мне пришлось придержать моего друга, иначе бы он точно искупался в грязной воде.        Аккуратно ведя коней по полузатопленным каменным обломкам, мы направились к мрачной громаде Ортханка. Вода уходила, оставляя за собой кучи всевозможного сора. - Саруман обладает силами, о которых вы и не подозреваете, - предупреждающе сказал нам Митрандир. - Он лжив и коварен. Может принимать разные обличия, остерегайтесь его голоса и, по возможности, не смотрите ему в глаза. Когда мы подъехали к самому подножию башни, маг громко позвал: - Саруман! Саруман, выходи!       Некоторое время стояла тишина, затем же на балкон вышел высокий, худощавый старик. На его морщинистом лице с высоким лбом, темнели абсолютно непроницаемые глаза. Борода и волосы были белы словно снег, лишь на висках и над верхней губой сохраняя тёмные пряди. Облачён он был в свободного покроя плащ, который быстро менял свои оттенки. - В чём дело? Зачем вы тревожите меня? - в мягком, доброжелательном тоне угадывался лёгкий укор. - Подойдите, прошу вас, - вкрадчиво продолжал старик. - Некоторых из вас я знаю в лицо, иных только по имени. Гэндальфа, так даже слишком хорошо, чтобы надеяться, что он ищет здесь помощи или доброго совета. Но ты, Тэоден, владыка Рохана, всегда славился своими благородными устремлениями. О достойный сын трижды прославленного Тенгела! Почему ты не пришел ко мне раньше как друг? Я давно хотел видеть тебя, могущественнейший из вождей запада, дабы остеречь от дурных, злобных и неразумных советов. Не взирая на обиду, что нанесло твоё войско под Хельмовой Крепью моим солдатам, что спешили предупредить тебя о нападении врага, я всё же готов спасти тебя от гибели, подстерегающей тебя на избранном ложном пути. - Этот чародей ставит всё с ног на голову, - насмешливо проворчал Гимли, любовно поглаживая свой топор. - Возможно я знаю быстрый способ, чтобы он заговорил по другому. - Я говорю не с тобой Гимли, сын Глоина, - голос Сарумана утратил вкрадчивость, в глазах появилась злоба. - Твой дом далеко, и дела этих земель не по твоему уму. Молчи и не вступай в чужой разговор. - затем он вновь заговорил ласково, - так, что же ты скажешь, король Тэоден? Желаешь ли мира между нами, хочешь ли воспользоваться знаниями, которые накоплены мной за многие годы? Вместе мы могли бы восстановить разрушения и привести Рохан и Айсенгард к невиданному процветанию.       Тэодэн молчал, не в силах совладать то ли с гневом, то ли с сомнениями. Но тут заговорил Эйомер. - Государь, - молвил он. - Вот опасность, о которой предупреждал нас Митрандир! Неужто мы одержали победу, что-бы нам заморочил голову старый лжец с раздвоенным как у змеи языком? - Если у кого язык и ядовит, так это у тебя, Эйомир, сын Эйомунда! - гневно воскликнул Саруман. - Ты грубый вояка, вожделеющий о том, как занять трон, да о дворовых девках! Тебе по скудоумию не понять, о каком мире я говорю королю. - Мы заключим мир, - промолвил в это время Тэоден, кладя ладонь на рукоять своего меча. - Да, у нас будет мир, но лишь тогда, когда не станет ни тебя, ни твоих дел, ни Тёмного Властелина, которому ты служишь! Ты лжец, Саруман, лжец и совратитель людских сердец! Тебя стоит повесить в твоей же башне, на корм воронам, которых ты тут развёл! - Виселицы и вороны? - прошипел маг, перегибаясь через перила балкона. - Ты выживший из ума старик! А твой хвалёный Чертог, крытый соломой свинарник, вонючий притон пьяных разбойников, что именуют себя сынами Эйорла! Они пьют и блудят, а их отпрыски ползают по полу вперемешку с собаками, потому что сами не лучше... - Хватит! - воскликнул мой брат, не выдержав этого потока ругательств. - Довольно грязной, лживой брани! - А вот и Арагорн, наследник Исилдура, потомок Элендила! - развернулся к нему Саруман. - Ты мнишь себя надеждой Гондора и Минас-Тирита, истинным королём? Ты сын шлюхи, которая не смогла сохранить верности твоему отцу Араторну, и раздвинула ноги перед первым встречным эльфом, пока твой отец был в походе. А ты теперь носишься с её приплодом как последний дурак!        Вскрикнув, я выхватила свой меч, седой старец тут же развернулся ко мне и по окрестностям разнёсся его хохот: - Элениэль! Плод любви Эрамииля и дунэданской потаскухи! - Саруман с хохотом отвесил мне шуточный поклон. - Гэндальф внушил тебе, что ты дитя знатной крови? Кровь твоя может и сильна, да только ты собственность Тёмного Властелина, его невеста! Сколь глуп был твой отец, коли решил, что утаит твоё рождение, скрывшись из Средиземья! И сколь глуп Митрандир, коли помог ему в этом. Так знайте, тупицы, в минуту, когда ты сделала свой первый вдох на этой земле, Милорд Саурон уже знал, что ты родилась! Рождение твоё он предвидел много сотен лет назад! Ты принадлежишь ему! В час, который выбрал Сам, Он убил Эрамииля, вернув тебя в наш мир. В час же, какой посчитает нужным, Властитель призовёт тебя к себе, дабы ты произвела на свет его наследника. Смерть твоего отца была напрасной, как и все его жалкие попытки укрыть тебя от Тёмного Владыки!       Задыхаясь от мучительной боли, я схватилась за горло. Мой отец! Мой папочка! Я та единственная, кто виноват в твоей смерти!        В этот миг Леголас, выхватив стрелу из колчана, приложил её к лориэнскому луку и направил на беснующегося старца. - Леголас, сын Мирквудского сумасброда Трандуила! - ещё пуще зашёлся хохотом Саруман, опираясь на свой посох. - Твой отец безумен, как и все его планы! Ты никогда не получишь девы, которую столь страстно вожделеешь, так же как и Гриме не видать сестры третьего сенешаля Марки!       За спиной у смеющегося мага раздался яростный крик, мы увидели Гриму Гнилоуста, с размаху мужчина вонзил длинный кинжал в спину того, кому прежде так рьяно служил. В этот же миг Леголас спустил стрелу, которая пронзила бывшего советника Тэодена.        Оба они рухнули вниз с балкона, погрузившись в водный поток, что протекал под самой башней. Из всколыхнувшегося плаща падавшего тела Сарумана вылетел странный тёмный камень , он упал у ног шарахнувшегося Хасуфела, едва перед этим не прошибив голову Пиппину. Соскочив с лошади, юный хоббит подхватил камень напоминавший по форме шар, но Гэндальф с окриком тут же отобрал его, завернув в полу плаща.       Зажимая рот рукой, чтобы не закричать, я пыталась остановить поток слёз, что лился по щекам. Мерри утешающе обнял меня со спины. Я опустила голову, не в силах подавить боль, что на части разрывала сердце. Подобрав поводья, я развернув Изурона, направила его к разрушенным вратам Айсенгарда.