Помоги мне снова это почувствовать.

Christina Perri — The lonely. A Song for Orlando — Hands Josef Salvat — This Life Pov Мелисса       Открыв глаза, я чувствую только жуткую сырость от стен. Откашливаюсь, параллельно медленно встаю, облокачиваясь на обломки стула. Осматриваю кабинет, разрушилась только стена около окна и от взрыва, мелкие вещи упали, обращаясь в осколки. Камеры, конечно, сломались, поэтому от монитора мало толку. Чувствую, как в ухе что-то царапает, и в голове сразу всплывает то, что в ухе у меня наушник. Я вытаскиваю его, пальцы окрасились в кровавый цвет, вытираю палец об ткань костюма и снова прикладываю палец, но кровь опять появилась на пальце. Плюю на это дело, рассматриваю разрушившийся кабинет и нахожу оружие. Лук с колчаном лежали неподалёку, хватаю их и выбегаю в коридор.       Огромные глыбы цемента и еще что-то, напоминающее шлак, лежат на полу, поэтому приходится их перепрыгивать. Нога немного заныла, возможно, ударила при падении, хватаюсь за неё, надеюсь, там хоть царапины или пореза не будет, радуюсь, когда понимаю, что нога в порядке, только немного ушибла при падении.       По дороге встречаю миротворцев, которых придавило тем, что упало со стен и потолка. Я хватаюсь сильнее за лук, боясь, что он упадёт или вообще испарится. Бегу по лестнице, не знаю, куда я хочу попасть? Прям к Аманде? Или найти родителей? — Жители Панема! — проносится голос, по обращению, кажется, на всю страну. — На Дворец напали! Сейчас же всем закрыться в своих домах, а в час дня прибыть всем, на площадь перед светилом столицы!       Светило? Серьезно?! Глаза сами закатываюсь за веко. Это обращения явный приказ, никто не спрашивал людей, чего хотят именно они. И зачем всем собираться? Смотрю на часы: время - без десяти двенадцать. Они думают, что до часу они смогут нас подавить? Больше не думая об этом, я продолжила свой путь, через секунду сталкиваюсь почти нос к носу с солдатом Дворца, мы секунду смотрим друг на друга и почти одновременно достаём оружие, только мой нож попадает в цель быстрее. Он падает около моих ног, я осматриваю коридор и затаскиваю тело за угол. Дыхание спирает, от осознания того, что я за час убила двоих. Отгоняю плохие мысли и продолжаю идти, опять же не знаю, куда заведут меня ноги.       Почему здесь так тихо? Всегда пугала тишина, после нее всегда громко и неприятно… Поднимаюсь на второй этаж и прохожу в холл, где находятся множество кабинетов, непонятно, для чего. Но меня интересует только один кабинет, тот, где несколько минут назад я видела, как в моего мужа тыкали ножом. Я оглядываюсь по сторонам, вспоминая, куда мне нужно идти. — Стоять! — раздается голос сзади, принадлежащий мужчине. Дыхание учащается, а сердце прибавляет ход. Меня поймали. — Повернись! Я слушаюсь, не пытаюсь, даже сопротивляться, так как после разворота, я вижу почти у самого лица дуло пистолета.

***

— Долго тебя ловить не пришлось, — усмехается охранник. Я просидела в камере по меньшей мере минут тридцать, но посмотрев на часы, вижу, что не прошло и десяти минут, но я смогла рассмотреть каждую трещину на полу, каждую пылинку, пролетающую перед моим лицом. Вся эта атмосфера давит, будто стены сжимаются, а ты сидишь в самой середине и не знаешь, как отсюда выбраться.       Никакого шума, никаких криков, одна сплошная тишина. Я осталась совсем без оружия, даже ножи забрали. Единственно, что меня развлекло, это то, что солдаты хотели примерить мой лук, но с каждой новой попыткой их швыряло в разные стороны. Я усмехалась про себя, каждый раз боясь, что смех вырвется наружу. Неизвестно, как они бы отреагировали. Вдруг раздается какой-то гул и голоса, я подбегаю к решетке и пытаюсь что-либо рассмотреть через нее. — К Сноу его! — доносятся до меня отголоски голоса. Отхожу от клетки в дальний угол, не зная, кого ко мне подселят. Миротворец открывает дверь, и ко мне просто запихивают мужчину, которого я знаю с самого детства. — Мелисса?! Что ты здесь делаешь? — восклицает папа. — Хотя, что я удивляюсь? — Папа! — подбегаю к нему, игнорирую его вопросы, сейчас не до этого. Папа обнимает и утыкается в плечо. — Что произошло? Я отстраняюсь и жду от него ответа. — Нас взяли, мы уже подобрались к Аманде, но она будто ждала нас. — Папа, ты видел Райана? — спрашиваю я. Папа кивает, но лицо стало его настолько мрачным. — Что такое? — Мелисса, только успокойся, я видел его, и он жив. — Меня это не успокоило, — восклицаю я сквозь комок горечи и слез. — Папа, скажи, как есть. А мама где? — Я не знаю, Мелисса, — шепчет он, а я тяжело выдыхаю, сердце будто обтянули цепью. — Как только мы увидела Аманду, появились миротворцы, убили всех, кроме нас с мамой. Все как в тумане, Китнисс забрали, а меня сразу сюда. А Райан… Он был там, вместе с Амандой. Только… — Только что? — истерично спрашиваю я. — Я не знаю, что они там делали. Но Аманда была вся в крови, и он не лучше. — О, Боже! — прикладываю руку ко рту и тихо всхлипываю. Папа подходит ко мне и обнимает. — А как же солдаты, они все мертвы? А Крис? Что с ним? — Не все, успел приземлиться только один планолет, остальные улетели, наш командир приказал им это сделать, он понял, что здесь засада, поэтому развернул их. А Крис был во втором планолете, так что он сюда даже не попал. Мы решили, что так будет лучше, оказались правы. — А Гилмор? — интересуюсь я. Папа отрицательно качает головой, я закрываю глаза, но только я вижу, вижу лицо солдата, который помог мне. — Что делать, папа? Все просто развалилось, как карточный домик. — я плачу и одновременно захлебываюсь от своих слов. — Что нам делать? — Я не знаю, Мелисса. Не знаю, — папа гладит меня по голове, а мои слезы продолжают литься.       Мы сидим на полу, я облокотилась на папу, глаза закрываются, но я не позволяю себе уснуть. Папа все время сидел молча, явно обдумывая наш план.       А меня ни одна мысль не посетила, в голове только пустота и какое-то понимание того, что все провалилось. Моя мать, мой любимый человек в руках этой стервы, а я сижу здесь и придаюсь рыданиям и конкретно сдалась… От этого на душе еще хуже. — Не вини себя, — вдруг произносит папа. — Мы не все продумали, почему нам даже в голову не взбрело, что она нас ждала. Хотя это так очевидно. Неизвестно, что она задумала на ее счет. Теперь она там, а я сижу здесь, в этой коробке, а в голове ни одной идеи. — Как и у меня, — вздыхаю я, пряча лицо в руках. Я встаю и подхожу к решетке, просовываю руки между дырами. Вдруг раздается тихий удар, и я отпрыгиваю от решетки, ударяя при этом руки. — Что такое? — вскакивает отец и подходит ко мне. Я прислушиваюсь, ожидаю новых ударов, но их нет. — Ой, какая неожиданность, Сноу, — голос очень напомнил голос девушки, которую я не люблю всей душой, но, Черт Возьми, как я рада ей сейчас. — Не хочешь выбраться от сюда? — Рейвен, я так рада тебя видеть, — отвечаю язвительно. Не собираюсь ей показывать, как же она нас спасла сейчас. — Может, ты не будешь так общаться с теми, кто пришел спасти твою задницу, — она вертит ключами прям перед решеткой. — Ну так что, открыть клетку? — Если тебя это не затруднит, — продолжаю я. Папа подходит ко мне и смотрит мне в глаза, вижу неодобрение с его стороны. — Что? — Не знал, что ты такая язва, — смеется он. Я усмехаюсь, решаю не отвечать. Рейвен вставляет ключ и поворачивает его, решетка открывает, и я резко толкаю ее. — Так, где Райан? — разворачивает она меня и чуть ли не трясет за плечи. — Ответь мне! — Он у Аманды, я думала ты уже спасла его. — паникую я. — Так чего же ты медлишь?! — Я как узнала об этом, прибежала в замок и направилась сюда, откуда я знала, что именно ты окажешься здесь, — начала оправдываться Рейвен. Как же хочется ей ударить, один раз у меня сорвалось ей ударить по ее милому лицу, в этот раз меня никто не остановит… Когда я захожу в столовую, уже все расселись, и стояла гробовая тишина, только дети баловались. Два места находятся посередине Аманды и Рейвен. Садиться к Рейвен мне хочется меньше всего, но и мужа садить к ней я не позволю. Так что прохожу и сажусь около длинноногой. — О, кто сел рядом. Знаменитая лже-победительница, — пытаюсь подавить злость, нарастающую в груди, но чувствую, что долго я не вытерплю. — Что ты сказала? — А что, плохо слышим? — я усмехаюсь и просто замолкаю, чтобы не сказать ей еще что-нибудь. — Вообще не понимаю, что в тебе Райан нашел, нервная, психованная, да еще и с детьми.       Вот тут я не выдерживаю и задеваю ее стул так, что он падает, и Рейвен вместе с ним. Я наклоняюсь и всматриваюсь в ее лицо. — Хочешь, я докажу, почему я победительница? — я замахиваюсь рукой, но не успеваю нанести удар, как те же руки, что сдерживали меня ранее, оттаскивают от уже вставшей девушки. — Совсем с ума сошла? Нервная, тебе лечиться надо, — замечаю на ее руке царапину, все, кто был за столом, встали. — Что, тебе мой друг редко дает разрядку? Поэтому ты срываешься на людей? Недотрах? — Это он у тебя. Вообще, наверное, никто не дает, поэтому на чужих мужей засматриваешься? — я пытаюсь вырваться, чтобы навалять ей хорошенько. — Все, успокойтесь. Пока я свою охрану не вызвала, — вдруг говорит Аманда, я смотрю в сторону президента, в ее глазах я замечаю радостный огонек. Уж я не знаю, что ей доставило такой радости… Вдох, выдох, главное дышать. Сейчас, думаю, нет времени на драку. — Ладно, — произношу, вздыхая. — Ты нам поможешь? — А я по-твоему, что делаю? — огрызнулась Рейвен. Пытаюсь не реагировать на ее язвительные замечания, я оглядываюсь, возможно, здесь осталось мое оружие. — Ты не видела… — озвучивает мои мысли папа. — Вы про это? — я смотрю на палец Рейвен, который указывает куда-то на стену, провожаю его взглядом и вижу, что за колонной висит лук с колчаном, а также оружие, предполагаю, что это папино. Я улыбаюсь и подбегаю ближе, беру лук, он приятно вибрирует и приветствует меня, я надеваю его через плечо и протягиваю папе автомат, он кивает и принимает его из моих рук. Рядом с моей ногой лежит миротворец, я присаживаюсь и осматриваю его, нахожу в боковых карманах ножи. Так же забираю из его пояса пистолет. — Держи, — протягиваю пистолет Рейвен, она вопросительно смотрит на меня, потом на пистолет. — А ты что думала, придешь, построишь глазки, и для тебя все сделают, понимаю, что ты всегда так делаешь, но сейчас это не прокатит. Она хмуриться и забирает у меня пистолет, сразу примеряет его, удивляюсь, похоже, она умеет им пользоваться. — Ты знаешь, где кабинет Аманды? — спрашивает папа, не ясно, к кому он обращается. — Я знаю, — отвечает Рейвен. — Пройдемте за мной.       Мы шагаем за ней, почему-то в таком я ей верю, верю, что она хочет помочь, когда мы разрабатывали план, она мне дала понять, что готова на все ради смены власти. Поэтому, как бы я ее ненавидела, но мы хотим одной цели. Тяжелый день… Каждую минуту мы обдумывали, как нам поступить, мне пришлось даже терпеть Рейвен. Я захожу в гостиную и как раз натыкаюсь на эту…женщину. — Ты не собираешься уходить? — спрашиваю я. Она даже ухом не повела, я уже начала готовитсья к ее язвительным комментариям. — Надо поговорить, — серьезным тоном отозвалась она. — Хорошо, — неуверенно отвечаю. — Даже не знаю, с чего начать, — впервые я слышу ее серьезный тон. Наверное, ее тоже достала вся эта ситуация. — Я давно знаю семью Сноу, и я совсем не довольна, что Райан остался во Дворце. Я не фанатка этого президента. — А я думала, что вы закадычные подруги, — усмехаюсь я. — Это только на вид, сколько помню, и ты в последнее время к ней относилась совсем не враждебно, — парирует она. — У меня были на это причины, — прошептала я. Рейвен промолчала и прошла к дивану, присела на подлокотник. — Знаю, — кивнула она. — Райан рассказал, как мы с ним познакомились? — Да, он рассказывал, что вы с детства знакомы, потом он полюбил тебя, но ты уехала, — пересказываю то, что однажды мне рассказал муж. — Правильно, только я не просто так уехала, — начала она. — Мы тогда переехали в Капитолий, но мои родители жили в Восьмом. Несколько лет я училась в институте моды, а Райан учился в институте экономики. Мы очень помогали друг другу, Аманда пропадала где-то, никто из нас не знал, где. Хотя сейчас понятно, для чего она пропадала. Я внимательно все слушаю, мне интересно, как все было, и сейчас единственный момент, когда мне не хочется ее убить. — В общем, поверь, тогда он выглядел не так круто, как сейчас. Я всегда ему говорила, что между нами, кроме дружбы, вообще ничего не может быть, но в глубине души я понимала, что привыкла к этому парню, и другого такого человека, которого полюбит меня, так как он, не найти. Но мне пришлось уехать. Мои родители погибли на работе… Она замолкает, а я не знаю, что и делать. Хочется подойти и как-то поддержать ее, но мы только несколько минут не окидываем друг друга оскорблениями. Мы так и молчим, пока она не трясет головой и продолжает разговор: — Когда мне сообщили об этом, я рассмеялась в трубку тому человеку. Еще подумала, как можно погибнуть на фабрике по изготовлению униформы. Поэтому я никому не сказала этого, а просто уехала. Я не верила до последнего, пока не увидела их тела. Оказалось, что на фабрике был пожар и по случайности загорелся именно отдел моей мамы, а когда отец узнал об этом, он побежал спасать ее, но не успел, — она вздохнула, а я приблизилась и села на кресло. — Когда я смотрела на своих родителей, то увидела в руке отца ткань с гербом Сноу. Я не знаю, что это было, откуда он взял это. Я так и не узнала… — У них есть герб? — спрашиваю, я не знала, и Райан не рассказывал об этом. — Да, это роза, обвитая змеей*. Насколько знаю, это дед Аманды придумал. — И что в итоге? — поинтересовалась я. Представляю в голове этот герб. — Я осталась там, не смогла вернуться, потом я узнала об Играх, что Аманда стала президентом. Тогда я поняла, что все это было неспроста. — Рейвен, я не знаю, что даже сказать, — прошептала я. — Ничего, я просто хочу, чтобы ты поняла, что я на вашей стороне, хоть я тебя недолюбливаю, как, понимаю, и ты меня. — Если бы ты не была такой красоткой и не заглядывалась на моего мужа, мы могли бы подружиться, — усмехаюсь я, она смеется. — Но я поняла тебя. — Хорошо, я помогу всем, чем смогу, — Рейвен встает и собирается уходить, я смотрю в окно. — Мелисса, я люблю его, но мешать вам не буду. Когда он лежал в больнице, я его поцеловала.       Я резко поворачиваю голову и смотрю на нее, это было уже, когда мы с ним были женаты? Сердце резко начинает болеть, будто много маленьких иголок впиваются в него, а слезы появляются сами собой на глазах. — Ты так не смотри на меня, будто я убила твоего домашнего животного. Он мне не ответил и сразу отверг, я просто хочу сказать, береги его, он любит тебя. И не будь дурой. Я киваю, все, что она рассказала, показывает ее с новой стороны, но я не доверяю ей. — Не думай, что после этого разговора мы станем друзьями, — говорю я, она уже подошла к двери, но услышав меня, развернулась. — Согласна, — Рейвен пожала плечами, открыв дверь, она вышла…       После нашего с ней разговора, я серьезно задумалась о ней, хотя Рейвен за это время ни разу не дала о себе знать, поэтому я в ней начала сомневаться, а о поцелуе, я даже и не думала, в этом Рейвен права, муж любит меня, а я - его, другое не важно. Мы проходим через весь огромный зал дворца, я иду последней, периодически проверяю, никто не следит за нами. — Сейчас мы поднимемся на второй этаж, там точно будет охрана, — шепчет Рейвен, так, чтобы нас не услышали, во Дворце есть эхо, и любой громкий звук может раздастся по всей окрестности. Доходим до середины зала, и раздается гимн Панема, на стенах сразу проецируется изображение. — Жители нашей великой страны! — раздается грозный голос Аманды. — Я ваш президент Аманда Сноу! Сегодня знаменательный день, хоть и на наш Дворец напали, но мы смогли отстоять наш дом. Дамы и Господа, наконец Сойка-Пересмешница получит по заслугам. На экране появляется лицо мамы на фотографии. Слышу, как папа тихо ругается, а его лицо становится красным от злости. — Двадцать лет назад именно эта женщина разрушила нашу отработанную систему, от чего мой дед был казнен. Что я считаю жуткой несправедливостью и жестокостью. И считаю правильным, что человек, который причастен к смерти тысяч людей, должен быть казнен, кто хочет быть свидетелем справедливости, приходите к часу на главную площадь. Будьте свидетелем того, как совершается правосудие. К концу речи я была настолько зла, что камень, который лежал под ногами, кинула в исчезнувшее изображение на стене. Папа сразу прижал меня, тихо успокаивая. — Кто-то идет, — отдергивает нас Рейвен. Я отрываюсь от папы и смотрю туда, куда показывает Рейвен. На стене видны тени солдатов. — Прячьтесь. Я подбегаю к колонне и встаю за ней, отец стоит напротив меня. Выглядываю из-за нее и смотрю на Рейвен, она все также стоит посередине. — Мисс Кэмпбелл, — обращается миротворец. — Что вы здесь делаете? — Пришла к президенту, — отвечает Рейвен, пряча пистолет за поясом на спине. — Поздравить с победой. Проводите меня? — Конечно, только проверим территорию, вы не слышали грохота? — спрашивает миротворец, выше Рейвен на сантиметров десять. — Я ничего не слышала, может, вам показалось, — я улыбаюсь, она явно издевается над ними. — Может, пойдем уже. Ее предложение пролетело мимо ушей солдат. Миротворец, который стоял по правую руку от Рейвен, разворачивается и смотрит четко на меня, я резко выпрямляюсь и становлюсь за колонну. Отец смотрит на меня, явно опасаясь, что нас заметили. — Что такое? — поинтересовался миротворец, который явно был командиром. — За колонной, — голос становится все громче, я приготовила нож, чтобы замахнуться, а папа вскинул автомат. Я уже замахнулась, как услышала выстрел. Судорожно смотрю на папу, он пожимает плечами. Я решаюсь и достаю стрелу из колчана и прикладываю к луку, тяжело вздыхаю и выхожу из укрытия. И вижу картину: Рейвен прячется за другой колонной, находящаяся на другом конце зала, четверо солдат целятся в эту колонну, но не стреляют. Мы с папой переглядываемся, я поднимаю лук и целюсь в капитана, он сразу выделяется, отец выглядывает и тоже целится в миротворца. Я натягиваю сильнее тетиву, и стрела со сверхскоростью попадает в цель, сразу же после этого раздается выстрел, выпущенный папой. Два человека за две секунды падают, а остальные разворачиваются и уже целятся в нас, я резко достаю стрелу и целюсь снова, но не успеваю выстрелить, как слышу топот ног над головой, к миротворцам выдвинулась подмога. Быстро возвращаюсь за колонну, зажмуриваюсь, голова немного раскалывается, но от этого движения стало легче. Раскрываю глаза и смотрю в сторону папы, но его не оказалось на старом месте. Оглядываюсь, ищу своего отца, выбегаю из укрытия, предварительно приложу стрелу к луку. Замечаю, что папа уже дерется с миротворцем, как и Рейвен. Пытаюсь прицелиться, но боюсь задеть папу или Рейвен, поэтому подбегаю к папе, оттаскиваю миротворца, вытаскиваю нож из сапога и наношу несколько ударов солдату прямо в спину. Папа кивает мне и разворачивается к Рейвен, как только мы подбегаем к ней, то раздаётся несколько выстрелов, я вздрагиваю и выжидаю, кто в кого выстрелил, сердце просто подпрыгивает на месте от ожидания, но как только солдат отходит, я замечаю на Рейвен алое пятно, в районе живота, я не контролирую свои действия, подхожу к солдату и ударяю его по лицу, наношу еще один удар, он перехватывает мою руку, я вырываюсь, но через секунду чувствую, как его хватка становится слабее, и я могу вырваться, только хочу замахнуться для удара ножом, как взгляд падает на торчащий нож в шее противника, я вскрикиваю и отхожу от тела. — Мелисса, посмотри на меня, — доносится до меня голос папы, я пытаюсь прийти в себя от увиденной картины, заглядываю в глаза папы и киваю, показывая, что со мной все в порядке. Немного отстраняю папу рукой и подбегаю к Рейвен, она лежала на полу, держась за рану. — Рейвен, тихо, не шевелись, — успокаиваю ее, рассматриваю, что можно приложить к ране, ничего не нахожу лучше, чем оторвать ткань от ее штанов. Только хочу воплотить свою идею в жизнь, как Рейвен перехватывает мою руку. — Что ты творишь? — Не надо, мне уже не помочь, — медленно проговаривает она, немного закашливаясь. — Тем более, за вами уже пришли. Я резко поворачиваю голову и смотрю на лестницу, там уже миротворцы целятся в нас, папа держит меня за плечи, и я чувствую, как он понемногу оттаскивает меня от Рейвен. — Рейвен, прости, — сквозь слезы шепчу я. — Я этого не хотела. — Знаю, — она кивает, а папа оттаскивает меня от нее. Но я успела заметить, как в ее глазах исчезло тень живого огонька, она умерла. Продолжение следует…