Когда тебе шестнадцать...

- А можно спросить? - они сидели в этой комнате почти час, и за это время молчание прерывало лишь намекающее покашливание девушки. Наконец, она сдалась. - Ну? - Уоррен сидел позади, и от звука его голоса речевой аппарат девушки отказал, а мысли носились словно нейтроны. Ронни сглотнула и сделала вдох. - Что произошло у вас с Натали? - на последнем слоге ее голос дрогнул. Она закусила губу и замолчала в ожидании. Уоррен медленно развернулся. Скрипнула кожа куртки, висевшей на спинке стула, тикнули часы. Ронни подняла глаза и встретила взгляд Уоррена. "Только не моргай, только не моргай". Парень был хмур, как неясный полдень. - Не думаю, что тебя касается наша личная жизнь. Все это стало достоянием общественности только из-за пары болтливых девчонок. И я бы хотел, чтобы никто больше не говорил о том, что мы с ней вообще были связаны. - Она предала тебя? - слова сорвались с губ раньше мысли. Ронни все-таки моргнула. - Я люблю ее... любил. А она мне изменила. С парнем, у которого гидрокинез. Захотелось ей острых ощущений. - он почти шипел. Ронни зажмурилась, несмотря на всю изоляцию она чувствовала повышение температуры. - Мой отчим управляет водой. И сестренка тоже, - сказала она, забираясь в сумку в поисках таблеток. - Прости. - Ничего. Тебе больно, я понимаю. - она взглянула на парня, который с неудовольствием смотрел, как она ест таблетки. - Я никому не скажу, что у тебя есть сердце. Обещаю. - По моему опыту, когда люди что-либо обещают, они уже готовы всадить тебе нож в спину. Зачем столько лекарств? - Я чувствую приступ. Даже эта комната не в силах избавить меня от себя самой. Я правда не выдам твою тайну. Если хочешь, расскажу тебе взаимодополняющий секрет. - Ты не обязана. - Я хочу, чтобы все было честно. Слушай. В общем, ты ведь слышал про мою способность? - Ну да. Что-то с облысением. - Облысение - это самая малая часть. Понимаешь, я убила нескольких человек. Семерых, если точно. Среди них была моя лучшая подруга. Месяц назад случился первый приступ. На меня напали школьные стервы, и мне стало плохо. Это похоже на сильный жар... - Я понимаю. - Вряд ли. Хотя... Я вдруг загорелась синим огнем, мне было мучительно холодно. Девчонки, разумеется, испугались и сбежали, а я потеряла сознание. Очнулась я на руках у Джиджи, она отвела меня домой. На следующий день никто из тех девчонок в школу не пришел. Я никому не сказала, что случилось. Моя мама не из самых заботливых мамаш, но Рик заметил. Он видел, как у Джи вылезли волосы. Потом он позвонил в школу. Те стервы умерли через 18 часов, а Джиджи... Рик просто посадил меня в машину и отвез к отцу. Я и не знала, что он женился. Ты бы слышал, как кричала его жена, когда я присела на кресло к их сыну. Они все спорили и говорили про какого-то Джозефа и "Люциферус", но у меня опять случился припадок, и они заперли меня в морозильник. И вот я здесь, - подытожила девушка. - Я слышал об этом. Случай лучевой болезни в школе в Орегоне. Она кивнула. - Хорошо, что я избежала шумихи, но ты бы видел родителей Джиджи. Они не винили меня, а жалели о нашей общей потере. Это было омерзительно. Я ненавижу себя. - Ронни, ты не сможешь это исправить. Ты не знала, что станешь... такой. - Сейчас удобный момент свалить все на родителей, - усмехнулась Ронни. - Я вот в пять лет поджег спальню с помощью медвежонка, - парень широко улыбнулся. - Не продолжай, - Ронни сдержала рвущийся наружи смешок, - Иначе мне придется рассказать про себя какой-нибудь грязный секрет. - Ну вот. Полегчало? Мне лично да. Хотя находиться с тобой в одной комнате я больше не рискну. - Я подумываю начать тебя преследовать. Где ты работаешь? - Ронни откинулась на спинку и закинула ноги на стол. Ее грязные ботинки внезапно перестали быть крутыми и казались обшарпанными. Она спустила их обратно. - В китайском ресторане. - Можешь не уточнять. В этом городе штук сто китайских ресторанов. Никуда не денешься от меня. Кстати, а у тебя есть братья или сестры? - Старший брат. Но он служит в морской пехоте. Мама у нас ветром управляет, вот он и служит штатным паяльником. - А отец? - Пожизненное. - Прости. - Ничего. Мы смирились. Навещаем его иногда. - А мои родители разбежались три года назад. Причем моей сестре пять, она дочь Рика. А у Джека есть сын Адам. И ему семь. - Теперь все нормально? Приступ закончился? - Да, спасибо. Мне нужно было успокоиться. Спасибо. - Да не за что. Просто тебе нельзя волноваться. Зря тебя на домашнем обучении не оставили. - Так все, выходите, - дверь изолятора открылась, и внутрь вошла директриса. - Мистер Пис, вы свободны. Мисс Мастерс, идите со мной. Кабинет директора располагался этажом выше. Ронни присела в одно из кресел и вопросительно уставилась на женщину. - С вами хотят поговорить. - Раздался стук в дверь. В кабинет вошли двое мужчин в строгих костюмах. Ронни вздрогнула. - Мисс Мастерс. Меня зовут Эрик Валиас, это мой напарник мистер Уистлер. Я думаю, вам стоит оставить нас наедине, - обратился к директрисе потрепанный жизнью лысеющий человек. - Девушка несовершеннолетняя, в присутствии служащих закона с ней должен быть взрослый представитель. - Какая часть предложения показалась вам непонятной?! - Отлично, подумала Ронни, теперь он будет нападать на меня. Она решила притвориться невменяемой.