Элениэль - Дочь Звезд. Трилогия. Часть 1.

      И вот настал день коронации Арагорна.       Ещё с вечера мы с братом, Леголасом, Гимли, Гэндальфом, Эйомером и хоббитами покинули Минас-Тирит и устроились в большом шатре, разбитом недалеко от города. Это была чудесная ночь, мы не спали до рассвета, ведя долгие разговоры о пройденном пути. Прижавшись к плечу обнявшего меня Леголаса, я слушала рассказ Митрандира и брата о последнем сражении у открывшихся врат Мордора. Конечно, я уже слышала его от Эйомера, и всё же сейчас было не менее интересно. Гимли часто разбавлял рассказ кровавыми подробностями, от гнома я узнала, как они с Араненом завалили огромного гоблина. Фродо с Сэмом поведали нам о кипящем жерле Ородруина - жаль, Бильбо остался с эльфами Элронда во дворце, ему бы было интересно. Долго вспоминали мы павшего короля Марки Тэодена. Зашла речь и о Древобраде, Мэрри с Пиппином вновь с удовольствием живописали нам о своей встрече в Фангорне с Пастухом Древ.       На заре, когда все в шатре забылись недолгим сном, принц помог мне надеть приготовленное заранее шелковое небесно-голубое платье. Расчесав длинные волосы, я выглянула из шатра на залитый рассветными лучами Пеленор: поле было усеяно шатрами и палатками прибывших на коронацию из Мин-Рамона, Пиннат-Гелина, Дол Амрота и Лебеннина. Всюду горели костры - как и мы, многие не спали, дожидаясь рассвета. Вернувшись, я помогла Леголасу расправить сюртук, сшитый из того же небесно-голубого шёлка, что и моё платье. - Где твоя диадема? - спросил у меня Аранен, надевая на голову серебряный обруч - знак королевского происхождения. - Вот, - я достала из сумы тонкую, украшенную маленькими самоцветами, диадему, привезённую из Ривенделла. - В последний раз я надевала её на прошлом празднике Весны в Разлоге.        Взяв диадему из моих рук, эльф надел её на меня и расправил распущенные волосы. - Волнуешься? - с лёгкой улыбкой спросил он, видя, как я вздрагиваю от его прикосновений. - Да, - кивнула я. И это только цветочки, даже не представляю, что будет со мной через три дня на нашей свадьбе, как бы в обморок не упасть.       Леголас привлек меня к себе и, склонившись, коснулся губами моих напряжённых губ. - И что вам неймётся? - возмутился отошедший в этот момент от дремоты Эйомер, потирая лицо. - Успеете ещё. Покинув шатёр, мы с Леголасом отправились гулять по полю меж потухающих костров. Люди кивали нам и с удивлением глазели вслед, эльфы были нечастым для них зрелищем, тем более, почти никто не знал, что сестра наследника Исилдура эльфийского происхождения.        Придя обратно, мы обнаружили, что наши друзья уже оделись в приготовленную заранее красивую амуницию и теперь о чем-то переговариваются. Хоббиты уже, разумеется, что-то жевали, кто бы мог сомневаться в том, что они запаслись провизией на неделю вперёд?       И вот настал рассвет во всей своей красочной весенней прелести. Едва утреннее солнце залило своими щедрыми лучами неомрачённые более тенью горы на востоке, как в городе зазвонили колокола. Взвились и затрепетали на ветру стяги. Над Белой Башней дворца было в последний раз поднято белоснежное, без всяких гербов, знамя наместников.       Военачальники направили к городу войска, которые тоже были размещены на ночь в поле, и люди со стен любовались, как ряд за рядом приближаются доблестные рати, сверкая на солнце вооружением. У восстановленных Врат воины остановились. Путь им преграждали стражи в чёрных с серебром доспехах, с длинными обнажёнными мечами. Впереди стояли наместник Боромир, Фарамир, Эйовин, хранитель ключей Хурин, сенешаль Эльхельм, несколько военачальников и вельмож Марки и Минас-Тирита. По обе стороны от Врат толпился народ в праздничных одеяниях, с венками и гирляндами цветов.       Перед Вратами оставалось большое пространство, окружённое рыцарями и воинами Гондора и Рохана, горожанами и пришлыми.        Когда мы вышли из шатра, к нам присоединились облачённые в серое с серебром Дунаданы Севера. Вместе мы направились к войскам, что первыми промаршировали к вратам. Впереди размеренно шагал Арагорн в воронёной кольчуге с серебряным поясом и белом плаще, застёгнутом у ворота сияющим зелёным изумрудом. Под руку с Леголасом, я медленно шла, слева же от брата шли Эйомер Роханский и князь Имрахил. Так же, впереди дунаданов, шли одетый в белое Гэндальф, Гимли и четверо хоббитов в начищенных, сверкающих доспехах.        Запела труба и в наступившей тишине от Врат нам навстречу двинулся Боромир в сопровождении хранителя ключей и четырёх воинов в высоких шлемах и броне Цитадели, воины несли большой, оправленный в серебро ларец из чёрного лебетрона.       Когда мы сошлись, Боромир преклонил колено перед Арагорном и произнёс: - Я, наместник Гондора, испрашиваю соизволения сложить с себя власть, - он протянул моему брату белый жезл.        Арагорн принял жезл, но тут же вернул его со словами: - Твоя служба не окончена. Ты останешься наместником, и этот титул будут носить твои потомки, пока длится мой род. Ныне же исправляй свою должность!       Боромир встал и звучно произнёс: - Люди Гондора, слушайте наместника королевства! Узрите того, кто предъявляет права на престол. Перед вами Арагорн, сын Араторна, вождь дунаданов Арнора, предводитель воинства Запада, носитель Звезды Севера, обладатель Возрожденного Меча, непобедимый в бою, исцеляющий возложением Элессар, Эльфийский Берил из рода Валандила, сына Исилдура, внука Элендила из Нумерона. Быть ли ему королём, вступить ли в город и властвовать над нами? - Да! - громом покатилось по войскам и толпам народа.       Вздрогнув от гула тысяч голосов, я ещё ближе придвинулась к Леголасу, тот ободряюще сжал мою руку. - Люди Гондора! - продолжал Боромир. - Данной мне властью наместника, я доставил сюда из Рат-Динена венец Эарнура, последнего короля, правившего во дни наших предков.        Воины выступили вперёд. Открыв ларец, Боромир достал из него королевский венец. Он представлял собой шлем, похожий на шлемы стражей Цитадели, но выше, весь белый, а серебряные, усыпанные жемчугом крылья по обе стороны напоминали крылья морской птицы - то был древний символ королей, явившихся из-за Моря. По ободу сияли семь алмазов, а на вершине красовался ещё один камень, полыхавший как пламя.       Приняв венец, Арагорн высоко поднял его и провозгласил: - Эт Эарелло утулиен! Синоме Маруван ар хилдиниар тенн Эмбар - метта!       К немалому удивлению многих, Арагорн не надел венца, а вернул его Боромиру. - Трудами и доблестью многих обрёл я своё наследие, - произнёс он. - А потому прошу хранителя Кольца принять венец и передать его Митрандиру. Пусть тот, чьим неустанным трудам и мудрости мы обязаны победой, увенчает меня, если сочтёт достойным.       Смущаясь, Фродо вышел вперёд и, взяв венец из рук Боромира, вручил его Гэндальфу. Арагорн преклонил колено, и Гэндальф, возложив символ власти на его голову, воскликнул: - Настали дни короля, и да будут они благословенны, пока стоят троны Валаров!       Арагорн встал, в толпе воцарилось изумлённое молчание, всем казалось, что они видят его впервые. С восхищением смотрела я на моего брата, высокого как старинные короли Нумерона, выглядящего и древним, и юным, мудрым, могущественным, полным добра и светлой силы. - Вот истинный король! - провозгласил Боромир.        Грянули трубы. По знаку хранителя ключей Хурина преграждавшая Врата стража расступилась. Вместе с королём Элессаром мы вступили в город и, под звуки арф, флейт и виол, под звонкоголосое пение и весёлые крики детей последовали по празднично украшенным, усыпанным цветами улицам к дворцу Цитадели. На её ступенях нас ждал облачённый в серебристые одежды Элронд, за спиной его стояли Элладан и Элрохир, за руку полуэльф держал свою прекрасную дочь Арвен, чьё белое платье словно светилось от золотой вышивки и мелкого речного жемчуга.       Когда Арагорн подошёл к нему, владыка Разлога вручил ему в одну руку скипетр, а в другую - ладонь своей дочери.       В Городе Королей, в Тронном Зале, Арагорн, король Элессар, взял в жёны Арвен Андомиэль.       Стоя возле владыки Трандуила, в свите прибывших с ним на празднества лихолеских эльфов, прижимаясь к обнимающему меня за талию Леголасу, я со слезами смотрела на пышную свадебную церемонию, проводимую Митрандиром. Мой брат наконец обрёл своё счастье, за которое боролся много лет. Его прекрасная наречённая сегодня сделала свой выбор - приняла судьбу Лютиэнь. И пусть её, ставшая теперь по человечески короткой, жизнь принесёт ей только нескончаемую радость, не омрачённую и тенью печали!        В городе были устроены празднества в честь коронации и свадьбы короля. Длинные, ломящиеся от яств столы, были расставлены в городском парке и нескольких садах. Звучали музыка, крики и смех. После долгих месяцев страха и ожидания гибели от руки Тёмного Властелина и его приспешников, горожане и гости столицы могли радоваться и веселиться, без страха глядя в завтрашний день.       Стоя у открытого окна Тронного Зала, я, глубоко вдыхая свежий, напоенный запахами весенних цветов воздух, смотрела как внизу, на одной из террас танцуют горожане, играют и смеются дети. - Что с тобой? - спросила подошедшая Эйовин, становясь рядом со мной. - На тебе лица нет. - Горько! - закричал в это время вставший на лавку у пышного праздничного стола, подвыпивший Гимли, подымая полный кубок вина. - Горько!        Молодожёны поднялись, и бесчисленный раз за этот день Арагорн одарил пылким поцелуем Арвен. В пиршественном зале раздались громкие, одобрительные возгласы. Пиппин, по примеру гнома, тоже вскочив на лавку, выкрикнул не совсем приличную шутку, намекающую жениху, чем ему должно ночью развлекать невесту, и что для этого стоит поберечь силы, дабы корень мужества не подвёл в ответственный момент. Воздух содрогнулся от дружного мужского хохота. - Я этого не выдержу, - краснея, пробормотала я, вновь отворачиваясь к окну. - Я не готова! - Боишься свадьбы? - удивилась роханка, обнимая меня за плечо. - Невеста должна светиться от счастья, а ты трясёшься как осиновый лист. Что же дальше будет? - Не знаю, - шмыгнув носом, я, повернувшись в её руках, бросила быстрый взгляд на Леголаса. Беседовавший с отцом, эльф тут же вопросительно посмотрел на меня. Улыбнувшись ему дрожащими губами, я вновь устремила взгляд в окно. Я не знала, что я его невеста и я не готова к свадьбе. Я не представляю себя женой. Я боюсь. Ещё не успев освободиться от опеки брата, через три дня я должна навсегда потерять столь долгожданную свободу, полностью оказавшись в его власти. Не знаю как так случилось, что я полюбила Аранена, которого столько лет боялась: он соблазнил меня поцелуями и стальными объятиями, захватил в плен надменным взором голубых глаз, заставил сгорать от желания и тоски по откровенным ласкам, заворожил собственнической, обжигающей любовью. Я не смогу жить без него, без терпкого дыхания и жадных губ. Он стал смыслом моего существования, жарким огнём, затопившим моё сердце.       Серебрянное кольцо жгло палец. Невеста. Как странно и страшно. Трандуил ждёт, что я произведу на свет его внука, но готова ли я стать матерью? Эти вопросы кружились в мое голове беспокойным вихрем, заставляя нервничать всё сильнее. Если бы был жив мой отец... Впрочем, это ничем бы мне не помогло, кроме того, что тогда бы я не узнала ни моего брата, ни Леголаса, ни Средиземья. В предсвадебные дни девушка как никогда нуждается в материнской поддержке. Я же, воспитанная Эрамиилем, никогда не знала материнской ласки и заботы.       Порадовав Эйовин наигранно-весёлой улыбкой, я, игнорируя своё место возле Леголаса и Мирквудского владыки, направилась к хоббитам и опустилась на скамью возле Бильбо. Обрадовавшийся Мэрри, тут же найдя на столе чистую тарелку, наложил мне салата и налил полный кубок лучшего гондорского вина. - Не переживай зря, всё будет лучше, чем ты можешь мечтать! - шепнул, наклонившись ко мне, мистер Бэггинс и ласково сжал мои пальцы. Похоже, мой любимый и самый близкий друг видит меня насквозь и понимает без слов. - Предсвадебные волнения естественны для молодой девушки. Выпей вина, - хоббит придвинул кубок поближе. - Веселись и не печалься.        Улыбнувшись Бильбо, я, последовав его совету, отпила из кубка и принялась за салат. Мэрри и Пиппин начали уговаривать меня исполнить весёлую песенку эльфов из Разлога, спетую ими когда-то для Бильбо и тринадцати гномов ещё в начале пути к Одинокой Горе, и вскоре, взобравшись на один из освобожденных столов, мы устроили мини-концерт для молодожёнов, воины, сидевшие за столом, радостно приветствовали наше выступление, особенно были воодушевлены роханцы, которые ещё не забыли, как весело пели и плясали мы на празднике в Медусельде. Ах, куда вы? Ах, что вы? Ах, зачем вам идти? Ах, у пони подковы Истёрлись в пути! О! Тра-ли-ли-лину! Спускайтесь в долину! Ах, куда же вы идёте? Ах, зачем вам туда? А у нас вы найдёте Ночлег без труда. О! Тра-ли-ли-лине! Ныне в долине. Хо!Хо! Ах, что вас торопит, Как пташек - весна? Ведь вам, сударь хоббит, Ваша цель не ясна! А гномам в долине Понравится ныне, В июне! Хо! Хо! Вы к нам, бедолаги, Иль мимо и прочь? Устали коняги, И скоро уж ночь! Кто прочь, тот - глупец! А кто к нам - молодец: Ему мы за это Будем петь до рассвета Песни! Хо-хо!       Взявшись за руки, образовав маленький круг, мы втроём закружились по столу.       Смеясь, я оглянулась на радостно хлопающего в лад и подпевающего нам Бильбо. В следующую минуту на стол вскочили Фродо и Сэм, и мы решили спеть ещё одну памятную для старого хоббита песню. Поймав весёлый взгляд Арагорна, я затянула вслед за Пиппином и Фродо, хлопая и отбивая в такт маленькими каблучками: Бей посуду! Бей стекло! Бей тарелки и бутылки! Бильбо Торбинсу назло! Гни ножи, уродуй вилки! Мы весь дом, к верху дном, Стол, скамейки, табуретки! А потом каждый гном Швырь ему в постель объедки! По горшку да кочергой! Где моя большая палка? Палки нет - лупи ногой! Ведь не наше, нам не жалко! Бильбо Торбинсу назло... Эй, полегче - тут стекло!        Заметив, что пробили на пьяно-радостную слезу Гимли, мы, решив довести их обоих до ностальгии и усевшись на стол, обнявшись за плечи, впятером затянули: Пора в поход нам! Пора домой! Там, за горами, там, под Горой, Лежит, заклят, великий клад - Сокровища лежат горой! И деды наши, и отцы, Там колдовали, кузнецы, И той порой под той Горой Будто звенели бубенцы. Каменья в рукоять меча Вправляли, свет в них заключа, - Эльфийский князь глядел, дивясь, На меч, горящий как свеча. Годился звёздный - для колец, Огонь драконий - на венец, А лунный свет - в любой предмет, И в сети свет ловил мудрец. Пора в поход нам! Пора домой! Там, за горами, там, под Горой, Лежит, заклят, великий клад - Сокровища лежат горой! Там, в глубине, в дали от всех, Звучали арфы, песни, смех - Ни человек, ни эльф вовек Не ведали о песнях тех... Взгудели сосны на ветру, Взгудели ветры на юру, Огонь был ал, и бор пылал, Подобно жаркому костру. Гудит над городом набат, И горожане вверх глядят: Летит дракон, порушит он Дома и башни - всё подряд. Гора дымится, каждый гном Шаги услышал, будто гром: Пришёл дракон - погубит он Весь род и наш захватит дом! Пора в поход нам! Пора домой! Там, за горами, там, под Горой, Лежит, заклят, великий клад - Сокровища лежат горой!       Допевали песню мы всемером, так как вставшие у нашего стола Гимли и Бильбо пели чуть ли не проникновенней и громче нас.       Обнимая одной рукой Сэма за плечо, другой я убрала съехавшие на лицо непослушные светлые пряди, и тут заметила, как внимательно на меня смотрят лихолеские владыки - такие похожие отец и сын. Взгляд Трандуила был задумчив и печален, словно, слушая песню, он углубился мыслями в давние воспоминания. Леголас же откровенно любовался мной, во взгляде его сквозило столько нежности и любви, что я невольно задумалась, а чего я, собственно, боюсь? Ведь мне нужен только он на всём белом свете, и нет для меня большего счастья чем принадлежать мирквудскому принцу, как бы ревнив и несговорчив он ни был.        Соскользнув на мраморные плиты пола, я устремилась к столу, за которым сидели ривенделльские и лихолеские эльфы, и обняла вышедшего мне навстречу Леголаса. - Я люблю тебя, - шепнула я в его шёлковый камзол, прижимаясь к широкой груди принца. - Знаю, - ответил он, целуя меня в лоб. - И безмерно счастлив этим.        Что ж, свадьбы - это радость и грусть, слёзы и улыбки, поцелуи и объятия, смех, песни и танцы, так пусть свадьба моего брата не будет исключением.       Следующие три дня пролетели словно птицы за окном, в суматохе первой свадьбы и подготовке ко второй, я их просто не заметила.       Как ни печально, стража больше не выпускала нас с Леголасом вечером из города, по строгому на то приказу Арагорна, а в спальне моей и впрямь прописались с ночевками хоббиты, мотивируя это тем, что это их последняя возможность поспать со мной, как в нашем знаменательном походе. Нам с Араненом в свободное от подготовки к свадьбе и праздничных гуляний время только и оставалось, что бродить по городскому парку, беря пример добрачного целомудрия с Арвен и Арагорна. А парк этот, стоит заметить, обладал весьма скудной растительностью и уединиться там было абсолютно негде, даже чтобы просто поболтать.        Ночь накрыла шумный Минас-Тирит, заливая звёздным светом мостовые и дома, ещё звучало пение редких птиц, но уже всходила растущая луна. - Мне нужно идти, - промолвила я, касаясь пальцами волос Аранена - мы стояли на балконе, что из столовой выходил на задний двор. - Иначе, скоро Мэрри с Пиппином начнут меня искать по всем закоулкам дворца. - И не надоели тебе ваши ночные посиделки? - спросил эльф, привлекая меня к себе и касаясь губами щёк. - Скоро наши пути разойдутся, и кто знает, когда я увижу моих друзей вновь? - тихо спросила у него я. - Ты увезёшь меня в Мирквуд, хоббиты вернутся в Шир, и я не знаю, суждена ли нам ещё одна встреча. - Знаю, - ответил Леголас, поцелуями осушая слёзы, навернувшиеся на глаза. - Я знаю и понимаю, как ты их любишь, но это не мешает мне ревновать. - Глупости, - хмыкнула я. - У тебя нет ни малейшего повода для ревности. - Они спят в твоей постели, - напомнил мне царевич, проводя пальцем по полушарию груди над вырезом зелёного платья. - А там хочу быть я! - Уже завтра ночью ты вступишь в безраздельные права владения моей спальней, - засмеялась я, и, приподнявшись на цыпочках, прижалась губами к его губам в легком поцелуе.       Леголас приподнял меня на руках и, усадив на перила балкона, крепко обнимая, начал страстно целовать, покусывая губы и тут же втягивая в рот, чтобы ласкать языком. - Элениэль, - раздался снизу, со двора, крик Боромира. - У тебя ещё есть возможность сбежать со мной сегодня ночью!       Смутившись от того, что гондорец нас увидел, я спрятала лицо на плече у принца и разочарованно вздохнула, поцелуй был таким сладким... - Не дождёшься! - крикнул в темноту эльф, крепче обнимая меня за талию. - А я и не тебе предложил со мной бежать! - ответствовал ему откуда-то с конюшен гондорский наместник.       Утром я проснулась от того, что пришедшие в мою спальню Эйовин и Арвен будили спящих в моей постели Фродо, Сэма, Мэрри и Пиппина, с которыми мы вновь проговорили до поздней ночи. - Вставайте, лежебоки, - смеясь, тормошила их Арвен, - нам нужно наряжать Элениэль к свадьбе. - Я ещё не делал ей предложения, - сонно проворчал Мэрри, зарываясь лицом глубже в подушку. - Так что обождёте. - И почему все девчонки торопятся замуж? - вторил ему Пиппин, с головой накрываясь одеялом. - Меня нет... Я занят... Я сплю... - И как ты их терпишь только? - вздохнула Эйовин, заметив, что я уже проснулась и смотрю на неё.       Фродо и Сэм в это время завозились в кровати, но всё же продолжали деланно храпеть. - Арвен, а правда, что повар сегодня на завтрак приготовил грибы, тушеные в сметанном соусе? - подмигнув эльфийке, громко спросила я. - Да, - с серьёзным видом кивнула та, - но, говорят, их на всех не хватит, опоздавшим достанется овсяная похлёбка.       Смеясь, мы с роханкой и дочерью Элронда наблюдали, как, дружно вскочив с кровати, хоббиты, сверкая мохнатыми пятками, умчались из спальни.       Вскоре служанки принесли вёдра с горячей водой и, приняв ванну, я вымыла непослушные волосы. Едва я обсохла, Арвен с Эйовин принялись одевать меня в белое, расшитое кружевами платье. Затянув на спине шнуровку, Эйовин начала расправлять пышный, расшитый самоцветами подол. Я же в это время оправила лёгкие фонарики шёлка на плечах, заменяющие рукава. - Волнуешься? - спросила у меня Арвен, усаживая на уже заправленную горничной кровать и начиная расчёсывать длинные кудри.       Волнуюсь ли я? Больше нет. - Мне было страшно несколько дней назад, - честно ответила я эльфийке. - Но потом я поняла, как это глупо. Ведь мы любим друг друга, а значит нет большей радости, чем быть вместе. - И всё же, твой будущий свёкр настораживает, - произнесла роханка, раскладывая на синем покрывале тонкие белые ленты, которые собиралась вплести мне в волосы. - Ну, иначе было бы слишком приторно, - улыбнулась я ей. - У Арвен тоже Боромир под боком остаётся, так что, будет весело!        Лишь рассмеявшись на это, Арвен начала заплетать тонкие косы, вплетая в них подаваемые Эйовин ленты. Расчесав большей частью оставшиеся распущенными локоны, эльфийка надела мне на голову украшенную алмазами диадему, привезённую Трандуилом из Мирквуда. Серебряное украшение было великолепной работы, витой обруч сдерживал непослушные пряди, на лбу и в волосах сверкали драгоценные камни.        Раздался стук в дверь, и комнату вошёл облачённый в белые одежды Арагорн. - Ты сказочно красива, сестра, - сообщил он мне, окидывая тёплым взглядом. - Нам пора, твой жених уже заждался.        Держа под руку, брат вёл меня по коридорам дворца, Цитадели, королём которой он являлся по праву рождения, и которую в бою сумел отстоять от нападков Врага. Чем ближе мы подходили к Тронному Залу, тем больше усиливалось моё волнение, не спасало даже присутствие шедших по бокам Арвен и Эйовин. Отправляясь из Разлога на войну Кольца, думала ли я, что это закончится замужеством? Поверила бы та наивная девчонка, что полгода назад покидала Ривенделл, не чая вернуться в него живой, мне теперешней, что женихом её будет Леголас? Нет, конечно! Я боялась его как огня! И вот, пройдя через страшные битвы, только ради него я спешу в этот зал. Только мысль о нём дала мне сил выжить в Барад-Дуре. Он один, надменный, гордый, колкий, умел любить так, что от одного его страстного взгляда перехватывало дыхание!       Когда мы с Арагорном прошли в раскрытые высокие резные двери, на нас устремилось множество глаз присутствующих на торжестве. Я ловила взгляды моих самых близких друзей: Бильбо, Фродо, Сэма, Мэрри, Пиппина, Элронда, Гимли, Эйомера и грустно улыбающегося Боромира. Но ведь я говорила, наследник Дэнетора, что для тебя я всего лишь Розалина, а настоящая любовь ждёт тебя где-то впереди, ты просто слишком упрям и привык стоять на своём...       В зале было много воинов, эльфов и важных придворных особ. Все они, склоняя головы расступались, когда мой брат, наследник Исилдура и Элендила, государь Гондора, Элессар, вёл меня к украшенному живыми цветами алтарю, у которого нас ждали облачённые в белые одежды Леголас, Гэндальф и Трандуил. Немного не доходя до алтаря, Арагорн остановился и вручил мою руку Трандуилу. - Благословляю тебя, сестра моя, Элениэль, дочь Эрамииля, на союз с Леголасом Зеленолистом, сыном короля Мирквуда Трандуила, - промолвил он и отступил на несколько шагов назад, отдавая меня этим жестом в семью Лесного Короля. - Приветствую тебя, Элениэль, дочь Эрамииля, сестра Элессара, благословляю на союз с сыном моим Леголасом, - громко произнёс Владыка, и подведя к жениху, вложил мои пальцы в его сильную ладонь.       Лишь на миг заглянув в голубые глаза Аранена, я опустила взгляд на наши сплетённые пальцы.       Леголас провёл меня оставшиеся несколько шагов до алтаря, и Митрандир начал свадебную церемонию. Глядя в добрые глаза волшебника, я вдруг поняла, что он с самого начала знал о том, что Леголас мой жених. - Можешь поцеловать невесту, - разрешил Гэндальф эльфу, после того, как провёл обряд эльфийского таинства.       Привлекая к себе, Леголас, склоняясь, сомкнул свои губы на моих, одаривая столь страстным и долгим поцелуем, что я бы смутилась, если бы не была так счастлива в эти минуты.       Свадебный пир мне запомнился множеством эльфийских явств -похоже, Трандуил и Элронд с Арвен дали в этот раз более чёткие указания королевским поварам; весёлыми песнями, и долгими танцами, улыбками и смехом, тёплыми объятиями Арагорна, нескончаемыми шутками Мэрри, Пиппина и Гимли, светящимися от взаимного счастья Эйовин и Фарамиром, бесконечными поцелуями под требовательные крики гостей и пьянящим фруктовым вином. - Ну, наконец-то! - воскликнул Леголас, на руках внося меня в свою спальню и захлопывая за собой дубовую дверь. - Боюсь, я пьяна, - призналась я, когда он опустил меня на середину постели и деловито принялся расшнуровывать белое платье. - Боюсь, я тоже, - прошептал он, склонившись к моим волосам и нежно прикусив мочку уха.       Стянув с меня платье, принц начал раздеваться сам, я с интересом наблюдала, как летит в разные стороны скидываемая им впопыхах одежда. Наконец, мой обнажённый, прекрасный в своем возбуждении муж, двинулся к кровати, и, заключив в сильные объятия, поцеловал меня невероятно долгим, страстным поцелуем. - Пожалуйста! - в нетерпении застонала я, когда он, играя, принялся покусывать и лизать мои соски. - Как ты нетерпелива! - засмеялся Леголас, раздвигая мои ноги и резким движением проникая глубоко внутрь.       Вздохнув от наслаждения, я прижалась к нему, отдаваясь на волю стремительных, бурных толчков.       В эту ночь он любил меня безумно долго и невероятно страстно, подвергая самым неожиданным, мучительно сладким ласкам, даря неземное наслаждение и уча доставлять его, доводя вновь и вновь до судорог удовольствия, что дрожью сотрясали каждую клетку разгорячённой плоти, разрешая ласкать своё прекрасное мужественное тело губами, так же, как сам снова и снова ласкал моё.       Когда он наконец позволил мне уснуть, крепко прижимая к влажной от пота груди, в широкие окна уже проникали рассветные лучи. Мысль о том, как же сильно я люблю Леголаса, была последней, что промелькнула в моих мыслях, прежде чем я погрузилась в сладкие грёзы.