Планета

Я пролистала всю ее стену. Я не нашла ни одного сообщения от Гаса. В фотографиях, которые были сделаны пару лет назад, то и дело мелькал Огастус. Она была с ним все время, пока он был болен. Знаете, отчего я заволновалась? Последняя фотография с Огастусом была сделана возле входа в больницу Мемориал. Посередке доктор, мужчина средних лет, афроамериканец, он сжимал руку Гаса, задрав ее высоко над головой. Джорджиана стояла боком, целуя его щеку, так же высоко подняв руку с двумя оттопыренными пальцами - V - Victoria. Насколько я понимаю, это был день, когда Гас окончательно попрощался с больницей, получив БПР. Больше фотографий не было. Достаточно было снимков самой девушки с разными людьми, ее домашний питомец - белая мальтийская болонка, младшая сестренка - такая же белокурая девочка лет шести. Гас пропал. В друзьях его тоже не было. Я наткнулась на запись на ее стене, сделанную через несколько дней после БПР. "Ты не умеешь любить. А любить тебя - это страдать". Огастус не говорил мне, что они встречались. Я слышала о Каролине, но не о Джорджиане. Я бы не забыла такую важную вещь. Я бы не забыла... Огастус вернулся домой только в десять вечера. Я поняла это по его онлайну. Он даже не потрудился мне позвонить. Проглотив обиду и прождав полчаса, решила позвонить сама. - Привет, малышка. Я только недавно вернулся домой, с доком посидели в кафетерии, у него как раз закончилось дежурство. - выпалил он, прежде чем я успела что-то сказать. - У тебя все хорошо, любимый? - неожиданно тонким голосом спросила я. - Да, конечно. - задумчиво ответил он, и тут же, словно опомнившись, - Хейзел Грейс, ты в порядке? - Да, со мной все хорошо, Огастус. - вздохнула я. - Завтра увидимся? - Конечно. Я буду завтра к обеду, я пойду, малышка, мне надо в душ и спать, замотался сегодня что-то. - Спокойной ночи. В ответ - короткие гудки. *** Гас под моим пристальным взглядом не находит себе места. Именно этого я и добиваюсь. Мама ощутив напряжение между нами, стремится ретироваться. - Ребята, я за продуктами. Увидимся! - к счастью, папы хотя бы нет. Мама хватает ключи и в домашних легких тапочках выбегает под дождь. Секунда и ее хонда отъезжает. - Кто такая Джорджиана Брут? Реакция только подтверждает мои болезненные подозрения. Глаза Гаса начинают бегать с меня на стол и обратно. - Кто тебе сказал? - внезапно набычившись, спрашивает он. Я молчу. Хмурит брови. - Кто? Она? - Какая разница?! - взрываюсь я, - Огастус! ТЫ не считаешь, что я должна быть в курсе этого!!! А не узнавать от кого-то!? - Я просто трахаю ее! И все! Не знаю, что она тебе наплела там, но она влюблена в меня по уши еще со школы! А я люблю только тебя, Хейзел!!! У меня темнеет в глазах, я сглатываю. Вдруг становится нечем дышать. Широко раскрытыми глазами я обвожу кухню и останавливаюсь на Огастусе. - Что ты только что сказал? Я всего лишь спросила, кто это, я нашла твои фотографии у нее на странице. - А ты разве не это хотела знать? - Гас вдруг резко закрывает рот. - О, Боже, Хейзел Грейс. Я... Я не это имел ввиду. - Уходи, Огастус. - резко говорю я, стараясь дышать ровно. Это чертовски трудно, когда душит злоба и боль. - Боже, Хейзел, ты не так поняла. - Огастус с мольбой заглядывает мне в глаза. - Уходи, я сказала!!! УХОДИ!!! УХОДИ!!! - я визжу на весь дом и слезы градом льются по щекам. Но он не уходит, он подходит ко мне и обнимает так, словно я - все, что у него есть. - Я люблю только тебя, Хейзел Грейс Ланкастер. - шепчет он мне на ухо, обхватывая мою талию руками. - Только тебя. Но я уже не слышу лживых слов и не замечаю фальшиво-заботливых взглядов Гаса. Я плачу и отворачиваюсь от него. *** Гас приезжает ко мне только через неделю. Заходит в мою комнату и падает на кровать, лицом вниз. Я сижу за компьютером, печатаю задание для мистера Брауна, поэтому даже не обращаю внимания на его плохое настроение. Одновременно с этим, переписываюсь с Лайлой - моей напарницей по лабораторному проекту для химички. - Ты помнишь когда мы окончательно перестали общаться? - неожиданно спрашивает он. - А что? - поворачиваюсь на колесиках стула. - Просто скажи. - Помню. - И что ты помнишь? - Я помню, как я позвонила тебе. - И что? - Ты не поднял трубку, скинул сообщение, что занят и наберешь меня позже. - А потом? - А потом я позвонила снова, ты взял трубку и сказал, что слишком занят, чтобы поговорить. - И? - И все, Огастус. Больше я не звонила. - отворачиваюсь к компьютеру и отвечаю на сообщение Лайлы. - Эта мелочь обидела тебя? - Гас пересаживается на край кровати и насильно разворачивает мой стул к себе. - Нет, Гас, не она. - А что тогда заставило тебя бросить меня одного именно после БПР? - Прошло четыре месяца с твоего обещания перезвонить мне, Гас. Четыре. Я вижу, как его лицо вдруг ужасно искажается. Словно он только сейчас вспомнил об этом. И он удивлен. - Не может быть, Джо. - качает головой он. - Я не придумываю это, и если ты хорошенько подумаешь, то вспомнишь все это. - И... И все? Больше ничего не было? Я совсем этого не помню, если честно, малышка. Я усмехаюсь. И видя его удивление, поясняю: - Нет, не все. Еще были мои бессонные ночи. И то, как я задыхалась от душащих меня рыданий. Еще были мои родители, которые страдали, видя, как я медленно умираю без тебя. Еще были Линн и Элли, которые потеряли лучшую подругу и школа, лишившаяся меня как черлидерши. Была моя боль. Были мои мечты. Ты заменил мне весь мир, Гас. А потом равнодушно вышвырнул из своей жизни, словно я совсем ничего для тебя не значила. Я даже не просила твоей любви, я просила просто быть рядом с тобой. Но и этого ты тогда мне не дал. Ты променял меня на Каролину. Несмотря на то, что я страдала вместе с тобой и наравне с твоими родителями. Сейчас слез нет. Я выплакала их за эти годы. Мой монолог был лишен эмоций. Я просто констатировала факты. И, кажется, от этого, Огастусу было еще хуже.