Розовые локоны. Ураган

      — Ты подставилась, — глаза открыть не получается, потому оборачиваюсь на звук. — Думаешь, сможешь теперь выжить, Лена?       — Аки? — значит, я в подсознании. Последнее, что я помню… Меня атаковал Учиха? — Куда ты пропал?       — Есть дела, но сейчас это не важно, — лица коснулась ледяная рука, — без постоянного присмотра ты таких дров наломала, просто не могу поверить, Лена. С другой стороны, ты нашла Итачи, уже неплохо.       — Если ты не заметил, меня вырубило, — почему так темно, почему я не могу открыть глаза? — Действительно подставилась, но сама виновата.       — Да-да, — его рука накрыла веки. — Ну и откуда это? Нельзя тебя ни на секунду оставить.       Появилось нарастающее жжение. Жалкая попытка отпрянуть была подавлена. Боль всё нарастает. Что со мной?       — Да не дёргайся ты. Лучше отвлекись, — легко ему говорить. — Чёрт, если бы не ограничение, не пришлось бы так возиться.       — Ты, — сконцентрироваться из-за неприятных ощущения тяжело, но постепенно получается, — снимаешь… печать?       — Разумеется, — говорит как с маленькой девочкой, чуть сильнее надавливая на глаза, — только не печать, а закладку.       Понимаю — дальше спрашивать бесполезно, не ответит. И, несмотря на столь явную снисходительность, я рада его появлению. Аки не даст мне умереть так просто. И он прав — мне необходимо на что-то отвлечься, как-то забыть о боли.       Я отключилась. Из-за чего? Закладка? Или есть другая причина? Помню волну концентрированной ненависти, даже знаю, чем вызвала. Слишком рано расслабилась, слишком хотела помочь. Полезла опять не в своё дело. И получила.       Только вряд ли закладка Итачи должна была отключить, скорее обездвижить и заставить выполнять все приказы. Хотя… Я же не знаю, что сейчас происходит с моим телом. Он мог решить просто связать и перенести в другое место, а там уже начать допрос. Надо готовиться к худшему, интересно, смогу ли второй раз Цукиёми выдержать? Риторический вопрос. Нет, конечно.       — Лена, вернись, мы ещё не закончили, — перед носом пощёлкали пальцами.       — Куда?       — Сильно же тебя ударило, — меня резко встряхнули и поставили на ноги, — но сейчас это уже не важно. Закладку я снял, восстановишься уж сама как-нибудь, тем более благодаря моей маленькой помощи теперь чакроистощение вряд ли тебе угрожает. Вернёмся к сути. Из-за определённых обстоятельств я больше приходить не смогу.       Помощь? Опять? Неужели я совсем ничего не могу сделать… Осознание приходит не сразу. Как не сможет приходить?       — Вижу, ты в восторге.       — Ты же всегда приходил, что теперь-то мешает? — и как мне быть? Аки всегда подстраховывал и вытягивал в критических ситуациях, но теперь…       — Думать головой для начала, — знакомый саркастический тон вновь вернулся в его речь. — Будешь сама себя вытаскивать, а советы и указания я передам через Майкла.       —  То есть помощи не будет, а непонятные поручения останутся?!       —  Именно, — он повис в воздухе, подпирая рукой подбородок. —  Хотя, если тебя утешит… Сделаешь всё правильно — и я снова смогу приходить. А пока что…       Блондин щёлкнул пальцами, и в лицо резко ударил порыв ветра. Инстинктивно закрыла глаза, а когда открыла — о его присутствии ничто не напоминало. И что это было?       — Так, и что дальше делать? — здесь можно мыслить вслух.       Поворот вокруг своей оси, лёгкий прыжок. Это ведь мой мир. Моё подсознание. Всё, чего я захочу, станет здесь реальностью. Что бы ни произошло — здесь я в безопасности. Впервые за столь долгое время.       Летать среди картин воспоминаний настолько невероятно, что напрочь забываю о времени. Смеюсь искренне, громко, не сдерживаясь. Никто не услышит, никто не заметит эту слабость. Изредка касаюсь изображённых лиц и продолжаю свой безумный полёт. Свобода!       Разгоняюсь всё сильнее, быстрее, быстрее! Я хочу лететь ещё быстрее! Вверх и вперёд, откинув сомнения и страхи. Так хорошо — не хочу возвращаться назад. Да и зачем? Мир, в котором живу — не мой. И домой вернуться не получится, мою душу не примет водоворот. Так зачем куда-то идти? Лучше просто полечу вверх.       Картин вокруг становится всё меньше, различить изображения уже почти невозможно. Сама уже не отталкиваюсь — неведомая сила тянет вперёд. Проносится чьё-то лицо, лишь боковым зрением замечаю знакомый цвет и проношусь мимо. Чьё оно? Я не помню. Стоп.       Остановиться не получается, постепенно сознание очищается от эйфории, накатывает паника. Что я делаю?! Не хочу исчезать. Мне нельзя. Хватит, я не хочу больше лететь!       Мысленный крик услышан — замираю в темноте. Наверху сияет потусторонний белый свет, а внизу — слабые синеватые отблески. И никаких картин! Мне это не нравится, где я? Хочу вернуться назад — не знаю как. Только что же летала, а сейчас лишь нелепо болтаюсь в воздухе.       Пробую толкнуться ногами. Никакого результата — лишь переворачиваюсь, словно на невидимых нитях подвешена. В бессилии гневно ударяю воздух, вновь переворачиваясь, да что ж такое-то. Нужно выбираться и срочно. Пока моё сознание здесь — в реальности с моим телом могут происходить ужасные вещи.       Вновь начинаю дёргаться. Может быть, попробовать оружие? Рука машинально тянется к бедру, но в подсумке ничего нет. Это же подсознание — откуда бы здесь взяться вещам из реальности.       Подсознание… Точно. Это мой мир! Недавние мысли вновь вернулись. Я ведь действительно просто пожелала и полетела. Почему сейчас не получается сделать то же самое, в чём дело?       Закрываю глаза, пытаясь сосредоточиться. Может быть, чакра? Никогда ведь не задумывалась над её использованием здесь. Машинально складываю печать концентрации. Энергия отзывается, но непривычно, будто бы из двух мест сразу. Часть — внутри меня, холодная и спокойная, часть внизу — горячая, бурлящая.       Так. Если учесть знания о чакре, то получается, что внутри меня инь-чакра и её я могу свободно использовать, но как мне это поможет? Создавать иллюзии внутри своего подсознания — не особо перспективное занятие. Только вот делать нечего — в текущей ситуации это всё, что я могу.       Осторожно складываю печати. Лепестки покорно появляются, окружая привычным вихрем, пытаюсь заставить их подхватить себя и нести вниз. Вроде получилось немного сдвинуться вниз, но от радости потеряла контроль, и техника рассеялась. Ничего, ещё разок!       Двигаюсь медленно — каждый рывок стоит огромных усилий, будто и правда невидимые нити держат и не хотят отпускать. Устала безумно, но сдаваться не собираюсь. И делать перерыв — тоже! Расслаблюсь и вновь потеряю контроль. Не знаю, получится ли второй раз вырваться. Неизвестность пугает, хотя свет сверху уже исчез. Без понятия, что там находится, узнавать не собираюсь. Интуиция кричит об опасности. Нет уж. Лучше вниз.

***

      Выбраться из внутреннего мира было не просто, но чудом смогла. Только теперь понять бы, где нахожусь. Перед глазами темнота, мышцы болят, хотя даже не пыталась двигаться, рано ещё. Привычно пытаюсь почувствовать мир вокруг — своей сенсорике уже давно больше остальных органов чувств, вместе взятых, доверяю.       Постепенно разворачиваю, радиус увеличиваю. Метр, пять, десять… Никаких эмоций, никакой чакры. Пятнадцать, двадцать, тридцать? Есть! Источник чакры на севере в тридцать метрах. Эмоции давящие, пугающие, голова болеть начинает, так что перестаю пытаться их понять, главное — что желания убийства там нет, а с остальным потом разберёмся. Если Итачи ещё меня не убил, шансы выжить отличаются от нуля.       Сейчас необходимо выбираться. Осторожно пытаюсь пошевелить рукой. Так и есть — связана. Боль не позволила мне раньше почувствовать путы, ну да ничего. Веревки не остановят тренированную куноичи, даже ослабленную чакроистощением, а у меня запас восстановится должен был. Вроде бы.       Осторожно начинаю разгонять чакру, прислушиваясь к себе. Повреждений в системе циркуляции нет, резерв полон, можно и подлечиться, главное — не привлечь внимания. Чакра прогонит боль.       Меня чуть не поглотило собственное подсознание. Аки временно нет. Я не знаю, где нахожусь, что задумал Итачи, хотя с ним всё более или менее понятно, а что самое плохое, у меня нет ни малейших идей о том, что теперь делать. Попробовать вразумить Учиху? Мне понадобится просто убойная доза удачи, везения, и лучше бы во время убеждения Итачи был крепко закован в подавляющие чакру наручники. Иначе опять установит закладку. Такого допустить совсем нельзя — снимать-то её с меня сейчас некому.       Я не хочу умирать! С этой довольно позитивной мыслью удалось порвать веревки на руках. Мелкие ссадины залечила сразу и тут же потянулась к лицу. Что-то же мешает мне видеть!       Так и думала — повязка. Странная какая-то, не могу понять, как она держится. Вот чёрт, в ней же нет печатей? Быстро сканирую. Пусто. Или просто не заметила — исследовать предмет на себе никогда не приходилось, а потому и опыта нет, но, думаю, фонящую чакрой печать всё же почувствовала бы.       — Ты слишком быстро пришла в себя, — вот чёрт. Опять увлеклась и не заметила, как он приблизился. — Воспитанники Орочимару и впрямь впечатляют.       Горло крепко сжала широкая ладонь, но меня волнует сейчас не это. Как я могла забыть. Орочимару. Если он узнает, что я мало того, что устроила себе незапланированный отдых, так ещё и подпольно лечила Итачи, плюс даже не попыталась добыть образцы… Он же меня убьёт. Хотя нет, всё куда хуже. Он просто выжмет из меня все соки своими экспериментами, доведёт до такой стадии, чтобы я сама молила о смерти.       — Не советую отвлекаться на посторонние мысли, — сдавил чуть сильнее, но дышать пока могу, — или пытаешься придумать как сбежать?       — Да нет… Просто думаю, сколько времени прошло и есть ли вообще смысл пытаться сбежать. Вы будете всяко гуманнее, чем господин Орочимару.       Хватка разжалась, позволяя вдохнуть полной грудью и осознать, что только что ляпнула. И, самое главное, кому. С другой стороны, правду ведь сказала.       — Ты слишком наивна для его ручной зверушки, — к шее прижалось лезвие. — Неужели ты думаешь, что я просто тебя убью?       И чего все так и норовят порезать мне горло… Это очень плохая тенденция, сначала Кабуто, потом Итачи. Плюс — всякие головорезы регулярно пытаются свои железки к моей шейке приставить. И Саске, когда получил свою катану, чуть мне голову не снёс.       — Господин Орочимару пустит меня на опыты сразу же, как только я вернусь в убежище, особенно если прошло слишком много времени, — слегка улыбаюсь, чувствуя в его эмоциях капельку сочувствия, совсем крошечную, эмоция почти сразу исчезла, но ведь я заметила! — Вы когда-нибудь были в роли подопытного кролика, Итачи-сан?       — Будто тебе это непривычно.       Не поняла. Это что, завуалированное оскорбление?       — Что вы имеете в виду? — чуть не сорвалась на ты, но нарываться ещё больше не следует. — Разумеется, непривычно! Я только как помощник участвовала и всего пару раз. И, знаете, что-то не горю желанием становиться подопытной.       Оправдываться перед нукенином, который держит кунай у твоего горла, при этом ориентируясь только на звук и эмоции. Великолепно. Более нелепой сцены в моей жизни ещё не было.       Пока он о чём-то размышляет, пытаюсь почувствовать, связаны ноги или нет. Вроде бы веревка есть, но если она такая же «крепкая», то порвать труда не составит. А вот что делать дальше… Кажется, выхода нет. Придётся как-то договариваться. Есть шанс, что меня послушают? Может быть. Услышат ли? Маловероятно.       — Твоя реакция довольно необычна. Надеешься отвлечь моё внимание?       — Да нет, что вы, как я могу, Итачи-сан, — резко вскидываю ноги, отпинывая его от себя.       Сразу же падаю в бок, одновременно рву веревки и подлечиваю поцарапанное горло. Сорвать повязку с глаз не получилось. Кажется, я окончательно попала. Сейчас бы уйти обратным призывом… Так, не время для размышлений. Сражаться вслепую я умею, не беда. Проблема в том, что не знаю местность и прощупать её сенсорикой времени нет, а эмоции у предметов отсутствуют. Беда.       Резкая боль в области плеча. Холодный металл вошел в плечо, голень и левую руку. Вот чёрт. Выдергиваю сюрикен из ноги и отпрыгиваю назад, тут же болезненно ударяясь спиной. Проклятье. Залечиваю ногу, параллельно выдергивая железки из других ран. И, словно в насмешку, в запястье прилетает ещё одна. Так нечестно!       — Похвальная попытка, — говорит вежливо, но короткая фраза пропитана сарказмом. — Однако мне это надоело.       Легкая вспышка чакры. Твою ж! В этот раз прилетел пропитанный чакрой кунай. Вошел в живот как нож в масло, в сантиметре от сердца. Больно, чёрт возьми! Боль пробуждает воспоминания. Не мои, нет. Это боль, отчаяние, опустошение. Маленькая девочка, осознавшая свою слабость. Несчастный одинокий ребёнок, что не сумел выдержать и вонзила кунай себе в живот. В то же самое место, куда он попал сейчас.       — Ааа! — кричу не от физической боли — от душевной, и падаю на колени.       Не хочу вспоминать! Ведь только смогла забыть, и даже кошмары перестали мне сниться. Нет, только не снова, не надо! Хватаюсь руками за голову — будто это поможет, кричу, вкладывая все чувства в этот крик. Нет, нет, нет! Эти воспоминания вытянут и другие, самые страшные, нет!       Тело машинально пытается защититься и использует все возможные ресурсы. Нельзя! Эта техника ещё не доработана, но инстинктивно не повреждённой рукой складываю печать.       — Мне казалось, что ты лучше переносишь боль, я разочарован.       Голос медленно приближается. Нет, не подходи ко мне! Вторая рука присоединяется к первой, завершая печать. Из недолеченной раны капает тёплая кровь, немного отрезвляя.       — Не подходи, — голос осипший, надломленный. — Не подходи, прошу.       — Так быстро сдалась? Теперь я вправду, — щеки касается тёплая рука, — разочарован.       — Отойди, — шепчу из последних сил.       Зря я пыталась отработать эту технику именно таким образом. Но теперь поздно сожалеть. Множество раз прокрученная в голове ситуация обрела чёткие, законченные черты, и тело знает, что делать. Ток чакры резко останавливается, эмоции на миг затихают. Всего секунда требуется на финальную стадию техники.       — Эмоциональный шторм, — вот и всё.       Назад дороги нет. Транслирую захлестнувшие эмоции. Прости, Итачи. Я, правда, хотела как-то договориться мирно.