Будешь со мной встречаться?

Пак Чанеля редко можно было увидеть не в духе. Обычно этого зрелища удостаивались только близкие друзья и родственники. Поэтому видеть его с перекошенным лицом бегущего за До Кёнсу по коридорам университета было особенно странно. - Кёнсу, стой! – низкий голос Чанеля заставлял вздрагивать тех, мимо кого он пробегал. Почему у него до сих пор не получилось догнать друга, он не понимал. Тот был ниже, и ноги у него были короче, а вот у Чанеля все было в порядке. Но Кёнсу почему-то не догонялся. - Кёнсу, кому я говорю? Стой! Немедленно остановись! Скажи мне все в лицо, как есть! – рыжий не помнил, чтобы они хоть когда-то ссорились. Поэтому особенно обидным был тот факт, что они поссорились именно сейчас, когда Чанелю нужна была поддержка друга. Хотя в ссоре виноват он сам. Понимая, что испуганного вокалиста не догнать, он резко остановился и яростно пнул стену. На боль в ноге было плевать, боль в сердце все равно была сильнее. Прокручивая в голове последние пару дней, он устало вздохнул и пошел в музыкальный класс, надеясь отдохнуть там от этих мыслей. Дело в том, что вчера он увидел Бекхена с другим парнем. Началось все с вечера субботы, когда Чанель не смог дозвониться до старшего. После того, что произошло между ними, он надеялся, что уж теперь Бекхен немного пересмотрит свои взгляды, и они начнут встречаться как все нормальные люди. Но нет, все случилось с точностью до наоборот. Старший не отвечал на звонки и смс, дома его тоже не было. Чанель волновался немного, но, помня о том, как развивались их отношения, решил подождать до понедельника. Ждать у него получалось плохо, поэтому в воскресенье он пару раз на пробу позвонил Бекхену и отправил с десяток смс. Тот все так же молчал. В понедельник Чанель облазил весь университет, но старшего не нашел. Опросив знакомых с вокального, он понял, что Бекхена на занятиях не было. Что странно, его лучшего друга тоже не было. И он тоже не брал трубку. Когда рыжий уже начал думать, что вокалистов косит загадочная болезнь “не-обращаю-внимания-на-телефон”, ему приходит мысль навестить Кёнсу. Тогда-то все и происходит. Он идет через вечерний парк к дому друга, пытаясь не думать ни о чем, как прямо перед собой видит Бекхена. Тот стоит на тропинке, спиной к нему, перекрестив руки на животе. Свет фонаря создает какое-то загадочное, мистическое освещение. Влюбленному Чанелю кажется, что старший похож на ангела, а сам Чанель – на героя дурацкого фильма, которому повезло встретиться с неземным созданием. Он смотрит на парня перед собой, губы сами складываются в улыбку. А потом все рушится, все то волшебство, которое он себе напридумывал, осыпается вокруг под звуки битого стекла. К Бекхену подходит черноволосый парень: ниже Чанеля, достаточно крепкий и вроде как симпатичный, и берет его за руку, утягивая вперед. Когда старший чуть поворачивает голову к этому парню, рыжий ловит уголок его широкой улыбки. Если до этой секунды он хотел побежать за ними, вырвать руку Бекхена из чужой руки и выяснить, что к чему, то сейчас это желание пропадает. Остается только глухая обида. Он достает из кармана телефон и, набирая номер старшего, смотрит за его действиями. Вокалист не снимает трубку, просто смотрит на экран, а потом телефон забирает второй парень. Он перекидывает свою руку через голову Бекхена, обнимая того за плечи, и что-то шепчет ему на ухо. То, как доверчиво старший прижимается к нему, то, как он обнимает его за талию, - все это отдается в груди Чанеля болезненными уколами. Уже позже, сидя в кафешке, рыжий жалеет, что не подошел к Бекхену и не поговорил. Сейчас, когда он спокойно думает об этом, то понимает, что все могло быть не так, как ему показалось. Но если понимает голова, то сердце упорно не хочет. Вспоминая про Кёнсу, Чанель достает телефон и набирает номер. На удивление, ему отвечают. - Чанель-а, привет! Ты чего так поздно? – бодро и радостно отвечает его обычно тихий друг. - Привет. Не мог дозвониться до тебя весь день. И на занятия ты не пришел, - устало произносит высокий юноша. - Прости, у меня были дела. Я… А впрочем, не важно, я потом как-нибудь расскажу, - Чанель слышит в голосе друга непонятное волнение, но сейчас он слишком опустошен, чтобы расспрашивать. - Кёнсу… - начинает он, не понимая, что хочет рассказать другу. С одной стороны, он подозревает, что Бекхен его кинул, что ему что-то не понравилось. С другой - он боится надумать лишнего, из-за чего в голове полная каша. – Забей. Завтра придешь? - Да. Чанель, все нормально? – тихо спрашивает Кенсу. - Да-да, не парься. Просто устал. Пока, - не дожидаясь ответа, он сбрасывает звонок, откладывая телефон в сторону и закрывая лицо руками. Завтра он обязательно разберется, что к чему. На следующий день, смотря, как Кёнсу мило беседует с тем-самым-парнем, Чанель буквально закипает. Дождавшись, пока они распрощаются, он быстрым шагом идет к другу. - Кёнсу! Надо поговорить. Насчет Бен Бекхена, - резко произносит он. Глаза Кёнсу расширяются, выдавая его осведомленность в вопросе. Это становится для Чанеля последней каплей. - Ты что-то знаешь, но молчишь. Какого черта?! Я видел их вчера. С тем парнем, который был тут только что. Говори! – с яростно блестящими глазами, сведенными бровями и жутковатой ухмылкой Чанель выглядит как никогда пугающе. Кёнсу не знает, что делать, Бекхен ведь взял с него слово, что тот не проболтается другу. - Чанель-а, пойми, я… - ему не дает закончить рука друга, хватающая его за рубашку. - Говори, - шипит он, встряхивая Кёнсу. Он видит, что тот уже чуть ли не плачет, но горящее чувство в груди не дает мыслить здраво. Рыжий повторно встряхивает вокалиста и отпускает его, зло щурясь и отступая на шаг. Кёнсу секунду испуганно смотрит на него, а потом убегает. Чанель никогда не забудет этот испуганный взгляд друга. Ему отчаянно стыдно, он прячется ото всех в музыкальном классе, то тихо наигрывая простой мотив на гитаре, то так же тихо его напевая. За год, что он «встречался» с Бекхеном, он тысячу раз хотел написать любимому вокалисту песню, но не мог. А сейчас она как будто бы сама просится наружу. Чанель наигрывает мотив, пробует слова на кончике языка, но записать не решается. Ему стыдно перед Кёнсу, обидно и больно из-за Бекхена, его душит ревность к тому безымянному парню. Весь клубок чувств в его груди мешает нормально дышать, и, кажется, давит даже на мозг. Он сидит так до позднего вечера, уходя домой затемно и мечтая только о том, чтобы сегодняшнего дня никогда не было. Бен Бекхен никогда не был завистливым человеком. Но сейчас, сидя напротив Кёнсу и Чонина, развалившихся на ковре, он завидует. Потому что они могли бы с Чанелем так же валяться, а еще обниматься и целоваться… Если бы не Бекхен. Это он отчетливо понимает теперь. Он виноват перед парнем, он не должен был так поступать с ним. Ему хочется все исправить как-то, но не может же он просто взять и позвонить Чанелю. Бекхен не настолько глуп, чтобы думать, что тот его сразу же простит, и они убегут за радугой в окружении волшебных пони. Сегодня ему пришла смс: “Прости за назойливость. Больше писать и звонить не буду”. После нее Бекхена прорвало. Он рыдал как ребенок, вцепившись зубами в подушку. Осознание того, что это конец, что Чанель от него отказался, разрывала его изнутри, а тот факт, что он сам виноват, – легче не делал. И вот сейчас он смотрит на идиллию Чонина с Кёнсу. Тихий вокалист – хороший парень, он нравится Бекхену. Как и Чонину. Это видно по его взглядам, которые он изредка бросает на Кёнсу, по мимолетным прикосновениям. Видеть эту нежную ауру между ними больно, но Бекхен смотрит, не отрываясь. Внутри все сжимается, когда Чонин, улыбаясь, поворачивается к задумчивому Кенсу и шутливо толкает его плечом. К горлу подступает ком, когда вокалист, чуть печально улыбаясь, дотрагивается до пальцев младшего и легко сжимает. Чонин перестает улыбаться, его лицо принимает озадаченное выражение, а пальцы переплетаются с пальцами Кёнсу. Но Бекхен этого уже не видит, потому что в глазах стоят слезы. Он быстро встает, низко опустив голову, и уходит в ванную. Кёнсу провожает его грустным взглядом и, вздыхая, склоняет голову к плечу Чонина. - Бекхен тоже страдает, - тихо произносит он. - Тоже? - Чанель… Ему непросто, он ничего не понимает. Мы сегодня виделись. Он кричал на меня, выглядел таким отчаявшимся, что я испугался. Может быть поговорить с Бекхеном? Я могу понять его, голос и для меня важен. Но это все неправильно. В голосе слышна звенящая грусть, от чего сердце Чонина сладко ноет. Он рад, что когда-то влюбился в этого слишком доброго парня. Когда тот поворачивается к нему, танцор не может сдержаться и подается вперед, мягко целуя старшего. Он сам не понимает, как так получается, но целовать Кёнсу напористо он не может, для него у Чонина есть только безграничная нежность. Учитывая его прошлое и его темпераментную натуру – это вдвойне странно. Кёнсу вызывает в нем желание оберегать, защищать его. Поэтому торопить его Чонин не будет, дождется, пока старший сам не захочет чего-то большего. Их прерывает звук бьющегося стекла. Младший тут же подрывается и бежит в сторону кухни. Бекхен сидит на полу, собирая осколки стакана. Лицо опухшее, глаза красные, сразу видно, что его друг снова плакал. - Бекхен-а, - тихо зовет он, присаживаясь рядом и мягко забирая осколки. – Я сам соберу, иди к Кёнсу, посидите в комнате. Кёнсу подхватывает Бекхена под руку, утягивая за собой. В комнате он усаживает его на кровать, присаживаясь рядом и обнимая того за плечи. - Бекхен, это из-за Чанеля? – вокалист вздрагивает и переводит взгляд на Кёнсу. Пару секунд он смотрит ему в глаза, а потом кивает. - Бекхен, давай я тебе расскажу кое-что. Сегодня я виделся с Чанелем. Он совсем на себя не похож. Он поругался со мной из-за того, что я не рассказал ему о тебе. А еще он думает, что ты встречаешься с Чонином. Он видел вас вместе. Ему больно. Я прекрасно понимаю, что значит для тебя твой голос. Но он вернется. И ты снова будешь петь, как раньше. А если отпустишь сейчас Чанеля, то он уже не вернется, - Бекхен сдерживается из последних сил, пытаясь не зарыдать вновь. Он чувствует себя последним идиотом на планете, эгоистичным и зацикленном на себе. Он порывисто обнимает Кёнсу, мысленно благодаря за его тихую мудрость. Завтра он должен все исправить.