Связь

Шестнадцать лет — возраст, когда ты становишься взрослым. Время, когда перед тобой открываются горизонты возможностей. Период, когда ты, возможно, встречаешь первую настоящую любовь, что сохранится в твоей памяти на всю жизнь. Шестнадцать лет. Ровно столько она прожила. Ровно столько она прожила в этом проклятом, прогнившем насквозь мире, в котором и людей-то толком нет — лишь пустые оболочки в красивой обёртке для привлечения внимания. И никто не мог даже предположить насколько тяжело ей дались эти треклятые шестнадцать лет. Сегодня её день рождения. Родители, похоже, снова забыли про него. Хех, как будто им вообще когда-нибудь было до этого дело. Без этого безразличия они бы не были её родителями. Потому что это было неправильно. И непривычно. Девушка фыркнула и подумала: «Как будто им когда-то было до меня. Отец уже давно изменяет матери с какой-то фигуристой красоткой, которая пытается через него перепрыгнуть сразу несколько ступень своей карьеры. Мама, узнав об этом месяц назад, стала винить во всём меня. Видите ли, он сына хотел, а родилась я. Смирился бы за шестнадцать-то лет, но отец упёртый — сына ему подавай. Была бы любовь – был и сын. Но любви нет. Лишь брак по расчёту». Мысли девушки перескочили на другую тему. Завтра она пойдёт в новую школу. Из старой её выгнали из-за одного инцидента, но, как она сама считала, ничего плохого в его последствиях не было. Подумаешь, «немного» порушила спортзал — крыша упала, да все снаряды изломались. Зато теперь в той школе красивый спортивный зал с новейшим оборудованием и прекрасной высокой крышей. Новая школа — новые лица и имена. Она с трудом запомнила имена всех в её бывшем маленьком классе-то, а уж в большой городской школе и вообще боялась потеряться. Но друзья ей не нужны. Девушка никогда не с кем не разговаривала из школы. Просто потому, что не любила это делать. Просто потому, что никому не доверяла. И на то были свои причины. Друзья… само слово причиняет боль по неизвестной ей причине. Всю жизнь в её груди была пустота, и стоит ей попытаться понять её происхождение, как во всём теле появлялась боль. Невыносимая, жгучая. Сколько бы раз она не пыталась — ничего не выходило. Словно какой-то барьер ей мешал. Словно всё это было сделано нарочно. Но пустота в груди заставила кое-что понять девушку. Она потеряла что-то важное. Возможно, не в этой жизни и не в этом мире, но утрата была настолько болезненной, что пустота, как репейник, прицепилась к её духу и теперь поселилась внутри нового тела. И никак не хотела уходить. Совсем. Словно это связано с… Девушка всегда верила в загробный мир. Мать часто ругала её за такие «пустые», как она говорила, верования и за такое стремление узнать о нём побольше. Её мать была чисто деловой женщиной и поэтому не верила ни во что. Даже в Бога. Хотя, она тоже в него не особо-то верила. Но загробный мир — другое дело. Девушка закрыла глаза и повернулась на другой бок, посмотрев в окно, за которым была глубокая ночь. Звёзды давно скрылись за покрывалом бархатной темноты. Лишь серебряный месяц луны сверкал в небе и освещал небольшую комнату свои ровным серебреным светом. Она закрыла глаза, вздохнула и подумала: «С днём рождения Канадэ. Теперь тебе шестнадцать лет. Может хоть завтра, когда я скажу, если получится, родителям об этом, они позволят мне переехать в собственную квартиру. Надеюсь, так и будет. А теперь пора спать». И она с удовольствием погрузилась в мир Морфея, смутно чувствуя в груди какое-то странное чувство…