Как изменить прошлое и остаться при этом собой

      Гермиона       Как и ожидалось, Гермиона оказалась в библиотеке на площади Гриммо. В комнате было темно, воздух был застоявшимся и пыльным. Девушка порадовалась, что Вальбурга была на портрете, который висел в коридоре. Сейчас Грейнджер была совершенно одна в комнате. — Кричер, чертов домовик, где ты? — услышала волшебница голос.       Она резво завозилась рукой в своей бездонной сумочке в поисках мантии-невидимки умершего Гарри. Гермиона накинула на себя эту замечательную вещь и прислушалась. Кажется, Сириус был на кухне. У волшебницы бешено колотилось сердце, когда она отворила дверь в коридор. «Только не скрипи!» — молилась Миона, но как назло дверь раскрылась с оглушительным скрипом. Гермиона в срочном порядке выскочила и бросилась бежать к двери. Она старалась передвигать ноги близко к земле, за годы проведенные в подпольной организации девушка научилась многому. У самой двери ее напугал голос Сириуса.       — Кричер, это ты тут шумишь?       — Предатель, пускаешь в нашу обитель всяких грязнокровок! — завопила седовласая волшебница с портрета.       Гермиона находилась совсем рядом с ней, поэтому испугалась, что каким-то образом ее увидели, метнулась вбок и задела подставку для зонтов в виде ноги тролля. Та, естественно, громко рухнула на пол, рассыпав содержимое.       «О, Мерлин!» — Гермиона кинулась к двери, распахнула ее, резко метнулась в сторону, отбежала подальше и присела под кустом на корточки так, чтобы мантия укутывала ее полностью.       — Петрификус тоталус! — ударилось заклинание о дверь.       Сириус выскочил наружу с палочкой. Он водил ей в воздухе туда-сюда, оглядываясь немного диковатым взглядом. Когда вдруг его очертания смазались, Гермиона поняла, что пора бежать. В виде пса мужчина точно ее почует и найдет. Гермиона вскочила и тут же аппарировала в первое важное место по намеченному ею плану — Хогсмид.       «Итак, теперь я должна попасть в Хогвартс. Сегодня первое октября, шесть дней до встречи в „Кабаньей Голове“ первых членов Отряда Дамблдора. Надо еще раз подумать над планом,» — девушка шла к самому глухому и непосещаемому месту деревни — к Визжащей хижине. Этот дом стоял немного на отшибе посреди одичавшего, запущенного сада. Окна были заколочены досками, а дверей вовсе не было. Гермиона знала, как туда попасть, но ей нужно было вовсе не это.       Девушка старалась, чтобы мантия-невидимка не колыхалась сильно от мощного, пронизывающего осеннего ветра, но все равно, то и дело кусочек ее ноги мелькал в воздухе. Если бы вокруг не смеркалось, это могло бы доставить сильные проблемы.       Она спряталась и принялась опять накладывать изменения на свое лицо: волосы распрямились, нос стал чуть задранным кверху, придавая образу некую задорность, губы девушки обрели большую пухлость и стали более чувственными, а глазам волшебница придала раскосые очертания и сменила цвет на стальной серый. Она была бы похожа на себя издали, если бы давно не научилась контролировать свою мимику, походку и осанку. Маскировка у членов «Кромпира» была отработана на высшем уровне.       В таком виде Гермиона смогла спокойно снять комнату у мадам Розмерты и несколько дней прорабатывать свой план до мелочей. К вечеру девятого октября, через два дня после первой встречи Отряда Дамблдора, Гермиона созрела морально для своего плана.       Она вновь облачилась в мантию и направилась в «Сладкое Королевство». Оттуда, прямо через потайной ход в подсобке магазина, девушка прошла до статуи Одноглазой ведьмы на четвертом этаже. Теперь ей нужно было так же незаметно пробраться в Выручай-комнату на восьмом. Гермиона не могла не нарадоваться на мантию, она в прошлом-то так не ценила ее, как сейчас. Единственное, что ей нужно было делать — это миновать редких спешащих куда-то учеников, действуя при этом очень тихо. Для нее нынешней в этом не было никакой проблемы.       Без особых приключений Гермиона добралась до комнаты, пожелала место, где ее никто и никогда не найдет, и с облегчением развалилась на подушках, что щедро лежали на полу, как в старые добрые времена в ОД. Гермиона быстро написала записку без подписи с содержанием:       

«Гермиона Грейнджер! Прошу тебя сегодня в семь часов вечера подняться на Астрономическую башню, нам нужно поговорить!»

      Затем она играючи превратила лист бумаги в бабочку и отправила, задав конечной точкой плечо Гермионы из прошлого. Теперь оставалось только дождаться назначенного времени. Девушка всегда была пунктуальной, но на всякий случай, Гермиона выждала еще пять минут от семи.       — Экспекто Патронум! — воскликнула она. — ТВОЮ МАТЬ!       Первая стадия ее плана провалилась в самом неожиданном для нее месте. Гермиона предполагала, что, увидев свой собственный патронус, пятнадцатилетняя Грейнджер все поймет и поверит словам другой себя. Но тут был расчет на патронус! А вместо ее привычной, любимой выдры… патронусом Гермионы был ЖУРАВЛЬ. Чертов тонконогий журавль!       — О, нет… — стонала Гермиона, а птица склонила голову на бок, одаривая белым сиянием свою хозяйку. Патронус был все еще активен и ждал назначения.       Гермиона раздраженно отмахнулась от заклинания, птица рассеялась туманом. «Думай, думай! Я же жду сейчас в Астрономической башне! Как заставить себя поверить? Как?» — волшебница вполне могла бы прибегнуть к старому доброму методу ударов головы о стену, но понимала, что это глупо и просто массировала виски. «Надо хоть что-то себе сказать! А, неважно!» — Экспекто патронум! — перед Гермионой опять предстал журавль. Девушка начала диктовать послание. — Гермиона Грейнджер, прежде всего я желаю тебе добра. Я знаю то, чего не знаешь ты. Я хочу, чтобы ты кое-что исправила, поэтому слушай меня. Чтобы ты поверила в мои слова, я буду говорить тебе о событиях, что скоро произойдут. Скоро Добби придет к Гарри Поттеру и расскажет ему о существовании некой Выручай-комнаты. Это место находится на восьмом этаже, нужно пройти три раза мимо гобелена, на котором волшебник обучает троллей балету, думая об одном и том же месте, чтобы появилась дверь. Там будут происходить занятия ОД. Когда убедишься в правдивости моих слов, приходи в это же время сюда снова.       Волшебница отправила легкокрылую изящную птицу в полет по этажам Хогвартса навстречу малолетней себе, а сама в это время вновь одела мантию-невидимку и покинула комнату. Гермиона затаилась в конце коридора, так как знала, что Гермиона точно придет проверить правдивость слов.       Что и требовалось доказать. Через какое-то время в коридоре, постоянно озираясь, появилась пышноволосая девушка. Она туда-сюда ходила по коридору, дважды пройдя совсем рядом с взрослой Грейнджер, когда дверь, наконец, появилась. Девушка несмело открыла ее и, немного подумав, зашла. Комната ненадолго пропала, но вскоре Гермиона вышла оттуда. Она убедилась, что дверь снова исчезла, потом снова начала ходить туда-сюда. Выручай-комната опять появилась, Гермиона продолжала проверять свою теорию.       Волшебница из будущего с трудом сдерживала смех. «Неужели я была такой? Доверчивой? Любопытной? Неужели я была… а ведь и правда. Была. Мой патронус ясно об этом сказал — я изменилась, я уже не та Гермиона из детства,» — с грустью отметила про себя девушка.       Когда Грейнджер покинула коридор на восьмом этаже, Гермиона поспешила вернуться в комнату, там было безопасно. Ну, до тех пор, пока Добби не скажет Гарри об этой комнате. Потом тут начнется «веселье».       Как и «предсказала», а точнее просто передала Гермиона, вскоре Добби оповестил Гарри о существовании такого замечательного места в застенках Хогвартса. В тот же вечер Гермионе пришлось надиктовывать новое послание себе:       — Убедилась? Нет? Скорее всего, нет. Ладно, тогда как насчет мыслей Гарри, о которых еще никто не знает? Даже он сам? На первом уроке ОД он будет отрабатывать с вами заклинание «Экспеллиармус». Можешь спросить Гарри, что он хочет показать на первом уроке. Убедишься сама, что он еще не думал об этом. Надеюсь, что этого хватит, чтобы ты доверяла мне.       Сразу после первого занятия ОД волшебница стала очень редко выходить из комнаты. По сути она выходила лишь ради того, чтобы взять еды на кухне, так как Выручай-комната не создавала пищу, ну а во-вторых, все ее действия подчинялись единому плану. Так что перед собраниями ОД девушка выходила из комнаты, называла пароль от комнаты отряда и пряталась под мантией где-нибудь в углу у шкафа или зеркала, в общем там, где до нее не долетело бы заклинание. Ей было так приятно наблюдать за все ребятами… еще живыми. Сердце щемило от тоски и вины, поэтому Гермиона не позволяла себе расслабиться. Нельзя было допускать ошибок. Нельзя, чтобы она обнаружила на карте мародеров себя.       Посчитав, что она достаточно нагнетала обстановку, девушка отправила в семь часов вечера в Астрономическую башню нового патронуса с посланием:       — Я думаю, что ты уже поняла, что я не желаю тебе зла. Теперь я сообщу тебе вещи уже посерьезнее. Завтра Амбридж издаст декрет об образовании №24, в котором упразднит все студенческие кружки и запретит собираться в любые группы членством свыше трех человек. Маскируйтесь усерднее.       Несколько дней волшебница не выходила на связь с собой. Она понимала, что теперь Гермиона будет ходить в башню каждый день, но ничего не могла поделать. Грейнджер ждала кануна Хэллоуина. Тридцать первого октября все преподаватели отправлялись на званый вечер, точно так же как и Дамблдор. Подслушать пароль к его кабинету было совсем не сложно при наличии мантии, вот Гермиона и решила «позаимствовать» у профессора Омут Памяти.       Тридцатого октября она отправила себе наказ не ходить на вечеринку, а прийти в башню. До этого времени волшебница надеялась успеть.       — Пестрые пчелки! — сказала девушка название сладостей статуе горгульи.       — Кто здесь?       — Пароль назван, пропускай, я в костюме призрака! — Гермиона была раздражена, так как немного не успевала к назначенному себе же времени.       Горгулья хмыкнула, но откатилась в сторону. Девушка буквально взлетела по лестнице, распахнула дверь и, ни капли не волнуясь о перешептываниях среди портретов прошлых директоров, спрятала артефакт под мантией. Омут оказался тяжелой вещью, Гермиона с трудом тащила его по ступеням Астрономической башни. Наконец, она поставила его на пол и принялась судорожно сливать воспоминания. Закончив, Гермиона надиктовала очередное послание патронусу и поставила его под потолком. Птица зависла, ожидая мысленной команды хозяйки.       Буквально через пару минут появилась Гермиона. Патронус начал вещать:       — А теперь о цели моего пребывания здесь. Гермиона, в будущем все будет просто ужасно, — врала девушка сама себе, — ты ни в коем случае не должна быть с Роном. Ваши отношения приведут к твоему моральному истощению, а Уизли превратится в распоследнего козла. Так что, во-первых, забудь о своей симпатии к нему, — голос сделал паузу, вдохнул и продолжил, — во-вторых, ты еще не знаешь, но Гарри и Джинни полюбят друг друга. Предотврати это. Джинни позже встретит свою настоящую любовь и сделает Гарри очень больно. Она забеременеет от этого парня, а Гарри… он покончит жизнь самоубийством, не выдержав этого. В доказательство посмотри эти воспоминания, — журавль истаял.       Гермиона на негнущихся ногах подошла к древнему артефакту, она склонилась над ним, и ее тело словно обмякло. Волшебница под мантией знала, что именно видит сейчас девушка.       «…Гермиона, следовавшая за беременной Джинни, увидела кошмар домохозяйки: пустые бутылки из-под огневиски и банки из-под пива, а также разводы от алкоголя на молочном ковре. Вокруг камина лежали осколки фигурок из других стран, где Гермиона успела побывать за свою жизнь, и кусочки безвкусной вазы, которую ей подарил на день рождения Невилл. Вокруг валялись клочки и рваные куски абсолютно всех совместных фотографий Рона и Гермионы. Сам Рон лежал здесь же. На диване. Одна его нога была закинута на спинку, другая свешивалась с подлокотника, одной рукой он шарил под майкой, а в другой зажал фотографию Гермионы. Он что-то невнятно мычал, с трудом разлепляя глаза…»       Затем Гермиона сменила воспоминание, немного промотав картинку.       «…Взбешенный, убитый тяжелейшим похмельем Рон швырнул в Гермиону хрустальным стаканом для виски.       — Протего, — воскликнула Гермиона в их защиту, но стакан срикошетил об комод и разлетелся на части.       — Ай! — вскрикнула волшебница и согнулась, прижав руки к животу. Из-под ткани начала проступать кровь…»       Так как было видно, что Джинни беременна, Гермиона вставила так же парочку воспоминаний из своей «второй жизни», где Джинни была счастлива с Синистром. Завершающим штрихом она поставила воспоминание о смерти Гарри.       «—…Диагнозис! — выкрикнула она последнее заклинание.       Знание не принесло ей счастья. Универсальное заклинание медиков поставило черный крест на ее жизни — Гарри мертв. Мальчик-Который-Выжил лежит мертвым трупом утопленника у ее ног.       — Нет! Нет! НЕТ!!! — кричала Гермиона, слезы застилали ей глаза. Она горько разрыдалась на груди верного друга. Так больно ей еще не было никогда…»       Молодая девушка оторвалась от артефакта. По щекам ее текли слезы. Она плакала, но делала это молча, закусив губу, хотя взрослая Грейнджер прекрасно понимала, насколько ужасными были те воспоминания, которые она показала себе.       — Хорошо, я сделаю все, что поможет исправить такую судьбу, — сказала в пустоту кудрявая волшебница. Она вытерла рукавом слезы, заткнула пряди за уши и покинула башню.       Гермиона облегченно выдохнула.