Поспорить с судьбой

      Стоило открыться с лестницы виду на кухню, и посмотреть на сидящих за столом людей, как Узумаки в шоке навернулся со ступенек, подвернув ногу, и кубарем скатился к ногам взвинченной Кушины. Судя по всему, женщина уже потеряла всякое терпение ожидать ее сыночка к завтраку и теперь угрожающе держала в своих руках чугунную сковородку. Но не Кушина так шокировала Наруто, а сидящая за столом девушка, смерившая юношу ледяным взглядом голубых глаз. Эта девчушка была просто точной копией одного шокирующего мужчин хенге. А именно, нарутовского эро-дзютсу. Единственным отличием был цвет волос. У этой девчушки он был, как у Кушины, которая в данный момент была готова стукнуть блондина в любую секунду. Курама в подсознании уже во всю заливался смехом, уповая на судьбу, что она, наконец, достигла его раздолбая-джинчурики. Теперь эта самая «судьба» в лице девочки с хвостиками отомстит Наруто за пролитую мужчинами кровь из носу и потрепанные нервы. На просьбы заткнуться, лис отвечал еще более сильным приступом смеха. Пытаясь хоть как-то совладать с ним, он посоветовал своему горе-носителю скорее что-то предпринять с Кушиной, иначе, очередной травмы было не избежать.       Наруто опасливо поднял на мать «щенячий» взгляд, вставая с пола, чувствуя как начинают щипать в глазах подкатывающие слезы. Видевшая это Кушина, в удивлении даже опустила сковороду, не понимая, что это с ее сыном. Утерев тыльной стороной ладони слезы, Узумаки-младший крепко обнял женщину, с каждой секундой прижимая ее к себе все крепче. Он словно бы боялся, что его мать вновь исчезнет, как было в его подсознании, оставив после себя лишь сияющие осколки да воспоминания об этом мгновении, которое всегда будет греть душу юному джинчурики.       Но женщина не исчезала. Вместо этого, она ласково потрепала сына по волосам, вызывая еще большую бурую теплых чувств, накрывающих юношу с головой. - Ну что с тобой такое сегодня, Наруто? - ободрительно похлопав сына по спине, произнесла Кушина. - Садись уже за стол, ведь, тебе скоро на занятия. И в следующий раз больше не опаздывай на завтрак!       В доме, оказывается, действовало неоспоримое правило приходить на завтрак и ужин ровно в положенное время, а опоздание хоть на минуту каралось ударом по голове чугунной сковородкой в стиле Кровавой Хабанеро.       Исключением из правил являлся Минато из-за его напряженной работы.       Осчастливленный Узумаки с широчайшей улыбкой на радостном лице уселся за стол, придвинув к себе тарелку с яичницей. А от лицезрения сияющей, будто солнце, мордашки Узумаки-младшего, сидящая напротив него девчонка раздраженно фыркнула, чем вызвала непонимание со стороны Наруто. Сам юноша никак не мог нормально воспринять ее. Ему постоянно казалось, что он смотрит на свое отражение в зеркале при применении хенге.       «Да кто это вообще?!» - подумал он, не зная, что ему делать: то ли злится, то ли растеряться, то ли обидеться. Даже травяной чай сейчас ни капли не успокаивал.       Курама же мотнул хвостом туда-сюда, мол «не знаю», и принялся наблюдать дальше, чувствуя, что пребывание в этом мире обещает быть интересным. - Ты, как всегда, нелеп и неуклюж, бра-а-а-атик, - протянула девчушка, с нескрываемым отвращением глядя на Наруто, заставляя того поперхнуться чаем и закашляться. - Прекрати, Наруко! Как ты можешь так говорить со своим братом?! - с негодованием произнесла Кушина, уперев руки в бока, отвлекшись от нарезания какого-то салатика.       «Зато, теперь мы знаем, что это твое эро-дзютсу зовут Наруко, и она твоя сестра» - усмехнулся Курама, чувствуя, что его джинчурики, мягко сказано, удивлен.       У самого же Наруто едва не начал дергаться глаз. Что нужно было сделать Наруто из этого Мира, чтобы его родная сестра вот так вот к нему относилась? - Такой, как он, просто не может быть моим братом! - ударила по столу кулаком Наруко. - Этот... Этот, просто, позор семьи! Позорит имя своего отца — Хокаге! Ничего не умеет, не может, ведет себя, как жалкая полудохлая мышь! Нормально пробежать не может; ни подтянуться, ни отжаться, бросить кунай или сюрикен! Что уж тут говорить даже про техники?! Даже про простую «замену»?! - вскочила из-за стола девочка. - Наруко! - подняла голос на дочь Кушина, а Наруто испуганно вжался в стул, желая оказаться как можно дальше от этого места. Желательно, на каком-нибудь необитаемом острове, на другом конце земного шара.       «А теперь мы еще узнали, почему к тебе такое отношение, - вздохнул Курама, в глубине души сочувствуя своему джинчурики. Во всех мирах ему тотально не везет».       «Если сестра так относится ко мне, то как же тогда остальные? И не стоит забывать еще о той ненависти из-за того, что во мне ты запечатан. Надо готовиться к худшему».       «И надеяться на лучшее... - дополнил Кьюби».       «Именно, - вздохнул Наруто. - Ну, ничего. Раз в этом все дело, то мы быстро это исправим. Опыт, знания, техники и чакра при мне, так что прорвемся. Пусть и подстроить их под это тело небось надо. Ибо оно, наверняка, не готово к таким нагрузкам. Но это поправимо! Мы им всем еще покажем, Курама! Ты со мной?»       «Ну а то, - усмехнулся лис, прикрыв глаза. - Всегда с тобой. Такое я не пропущу».       И на этой оптимистичной ноте для Наруто и напряженной для Наруко в дом ворвался взмыленный Минато, оказавшийся прямо в центре кухни с помощью техники Летающего Бога Грома. - Что у вас тут произошло?! - крикнул он, повергая в ступор остальных членов семьи. Наруто даже чашку чуть не выронил от неожиданности, во все глаза глядя на великого отца, на которого равнялся всю жизнь. - Да, вроде, ничего особенного... - озадаченно пробормотала Кушина, переводя взгляд с одного ребенка на другого. - Ну, подумаешь, я разозлила маму, назвав нашего крысеныша бездарем, - пожала плечами Наруко. - Не стоило из-за этого бросать свою работу. - Действительно, пап, не стоит так переживать из-за этого. Сестрица просто пошутила, - с широкой улыбкой на лице попытался выгородить сестру Наруто, чем поверг ее в шок. Раньше ее брат так никогда себя не вел. Он всегда начинал плакать и заявлять, как ненавидит свою сестру. Потом убегал в свою комнату, давая волю эмоциям. Но так счастливо лыбиться, да еще и выгораживать того, кого терпеть не может? Да бред! Да не в жизнь! А, может, он просто хочет, что бы «любимая» сестрица была у него в должниках? З-з-з-зараза. Не выйдет у него ничего! Но даже если и так, то когда он успел стать таким хитрым?       Минато же смерил сына таким холодным взглядом, в котором плескалось чуть сожаления и разочарования, что Наруто показалось, что он сейчас находится не дома, а в Стране Металла. Взгляд отца действительно заставил, словно бы, примерзнуть к стулу и быстро заткнуться.       «Хм... Кажется, и с отцом ты умудрился испортить отношения... - протянул Курама.»       "Не я, а Наруто из этого Мира", - фыркнул Узумаки, чувствуя как по его спине гордо промаршировала толпа мурашек, вооруженная острыми копьями, которыми эти самые мурашки тыкали в своего обладателя.       «Да без разницы».       «Еще какая разница! Я никогда таким не был!»       «Пф...» - закатил глаза к потолку лис и зарылся носом в хвосты, показывая, что брать свои слова обратно он не собирается.       «Да ну тебя!» - обиженно произнес джинчурики, возвращаясь в реальность. - Причем тут это? - твердо произнес Минато. - Не так давно я почувствовал в нашем доме присутствие ужасающей чакры. Настолько огромной, что превосходит даже мою. Неужели вы ничего не почувствовали?       «Спалились», - вздохнул Курама.       «Рано еще могилу рыть. Авось, он не понял, кому эта чакра принадлежала».       Кушина с дочерью, переглянувшись, лишь покачали головами. - Я так и знал. Если бы не эти советники, не отпускавшие меня с собрания, я бы поймал того человека! - Это был шпион? - полюбопытствовала девочка. - Быть может. Правда, какой шпион не скрывает свою чакру? Что-то тут не сходится, - задумался Минато, а потом, будто бы очнувшись, добавил. - А вы двое, чего еще сидите?! А ну, марш в академию! У вас выпуск на носу!       И с этими словами оба ребенка подскочили со своих мест, выбегая из дома, как ошпаренные. Наруко тут же рванула вперед, оставляя в хвосте своего брата, а Наруто ловил на себя взгляды, полные ненависти и отвращения от прохожих. Ровно, как и в своем мире когда-то давно. Встряхнув головой, стараясь не обращать на это внимания, юноша прибавил ходу, обгоняя шокированную этим обстоятельством сестру. Улыбнувшись ей, Наруто жестом просил ее прибавить ходу, чем вызвал огромную порцию гнева со стороны девушки. Что случилось с ее братом? Таким жизнерадостным и довольным жизнью это ангстовое чучело она ни разу не видела. Особенно после того, как Наруко обычно его оскорбляла. Ну ничего страшного. До конца дня он точно не продержится в таком вот режиме, аля «я солнце». В академии его точно подкосит и она снова увидит перед собой жалкого неудачника, позорящего имя отца.       Хотя, в глубине души девушки что-то болезненно кольнуло. Она всегда мечтала, чтобы у ее брата был такой характер. Чтобы он был сильным, добрым и заботливым, готовым прибежать на помощь в любую минуту. Чтобы он был таким вот неким «домашним солнышком», готовым поделится своим теплом с окружающеми. Но это были лишь мечты. Ее настоящий брат, под давлением со стороны Девятихвостого Демона-Лиса, всегда был подавлен и считал себя чудовищем, непроизвольно выстраивая между собой и окружающими невидимую стену, запираясь в своем маленьком мирке, словно в раковине. Со временем, как бы не бился отец и мать над этой проблемой, они не сдвинулись с мертвой точки. Сын все так же отдалялся. В результате такой неподвижной жизни он был слаб здоровьем и не блистал физической подготовкой. Причем, этот мальчик был настолько глуп, что не понимал, почему отец стал смотреть с холодом, а сестра постоянно его оскорбляла. И это окончательно выводило Наруко из душевного равновесия, заставляя глубоко внутри клокотать ярость, подобно лаве в жерле вулкана. Как этот пацан мог не понимать этого?! Сам поставил границу между собой и семьей, а еще и чем-то недоволен!       Наруко сжала кулаки, прибавляя ходу, однако максимум на что девушка была способна - это поравняться с братом. И то только потому, что он начал "сбавлять обороты". Усталость брала свое. Но все же, как так получилось, что девушка не может обогнать его?! Как?!       Но все же...Эх, если бы он и в самом деле изменился... Но нет. Наруко еще в раннем детстве потеряла веру в чудеса. Люди не могут изменится. Этому ее научил Неджи Хьюга, с которым девушка была в более-менее хороших отношениях. Ведь этот парень ее понимал. У самого в клане был позор семьи в лице наследницы главной ветви. Поэтому у них были темы для разговора. И позицию Неджи в этих вопросах девушка всецело одобряла. - Наруко! - прокричали ей в ухо, и она, вздрогнув, остановилась как вкопанная, поднимая облако пыли. Перед ней стоял все так же улыбающийся брат, заставляя девушку беситься еще сильнее. - Ты чего задумалась-то так? Чуть в стену академии не влетела. Случилось чего? Ты в порядке? Не заболела? - Не твое дело! - фыркнула сестрица, уворачиваясь от протянутой проверить температуру руки. Девушка не верила, что Наруто мог бы действительно беспокоится о ней. Хотя, от его слов в душе дочери Четвертого Хокаге что-то болезненно сжалось. Чертыхнувшись и пнув ближайший камень, девушка направилась внутрь помещения. Ей явно необходимо было успокоиться и привести в порядок мысли.       А Наруто все так же стоял столбом, в ступоре глядя то на свою руку, то на удаляющуюся сестру, совершенно не понимая, чего это она так беситься.       «Ох, намучаемся мы с ней, вот чес-слово», - вздохнул Девятихвостый Лис, прикрывая глаза лапой. И тут Наруто был согласен со своим другом.       Юноша слегка мандражировал, ведь, он так давно не был в родных стенах академии. А сейчас мало того, что вернулся, так еще и в роли ученика. Причем, опять самого худшего. Но против судьбы не попрешь. Хотя, это временно. Ведь основное хобби Узумаки Наруто - изменять судьбу и людей, которые его окружают. Что ж. Зная пол жизни наперед, можно подправить парочку моментов, чтобы спасти некоторые души от неминуемой гибели? Можно! Этим и придется заняться.       Набрав в грудь побольше воздуха, юноша, наконец, решился перешагнуть порог такой родной ему академии, чувствуя, что пора приводить в действие план под названием: «Мы им всем покажем, Курама!».