Поспорить с судьбой

      Стоящее в зените солнце нещадно палило, заставляя сбиваться дыхание, постоянно вытирать выступающий едкий пот и молить всех богов, какие только могут быть, о лишнем глотке воды. Пустыня была похожа на огромную печку, обдающую незадачливого путника жаром со всех сторон, а раскалённый на солнцепёке песок заставляет вздрагивать и морщиться, словно ты ходишь по раскалённым углям. Бродя по этому месту, глядя на однообразный вид, мучаешься от головной боли, когда солнечные лучи, казалось бы, плавят мозги. А этими мозгами нужно еще думать и быть начеку, чтобы не нарваться на различных пустынных тварей, зыбучие пески, или не уйти за манящим в дали миражом. Путешествовать по пустыне днём, да и не только, было очень глупо. Совсем немногие могут выдержать суровый климат Страны Ветра, едва ли не сгорая на жарком солнце, словно мотылек в пламени свечи, а ночью стучать зубами, чувствуя, как сковывает по рукам и ногам холод, прожигающий до костей. Но Казекаге Гаара, привыкший к такой погоде, казалось, этого не замечал. Он ведь вырос в этом месте, и палящее солнце с «огненным» песком были для него в порядке вещей. Юноша блуждал по пустыне взглядом с высоты птичьего полета, выискивая что-то. Порывы горячего ветра, создававшего целую песчаную бурю, Гаара не замечал, всматриваясь в дрожащее марево, мешающее обзору.       Зачем же юному Казекаге понадобилось в срочном порядке кружить над пустыней на своей песчаной «подушке»? Необходимо было посетить древние руины, где совсем недавно пропала группа АНБУ Суны. Проблема была в точности такая же, как и у Конохи, которая уже выслала очередную группу самых лучших людей на расследование этих странных явлений. Раз уж проблема у Песка и Листа была общая, то необходимо было совещание, ведь никто с подобными инцидентами не сталкивался. Пусть Цунаде-сама постоянно отвлекалась на свою ученицу, держащую в руках какую-то белую бутылочку, суть своей проблемы она изложила предельно ясно, а также сообщила, что уже отправила людей искать эти руины. Только, как выяснилось после рассказа Гаары, руины-то были разные. Можно было предположить, что эти загадочные «храмы», если их можно так назвать, были разбросаны по всему миру. Но вот для каких целей они были построены — неведомо. Поэтому, чтобы разобраться во всем этом, Гаара решил лично посетить эти места. Он не хотел, чтобы еще кто-нибудь из его людей, которых он защищает, и которые защищают его, так же пропали.       Спустя полчаса полета над источающей жар пустыней, Казекаге заприметил, наконец-то, что искал. Занесенные песком огромные глыбы, в хаотичном порядке разбросанные вокруг, напоминали руины храма Земли Ветра, где проходил ряд боёв на втором этапе последнего экзамена на чунина. Всё же, отличие было налицо: в этих развалинах храм узнавался с большим трудом. Единственное, что более-менее уцелело и напоминало о том, что это не простое нагромождение камней с какими-то узорами, а некогда величественный храм — это стоящая полукругом стена с потертым изображением на ней. Именно к этому образцу культуры предков Гаара и приблизился, опускаясь со своей рассыпающейся «подушки» прямо к стене.       Древний, почти незаметный образ, в котором можно было разобрать лишь несколько элементов, не мог пока раскрыть тайны, что пытается разгадать Казекаге. Круг, разделённый надвое, находился в центре стены, исчерченный замысловатыми рунами, вокруг - сидящие на коленях люди в белых одеждах по одну и другую сторону, словно зеркальные отражения друг друга. Юноша заинтересованно склонил голову набок, всматриваясь в странное изображение, он пытался понять, что оно значит. Гаара помнил, что где-то в библиотеке его отца есть книга о странных и таинственных местах со всего мира, написанная каким-то путешественником из Страны Ветра. «Помнится, там было что-то подобное. Надо бы по возвращении в деревню проверить эту книгу», - подумал Гаара.       Вдруг по контору круга неожиданно пробежала яркая искорка, заставившая Гаару вздрогнуть и растерянно проморгаться, считая, что это ему почудилось. «Может быть, песок попал в глаза?» - буркнул Казекаге себе под нос, подняв опасливый взгляд на «безобидную» фреску. Он внимательнее присмотрелся к ней, чувствуя что-то необычное, неправильное, будто бы чуждое этому миру. Казалось, рисунок становится чётче, обретает резкие черты, узоры на обрамлении круга приходят в движение, кружатся как в пляске, словно зовут за собой, затягивают в свой хоровод образов и цветных искр, рвущихся наружу, тянущихся к нежданному гостю. Реальный мир отходил на второй план, Гаара чувствовал, что какая-то неведомая сила тянет его куда-то или, быть может, притягивает к кому-то? Изображение на стене, впрочем, как и сама стена, уже перестало существовать, являя собой светящийся округлый проход, ведущий в пугающую неизвестность. Гаара пытался вырваться, отвернуться, закрыться песком, сделать хоть что-нибудь, но не мог. Эта сила сковала его, словно цепями, и теперь тащила внутрь под гул шепотков и непонятно откуда взявшийся звук колокольного набата, заставляющего едва ли не лопнуть барабанные перепонки.       Последнее, что запомнил юный Казекаге перед тем, как мир погрузился во мрак после яркой вспышки света, это на секунду вставший перед глазами образ древней фрески. Только не потёртой временем. Она предстала в своем былом величии. Последняя мысль Гаары была о том, что эта фреска действительно повествовала о неком «зеркальном» мире. Это успело напугать Гаару, и он исчез в кромешной темени... -...-ара! Гаара! - раздался сверху чей-то знакомый голос, слышимый словно сквозь толщу воды.       Юноша чувствовал жар песка, греющего спину сквозь одежду, дикий звон в ушах, отдающийся тягучей болью в налитой свинцом голове. Гаара попытался открыть тяжелые веки, вдыхая обжигающий сухой воздух, сжимая песок в кулаки, но все никак не получалось. И лишь когда над головой нависла чья-то тень, закрывающая от надоедливого солнца, Казекаге наконец смог приоткрыть глаза. Перед ним склонилось родное лицо брата, всё так же привычно раскрашенного фиолетовыми полосами. Только почему оно сейчас казалось на несколько лет младше? Гаара подумал в первое мгновение, что это все последствия головной боли. - Ты в порядке? - пробормотал Канкуро, шарахаясь от пытавшегося подняться на ноги младшего брата. - Ты что тут делаешь? - шепнул Гаара, чувствуя, как невообразимо тяжелая голова тянет к земле, словно магнитом.       Канкуро же, казалось, «слегка» удивился этому вопросу. Проморгался, откашлялся и вновь непонимающе воззрился на брата с опасением во взгляде, от которого юный Казекаге вздрогнул. Этот взгляд... Полный страха. Ровно как и несколько лет назад. И выглядит брат точно так же — на несколько лет младше. Гаара протер глаза, всё ещё думая, что это - воображение, но ничего не изменилось. Тогда он решил осмотреться, окидывая взглядом руины, в которых пропала группа АНБУ и ту самую фреску. Недолго думая, Гаара рванул к ней, касаясь рукой горячего камня, но ничего не происходило. Ни света, ни искр, ни каких-либо странностей, которые он видел собственными глазами совсем недавно. И это было плохо. Очень плохо. Да ещё и этот странный, давно забытый шёпот в голове, насквозь пропитанный безумием и жаждой крови. Шукаку.       А вот это уже вообще бред! Гаара же давно не джинчурики! От обилия вопросов кружилась голова, заставляя пошатнуться. Что бы это всё значило? Путешествие во времени? АНБУ пропали именно так? - Что с тобой, Гаара? - пробормотала стоящая в стороне Темари, поправляя на плече веер. Она стараясь не смотреть на брата. Боялась. Так же, как и раньше.       Тело сотрясает мелкая дрожь, шёпот в голове всё настойчивее, слова однохвостого демона словно выжигались клеймом в сознании, затуманивая разум. Он говорит, говорит, говорит!.. Гаара уже и забыл, насколько сложно было с ним жить.       «З-заткнулся, Шукаку! - прошипел через силу Гаара, - я с тобой позже поговорю».       Однохвостый явно такого не ожидал. Голос джинчурики был пропитан стальной уверенностью, без капли ненависти и страха, что было совсем недавно. Шукаку быстро смекнул, что в этом деле что-то нечисто. Сообразив, он решил пока действительно помолчать, заинтересованный тем, что случилось с его носителем. - Что произошло? - успокоившись произнес Гаара, оглядывая своих родственников спокойным взглядом. Те удивленно переглянулись, улавливая странные изменения в своем брате. Пропало безумие в глазах, исчезла ярость в голосе, пропала жажда крови и тёмная аура, окружающая юношу. Быть может обычным людям были бы не заметны такие изменения. Но вот тем, кто всю жизнь прожил рядом с таким чудовищем — было ещё как заметно. - Ты ничего не помнишь?- спросила Темари, сдерживаясь, чтобы не съязвить. Злить Гаару было само по себе чистым безумием, равное подписанию себе смертного приговора. Он не различал ни друзей, ни врагов. Всё для него были единым. Всех он одинаково ненавидел. - Мы возвращались с миссии, как тебя понесло в те руины. Ты ничего нам не объяснял, просто рванул вперед. Нам с трудом удалось тебя найти. Не знаю, сколько мы тут плутали, словно сама пустыня водила нас за нос, но обнаружили мы тебя около вот этой груды камней без сознания, - пояснил Канкуро.       Гаара задумался. Это явно не его прошлое. Ведь юный Казекаге ясно помнил, что вот так вот не сбегал к каким-то руинам. Значит, можно предположить, что это параллельный мир. Бред? Да нет. Вполне может быть. Наруто рассказывал, как однажды попал в подобную ситуацию. - Гаара, что с тобой? - окликнул юношу Канкуро. - Ничего, - покачал головой бывший, или в данном случае, наверное, будущий Казекаге. - Возвращаемся в деревню.       И с этими словами он двинулся вперед, на корню пресекая любые вопросы со стороны родственников. Сейчас надо было поговорить с Шукаку. Лучше сразу расставить все точки над «i», чтобы потом однохвостый жизнь не портил. Дорога до деревни неблизкая, уж Гаара-то помнит, как это место выглядит с высоты, какое примерно расстояние до дома. Потому он опустился в свое подсознание, встретившее его таким же удушающим воздухом, иссушенной пустыней с потрескавшейся землей, как и реальность. Посреди всего этого пространства вальяжно развалился Шукаку, резко вставшего, завидев своего джинчурики. - Вот уж не думал, что тебе хватит смелости самому ко мне придти, - фыркнул тот, окидывая юношу насмешливым взглядом. - Я же сказал, что ещё поговорю с тобой, - холодно ответил Гаара. - А я думал, что мне придётся ещё несколько раз попытаться взять над тобой контроль, чтобы ты соизволил ко мне зайти. Странно, что ты меня назвал по имени. И куда делась вся твоя ненависть? - подозрительно прищурившись, прорычал Шукаку. - Ты не тот, кого я знаю. - Заметил таки, - усмехнулся джинчурики, качая головой. - Тут ты прав. Я из другого мира, судя по всему. Ибо в моем мы с тобой живем раздельно друг от друга и состоим в дружеских отношениях.       С минуту демон молчал, а затем разразился громким, безумным смехом, явно считая, что это какая-то шутка, которая правдой быть ну никак не может. Чтобы Шукаку, да дружил с человеком? Да кого-то не убил на свободе? Бредовее не придумаешь! - Судя по всему, ты мне не веришь, - вздохнул Гаара, наблюдая за реакцией биджу. - Да в это невозможно поверить! - рыкнул Шукаку, резко прерывая свой жуткий смех. - Хорошо. А если я расскажу то, что знаешь лишь ты? - Попробуй, мальчишка! - фыркнул демон.       И Гаара рассказал. Всё, что успел ему поведать Шукаку из его мира. Само собой, он сразу упомянул и про того старика — первого джинчурики, который предсказывал, что Шукаку найдет такого человека, который признает его. Рассказал о Четвертой Мировой и о том, как однохвостого запечатали в статую Гедо Манзо, и еще о многом. Гаара, наверное, в жизни столько не говорил, сколько сейчас. А Шукаку еще в самом начале умудрился подавиться своими язвительными речами и сидел тихо, не переставая удивляться. - Хорошо, мальчишка. Я тебе верю, - выдал наконец он, собрав остатки разума и засунув куда подальше свою ненависть к джинчурики, а также часть безумия. - Можешь так не удивляться.       Он действительно поверил мальчишке. Ведь то, что он говорит, знал только сам Шукаку и больше никто. А вот этот пацан знает. И еще говорит с твёрдой уверенностью, обращаясь с однохвостым, как со старым другом. Только сам Шукаку мог рассказать ему. А если однохвостый из одного мира доверился этому мальчишке, то и однохвостый из другого тоже может. Все-таки Шукаку всегда доверял лишь себе и надеялся лишь на себя. Рикудо был исключением из правил. Такой человек, как старик Хагоромо, был единственным в своем роде. - Не особо верю, что ты мне поможешь. Но все же... - спросил Гаара, чуть насторожившись. Вера верой, но зная Шукаку, тому могло быть все равно. Тот и так делал «большое» одолжение, не пытаясь взять контроль над джинчурики. - Посмотрим. Ты и так слишком много от меня хочешь! - фыркнул биджу, закрыв глаза, тем самым показывая, что разговор окончен. Значит ничего иного не оставалось, кроме как покинуть свое подсознание. И вовремя. Песчаники проходили сейчас около размалеванной краской статуи, засыпанной песком, где проходили тренировки шиноби, а вдалеке уже виднелись ворота в деревню. Дорога заняла намного меньше времени, чем Гаара рассчитывал.       Как бы ни устали песчаники после задания, но идти, как всегда, нужно было прямиком к Казекаге. Вернулись шиноби под вечер и теперь неслись к отцу со всех ног, опасаясь его праведного гнева, который, однозначно, последует незамедлительно по их возвращению. Поэтому ребята не стали ни на что отвлекаться и сразу ворвались в кабинет Казекаге, застав его расхаживающим по комнате из угла в угол, выслушивая доклад какого-то шиноби. Завидев детей, Казекаге остановился, поднял руку, заставляя замолчать докладчика, и указал ему на дверь. Сам же шиноби, заметив вошедших, а именно Гаару, нервно сглотнул и тут же поспешил ретироваться из кабинета. Доклад можно будет закончить потом. - Где вас черти носят?! - рыкнул на детей Казекаге, прибывавший в не самом радужном расположении духа. Темари с Канкуро стушевались под прожигающим взглядом отца, но Гаара смотрел прямо, без страха. Лишь с тоской и затаенной глубоко в сердце болью. На отца зла он больше не держал, после того как встретился с ним воскрешённым во время войны. Гаара простил своего родителя, понимая его чувства. Он испытал горечь потери, когда его песок смешивался с золотом отца, погребая воскрешенного под собой. Он помнил каждое слово Четвертого Казекаге. Помнил его печальную улыбку. Помнил всё, стараясь смириться, что этого человека он больше не увидит. Гаара никогда не думал, что будет так горевать по отцу. Никогда. Однако вот же! Судьба даёт шанс исправить ошибки, совершённые в прошлом. Нужно не дать ему погибнуть в этот раз. Тогда и разрушения Конохи не будет. А значит не будет и лишних смертей. - Мы... - протянул Канкуро, разглядывая ковер на полу. Довольно красивый и дорогой, расшитый золотой нитью. Какой же там интересный, притягивающий узор! Намного интереснее, чем разгневанное лицо Казекаге. - Мы выполняли задание, отец. Как нам и было сказано, - продолжил вместо брата Гаара, в отличие от него, глядя мужчине в глаза. - Вы должны были вернуться еще утром, а сейчас уже ночь близится! - Но отец, ты должен понимать, что путешествие по пустыне непредсказуемо, - всё так же спокойно отвечал Гаара, заставляя отца скрипнуть зубами. В его глазах жгучая ярость смешивалась с холодной ненавистью, заставляющая крепче сжать кулаки. По его реакции было заметно, как сильно Казекаге в душе надеялся, что младший сын эту миссию не переживет. Он специально просил именно Гаару, когда тот будет возвращаться в деревню, по дороге осмотреть старинные руины, где иногда пропадают люди. Разглядеть повнимательнее и узнать что-либо. Но эта дополнительная миссия вместе с основной должна была занять от силы два дня, а прошло уже даже больше трёх. Время, даваемое, так сказать, на случай песчаных бурь или других иных обстоятельств давно вышло. А вдруг Гаара навредил бы Канкуро и Темари? А вдруг и они исчезли бы вслед за джинчурики? Само собой, Казекаге не знал, что и думать. Но всё равно он рассчитывал на здравость своих старших детей, которые, если Гаара исчезнет, не пойдут его искать. Ошибался, судя по всему. - Рассказывайте, - сдался он, раздражительно подёрнув плечом, и уселся в кресло, сцепив руки в замок, приготовившись слушать.       Гааре было бы тоже полезно узнать о цели и деталях его выполненной миссии. Вроде бы там было что-то об опасных нукенинах, от которых песчаники должны были избавиться, но джинчурики не слушал, погрузившись в свои мысли обо всём творившемся в этом мире. Почему-то что-то неуловимо ускользало от внимания Гаары. Пытаешься поймать, но ловишь лишь воздух, словно эта мысль, осознание чего-то важного ускользало, растворялось, исчезало, подобно туману. Шукаку тоже ничего не отвечает. То ли не знает, но не хочет подавать виду, то ли, повинуясь своей гордости, не желает менять свои привычки, становиться добрым и помогать джинчурики. А может, он вообще спит. - Гаара! - раздалось над ухом. Юноша вздрогнул и глянул на сестру, которая активно трясла «зависшего» брата за плечо с испугом в глазах. Только испуг был скорее за свою шкуру, ведь так обращаться с Гаарой было себе дороже. Но с джинчурики произошли какие-то перемены, так что проверить реакцию юноши нужно было в любом случае. А вдруг показалось? - Простите. Идём, - встряхнул головой джинчурики, приводя мысли в порядок. Кровь в кабинете Казекаге не пролилась, что было просто до невозможности странно. Казекаге это тоже приметил.       Дождавшись, когда дети выйдут из кабинета, мужчина встал со своего места и вновь принялся нервно расхаживать по комнате, затем замер и уставился на стену. - Ты всё слышал? - произнес Казекаге, глядя на то, как у стены, на которую он смотрел, появился шиноби в маске, сбросивший невидимость. - Да, Казекаге-сама. - Глаз не спускай с Гаары, - прошипел он. Шиноби кивнул и тут же исчез в белёсом облаке, оставляя Четвёртого наедине со своими мыслями. Что-то явно было не так.       Ночь опустилась на мир мягким тёмным покрывалом, укутывая небо и зажигая на нем звезды, манящие в свой мир тех, кто сейчас отказывался уснуть. А не спали в эту ночь многие: зябко ёжится от ночного промозглого ветра АНБУ, несущие ночной караул на своих постах, мечтающие о тёплой постели в жарких объятьях любимой женщины или детей; не спали романтики, глядевшие с крыш своих домов в ночное небо, с трудом шепча важные им слова, которые изменили бы их судьбу; не спал Четвёртый Казекаге, тяжелым шагом меряя покои своей спальни, уже смирившись, что она пуста и в неё не вернётся та прекрасная женщина, что покинула этот мир много лет назад; не спал в эту ночь и Гаара, задумчиво глядевший в потолок, закинув руки за голову и думал. Думал обо всём, что с ним случилось за этот безумный день. Думал, что же делать дальше, как быть, что нужно сделать в первую очередь?       Вокруг кружил песок, складываясь по воле хозяина в причудливые символы, зависая на несколько мгновений в воздухе, чтобы вновь осыпаться обычным песком. Это были те самые символы, что юноша видел в руинах. И они все никак не давали ему покоя. Помнится, он планировал по возвращении в деревню найти книгу, описывающую нечто похожее, но сейчас он в другом мире, тут так просто пойти туда, куда захочется и читать важные документы не получится. А эта книга еще в родном мире Гаары была в потайной комнате Казекаге, где было множество бумаг, представляющих достаточную ценность для деревни. В них была важная информация, которую всячески оберегали.       «Ну так почему бы тебе не сходить туда?» - раздался в сознании голос Шукаку, заставляя джинчурики немало удивиться, что тот вообще заговорил с ним. - Ты прав. Эта комната должна быть и в этом мире, - кивнул Гаара, поднимаясь с кровати, заставляя песок на полу тут же взвиться вокруг, словно живой и заползти в свое «убежище», подобно змеям. Юноша словно бы и ждал какого-то знака свыше, который бы сказал: "Иди уже!" А эта фраза Шукаку была уж очень прямолинейным знаком.- Ты можешь поделиться со мной своим зрением?       «С чего это вдруг?» - фыркнул однохвостый, чувствуя немалый прилив раздражения. - Ты же мне эту идею подал, - чуть улыбнулся джинчурики.       «Надо было молчать! Вот кто меня за язык тянул!» - А то я бы сам никогда не догадался, - покачал головой Гаара. - Ты просто на самом деле не такой плохой, каким хочешь казаться.       «Пф! Тоже мне!» - вновь фыркнул однохвостый, хлопнув в сознании хвостом по земле и демонстративно отвернулся. Но вот, спустя минуту, Гаара стал до мельчайших подробностей видеть все, что скрыто под покровом темноты в его комнате. Как бы Шукаку ни ругался, но вот зрением-то все равно поделился. - Спасибо, - шепнул Гаара, осторожно открывая дверь. Затем с опаской выглянул за неё и осмотрелся. Право, лево — никого, ничего. Можно идти, заглушая свои шаги струящимся из «тыквы» песком. Но, как бы это ни было удивительно, никаких следов от этого самого песка не было. Ведь он действительно был словно живым. Каждая песчинка, пропитанная чакрой, следовала за хозяином, готовая помогать. Дворец большой, в нем легко заблудиться. Но Гаару это не страшило. Он вырос в этом месте. Он знает каждый вход-выход, каждый коридор и комнату. Даже потайные, на случай чрезвычайных происшествий. Казекаге было необходимо всё это знать.       «За тобой хвост» - шепнул Шукаку, заставляя Гарру замереть на месте в кругу лунного света, проникающего сквозь окно. Поняв это, юноша тут же шарахнулся в ближайшую тень, всматриваясь в темноту. Шукаку смотрел вместе с ним. Ведь это свои глаза он временно дал Гааре. Но даже с ними обнаружить преследователя не удавалось. Всё можно было свалить на разыгравшееся воображение, но этот номер бы не прошел с одним из хвостатых.       «Может тебе показалось?»-мысленно произнес юноша, замирая. Никакого хвоста он не чувствовал и в помине, что было странно.       «Да черт его знает! Иди уже! Я скрою твое присутствие», - рыкнул Шукаку, уязвленный этой ситуацией и словами своего джинчурики. Ведь однохвостому никогда ничего не кажется! Он знает всё наверняка! Но в этот раз пришлось смолчать, чтобы не делать ситуацию еще более неловкой.       Делать было нечего, пришлось идти, прислушиваясь к каждому шороху, пробегая освещённые участки, прячась в тенях. В таком темпе Гаара в скором времени смог добраться до отцовского кабинета. Оглядев быстрым взглядом золотистых глаз комнату, юноша обнаружил то, что искал. Картину, за которой скрывалась странная плита, открывающая путь в комнату. И, само собой, для открытия этой комнаты нужен был своеобразный ключ, который знает лишь Казекаге. Гаара искренне надеялся, что и в этом мире ключ такой же. Юноша осторожно поднес руку к плите, пропуская сквозь нее потоки чакры с нужной скоростью и нужным количеством, направляя её по узору на плите до тех пор, пока по комнате не раздался легкий щелчок, а затем звук отодвигаемой стены. Впрочем, так оно все и было. Стена действительно отодвинулась, открывая лестницу, ведущую вниз, под землю, где царила непроглядная темнота. Вздохнув, Гаара вновь поблагодарил Шукаку за данное ему зрение, но в ответ лишь получил недовольное ворчание, что можно было расценивать как то, что однохвостый чуть смущен и растерян нежданной похвалой. Да его вообще никто, кроме Хагоромо, никогда не хвалил!       Ступени под ногами противно скрипели и, казалось, этот отвратительный скрип слышит весь дворец. Сейчас сюда сбегутся толпы АНБУ. Но обошлось. Каждый раз, когда Гаара останавливался, чтобы прислушаться, не идет ли кто, да хоть тот самый «хвост», его встречала лишь тишина.       «Постой!» - рыкнул Шукаку, когда Гаара уже сделал несколько шагов вниз по ступеням. - Осмотрел бы ты стол своего отца для начала. Пока есть возможность».       Юноша слегка удивился этому совету биджу, но послушался, хотя возвращаться обратно не особо хотелось. Но Гаара поступил правильно, решив послушаться однохвостого, ведь он оказался прав. На столе, среди кипы аккуратно сложенных документов, лежала небольшого размера книга, обитая черной кожей. И это удивляло. В Суне кожу для обивки книг почти не использовали, а автор этих описаний был из Песка, это Гаара помнил точно. Название уже стерлось от времени, но юноше это было и не нужно. По одной черной коже он узнал эту книгу. Узнал и тут же вцепился в неё, начиная листать пожелтевшие страницы, запоминая каждое прочтённое слово.       «Как ты узнал, что книга на столе?» - мысленно обратился джинчурики к Шукаку, не отрываясь от чтения.       «Назовем это интуицией. У биджу она развита намного сильнее, нежели у вас, людишек!» - фыркнул однохвостый.       И не поспоришь. На это Гаара вновь лишь кивнул, заостряя внимания на строчках о том, что подобные руинам в Суне строения были обнаружены и в Амегакуре. Когда-то давно, когда там еще не шли дожди, там не было того огромного озера, которое имеется сейчас. Именно там и были древние сооружения, служившие входом в иное измерение. Сейчас же они скрыты под толщей воды. Ещё такие строения были и в Облаке, Водопаде, Камне, и многих других деревнях.       «Гаара! - позвал Шукаку, - я, конечно, знаю о человеческом любопытстве, но ты бы закрыл дверь в потайную комнату и свалил бы отсюда вместе с книгой, пока не поздно. У меня плохое предчувствие».        Джинчурики же от этих слов вздрогнул так, словно бы его глубокий сон прервал шум самых мощных техник во время войны. Юноша встряхнул головой, приводя разум в порядок. Это действительно было неосторожно. Закусив губу, Гаара тут же бросился к плите, вновь пропуская по ней нужное количество чакры, тем самым закрывая дверь. Облегчённо вздохнув, юноша обернулся и... Врезался в кого-то. В шоке поднимая на этого кого-то ошарашенный взгляд, под звук бешено колотящегося сердца, джинчурики обратился к однохвостому:       «Как мы умудрились его не заметить? Понимаю я, но вот ты?»       В ответ раздалось лишь раздражённое рычание. Гаара же, разглядев лицо человека, так и замер, затаив дыхание. Перед ним стоял разгневанный отец, глядевший на джинчурики с нескрываемым отвращением и каплей страха, спрятанной за горящей в глазах яростью. - Что ты тут делаешь, чудовище?! - словно "выплюнув" в лицо сыну последнее слово, сказал Казекаге и едва вздрогнул, когда юноша поднял на отца взгляд золотистых глаз однохвостого. - Так значит Шукаку все-таки захватил контроль над твоим телом. - Ошибаешься, - спокойно ответил Гаара, сложив руки на груди так, чтобы не было видно книги. - Тогда говори, что ты тут делаешь и что с твоими глазами? - рыкнул мужчина, примечая про себя обнажённую плиту, с помощью которой открывается дверь в потайную комнату. На ней ещё остались следы чакры Гаары, оплетая её, словно паутина. В голове всё крутились вопросы о том, как джинчурики прознал об этой плите, ключе от неё, а так же почему он сохраняет контроль над собой, когда у него оба глаза горят золотым?  - Кто ты? - наконец выдохнул Казекаге. - У меня к тебе тоже есть вопросы, - не обращая внимания на слова отца, начал Гаара. - Зачем тебе книга, описывающая древние руины? - Ч-что?... - от такой наглости Казекаге даже поперхнулся заготовленными репликами. - Темари и Канкуро нашли меня у руин, о которых сказано в книге. Говорили, что там происходило что-то странное. И тут я нахожу эту книгу в твоём кабинете. Я конечно мог подумать, что именно оттуда ты искал информацию, чтобы послать меня на задание. Но я тебя хорошо знаю. Еще один способ меня убить? Отправить на смертельное задание того, кого не жалко, от кого давно хочешь избавиться? - каждое чётко произнесённое слово джинчурики разило, словно удар куная, звенел в тишине и его голос, казалось, слышали все. - А кто тебе позволил рыться в моих вещах? - прошипел мужчина, крепче сжимая кулаки. «Он догадался!» - пронеслось в его голове. - Ты не отрицаешь этого. Не отрицаешь того, что это все подстроил ты, - всё так же спокойно продолжал джинчурики. - Я не обязан перед тобой отчитываться! - выдавил из себя Казекаге, стараясь держать себя в руках. Всё пошло совершенно не потому сценарию, на который он рассчитывал, когда подосланный следить за джинчурики АНБУ вернулся с докладом о том, что сын Казекаге покинул свою комнату. - Как, впрочем, и я, - кивнул юноша и, крепче прижав книгу к себе, направился к выходу из комнаты, сверкнув напоследок золотыми глазами. Однако на полпути он остановился и, обернувшись, вымолвил, - чего бы ты не добивался сделать тем, что послал меня в те руины, тебе это удалось. Понимай эту фразу как хочешь.       Казекаге же совсем перестал понимать, что происходит. Что бы такое поведение джинчурики не обозначало, но это значит, что поспособствовал этим изменениям сам отец джинчурики.       Стоило Гааре только перешагнуть порог кабинета, как его тут же взяли под руки брат с сестрой и завели за угол, почему-то совершенно не опасаясь гнева Гаары. Видимо убедились, что тот ничего им не сделает. - Что вы тут делаете? - не скрывая удивления, пробормотал Гаара, следуя за родственниками по тёмным коридорам. - Сейчас дойдём, тогда и поговорим, - не оборачиваясь, бросил Канкуро. Темари же поёжилась от взгляда золотых глаз Шукаку, но ничего не сказала, лишь старалась смотреть куда угодно, только не на младшего брата.       Когда же до нужной комнаты удалось наконец добраться, Канкуро прижал брата к стене, без всякого страха глядя ему в глаза. Ведь это же не Гаара! А с кем-то иным он однозначно справится! - Рассказывай! Кто ты?! - рыкнул Канкуро, уверенный в том, что если это не его брат, а чужак, то он им ничего не сделает. - Ты ведешь себя не как обычно!  - Разве плохо то, что я избавился от жажды убивать всех и вся, веду себя адекватно и поладил с однохвостым? - вздохнул Гаара, убирая руки замешкавшегося Канкуро. - Это из-за тех руин? - предположила Темари. Гаара, чуть подумав, лишь кивнул, подтверждая её слова. - Расскажи нам, прошу!       Гаара вновь вздохнул. Рассказать им стоило, ведь, как он успел заметить, некоторые события в этом мире повторяют события его собственного. А значит, нужно было бы предотвратить некоторые печальные моменты, или же постараться вернуться обратно в свой мир. И одному это было бы сделать трудновато. А если Гаара и вернётся в свой мир, то что плохого в том, что эти Темари и Канкуро узнают что-то об ином своём брате? Ничего. Как таковых существенных минусов джинчурики не видел. Поэтому, прервав очередное гневное требование Канкуро, начал рассказ.        Гаара старался говорить немного и всё по существу. Кто он, откуда, как сюда попал и что, быть может, в этом виноват Казекаге. Родня слушала эту казалось бы нереальную историю, раскрыв от удивления рты. Они даже сначала подумали, что Гаара просто таким странным образом сошёл с ума под влиянием Шукаку, но джинурики это опровергал. А потом приходилось ещё энное количество времени пытаться откачать родню от сковавшего их от пят до макушки шока. Однако Гааре всё равно казалось, что они ещё не до конца поверили брату. Но хоть не кидались сейчас на него с кулаками. И то хлеб. Привыкнут, поймут. - И что ты намерен делать? - задала Темари интересующий всех, даже самого Гаару, вопрос.  - Вернуться к тем руинам, для начала... - пробормотал Гаара, оглядывая брата с сестрой. - Когда? - поинтересовалась Темари, нервно переступая с ноги на ногу.  - Чем скорее, тем лучше.  - А почему так спешно? - выдохнула девушка, не скрывавшая того, что отпускать такого Гаару ей не хотелось. Канкуро эту позицию тоже разделял. Если этот джинчурики говорит правду, то возвращение Гаары их родного мира Канкуро очень не прельщало.  - В моем мире остались дела, которые будет проблематично решить без моего участия. Так что нужно вернуться как можно скорее, - ровно ответил Гаара, словно бы не замечая тревоги в глазах сестры. - Если так, то выдвигаемся завтра на рассвете, - фыркнул Канкуро, направляясь к выходу. - И я буду за тобой внимательно наблюдать. Ты выглядишь в точности, как наш брат, но я тебе всё ещё не доверяю.        С этими словами он резко повернул ручку двери и вышел из комнаты, растворяясь в темноте. - Хоть твоя история и кажется полным бредом, есть в ней что-то такое... Так что есть резон тебе верить. Пожалуй, я так и поступлю, - вздохнула Темари, следуя примеру младшего брата, а именно уходя из коридора. У самого порога девушка замешкалась и, повернув голову в сторону Гаары, бросила лишь одну фразу,- я пойду с тобой завтра. - Ты не представляешь, насколько я вам благодарен за это, - шепнул Гаара в спину девушке, не надеясь на то, что она его услышит. Темари так и не увидела то, как сильно юноша сжимал кулаки и кусал губу, стараясь побороть охватившие его чувства и воспоминания. Гаара тосковал по своим родным Темари и Канкуро, из родного мира. И в то же время они тут, рядом, те же самые: так же выглядят, действуют, говорят, ведут себя так же! Но в то же время они так далеко... Все силы, которые Гаара прилагал, чтобы быть ближе к семье, тут ничего не значили. Всё сначала. Ещё одна причина скорее вернуться домой. Туда, где его ждут. И ещё так некстати вспомнился Наруто со своей лучезарной улыбкой, от этого стало еще больнее. Чувство одиночества больно вгрызалось в сердце, заставляя осесть на стоящий за спиной стул.       «Какое нахрен одиночество, когда я есть я?! Здесь и сейчас и вообще всегда! Или то, что ты мне говорил, пустой звук и слащавая ересь?! - зарычал в подсознании уязвленный тем, что о нем забыли, Шукаку. - Мне снова захватить над тобой контроль, чтобы ты не забыл обо мне? Размяк и разнылся, как баба! Позор для моего джинчурики! Ты точно был Казекаге?!» - Ты прав, - кивнул юноша, встряхивая головой. - Действительно. Не похоже на меня. Спасибо.       «Спи иди!» - фыркнул демон, успокаиваясь. - Если ты мне дашь поспать. Впервые за все время нашего с тобой знакомства. - покачал головой Гаара, перешагивая порог тёмной комнаты.       Слабые лучи восходящего солнца только-только стали пробиваться в окна, скользя по лицам спящих, утомленных после тяжелого дня людей, а Гаара уже стоял у главных ворот деревни в ожидании брата и сестры. Поспать ему так и не удалось и Шукаку тут был совершенно ни при чём. Как бы юноша ни старался уснуть — у него не получалось ровным счётом ничего. Разве что в голову лезло всё больше самых разнообразных мыслей. И, конечно же, не обходилось и без язвительных подколов однохвостого. «И, спрашивается, зачем ты просил меня заткнуться и дать тебе спокойно поспать, когда ты тут думы думаешь, а?» - говорил тогда он, явно скучая. Так долго молчать и не донимать своего джинчурики он не мог. Ещё не свыкся с этим фактом. Гаара тогда ему ничего не ответил. Вместо этого подхватил свои вещи и тихо выскользнул из дворца под непонимающие взоры стоящих на своих постах АНБУ. Те уже привыкли к такому, зная, что джинчурики обычно не спит по ночам. А вернуть его в замок никто не решался. Боялись. Такого, как Гаара, невозможно было не бояться.       Вот и сейчас, стоя у входа в деревню, юноша задумчиво пересыпал из руки в руку сверкающий золотом на солнце песок, так похожий сейчас на песок отца.       Когда за спиной раздались шаги, песок Гаары взвился, словно живой, готовый защищать своего хозяина, но потом, словно почувствовав, что угрозы со стороны пришедших нет, заполз обратно в «тыкву». Но даже это заставило подошедших Темари и Канкуро по привычке шарахнуться в сторону, под звук бешено колотящегося сердца. - Вы вовремя, - не оборачиваясь, произнес Гаара. - Да, - кивнула Темари, нервно сжимая ремешок от веера на плече. Девушка всё ещё пыталась выровнять дыхание от испуга, который никак не влиял на ее каменное выражение лица. - Давай поскорее покончим с этим, - дополнил Канкуро. - Если нас спросят, куда мы направляемся, то скажем, секретное задание Казекаге. Когда они нас хватятся, мы уже будем далеко. - Поспешим! - вместо ответа сказал Гаара, выбегая из деревни. Канкуро тут был прав. Действительно хотелось скорее покончить со всем этим. - И... Ничего, - выдохнул Гаара, спустя час шараханья по руинам. Юноша бродил по окрестностям, ощупывал каждый камень, чуть ли не лез на ту стену с фреской, но того странного сияния не было и в помине. Просто древняя стена с выцветшим рисунком. - А что-то должно было быть? - устало спросил Канкуро, опускаясь на лежащий на песке у стены валун. - В прошлый раз мы тоже ничего странно не заприметили. - Как минимум странные искры, пробегающие по рисунку. - А ты уверен, что тебе не почудилось? - фыркнул Канкуро, всё ещё не особо верящий в безумную историю, рассказанную ночью. - Но я же здесь, - пожал плечами джинчурики. - Логично, - пожал плечами кукловод. - И что мы будем делать?- спросила Темари, которая чуть ли не носом утыкалась в рисунок, чтобы лучше его рассмотреть, - Что если этот портал работает только в одну сторону? - Тогда плохо все будет, - вздохнул Канкуро. - Придется ему тут куковать. С нами. - А если то, что он рассказал, правда, то его присутствие тут хорошо бы облегчило дело, - кивнула девушка. - Прошу, Гаара, помоги предотвратить смерть отца и войну!       В ответ юноша встал перед роднёй, широко распахнув рот от неожиданности. Совсем недавно они ему явно не доверяли. А сейчас что? Увидели плюсы в такой ситуации? Поняли, что такой брат лучше? Что этот Гаара не врет? А может, всё и сразу... И только юноша настроился на то, чтобы скорее вернуться в свой мир, сейчас у него в голове набатом звучал тревожный звонок, заставляя голову раскалываться на части намного сильнее, нежели от жары. В этом мире тоже будет война. Быть может, джинчурики не просто так затянуло сюда? В нужное время... Да еще и так, чтобы не выпустить Гаару обратно. Это нужно было кому-то для чего-то... Но вот кому?       Но дальнейшее мысли Гаары прервал появившейся, будто бы из пустоты, АНБУ, тут же опустившейся на колени перед юным джинчурики. - Гаара-сама, Канкуро-сама, Темари-сама! - выпалил он, не поднимая головы. - У нас беда! - Какая на этот раз? - раздраженно фыркнул кукловод. - Отец... Что-то с ним! - выдохнул Гаара, путаясь в мыслях. Не может такого быть, слишком рано! Это не могло случиться так быстро! - Как вы... - ошарашенно проговорил мужчина, в шоке поднимая голову. Потом, словно бы одумавшись, тут же опустил её вниз, желая уткнут её в песок. Но только если он это сделает сам, а не поможет юный джинчурики. За такую вольность это было бы самым безобидным из того, что мог сотворить Гаара. - Прошу меня простить! Всё так. Беда настигла Казекаге-сама! - Веди! - кивнул Гаара, не спуская тревожного взгляда с посланника. - Гаара, - шикнула Темари, хватая младшего брата за локоть. - Это то самое, да? - Скорее всего... - вновь кивнул юноша, заставляя побелеть девушку и ругаться старшего брата. - Проклятье! - орал Канкуро почти на всю пустыню. - Проклятье! Да чтоб вас всех!       Кукловод в бессильной ярости со всей силы бил кулаками землю, сдерживая предательские горькие слезы, не дающие сделать вздох. Темари же, словно какой-то мешок, осела на землю, в ужасе глядя в небольшой кратер, образованный из-за развернувшегося совсем недавно тут боя. Девушка даже не думала скрывать свои слезы. Она лишь зажала рот руками, чтобы не издавать каких-либо звуков и не разрыдаться еще больше. Гаара же... Гаара же костерил себя на чём свет стоит, что вновь допустил такое. И если раньше ему было всё равно, то сейчас сосем другое дело. Ведь он знал, что его отца можно было изменить. Но сейчас это уже невозможно. Мёртвых не меняют. - Все мертвы! - донесся голос какого-то АНБУ, осматривающего тела. Стоявший рядом с Гаарой Баки лишь прикрыл глаза, стараясь дышать глубже. И было всё равно тогда, что в воздухе витал запах крови и смерти, смердящий столь сильно, что слёзы могли потечь непроизвольно. Не только из-за этой трагедии. - Что же теперь будет... - выдохнул один из АНБУ. - Организуем похороны. Изберём нового Казекаге, - проговорил Баки, не открывая глаза. - Нет, - покачал головой Гаара. - Что Вы имеете в виду, Гаара-сама? - осторожно произнёс Баки, переключая всё своё внимание на юношу. Он старался говорить предельно вежливо, чтобы не разгневать джинчурики однохвостого. Не хватало тут ещё нескольких смертей. - Скоро придет человек, который будет выдавать себя за моего отца. Он может сказать, что это всё подстроено, что он изобразил свою смерть, чтобы одурачить врагов, коими является Коноха. Я почему-то уверен, что он так и скажет. Дальше этот человек захочет стереть скрытый Лист с лица земли. И всё это произойдет на экзамене на чунина. И уничтожит он его нашими руками. - Откуда ты?... - в шоке переспросили АНБУ. Баки же молча внимал словам Гаары, пытаясь переварить информацию. В словах юноши был смысл. - Неважно. Просто знаю. Этого человека зовут Орочимару. Вы все слышали о нем. Что бы ни случилось — не пляшите под его дудку. - Если ты все знаешь, то что нам делать?! - рыкнул Канкуро, сжимая в руках песок. - Мы отправляемся на экзамен на чунина. Как участники. Баки, прошу тебя быть джонином нашей команды. И я прошу поддержки АНБУ. Если и не всех, то хотя бы вас, свидетелей. - Вы просите, а не приказываете? - удивился мужчина. - Да. И прошу вас повременить с избранием нового Казекаге. - Как повременить?! Гаара-сама, вы шутите? - хором выкрикнули стоящие рядом АНБУ. - Новым Казекаге должен стать я. Это необходимо. Скоро вы в этом сами убедитесь. Я смогу завоевать доверие деревни, - твёрдо произнес юноша, глядя в глаза джонину, поражая того своей решимостью. Такой сильной, что она выбила из мужчины все заготовленные слова. А человеку с таким взглядом хотелось верить. И Баки тогда забыл, что стоящий перед ним человек был монстром, которого боится вся деревня. Он почти поверил, что это совершенно другой человек. Кто угодно, но не чудовище.       А вот Гаара знал, кого нужно было благодарить за этот взгляд и внутренний настрой. Человека, который никогда не сдается. Человека, у которого такой взгляд всегда. У которого на лице всегда сияет улыбка. Узумаки Наруто. Гаара чуть улыбнулся, вспомнив его. В этом мире они не знакомы. Но это поправимо. Ведь сейчас они точно не будут врагами. Они смогут наладить отношения между собой намного быстрее. - Пусть так. Я согласен. И очень надеюсь, что Вы говорите правду, - кивнул Баки, удивившись ещё больше, когда Гаара протянул ему руку. Пару минут юноша терпеливо ждал, пока джонин избавится от охватившего его шока, сомнений и немного страха. Пара минут не столь долго. Ведь в конечном итоге мужчина пожал руку юному джинчурики, закрепляя соглашение и подтверждая возникшие только что связи. - Ты остаешься? Не вернёшься? - удивилась Темари, поднимаясь с колен, чувствуя, что с души свалился огромный камень. Сейчас она потеряла отца, деревня - Казекаге. Но зато она приобрела брата, деревня же - нового, более сильного правителя. Но память об отце будет храниться вечно в сердцах родных, а для других - в хрониках деревни. - Да. Быть может, я не смогу вернуться до тех пор, пока не решу все проблемы здесь, - кивнул юноша.