Одержимость Ангелом

      Громоздкая дверь с протяжным скрипом закрывается, раздаётся щелчок металлической задвижки. Кас остаётся в прежнем положении: расфокусированно смотрит перед собой и наслаждался теми скудными «чувствами», которые ещё не начали угасать. Внешне это никак не проявляется, но внутри всё его демонское естество трепещет, а посему лучше упиваться тем малым, что испытывает сейчас, и не отвлекаться на окружение.       — Для первого раза весьма недурно, — вскоре хрипло шепчет он, вытягивает ноги и потягивается, разминая шею. Ощущения постепенно растворяются в пустоте, это печалит. Он не прочь повторить всё снова, — лучше, чем куковать до рассвета в одиночестве.       Спустя какое-то время начинает подавать признаки жизни: шевелится, взъерошивает волосы, чешет плечо и протяжно выдыхает. Кончиками пальцев дотрагивается до щеки, как раз до того места, куда совсем недавно не слабо приложился ангельский кулачок. Вся правая сторона физиономии болит, а сломанная челюсть действительно забавно похрустывает, стоит ему чуть сильнее открыть рот.       «Почти не покалечили, но зато сполна повеселились» — думает демон, слабо посмеиваясь. Опускает ладонь на пол, постукивает пальцами по прохладному полу.       Прислушивается — в доме тихо. Все, наверное, уже спят. Снаружи, на улице также спокойно, не слышны даже ночные птицы или сверчки. Природа погрузилась во мрак, прихватив с собой звуки суетного дня. Какое-то время неотрывно смотрит на тускло горящую лампочку над дверью, но как только в глазах начинают плясать желтовато-алые пятна, устремляет взгляд вверх: на потолке в отверстии для отдушины монотонно вращаются лопасти вентилятора.       Устал — подавляющая ловушка делает своё дело. Да и вечер выдался напряжённым, стрессовым. Пустая комната — кроватку хоть бы поставили, изверги.       Опять придётся валяться на полу, как бесхозной вещице, но ему не привыкать. Глупо беспокоиться о таких пустяках, будучи загнанным в ловушку, и ещё неизвестно, чем всё обернётся утром; но Кас всегда печётся о насущных проблемах, тем более, когда вокруг отсутствует малейший намёк на комфорт.       Утомлённо трёт глаза. Дождаться рассвета — первостепенная задача. Всё будет, как и должно быть, а протирая штаны, сидя на холодном бетонном полу, он не в силах помешать или изменить ход событий. Поэтому надо смириться и просто ждать.       А Мэг… пусть думает, будто небольшой мордобой, угрозы накормить солью возымели необходимый результат, и он впредь станет послушным и покладистым. Чувство собственной значимости и превосходства над всеми другими существами у ангелов не отнять. Может, у конкретно подразумеваемого ангелочка этого в разы поменьше, чем у других её собратьев, но уж точно имеется достаточно для того, чтобы на этом и сыграть. Придётся создать иллюзию того, что Мэг хочет видеть, и он сделает ангелочку такой подарок. Исполнить роль, убедить окружающих в том, чего на самом деле нет вовсе, — это Кас умеет, необходимо только поднапрячься.       Финал будет не таким, на какой вся дружная компания охотников и ангела рассчитывают, он станет расплатой за сегодняшний вечер и ночь, проведённые в ловушках на холоде. Мелочь? Возможно. Но, как известно, демоны мелочны, и Кас — не исключение.       Для себя твёрдо решает: отныне никаких компромиссов, никаких сделок с охотниками, ничего… всё будет так, как теперь хочет он. Хватит пресмыкаться.       Нужна отключка, чтобы набраться сил для нового раунда игры на чужом поле. Засовывает руки в карманы брюк, прикрывает глаза и проваливается в кромешную тьму забытия до самого рассвета.

***

      Дин, завернувшись в одеяло, посапывает, видя какой-то сон.       Мэг всю оставшуюся ночь листает книги и периодически прислушивается к тишине, именно к тишине, а значит, она смогла повлиять на демона, и он заткнулся. Единственное, что нарушало такое приятное спокойствие, — это однообразное тиканье старых часов. Казалось, минутная стрелка мучительно медленно ползёт по циферблату, всячески не желая приближать рассвет.       Отрываясь от строк, несколько раз вспоминала слова Каса:       "Всё воротишь нос, а мы же так похожи. Ни черта не можем сделать, не применив насилия...". Может, не следовало прибегать к насилию? Стоило попробовать по-нормальному разрешить ситуацию? Знает же, с ним можно договориться, как уже было не раз. Да, он изворотливый и лживый, но всегда удавалось найти компромисс, слабенький, но всё же. А сейчас перешла границу, которую сама для себя установила. Напала на безоружного, запертого в ловушке и совершенно бессильного демона... Его слова, наполненные ядом и насмешками в адрес самой болезненной темы для Мэг, — и вот она разозлилась, дала волю эмоциям, но это не оправдание.       Чем она теперь лучше адских тварей? В то же время понимает: жалость и сострадание к подобным существам — ошибка, они этого недостойны, и сами не проявляют этих чувств в отношении других. К имеющимся вопросам моментально добавляется ещё один: кто она такая, чтобы решать, кто, чего и в какой степени достоин? Учитывая, где она сейчас и с кем, вместо того чтобы находиться на Небесах…       Кавардак ненужных мыслей.       «Хватит забивать голову» — Мэг вздыхает и возвращается к чтению.       Вскоре надобность от светильника на тумбочке отпадает — начинает светать. Оно и к лучшему, самое время расставить точки над всеми буквами. Надеется, сегодня удастся разобраться с насущной проблемой и отдохнуть. Не то чтобы она устала, просто постоянно быть в напряжении изматывает, даже ангела. Для себя решает: как только закончат с Касом, отправится куда-нибудь в горы и проторчит там несколько дней, наслаждаясь тишиной, покоем и красотой природы.       Но это потом; а сейчас Мэг тихонько откладывает книгу в сторону и, не издавая шума, отправляется в бункер, навестить узника. Останавливается рядом с дверью. Тишина. Внутри всё спокойно. Она медленно сдвигает задвижку и отпирает дверь. Когда входит, то обнаруживает Каса на том же месте, где оставила ночью. Он сидит, привалившись к стене, склонив голову к груди, и очень слабо дышит.       Царивший покой нарушает противный скрип двери, когда она закрывается за ангелом. Этого звука достаточно, демон сразу же слегка встряхивает головой и открывает глаза.       «Разбудила» — думает Мэг и делает маленький шажок, тем самым переступая край ловушки. Не ощущает никакой угрозы для себя и в случае нападения сможет защититься. Кас тем временем шумно выдыхает и быстро заморает, давая глазам привыкнуть к освещению, после своего «сна».       Он медленно поднимает голову, устремляя взгляд на посетителя. Мэг, не шевелясь, внимательно наблюдает за ним. Что-то изменилось. На его лице не появляется привычная ухмылка, а губы слегка поджаты, образуют прямую линию. В глазах нет блеска с нотками насмешки или похоти, к которому она уже приноровилась. Весь вид, взгляд, давали понять: он подавлен, сломлен, измотан. В это крайне трудно поверить, но, тем не менее, выглядит всё именно так.       Мэг делает шаг ему навстречу и хочет открыть рот, поприветствовав, но не успевает. Кас резко напрягается всем телом, вжимается в стену и быстро проговаривает сиплым голосом:       — Хватит, не надо больше меня бить! Я всё понял.       Мэг опешивает. На долю секунды ей кажется, что говорит сейчас и контролирует тело именно Джимми, а не демон. И, должна признать, всё совсем не так, как она себе представляла эту встречу. Ждала чего угодно, вплоть до прямых угроз и оскорблений, но не этого.       Хочет сказать: «Я и не собиралась!», но получается только мотнуть отрицательно головой. Остаётся на месте, не решается сделать шаг, придумывает следующую реплику, а демон затравленно смотрит на неё и молчит. Что само по себе уже даёт повод заволноваться, обычно из него бьёт неиссякаемый фонтан слов.       Тишина. Из оцепенения Мэг выводит судорожный вздох демона.       — Я и не собиралась тебя бить, — наконец, говорит девушка и поражается, как хрипло звучит собственный голос, или это просто такая тут акустика. Напоследок считает нужным добавить: — Если ты не попытаешься меня вновь разозлить.       Когда Мэг объявилась, Кас уже не спал, а дожидался её, имея на руках чёткий план дальнейших действий. Решил сыграть на её слабости, жалости к окружающим, сострадании. Ему не понять этой нездоровой склонности, но, как он догадался, Мэг в этом плане преуспела. Вызвать жалость к себе — задача не из лёгких, но он постарается, недаром так хорошо научился разбираться в людях. Так что сейчас нужно просто примерить на себя шкуру обиженного, униженного и подавленного человека… и, быть может, она на какое-то время забудет, кто он есть на самом деле.       Первое правило — поверить в собственную ложь! Тогда и окружающие поверят в неё. Постараться одурачить ангела будет весьма интересно, хоть и опасно. Заставить её усомниться в себе, позволить допустить ошибку. В очередной раз хочет почувствовать своё превосходство. Игра начинается!       — Не буду… — нерешительно отвечает Кас и закрывает лицо ладонями. Затем трёт подбородок и начинает медленно подниматься на ноги. Отряхивает брюки и заправляет выбившуюся из-за пояса сорочку, поправляет воротник.       Чёрт! Как же сейчас ему хочется просто расхохотаться ангелу в лицо. Видит, с какой мордашкой Мэг стоит и смотрит на него. Такое ощущение, будто она взяла на себя всю вину за мировые проблемы и глобальное потепление вдобавок. Такая виноватая, растерянная. А каким хрипленьким голоском пропищала, наверное, во рту даже пересохло у бедняжки, эко ангелочки сердобольные. Кас кусает себя за язык, чтобы боль вернула его в шкуру загнанного в западню зверька.       Мэг следит за движениями демона: они плавные, неспешные, в то же время чёткие, отточенные до автоматизма. На лице не единой эмоции, ни одна мышца не дрогнула, пока он приводит себя в порядок, смотрит в одну точку — это странно. Сейчас у неё складывается такое неприятное ощущение, что из Каса в одночасье выветрились все те скудные эмоции, на которые он только способен. Словно все его запасы сарказма, лести, пошлых фразочек и насмешек просто испарились, оставив совершенно пустую сущность.       Могли ли её действия стать тому причиной? Этот вопрос отчего-то пугает, заставляет испытывать жалось вперемешку с чувством вины, — сочетание, которое посылает по всему телу волну неприятной дрожи. Она сторонница созидания, а не разрушения, а теперь, кажется, убила в нём то единственное, что ценно для любого живого существа — надежду.       Пока Мэг стоит с похолодевшими ладонями и кусает губы, витая в размышлениях, Кас выпрямляется и смотрит на неё.       — С тобой всё в порядке? — девушка задаёт вопрос и чертыхается про себя, настолько он нелепый в нынешней ситуации.       — Устал. Выпусти меня, пожалуйста! — жалобно проговаривает Кас, подходит к краю ловушки, потирая ладошки. — Я же тебя отпустил тогда в Карфагене из круга огня…       — Отпустил? Я тебя одурачила и сама ушла, — усмехается Мэг и, слегка прокашлявшись, бегло осматривается вокруг, лишь бы не смотреть ему в глаза. Опять отводит взгляд, хотя сейчас она в главенствующем положении. Собственная усмешка получается настолько неправдоподобной и фальшивой, что появляется желание отмотать всё назад и вообще стоять с каменным выражением лица.       — Я тогда чересчур увлёкся оскорблениями, переоценил свои силы, с кем не бывает. Но понёс заслуженное наказание за это, — Кас еле заметно ёжится, словно вспомнив что-то скверное.       — Не морочь мне голову, я не собираюсь тебя отпускать.       Мэг была готова к подобным просьбам, знала, он будет умолять отпустить, вымаливать свободу. Но не могла предположить, что окажется так тягостно вслушиваться в его чуть хриплый и несвойственно тихий голос, смотреть на силуэт с опущенными плечами, мельком останавливаться взглядом на его потерявших задорный блеск глазах. Оказывается, ей намного комфортнее, когда перед ней прежний Кас, а не такой…       — Ты всегда такая упёртая? А на жалость давить можно, если я заплачу, отпустишь? — он старается улыбнуться, но не выходит, улыбка получается вымученная и кривая.       — Не старайся, можешь плакать, это не сработает, — Мэг пожимает плечами, а мысленно даже не может представить плачущего Каса. Демон слабо кивает.       — Зачем ты придумала всё это? Или хочешь испортить наши дивные отношения? Нам же так весело вместе… — Кас ловит на себе строгий взгляд ангела. — Ладно, мне так весело с тобой. И ты бы веселилась, если бы не была такой букой. Я вообще весёлый парень, где, я там веселье. Ещё умею петь и делать обалденный чай с лимоном…       Не дождавшись от собеседницы ответа, продолжает:       — Я не хочу умирать. Принеси хотя бы тогда сигаретку, знаешь, какое тяжкое ожидание?       — Курение вредит. Тебя не собираются убивать.       — Ага, всего лишь запихнут обратно в Ад. Ты знаешь, каково там? Это тюрьма из костей, плоти, боли и страха… — заученная фраза, но Кас мастерски придаёт голосу необходимый мученический тон. А учитывая, как на его реплику Мэг поджимает губы и опускает взгляд в пол, играет он вполне убедительно.       — У тебя есть выбор. Мы даём тебе выбор, можешь просто уйти. Найти другой сосуд…       — И вы меня захотите вытащить также из следующего.       — Вселись в умершего человека, — предлагает девушка, а сама морщится оттого, как это звучит.       — Я не хочу быть полуразложившимся каким-нибудь старичком, от живого столько бонусов…       — Вот именно, от живого! — Мэг чуть повышает голос, давая понять свою твёрдую позицию в этой дискуссии. — До тебя туго доходит? Ты не один в этом теле.       — Ладно, всё. Не надо меня снова колотить, — Кас с опаской смотрит на неё и делает шаг назад, разрывая дистанцию, которая и так была почтительной.       — Давай ближе к делу. Каков твой ответ? Или имеется желание обосноваться тут надолго?       Кас молчит, Мэг смотрит на него, блуждая взглядом по лицу, одежде.       «Почему с ним так трудно притворяться?» — проносится в голове, когда для пущей убедительности, приходится изобразить грозный вид. Сейчас совершенно нет желания ничего «изображать», а хочется расслабленно сесть на этот холодный пыльный пол и ждать, пока демону заблагорассудится ответить на поставленный вопрос.       Спустя минуту Кас поворачивается к Мэг спиной, начинает мерить шагами пространство до стены, издаёт вздох, больше похожий на стон и, наконец, развернувшись к ангелу лицом, кивает:       — Ладно. На этот раз ваша взяла. Я согласен, но у меня есть условия.       — Какие? — облегчённо выдыхает ангел и, кажется, готова на любые разумные условия, лишь бы поскорее всё закончилось.