Начиная сначала.

Нами слегка покачнулась, когда толпа оглушительно взревела, ознаменовав смерть второго, но не менее великого Короля Пиратов, который не только нашел one piece, но и, по слухам, преумножил его. Наверное, если бы не надежные руки накама, девушка все-таки упала бы на холодные камни площади, рыдая и выкрикивая его имя, но делать этого было нельзя. Потухшим взором на эшафот смотрели все члены команды, изо всех сил скрывая слезы и боль. Капитан бы не одобрил этого, также как не и не одобрил безнадежной попытки его спасти. Навигатор видела, как медленно растворяются в толпе стоящие рядом с ней друзья. Как бесшумно, скрывая отчаяние, они расходятся по одному, не замеченные ни горожанами, ни дозором. Пусть уже без капитана, но все еще пираты и обязаны выполнить последний его приказ: остаться в живых. *** Дом Бельмере встретил ее тишиной и запахом мандаринов. Ноджико обзавелась мужем и уехала в соседнюю деревню. Столько изменилось, пока Нами рисовала карту мира в шайке неугомонных сорванцов, да и, что скрывать, она сама уже не та. В животе под сердцем уже месяц жила новая жизнь. Устало присев на затянутый пленкой стул, щурясь на солнце, женщина вспомнила, как команда громко и бурно обсуждала, кто же должен позаботиться о ребенке их капитана и о здоровье бесценного навигатора. С замиранием сердца рыжеволосая вспоминала, как сжав до крови спрятанные под столом кулаки, доказывала, что она справиться и одна, что вернется в Кокояши, и они будут ее навещать, и у всех все будет прекрасно. Хотя на самом деле так не хотелось становиться обузой. Чоппера ждет Докторина, Усоппа давно заждалась Кая. Хоть кок ловко скрывал, но было ясно, что он соскучился по Барати и старому хрычу. Нами улыбнулась, ласково поглаживая пока плоский живот. — Ничего, малыш. Ты сильный. Мы оба сильные, переживем. Ведь пока ты живешь, с тобой обязательно случится что-то хорошее. Зоро пришел через две недели, молча постучав в дверь. — Ты не должна быть одна, а мне все равно некуда возвращаться, — пожал плечами мечник, прислоняя к стене именитые катаны. На все доводы Нами о том, что ей не нужна нянька, старпом не реагировал. *** Жизнь с Ророноа была на удивление легкой. В еде он был совершенно неприхотлив — ел все, что лежало перед ним на тарелке. И абсолютно не имело значения, что это пересолено, недожарено или слишком уж остро. Нами и не скрывала тот факт, что готовка — не ее конек, да и сопутствующее беременности изменение вкусовых предпочтений сделало ее блюда более незабываемыми. Но, на удивление, Зоро молча их ел, не осуждая и съедая все до последний крошки, а затем забивал все эти кулинарные шедевры большим количеством алкоголя, разумеется, для дезинфекции и уходил спать, иногда по просьбе девушки мыл посуду, как всегда, молча. Мечник вообще все делал без лишних слов, что сильно удивляло бывшего навигатора, привыкшую к тому, что большую часть времени он спит, подпирая стенку. Однако, оказалось, что спал Зоро не всегда. Как-то сама собой починилась прохудившаяся крыша, прорехи в которой обнаружились в первую сильную грозу. Тогда с кастрюльками, тазиками и прочими емкостями разного объема накама носились по всему дому, спасая от сырости имущество. В итоге единственным сухим местом оказался один угол в гостиной комнате. Тогда мечник, стянув мокрую футболку, уселся на пол по-турецки, усадил девушку себе на колени, предварительно закутав сухим пледом и придвинув ближе катаны. И в этом не было ничего "такого". Нами спала, наслаждаясь теплом и обнимая растущий животик. С Зоро ей было почти так же спокойно, как и с Луффи, но гораздо тише. Днем навигатор рисовала карты или копошилась в небольшом цветнике. Мандариновая роща тоже оставалась под ее бдительным контролем, правда, беременность вскоре не позволила ухаживать за ней должным образом. В этот раз Зоро снова безмолвно пришел ей на помощь, постепенно осваивая азы ухода за цитрусовыми. Странно, но иногда девушке казалось, что она живет одна — настолько незаметным, но в то же время осязаемым было его присутствие, просто дела как-то сами собой делались. Теплыми, наполненными остатками солнечного света вечерами, навигатор сидела на террасе, закутав ноги мягким пледом, и читала вслух тренирующемуся на воздухе Зоро пришедшие в течение дня письма от накама. Письма от кока она специально оставляла напоследок, стараясь читать их именно с той интонацией, с которой читал бы сам Санджи. Краем глаза чертовка следила за каменным лицом мечника, с наслаждением замечая слегка дрогнувший уголок губ или подергивание глаза, если текст был особенно длинен и написан, видимо, в минуты особого вдохновения повара. Нами тоже писала ответы, вслух диктуя себе их содержания. Иногда Ророноа добавлял редкие и ехидные замечания, а в минуты благодушного настроения открывал бутылочку саке, садился рядом и сам брался за перо. Почерк у мужчины был красивым, слегка размашистым, без лишних линий, четким и самую малость угловатым. Хотя один раз, прямо перед днем рождения Санджи, Нами застукала Зоро за тем, как он старательно пририсовывал к каждой букве подозрительно знакомые завитушки, ехидно ухмыляясь и гигантскими глотками осушая бутылку крепкого алкоголя, он явно был чертовски доволен собой. Наблюдая эту картину, Нами невольно вспомнила девятнадцатилетнего парня, который, не раздумывая, встал против команды клоуна Багги, который позволил ударить себя по свежей ране, просто чтобы доказать, что это ерунда, вспомнила его смех, вторивший хохоту капитана, и чертей, танцующих в темно-зеленых глазах, пирата с абсурдной мечтой, одолеть шичибукая. Того мальчишки больше нет, вместо него за столом сидит сильнейший мечник всех морей, потрепанный жизнью воин с картой из шрамов на всем теле, лишенный одного глаза. Вселяющий ужас, схожий с демоном пират. Ее проверенный всеми ветрами и штормами накама, старательно вырисовывающий закорючки в помятой открытке лучшему другу. Записка, которую он ей оставил, была лишена того творческого порыва. Просто надпись красивым почерком, размашисто наискосок: "Бросили вызов. Надо идти". В первый раз его не было три месяца, он вернулся прямо к родам, ворвавшись в дом, перепачканный грязью и кровью. Одновременно с открывшейся дверью прозвучал первый крик малыша Монки Д. Эйса. С появлением ребенка их размеренная жизнь взорвалась, едва научившись ползать, маленький Монки научился попадать в беду, заползать в опасные места и выбирать в игрушки сомнительные острые предметы. О покое Нами могла вспомнить только в те дни, когда возвращался Ророноа, ведь после первый записки появилась вторая и третья, потом она перестала считать. Стало как-то привычно. Главное ведь, что он всегда возвращался. Солнце медленно скрывалось за мандариновыми деревьями, на старенький дом на отшибе спускался покой. Шебутной малыш уснул у мамы на руках, запустив в красивые рыжие волосы пухленькие перемазанные мандариновым соком пальцы. Зоро сидел ниже на ступеньках, прислонив спину к ногам девушки. — Я ухожу. — Надолго? — Какая разница? Негромкий диалог потревожил Эйса, заставив заворочаться и выпустить рыжие локоны из рук. Помолчав немного, навигатор снова решила нарушить хрупкую тишину: — Почему ты не хочешь найти себе дом, девушку, семью? Какое-то время Зоро молчал, но получив легкий толчок в спину, нехотя ответил. — Я пират и сильнейший мечник, мне часто бросают вызовы, и я вынужден уходить… — Ророноа снова ненадолго умолк, подбирая слова. — Иногда на пути домой возникают серьезные препятствия... Рыжеволосая не смогла скрыть смешка, она прекрасно помнила эти серьезные препятствия, а точнее одно единственное — топографический кретинизм. — Не каждая сможет меня каждый раз ждать, — спокойно, с достоинством проигнорировав смех, продолжил мечник. Поджав губы, Нами слегка нахмурилась. В ее голове плохо укладывался тот факт, что Зоро может не вернуться. Он же сильнейший, все, что может его задержать, это кретинизм, но и он лишь удлиняет путь, а не приводит в тупик. Больше этот разговор не всплывал. Зоро снова уходил и неизменно приходил назад, притаскивая удивительные игрушки малышу Эйсу и сувениры от встреченных в пути друзей. Лишь один раз он не вернулся. Его не было уже год. Приходившая понянчить племянника Ноджико, украдкой смахивала слезу, наблюдая, как в порыве уборки, сестра бережно перекладывает вещи мечника в новый ящик. Мало кто верил, что Зоро вернется. Но Нами, казалось, не замечала прошедшего времени, на осторожные намеки заботливого Ген-сана воровка махала рукой и уверенно отметала любые предположения словами, о том, что эта "ходячая водоросль" просто заблудилась. Только маленький Эйс иногда просыпался среди ночи в кроватке от тихих всхлипов мамы, искренне недоумевая, что же такого случилось. Зоро вернулся также неожиданно, как и ушел. Проснувшись утром, Нами увидела его на кухне спящим за кухонным столом, уронившим голову на руки. Смахнув наступавшие слезы, женщина на носочках прошла мимо мужчины. Накинув на широкие плечи мягкий плед, она заварила ему горячий ароматный кофе. Поставив белую чашечку, наполненную бодрящим напитком, напротив мечника, рыжеволосая, присев на корточки рядом с мужчиной, нежно потрепала его по волосам, заставив проснуться. — Ты вернулся. Сонное лицо мечника было забавным. — Не уходи больше, — с надеждой шепнула девушка, пряча за волосами глаза. — Ты же знаешь, что не могу, — у него хриплый со сна голос и крепкие объятия, — но если вы с Эйсом будете ждать, даю слово, что всегда буду возвращаться. Не сдерживая слез, Нами кивнула, вжимаясь в мечника, все еще пахнувшего морем. Они будут ждать. Им не нужны были слова, хватило одного взгляда и поцелуя, точнее попытки поцелуя, потому что в кухню, шлепая босыми ногами и волоча по полу игрушку в самый неподходящий момент, впрочем, как и всегда, вошел Эйс. — Ты вернулся, папа! — кидая медведя и несясь в объятия родителей, радостно кричал непоседливый малыш.