Спаси себя, если сможешь

*** - Я ведь хотела как лучше! Хотела ему помочь! Ведь точно так же, как и он, хочу найти их! Чтобы они ответили за все! За все, что с ним сделали!! - ее голос то и дело срывался. Марина Анатольевна сидела за столом на посту Артема. Ее сгорбленные плечи вздрагивали с каждым новым всхлипом, а все попытки взять в руки чашку с чаем заканчивались каплями, оставленными преимущественно на столе. Правда, после последнего неудачного раза, кода горячая жидкость обожгла кожу рук, женщина больше к кружке не притрагивалась. - Я заметил, он очень резко реагирует на любое упоминание о... той ночи. Особенно на упоминание... некоторых моментов, - молодой врач стоял рядом, слегка облокотившись на стол и скрестив руки на груди. Он был растерян. Уже минут пять он выслушивал несчастную мать, изредка прерывая ее своим вопросом или успокаивающей фразой, но как полностью остановить этот бушующий поток эмоций, не знал. И хоть он старался выглядеть спокойно, более уверенно, его состояние полностью выдавали напряженные мышцы. - Но он раньше таким не был! Он ни разу... ни разу не повышал на меня голос... - женщина на секунду затихла, а затем, обхватив лицо руками, тихо прошептала, - Боже, Женечка... Артем обеспокоенно смотрел на сжавшуюся мать, пытаясь найти хоть какие-то слова поддержки. Но все, что приходило ему в голову, было лишним, банальным. Слезы... даже жуткие рваные раны не приводят его в такое замешательство. Вздохнув, он подошел к ней и присел рядом: - Марина Анатольевна, ваш сын сумел выкарабкаться из такой сложной и почти безнадежной ситуации, вы со мной согласны? Женщина медленно кивнула. - И это стоило ему больших физических и моральных сил, верно? Она убрала ладони от лица и снова кивнула. - Давайте постараемся быть такими же сильными, как и он. Знаю, наверно, это звучит не очень, но... давайте подождем. Мальчику... ему нужно время... Как, наверно, и нам всем. Он очнулся - и это уже победа, но все же еще не полная, - молодой человек замолчал, подбирая слова, а затем продолжил, - мы пока... не будем ему напоминать о той ночи. Через пару дней, когда он немного окрепнет, к нему зайдет наш психолог. И тогда мы точно поймем, что нужно делать. - Хорошо... - женщина тихо вздохнула, а затем аккуратно взяла в руки еще немного горячую чашку и сделала небольшой глоток, - только... Артем, можно тебя попросить об одной услуге? - Конечно, Марина Анатольевна, что вы хотите? - Я... боюсь, скоро не смогу так часто его навещать... поэтому, присмотри за ним, пожалуйста... Не оставляй его совсем одного, хотя бы иногда... - она не закончила, вновь подступившие слезы не дали это сделать. - Я его не брошу. Даже если ему заменят врача, я все равно буду к нему приходить. Он не останется один, даю вам слово. ***       Дочитав до конца, Женя с разочарованием захлопнул книгу. На этот раз она закончилась слишком быстро. За те две недели, что он уже успел пролежать на этой больничной койке, несмотря на весь объем издания, книга не продержалась и полных двух дней. Хотя насколько быстро она закончилась, настолько же интересной она была. Отложив ее на тумбочку, он откинулся на подушку, а затем взял в руки импровизированную закладку - визитку. Бегло пробежавшись взглядом по данным, парень задумчиво посмотрел в окно. Вот уже несколько дней все его мысли вращаются исключительно вокруг расследования. И не без причины. Данная визитка принадлежала Леониду Сергеевичу Розенбергу, следователю не просто назначенному по делу Жени, но вызвавшемуся самолично и полностью добровольно. Он появился на пороге тихой палаты неделю назад. Солидный мужчина лет сорока, с темными коротко стриженными волосами и еле наметившейся проплешиной на затылке, он зашел уверенно, открыто улыбнувшись и держа в руке свой неизменный (как позже выяснилось) кожаный дипломат. Таким же уверенным баритоном он начал разговор, говоря не слишком громко, но и не тихо. Словно зачарованный, находящийся под властью этой уверенной силы парень четко отвечал на вопросы и полностью был готов сотрудничать с мужчиной. Только... продолжалось это недолго. Женя достаточно легко описал ситуацию с маршруткой, так же легко рассказал о том, как собственно он попался, и даже постарался как можно точнее описать внешность каждого из пяти нападавших. А затем замолчал... чтобы взорваться на следующем вопросе Розенберга. Опытный следователь не был бы сам собой, если бы не знал, что добиться чего-то стоящего в данный момент не представляется возможным, поэтому в тот день, извинившись, оставил его, обещая зайти через день - два. Так и случилось. Только попытка не увенчалась успехом и на этот раз. Устало выдохнув, мужчина достал из дипломата визитку и протянул ее парню. - Я тебя оставлю, Евгений. Я понимаю, ни ты первый. Но как только будешь готов сотрудничать дальше, свяжись со мной, - и прощаясь кивком головы, Розенберг вышел, оставив Женю задумчиво рассматривать маленький кусок плотной бумаги. Парень передернул плечами от воспоминаний. Он снова сорвался. Все неделю, до прихода следователя, дни его проходили относительно спокойно. Ежедневные процедуры, уколы, лекарства. Даже к специфичному вкусу больничной стряпни он успел привыкнуть. Мама приходила всего два раза в связи с завалом на работе, но зато сидела до самого победного конца, пока ворчливая медсестра в третий раз не заходила в палату. Первое время Женя часто проваливался в сон или просто лежал, блуждая по своим же лабиринтам памяти. Если ему было не уснуть он мог часами прокручивать в голове различные мысли, главной из которых была месть. Да, он все еще думал о ней и об изменившей многое ночи, правда, после той первой встречи с матерью, ни она, ни Артем больше не затрагивали это тему, за что парень был им благодарен. Зато об этом хотел поговорить психолог, и его не останавливали ни истерики парня, ни полные ненависти и презрения взгляды, которыми он одаривал входящего мужчину всякий раз. В своем упорстве он постепенно предметами животной злости Жени делал не только себя, но и самого парня. С каждым разом мальчишка выбрасывал все больше эмоций, а оставаясь один, бесшумно рыдал, давясь своими всхлипами, отросшими ногтями царапая и комкая простынь от осознания своей беспомощности перед бесконтрольным гневом. Он отдавал себе отчет о том, что в таком состоянии спокойно может не просто покалечить человека, а даже убить. И после каждой вспышки эта мысль заставляла его сердце в страхе сжиматься, а мелким мурашкам пробегать по всему телу. Только у одного человека получалось вернуть спокойствие Жени. Это был Артем. Он приходил каждый день по несколько раз. Правда, довольно скоро его отстранили от лечения, даже с учетом того, что он был просто помощником лечащего врача. Но тогда довольный молодой человек подмигнул ему и просто сказал: - Вот теперь я точно смогу к тебе чаще приходить! И в этом был прав. Сославшись на скорые экзамены, Артема освободили от всех больных, разрешая приходить на консультации по любым интересующим его вопросам. Этим он и пользовался, навещая Женю. Они разговаривали на разные темы. Чаще всего молодой врач рассказывал парню смешные и необычные истории из его студенческой жизни и практики. И именно в такие моменты обычно вечно хмурый Женя начинал искренне улыбаться, а палата наполнялась звонким смехом. Молодой человек стал тем лучиком солнца, что с упорством пытался разогнать тьму, окутавшую парня. И хотя с каждым его уходом все возвращалось на свои места, мальчишка ценил то время, проведенное в свете. Однажды, в прямом смысле завалившись в палату, взмыленный, в верхней одежде, Артем, загадочно улыбаясь, протянул Жене пакет. Тот, все еще подозрительно косясь на чеширскую улыбку Темы, аккуратно заглянул внутрь. И какого же было его удивление, когда в пакете он обнаружил свежеизданную книгу - новинку от его любимого автора. Проведя пальцами по корешку, открыв на первой странице и вдохнув ни с чем несравнимый запах новой книги, Женя поднял сияющие глаза, демонстрируя порозовевшие от восторга щеки, и тихо сказал: - Спасибо! С тех пор еще одним занятием мальчишки стало чтение. Узнав, что сын снова засел за книги, Марина Анатольевна воодушевленно собрала большую стопку из бумажных носителей и передала ее Артему. До конца не определившись с ролью - Почтальон Печкин или Дед Мороз, молодой врач, играя сразу двоих и сыпля их фразочками, торжественно вручил пареньку увесистый подарок. А сейчас Женя просто продолжал гипнотизировать визитку. Позвонить или нет? В данную секунду он готов сказать все, но... сможет ли не сорваться, когда придет следователь? Принять решение ему не дала уже знакомая пожилая медсестра: - Туманов, собирайся. Переезжаешь в общую палату. - Я... - Я помогу, - за спиной у женщины показался Артем. - Привет! Женя благодарно улыбнулся и приветливо махнул рукой. Обернувшись, медсестра окинула юношу неприветливым взглядом, но промолчала. Только что-то тихо говорила себе под нос, удаляясь от палаты и сильно прихрамывая. - А я смотрю, я вовремя! - молодой человек прикрыл за собой дверь, а затем, пройдя к стоящему стулу, скинул с плеча свою сумку и бросил ее на стул. - Даже очень, - Женя нащупал босыми ступнями тапки и встал с кровати. Футболка тут же повисла на исхудавшем парне, не скрывая острые выпирающие лопатки. Артем с беспокойством оценил открывшуюся картину: - Дойдешь? - А куда я денусь? Смотри, как я бодро могу прошествовать до туалета! - и улыбаясь, он гордо замаршировал в сторону белой двери. - Смотрите не упадите, солдат! - ухмыльнувшись, ответил юноша и, пока вышеупомянутый "солдат" справлялся с насущными проблемами, начал собирать вещи. Все же хорошее настроения мальчишки не могло его не радовать. Хотя прекрасно было видно, что несмотря на огромное продвижение к выздоровлению, парень был еще слишком слаб. Да, он ходил, но делал это не часто. В основном вставал только по нужде да во время разноса еды. Старые синяки, швы и другие свидетельства нападения продолжали периодически ныть и надоедать. К счастью, палат хватало, а потому дергать мальчишку с переездом раньше никто не стал. Зато причиной для беспокойства были нервные срывы, о которых постоянно рассказывал психолог. Причем как он не старался, добиться чего-то путного от Жени он не мог. Но помня свои слова, молодой человек не поднимал эту тему в разговорах с парнем, а лишь старался принести хоть капельку света в его жизнь. - А теперь я шагаю назад! - в дверях показался довольный мальчишка. - Вы меня убедили, сэр! - Артем сделал шутливый поклон. - Кстати, пока вы были заняты, я собрал все ваши вещи. Изволите выдвигаться? - Секунду, на подоконнике... - Женя вытащил из-за занавески кружку и, вылив в раковину содержимое, положил ее в подставленный пакет. - Теперь все. Парни шли не быстро, но все равно пару раз лицо Жени болезненно скривилось, а сумка с книгами, которую он упрямо забрал у юноши, постоянно кочевала из одной руки в другую. А затем скривилось лицо нового соседа мальчишки, когда они зашли в нужную палату. Только совсем не от боли. Фыркнув, подтянутый смуглый молодой человек демонстративно вышел в коридор. Женя напряженно сглотнул. Два мелких пацаненка лет семи, что тихонько сидели на своих кроватях, заинтересованно смотрели на вошедших. - Хм, - Артем задумчиво подошел к пустой, но уже застеленной кровати, и поставил рядом с ней пакеты, - так, ладно, ну что пацаны, у вас тут новенький... ...который остался новеньким, чужим, до самой выписки. Мальчишки хоть и проявляли интерес, но были выписаны на следующий день. В палате повисла напряженная атмосфера. И градус этого напряжения не думал падать. Необъяснимая нелюбовь с первого взгляда проявлялась во всем: в косых взглядах, презрительных улыбках, смешках в смущающих моментах и едких комментариях. Женя совершенно не понимал причину такого поведения, но выяснять отношения не спешил. Чувствуя неполноту сил, видя немаленькую разницу в росте, он старался просто его не замечать или отвечать, сохраняя ледяное спокойствие. На счастье, все выпады были до боли смешны и несуразны, а потому кусались не больнее комара. Исключая последний день. День жениной выписки. Чтобы не увозить назад десяток пакетов, пару дней назад Марина Анатольевна принесла сыну небольшой, но удобный чемодан. И теперь, вытащив его из-под кровати, парень склонился над ним, пытаясь открыть заевший замок. - Что раскорячился в проходе?! Если так хочется, чтоб отымели, так не там встал! Пройти дай, - выходя из ванной, грубо бросил сосед. - А ты совсем одичал в больнице? Уже нормально попросить не можешь? - Женя поднял глаза и в упор посмотрел на так надоевшего ему парня. - Хм, смотрю, ты ничего не отрицаешь. Хотя конечно, как я мог забыть, тебя же отодрали сразу пятеро! Не спрашивай откуда знаю. Наверно, жутко понравилось быть их сучкой, а? - злорадная улыбка растянулась на его лице. - Заткнись... - Что ты там проблеял, малыш? - Я сказал, заткнись!! - красная пелена перед глазами, в ушах все те же знакомые ритмы. "Туц-туц" Урод... такой же... наказать.. так же... Удар приходится прямиком в солнечное сплетение. Не ожидавший таких действий, парень согнулся пополам, отчаянно пытаясь сделать вдох. "Туц-туц" Колено Жени бьет жестко, руки опрокидывают ненавистное тело на спину, парень ощутимо прикладывается головой об пол. - Я тебя сейчас сам отымею... - и жуткий стальной блеск в глазах, заставляющий полностью поверить в слова. Мальчишка смотрит перед собой, но видит только тусклый красноватый свет и похабную улыбочку... "Ненавижу..." Его рука сама тянется к чужой тумбочке, на которой лежит небольшая увесистая гантель. - Мышцы качаем... а как же растяжка? - острая ухмылка словно разрезает его лицо, обнажая зубы. - Нужно начинать с нее! Женя делает пару шагов, пинает ногу ошалевшего парня и встает точно между ними. - Т-ты что?... - рваный выдох. Кровь из носа медленно капает на губу, стекает по подбородку. - Ха, - парень присел и улыбнулся еще шире и страшней. - Туманов Евгений, твоя выписк... что здесь происходит?! - на пороге возник врач. Его темные брови, сначала поднявшись от удивления, моментально нахмурились. Лицо мальчишки приняло серьезный вид. - Мы, - Женя поднял на него стальные глаза в которых бушевали искры, - играем. Один уголок его губ медленно пополз вверх. - Уберите этого психа от меня!! - наконец придя в себя и обретя голос, уже бывший сосед резво отполз назад. - Туманов! Что ты вытворяешь?! Я не знаю, что между вами двоими произошло, но... - Это уже неважно, - моментально посерьезнев, Женя встал. - Это моя выписка? Спасибо. Дайте мне пять минут дособирать вещи. - Твое счастье, Евгений, что ты уже официально не числишься здесь! Я бы это так не оставил! - и обращаясь к все еще сидящему на полу парню, сказал, - а ты чего расселся? Встал и на пост к сестре! Идиоты... - Как грубо. - Твоя мать ждет тебя внизу. И чтобы через пять минут духа твоего не было в этой палате, - и хлопнув дверью, удалился. - Черт! - Женя пнул лежащий чемодан. - Гадство... Быстро бросая и толком не укладывая вещи, он старался успокоить дыхание. Но сердце продолжало гулко стучать, разгоняя кровь, а выдохи были частыми и шумными. Жуткая злость и чувство неудовлетворения. Вот и все, что он мог сейчас чувствовать. Мир сузился только до них и вращался только вокруг этих чувств. Закрыв чемодан, он направился к выходу, но споткнулся о все еще лежавшую на полу гантель. Сжав зубы, он поднял ее, взвесил в руке, а затем замахнулся и бросил в некогда бывшую его тумбочку. Звук удара был не сильно громче звука хлопка двери, с которым Женя покинул палату. Не прощаясь ни с кем, парень спустился на лифте. У гардероба уже ждала мать, держа в руке его верхнюю одежду. Рядом, что-то набирая на телефоне, сидел Артем. Увидев сына, Марина Анатольевна улыбнулась теплой улыбкой, но ровно до того момента, когда заметила хмурый взгляд и быстрые резкие движения. - Жень, что случил.. - Ничего. Поехали, мам, - он вырвал у нее из рук пальто, накинул, не застегивая, и двинулся к выходу. - Подожди, - Артем схватил его за руку, останавливая. - А тебя я вообще не ждал! - зло выплюнул парень и, выдернув руку из чужих пальцев, не оглядываясь, вышел. На улице было прохладно. Ветер, видимо, где-то дремал, но передать свои замораживающие способности явно успел. Холодный сухой воздух окружал, проникал под одежду, обволакивал. Но Женя словно этого не замечал. Он быстро спустился по ступенькам и в ожидании остановился. Все было так... странно. Он вновь почувствовал какую-то пустоту. Словно вместе с криком вышли все эмоции. Не осталось ни одной. Или... они так же, как и ветер, заснули? Парень положил руку на грудь. Ровно на то место, где должно быть сердце. Бьется... Так почему он опять ничего не чувствует? Даже... Нет. Ненависть есть. Он вспомнил слова своей неудавшейся жертвы, и ненависть медленно и лениво пошевелилась где-то глубоко внутри. Опять все чувства спят... Надолго ли? Позади закрылась дверь. Парень обернулся и увидел выходящую мать. Артем был рядом и что-то тихо говорил. Увидев Женю, он остановился. Глаза в глаза. Это длилось недолго. Молодой человек еще раз что-то сказал и направился к боковому спуску. - Тём! Юноша замер, и не думая оборачиваться. - Извини... Поворот головы и легкая улыбка. В районе сердца стало теплее. Почувствовав соперника в борьбе за сердечную мышцу, холод усилил наступление, и Женя, поежившись, запахнул пальто. Артем улыбнулся шире, а затем дружелюбно махнул рукой и отправился в известном ему направлении. Уголки губ парня дрогнули, но опомнившись, он обернулся к матери. - Поехали? - Да, мам. И две фигуры вместе двинулись в сторону стоянки, везя за собой небольшой чемоданчик на колесах.