***
Сенсей издевается надо мной. Стоило в первый раз за несколько лет выбраться за покупками, как на тебе! Не поверю, что серебряные волосы мелькают неподалёку от нас случайно. Всё настроение опять исчезло. Бесит. Улыбка явно выглядит натянутой, но я не позволю ему заметить перемены в настроении. Ни в коем случае. Моя гордость мне этого просто не простит. — Карин, не хочешь куда-нибудь? — она удивленно поднимает голову, отрываясь от разглядывания безделушек, и смотрит на меня. — А то ведь я всё время решаю, чем мы займёмся. Это несправедливо, прости. — Что ты, Сакура, — щеки слегка краснеют, смущается, — мы ведь сейчас на твои деньги всё делаем. Да и вообще, я нахожусь здесь только благодаря тебе. — О чём ты? — Если бы не вы, я бы до сих пор гнила в той пещере. Да и этот отдых… Вы ведь заключили какую-то сделку, верно? — Засекла всё-таки? — довольно хмыкаю. Хороша, определённо хороша. Такие способности грех упускать! — Разумеется, — в эмоциях чувствуется гордость. Впервые за проведённое вместе время. — Правда, обидно, что меня так легко обезвредили. — Это дело опыта. А его у тебя теперь будет очень и очень много, — тяжело вздыхаю, вспоминая о предстоящих экспериментах. До жути не хочется возвращаться в убежище. Даже не страх — некое опасение. Не убьют же меня, по крайней мере, не сразу. Орочимару нужна моя чакра. Кабуто нужна моя чакра. Даже Саске в перспективе может понадобиться моя чакра. Это успокаивает, даёт какие-то гарантии. Только вот не покинуть мне убежища, не факт, что останется время на сон и еду. И исцелять Орочимару всё-таки опасно. Полностью поправившись, он наверняка с новыми силами возьмётся за обработку Саске. Не знаю, сможет ли тот сопротивляться, а терять друга не хочу. — Сакура, — Карин положила руку на плечо и легонько потрясла, — что-то случилось? — Да нет, ничего особого. Просто задумалась, прости, — пару раз ударила себя по щекам, чтобы собраться. — Так что, куда бы ты хотела? — Я не знаю, куда можно пойти, — в эмоциях лёгкая грусть, — всё это так непривычно. Не знаю, что вообще можно делать во время отдыха кроме того, что ты показала. — Как так? — я догадывалась о подобном. Плохо. Нужно вытаскивать её, иначе может пострадать. — А чего бы тебе хотелось? Может быть, какую-то вещь или ещё что-то? — Не знаю. Это всё так непривычно… Она вернулась к разглядыванию украшений в ближайшей лавочке, оставив меня в прострации. Надо срочно что-то с этим делать. Не должны подростки быть такими печальными, даже если они шиноби! У всех должны быть увлечения или хобби, хоть что-нибудь. Срочно что-нибудь придумать. Я хочу помочь ей. В раздумьях скольжу взглядом по ассортименту заколок и прочих мелочей. Они красивы, но ничем не примечательны, ни одна не может вызвать интерес. Слишком обыкновенные. Мои кансаши тоже не поражают воображение, но у них — другое предназначение. Хм, а это что? Тонкие палочки с расширением на конце, не помню, как они называются, но я пару раз видела такие у знатных девушек, у них были со знаками кланов. Надо придумать, как нанести на них знак её клана. Уверена, ей не помешает помнить о своём происхождении и гордиться им! Карин уже отошла к следующей лавке, а я быстро купила желаемое. Запечатывать в свиток нерационально, так что просто положила их сумку к кунаям, не думаю, что сломаются. Красноволосая уже отошла довольно далеко, не слишком обращая внимания на ларьки с едой. Как так? Фестивали — это же место с целой кучей необычных вкусностей, где ещё можно будет найти их в одном месте? Нельзя упускать такую возможность. Яблоки в карамели, сладкий картофель, блинчики, тайяки и множество других! Вот вроде бы только недавно поела, но одни только мысли уже вызывают жуткий голод. Обязательно куплю и попробую всё, что здесь есть. И, может быть, запечатаю что-нибудь для Саске и Кабуто.***
Сладости поднимают настроение, это факт. Давненько я не съедала так много. Карин очень удивилась, когда я нагнала её в толпе и потянула в сторону парка. Ещё больше она удивилась количеству еды в моих руках, которую я аккуратно разложила на скамейке рядом с собой, а затем предложила ей присоединиться к пиршеству. Вредно? Пустяки, на фоне жизни шиноби такой вред незаметен. Как минимум, такое питание лучше, чем пищевые пилюли, и в разы вкуснее. Активный образ жизни не позволит всему этому испортить мне фигуру, так что вообще никаких минусов. Сплошная выгода. — Карин, тебе что больше понравилось? — откидываюсь на спинку, довольно прикрывая глаза. Как же хорошо просто так расслабляться и не думать ни о чём плохом. — Наверное, тайяки, — от девушки исходили настоящие волны счастья, приятно заглушая общий фон города, — хотя здесь всё вкусное. Никогда не ела ничего подобного! — И это мы ещё не всё попробовали. Сейчас не сезон для некоторых блюд, но мы это исправим, не правда ли? — Разумеется, — она запнулась. — Это ведь не исчезнет, Сакура-сан? — Просто Сакура, помнишь? — я понимаю её беспокойство. — Я сделаю всё, чтобы это не исчезло, обещаю. — Это здорово! — она улыбнулась, поразительно напоминая мне Наруто. В глазах подозрительно защипало. Нет, сейчас не время. Скоро я снова увижусь с ним, осталось ведь совсем немного потерпеть. Вот Саске убьёт Орочимару, а там можно будет вернуть его домой, в Коноху. И наша команда вновь будет в сборе! Сходим в любимую раменную Наруто, потренируемся вместе, съедим тайяки из лавочки на углу… — Сакура? — Прости, я опять задумалась, — верно. Это обязательно произойдёт. — Вредная привычка, но никак не могу от неё избавиться. Как тебе начало фестиваля? Самое интересное будет вечером, но и сейчас здорово, верно? — Да! Это лучший день моей жизни, — она неожиданно чуть нахмурилась и скосила глаза. — Спасибо огромное! Я придумала, куда я хочу пойти. — Правда? Отлично, — концентрируюсь на сенсорике, пытаясь понять, что же привлекло её внимание. — Куда же? — Давайте купим праздничную одежду? Я видела лавку с кимоно. Это ведь не слишком дорого? — во время болтовни незаметно подаёт условный сигнал. Слежка, значит. — Не слишком, нам по карману. Мы ведь отлично поработали недавно, так что денег предостаточно, — киваю, давая знать, что поняла. Поддерживать разговор ни о чём труда не составляет, а в процессе с лёгкостью можно передать друг другу полученную информацию. В городе мои способности менее эффективны, потому тут больше работа для Карин. Сильный источник чакры держится на расстоянии, но не отстаёт. И это не сенсей, тот гораздо лучше маскируется. И почему, как только решаешь отдохнуть, так сразу происходит что-то неприятное? Сначала непредвиденная подработка, затем сбивающие с толку слова, теперь слежка. Великолепно. Как бы узнать, что же этому преследователю от нас надо? Не хочется с ним контактировать, да и теплится надежда, что это просто случайно пришедший на фестиваль шиноби. Если бы всё было так просто. Рассматривание и выбор одежды, раньше доставлявший удовольствие, сейчас лишь напрягает. Хотя кимоно красивые, но в голове сразу же всплывает «Тебе идут кимоно». И всё, приехали. Как же это напряжно. Мы провели в магазинчике больше трёх часов, и всё это время шиноби неподвижно сидел на крыше над нами. Последняя надежда на спокойный праздник растворилась. Да за какие грехи-то? Со вздохом смотрюсь в зеркало. Вроде неплохо, пожалуй, возьму. — Карин, ты выбрала? — Да. — Хорошо.***
С постоянным хвостом прогулка перестала доставлять хоть какое-то удовольствие, и мы вернулись в гостиницу. Что характерно, неизвестный последовал за нами, а вот Кабуто я совсем перестала чувствовать. Как так-то? Надеюсь, с ним ничего не произошло. И, надеюсь, шиноби не захочет громить эту милую гостиницу. Избавиться бы от слежки. Фиг там. Сокрытие чакры, смена внешности, банальное запутывание следов — ничто не помогало. Сбежать не получится. Выходить на контакт он тоже не пожелал, стоило приблизиться больше, чем на пятьдесят метров, как он сразу же менял дислокацию. Это начинает действовать на нервы. Настолько, что я, плюнув на осторожность, расширила радиус своей сенсорики, лишь бы считать его эмоции. Это было глупо и больно. Безрассудно, я бы сказала, если бы не смогла выполнить задуманное. Враждебности не чувствовалось, скорее какое-то предвкушение. Уже неплохо. Только вот Кабуто я совсем не почувствовала, и это начало меня беспокоить, хотя с чего бы вдруг? Возможно, он и не следил за нами, просто гулял, а теперь ушёл по своим мегасекретным и важным делам. Не верю. Что-то точно произошло. Сейчас бы Майкл очень помог, но я его отправила в убежище ещё когда получила то письмо. И что делать? Как узнать, чего хочет от нас этот непонятный человек? Столько вопросов — и ни одного ответа. Паршиво. — Сакура, что будем делать? — Карин говорит уже не скрываясь, мы поняли уже, что он понял, что мы заметили его слежку. Это смешно звучало бы, не будь всё так грустно. Я не знаю, что сказать. Вроде как я командир нашей двойки, должна принимать решения и разрабатывать стратегию, но… Я просто не знаю, что нам делать. Ни один из придуманных вариантов до этого не сработал. Мы не смогли уйти от слежки, не смогли выследить его. Чувство беспомощности раздражает. И как понять, кто из нас двоих ему нужен? Может быть, разделиться? Было бы неплохо, если бы он следил за мной, ведь тогда Карин смогла бы выследить его. А вдруг он следит за ней? Если мы разделимся и он нападёт, я не смогу вовремя прийти на помощь, просто не почувствую, а если и почувствую, буду не в состоянии среагировать. Всё это — пустые размышления. Другого варианта у нас не остаётся, и это я знаю. Только не хочется подвергать опасности только доверившегося мне человека. Да и своей жизнью рисковать неохота, вдруг сенсорика ошиблась или он слишком хорошо скрывает эмоции? Вдруг?! Я не прощу себе ошибки. — Сакура, всё в порядке, — в голосе появляются стальные нотки. — Нам придётся разделиться, и ты это знаешь. Иначе не понять, кто из нас — цель. Знаю. И всё равно сомневаюсь. Достало это. Я же не зря пожертвовала столь многим за эти два года. Я же не просто так ушла из деревни. Не просто так тренировалась. Не для того, чтобы сомневаться в такой момент. — Будь осторожна, ладно? — Разумеется. Ты тоже. Я подам сигнал, если что-то случится. — Обязательно. Тщательно проверяю свою экипировку. Поправляю сумки, проверяю запасы свитков в потайных карманах. Брать с собой основной опасно, в бою его может и повредить. Но пару свитков с оружием, с водой, с лекарствами я всегда держу с собой. Ещё раз пересчитываю кунаи в набедренном креплении. Потуже заплетаю косу, скрепляя опасными заколками. Открываю окно. Вперёд.***
Выпрыгнуть из окна, сразу же оказываясь на крыше соседнего здания. Бесшумно и изящно, обычные люди ничего и не заметили. Ещё пара прыжков, скрыться за выступом крыши. Осмотреться. Прислушаться к ощущениям. Я не так далеко ушла, но Карин уже на границе радиуса восприятия. И даже такая небольшая зона очень сильно бьёт по мозгам, мешает концентрироваться на главном. Была не была. Сложить пару печатей, становясь невидимой. Раньше это дзюцу тратило так много чакры, а сейчас я его почти постоянно использую. Интересно, поможет ли это обмануть шпиона? Прыгаю на ближайшую верёвку с подвешенными фонариками, она совсем немного прогибается под моим весом, но на это никто не обратит внимания. Кроме преследователя, он ведь хороший шиноби. Миновать широкую площадь и вновь очутиться на крыше. Всё, по словам Карин, на большее расстояние он нас не отпускал ни разу. Для страховки миную ещё пару крыш, а затем спускаюсь на землю. Дальше озеро, и удобных крыш нет, а идти по воде, раскрывая своё положение расходящимися кругами, я не собираюсь. Должно было хватить пробежки по тому канату. Сейчас здесь людей нет — все в центре города на фестивале, веселятся и радуются жизни. Мы с Карин планировали заняться тем же, если повезёт, ещё успеем. Только вот удача редко бывает на моей стороне. Постепенно расширяю радиус сканирования, сейчас не должно быть так больно. Пятьдесят. Сто. Сто пятьдесят. Значит, всё же я. Он приближается медленно и как-то неотвратимо. Можно попытаться сбежать, но я чувствую — не удастся. Даже полное сокрытие присутствия не помогло. Значит, придётся сражаться. Выхватываю кунай и замираю в боевой стойке. Гендзюцу снимать не стала, незачем, быть может, оно даст мне хоть крошечную фору в атаке. Все чувства обострены до предела, ускоряю ток чакры, это ускорит и восприятие. В бою с сильными противником любое мгновение на счету. Я уже слышу шаги, но не вижу. Кто же ты? Покажись! — Неплохое гендзюцу, — приятный голос обволакивает, гипнотизирует и пронизывает до костей. Тело перестаёт слушаться, с места не сдвинуться. Что за?.. Иллюзия? Когда успел? Чёрт. Даже моргнуть не получается. Попалась, как сопливый генин! Скорее даже, как первогодка академии, блин. Развеять, срочно развеять. Резко останавливаю ток чакры и возвращаю подвижность, сразу же прыгая вперёд, пытаясь сократить расстояние. С иллюзионистами лучше драться в ближнем бою, главное — не попасться в ловушку. Закрываю глаза, полностью полагаясь на слух и сенсорику. Ага, и этот силуэт — тоже иллюзия. Почти подловил, но я всё же посильнее генина буду. Резко бросаю кунай в обманку и меняю траекторию движения, на ходу складывая печати. Моя невидимость рассыпается лепестками, их становится всё больше и больше, они волнами разлетаются в стороны, обходят его, окружая нас розовой стеной. Это даст секунду форы, и я смогу добраться до цели. Концентрирую чакру в кулаке и резким ударом пытаюсь попасть в самый центры пылающего сгустка чакры, я не вижу тенкецу, но очаг различить могу. Всего один удар! Уворачивается, с лёгкостью избегая атаки, бросает сюрикены — я слышу их характерный свист. Прыгаю вперёд, отбивая покрытой чакрой ладонью, атакую взмахом ладони, пытаясь разрезать мышцы скальпелем чакры. Вновь и вновь он уклоняется, не позволяя даже поцарапать. Уклоняется так легко, будто играет со мной. Чувствую изменение потока чакры. Стихийное дзюцу! Чувствую жар и еле успеваю уйти техникой замены — чакры он явно не жалел. Не то, что те недогенины на последней миссии. Стоп, нельзя отвлекаться во время боя. Складываю серию печатей, концентрируюсь — и из озера взмывает Водяной Дракон. В дракона летят огненные шары, и он испаряется, наверняка застилая площадь густым паром. Это мой шанс. Под покровом насыщенного чакрой пара я вновь бегу в атаку, стараясь максимально скрыть своё присутствие. Сконцентрировать чакру в кулаке и ударить. Это ведь так просто! Его рука непринуждённо перехватывает мое запястье в паре сантиметров от очага, пресекая и попытку ударить скальпелем, а затем с лёгкостью отрывает от земли. Ну уж нет, не так просто! Изворачиваюсь до хруста в суставе, пытаясь ударить ногой, но и её перехватывают. Попался! Но и удар левой каким-то чудом не попал по цели, правда, я всё же смогла высвободиться. Драться вслепую тяжело, даже используя сенсорику. Открыть глаза нельзя — опять наложит гендзюцу. Еле успеваю уклониться от удара и позорно падаю, попавшись на банальную подножку. Секундное замешательство с моей стороны — и меня вновь хватают за руки, на этот раз куда крепче, не давая ни малейшей возможности вывернуться. Попытку вновь ударить ногой ловко пресекают. Я влипла. Где же Карин? Она наверняка должна была почувствовать начало битвы, это ведь и было моим сигналом, не зря же я использовала затратную стихийную технику? Если её нет — с ней что-то сделали. Чёрт. Нужно выбраться и проверить. Я вновь попыталась вывернуться, и вновь крепкая хватка помешала этому произойти. — Твоя напарница без сознания. Я погрузил её в иллюзию, так что не надейся на скорую помощь. Стискиваю зубы, спешно пытаясь придумать план. Он быстрее и опытнее, особенно учитывая необходимость сражаться вслепую. У него больше чакры. Ситуация почти безвыходная, но я не привыкла так просто сдаваться. Резко усиливаю мышцы чакрой и всё-таки вырываю руки, тут же отпрыгивая. Бесследно этот трюк не прошёл, но сразу же направляю медицинскую чакру к местам повреждения. Исцелюсь быстро, бывало и хуже. Срочно нужно найти способ защититься от его иллюзий, я не смогу больше драться вслепую. Стоп. Где он? Еле успеваю блокировать удар, второй, третий. Он больше не сдерживается, явно. Придётся рискнуть. Открываю глаза и сразу же встаю на мостик, уклоняясь от атаки. Опираясь на руки, пытаюсь достать его ногой с разворота, не получилось, вновь оказываюсь на ногах и атакую кулаком, максимально увеличивая скорость. Он невидимым мне движением уходит в сторону и исчезает из поля зрения, чтобы опять оказаться сзади. Успеваю развернуться, но лишь для того, чтобы встретиться взглядом с пылающим алым огнём шарингана.***
Красно-чёрный мир вокруг больно бьёт по глазам, чтобы прийти в себя, требуется пара секунд. Шевелиться не получается — я распята на каменном кресте. Проклятье. Срочно нужно выбираться, но шансов нет. Против гения клана Учиха я ничего не могу противопоставить. — Добро пожаловать, — на аристократическом лице — лёгкая усмешка, но глаза с ярким шаринганом ничего не выражают, — стоит заметить, ты довольно долго сопротивлялась. — Благодарю за комплимент, — чёрт, как же это плохо. — Зачем я вам, Учиха Итачи-сан? Лучше сразу задать интересующий вопрос, вряд ли потом я смогу хоть слово произнести. Что ему могло понадобиться от «шестёрки» Орочимару? Ну, может, не совсем «шестёрки», но явно не слишком ценного кадра. Он же не может знать о моей уникальной исцеляющей чакре, я ведь сама об этом недавно узнала. Может быть, ему нужна информация о Саске? — Мне нужна информация, — он всё так же улыбается, но от него веет жутким холодом. — И ты расскажешь мне все интересующие меня детали. — Почему вы так уверены, Учиха-сан? — обращаться по имени — слишком фамильярно, я и так веду себя слишком нагло для пленника Цукиёми. Пронзившая живот катана — весьма убедительный аргумент. Еле сдерживаю крик, когда он начал её ещё и проворачивать. На автомате начала лечить себя и с удивлением осознала, что это помогает снять боль. — Вы просто мастер переговоров, Учиха-сан, — попыталась улыбнуться в ответ, но получилась лишь кривая ухмылка. С куском железа в теле не слишком легко просто улыбнуться, хотя боль уже почти прошла. Лучше бы я об этом не думала — накаркала. Тело тут же пронзили ещё несколько катан, вновь направила лечебную чакру. Как долго я смогу продержаться? Если буду использовать минимальное количество медчакры, только чтобы приглушить боль, то довольно долго, но это лишь продлит агонию. В конце концов, мои запасы иссякнут и это наверняка произойдёт задолго до его истощения. — Одна секунда в реальности — неделя здесь, — вежливая улыбка ушла, оставляя лишь безэмоциональную маску. — Ты расскажешь мне всё. — Нет, — дело принципа. Ответом стала катана в горле. Меня не так просто сломать. Не сдамся. Никогда.***
Сколько уже прошло времени? Не знаю. С губ срывается полустон-полухрип, сил сдерживаться больше нет. Потеряла счёт пронзённым органам и тому, сколько раз я блокировала боль. Я всё ещё не сдалась. Только не знаю, сколько ещё смогу продержаться. Очередной удар в лёгкие. Это не так больно. Чакру приходится экономить сильнее, я чувствую, как она подходит к концу, поэтому обезболивать получается лишь самые болезненные удары. Во рту пересохло давно, даже шептать не получается. — Орочимару неплохо натаскал своих прихвостней, — в его голосе — недовольство. — Но тебе это не поможет, сдавайся. — Нет, — шепчу еле разборчиво, но он понял. Точно понял, я чувствую. Моя эмпатия не подводит даже здесь, в этом безжизненном мире, где есть только мы. Я прекрасно чувствую все его эмоции, радуясь лишь тому, что нет среди них упоения болью, властью и силой. Есть презрение ко мне с примешивающимися к нему в последнее время нотками уважения. Захожусь мучительным кашлем, иллюзорная кровь заполняет лёгкие, мешая дышать. Это ненадолго, скоро все повреждения вновь исчезнут, чтобы я могла в полной мере ощутить их заново. — Почему ты упрямишься? — вопрос сопровождается очередным ударом, на этот раз в ногу. На общем фоне это даже не чувствуется. — Меня не так легко, — закашливаюсь, делая перерыв. Говорить тяжело, каждое слово даётся с огромным трудом, — сломать. Нужно как-то отвлечься от всего этого. Может быть, попытаться вырваться? Чакра пока ещё осталась. Это мой последний шанс, если провалюсь — больше не будет попыток. Концентрируюсь, игнорируя пронзённые не один десяток раз органы, собираю чакру. Мои жалкие потуги хоть что-то сделать прерывает резкий удар в солнечное сплетение, выбивающий дух. Мне даже дают пару минут на то, чтобы прийти в себя, возвращает тело к исходному, целому, состоянию. Как же приятно вдохнуть полной грудью напоследок. Чакра закончилась. Я больше не смогу себя подлечивать. Кое-как поднимаю голову, касаясь затылком холодного камня, и встречаясь с ним взглядом. — Неплохая попытка, — он вновь берётся за катану. — Продолжим? Или ты всё же сдашься? — Делай что хочешь, — глубоко вдыхаю напоследок, — я не сдамся. — Это твой выбор. Без подлечивания боль невыносима, и я кричу. Громко, срывая голос. Плевать, это хоть немного поможет её приглушить.***
Голос окончательно сорван, губа прокушена насквозь. Алая кровь падает на землю, но я упорно продолжаю игнорировать его вопросы. Терпеть боль получается всё лучше, пусть и сводит с ума, я держусь. Я выдержу. Жаль, что чакра здесь не восстанавливается. Иначе я бы вновь попробовала вырваться, а затем ещё и ещё. Храбрюсь, хотя хочется зарыдать и выдать ему всё, что знаю. Нет, я не могу сдаться. Я не какая-то слабачка. И вновь удар. Аки! Кабуто! Хоть кто-нибудь… Помогите мне. Прошу. — У тебя действительно сильная воля, надо же. Разобрать слова получается с трудом, в ушах шумит. Пытаюсь сконцентрироваться на его эмоциях, боль мешает, и получается уловить лишь слабые отголоски. Уважения стало побольше, даже сожаление и сочувствие появились. — Хватит, — кашляю, чувствую его разочарование, — хватит… Меня… Жалеть… Волна удивления — и вдруг всё прекращается. Красно-чёрный мир исчезает, ноги подкашиваются, но получается устоять. В глазах рябит, тело слушается плохо, чакры не осталось. Пытаюсь сфокусироваться, рука на автомате тянется за оружием. — Что это значит? — шиплю, когда тело начинает более или менее слушаться. И тут же проглатываю рвущееся наружу возмущение. Я жива и в своём уме. Меня даже не пытаются убить и перестали пытать, нужно быть благодарной. И засунуть чёртову гордость куда подальше. Прислушиваюсь к эмпатии, как же хорошо, что она не зависит от чакры, и в ужасе отшатываюсь. Что такое? Почему они такие? Нашариваю в сумке чакровосстанавливающие пилюли и проглатываю сразу две. Мы их улучшили, сильного побочного эффекта при такой дозе не будет. Небольшое количество чакры появляется почти сразу, для основной сенсорики этого достаточно. Прислушиваюсь к ощущениям. Вот чёрт, как он вообще шевелится? Я, конечно, знала, что он серьёзно болен, но не настолько же. Да ещё и сражается в таком состоянии, наверное, поэтому и не обратила внимания сразу. — Вам срочно нужно лечение, Учиха-сан, — медленно подхожу, надеясь, что это не воспримут как агрессию. Чакры пока не достаточно для Мистической Руки, но подстёгнутый пилюлями очаг работает в усиленном режиме — осталось подождать немного. Правда, я вряд ли смогу базовой лечащей техникой исцелить все повреждения. Проблемы со всей дыхательной и частью нервной систем, проблемы с сосудами. Это просто не могло появиться внезапно — болен Итачи уже давно. И неизвестно чем, по крайней мере, сходу вспомнить болезнь с такими симптомами я не могу. По-хорошему, необходимо провести полную диагностику и по полученным данным смотреть, может, тогда понятнее станет. — Не приближайся. — Но вы больны! И, как медик, я должна оказать помощь, — а ещё ты мне нравишься как личность, но этого знать тебе не нужно. — Нужно установить болезнь и начать лечение, иначе при таких обширных повреждениях вы не проживёте и пары месяцев! — Это не твоё дело. — Ещё как моё! Вы думаете, Саске обрадуется вашей смерти? — упс. Сболтнула нечто лишнее, на меня опять засверкали шаринганом. — То есть, я хотела сказать, что он лично вас хочет убить и будет недоволен, если вы умрёте без его вмешательства. А вот что будет дальше… Что за бред я несу. Кажется, на меня слишком много всего навалилось и теперь я всё-таки потихоньку схожу с ума. Главное — не сболтнуть ещё чего лишнего. Как можно незаметнее придвинулась поближе. О лечении не стоит забывать. Даже если оно будет проходить против воли пациента. — Откуда ты знаешь? — Что знаю? — главное, не попасть снова в Цукиёми, но вроде пока ничего не чувствую. — Ты прекрасно поняла, о чём я, — он саркастически хмыкнул, — и не думай, что я не замечаю твоего приближения. — Вы слишком упрямы, Учиха-сан. Вам необходимо лечение, и я могу попытаться оказать хоть какую-то помощь. — Считаешь себя гениальным медиком? — Вовсе нет. Просто не думаю, что вы показывались хоть каким-то ирьенинам. Вы же нукенин, а в вашей организации медиков нет, я точно знаю. — У моего глупого младшего брата интересные друзья. — Да-да. Может, всё же перестанете сопротивляться? Я правда не собираюсь вас убивать. И говорить Саске о вас я тоже не намерена, да и не послушает он меня. У него сейчас более интересные занятия есть. — Почему ты так хочешь помочь? — надо же, согласился. — Потому что это долг любого ирьенина. Правило первое: медик не может сдаться и должен пытаться спасти пациента до последнего вздоха. — Не думаю, что ты сможешь мне помочь. Но раз так упорствуешь — можешь попытаться. — Хорошо. Наверное, со стороны смотрится нереально: девушка лечит одного из сильнейших нукенинов в мире, лежащего на не самой чистой земле. В идеале бы его хотя бы в гостиницу довести, но будем работать с тем, что есть. Для начала хоть немного подлечить лёгкие — их состояние угнетает больше всего. Боюсь, на большее чакры даже со стимуляторами не хватит. Да и вообще, лечение должно быть комплексным, чёрт подери. Будто он мне позволит. Размечталась, ага. Комплексное лечение — это долго и требует кучу ресурсов. Ну хоть немного помочь я и так могу, а дальше буду действовать по ситуации. Хорошо бы заполучить немного крови на анализ.***
Тяжело вздыхаю и откидываю со лба мешающие волосы. Вымоталась знатно, потратила всю восстановившуюся энергию и всё, что смогла сделать, так это немного подлатать лёгкие. Обидно, но не смертельно. По крайней мере, дышать какое-то время будет нормально. — Всё, больше сейчас ничего не могу сделать, — он сел, застегнув плащ, — но надо будет продолжить, когда у меня будет чакра. И, желательно, в более приемлемых условиях. — Не думаю. — Учиха-сан! — гордый упрямец. — Я же не предлагаю вам идти в лабораторию господина Орочимару, в конце-то концов. У меня есть ещё пара свободных дней, и немного лекарств у меня с собой тоже есть! Моё лечение может помочь, уже помогло, почему вы сопротивляетесь? — Потому что это наверняка ловушка. Орочимару давно нацелился на мой шаринган. Я не собираюсь доверять его прихвостням, одного сегодня уже пришлось усыплять. О, ясно, куда пропал Кабуто. Ну, хотя бы он жив, это уже радует. Интересно, он напал на Итачи? Вряд ли бы стал так действовать, скорее бы попытался прошпионить за ним. Ладно, это можно будет потом узнать. — Хорошо, и что мне сделать, чтобы вы всё-таки пришли на лечение? — серьёзно, не могу же я позволить ему так просто умереть. — Хотя бы ещё один раз, нужно вылечить сосуды и нервы, да и с очагом чувствую проблемы. — Не нуждаюсь в помощи. — Нет, нуждаетесь. Иначе у вас есть все шансы не дожить до того момента, когда вас придёт убивать Саске, — всё, надоел. Придётся рискнуть. Изумление в эмоциях, это хорошо. Шиноби — народ устойчивый ко всяким потрясениям, но в случае Итачи достаточно просто знать слабое место, чтобы ненадолго вывести его из равновесия. Теперь главное — не упустить момент. — Просто скажите мне, куда прийти завтра, я вас подлатаю и больше не буду появляться в поле зрения, — в ближайшее время, ага. Хожу по лезвию ножа, но он же не дурак. В конце концов, ему должен быть важен столь дорого обошедшийся план для защиты и развития Саске. Дополнительно пытаюсь потихоньку воздействовать на его эмоции, транслирую доверие. Надеюсь, всё вместе это сработает. — Хорошо, — есть, он согласился. — Я сообщу тебе, куда прийти. На этой фразе он исчез. Согласился? Или просто сбил меня с толку и ушёл? Непонятно. В любом случае, всё возможное сделано и остаётся только вернуться в гостиницу, хорошенько выспаться и просто ждать.