***
Ник с шумом захлопнул увесистый фолиант и тут же поплатился за отсутствие должного уважения, оглушительно чихнув из-за облака поднявшейся пыли. — Позволь, я подведу итог, — обманчиво спокойно начал Ник, отложив книгу в сторону. — Почти четверть века назад, когда мы спасли горстку тощих матросов с Прекрасным у руля от жуткого смертоносного кракена — кстати, напомни-ка, какого дьявола мы вообще туда сунулись? — ты… Как там говорится?.. Бросил вызов судьбе? Было сложно не обращать внимание на сарказм, которым так и сочились слова Ника, но Крюк представлял, насколько абсурдной могла показаться со стороны вся эта история с Предназначением. Сам он, поменяй их кто-то местами, пожалуй, уже давно бы послал все к черту и, не стесняясь в выражениях, попросил бы избавить его от необходимости выслушивать подобную чушь. — В благодарность за спасение, — продолжил Ник, принявшись мерить капитанскую каюту шагами, — ты попросил у Его Прекрасного Высочества какую-то чертовщину, которую он застанет дома по возвращении, совершенно того не ожидая, а теперь просто… — Ник, остановившись и переведя на него взгляд, беспомощно развел руками, — пытаешься убедить меня, что ты вроде как самый везучий сукин сын во всем чертовом мире? Ну, раз тебе достался не какой-нибудь изумруд, внезапно отколовшийся от королевской тиары, и не восьмой гном из свиты женушки Прекрасного, а маленькая, дьявол меня раздери, принцесса, решившая появиться на свет раньше положенного! — Что такое? — встрепенулся Крюк, испытывающий почти физическую потребность хоть ненадолго отойти от темы и отвлечься от разбора книжного шкафа. — Неужели я слышу зависть в твоем голосе? — Закрой-ка трюм, а? Слыхивал я, чем чреваты игры с судьбой. Жизнь превращается в адское пекло, вот что! И даже если жариться предстоит в компании хорошенькой принцессы… — Ник поднял в воздух раскрытые ладони, словно сдаваясь, — прости, но я пас. — Ну, разумеется. Друго-ое дело, — едва сдерживая усмешку, пропел Крюк, — если бы речь шла о компании русалок, например. М? Ник закатил глаза и забористо ругнулся себе под нос, но на провокацию не повелся, а только скрестил руки на груди и, прислонившись к стенке книжного шкафа, вперил в Крюка разозленный взгляд: — Предназначение? Нет, серьезно, Крюк! Предназначение?! Не в силах больше выносить рокочущие ноты беспокойства в голосе Ника, он хлопнул ладонью по череде книжных корешков, заставив те разом встать на место, и шумно устало вздохнул. В его голове творилось черт знает что: нужно было как можно скорее разыскать Свон, найти мало-мальски приличные доказательства выстроенной им теории, раздобыть хоть какую-то информацию о Предназначении, а еще — наконец решить, чем же заняться в первую очередь. И Ник совсем не помогал своими нападками, пусть даже и заслуженными. — Все эти истории вполне могут оказаться лишь старыми сказками. А чертовы голоса в моей голове и прочая волшебная жуть — проделками ведьмы, — выдержав паузу, тихо заговорил Крюк. — Брось! Ты сам-то в это веришь? Он отвел взгляд. После стольких лет, проведенных плечом к плечу, Ник знал его слишком хорошо, чтобы не понимать: Крюк не стал бы рассказывать о Предназначении вовсе, не воспринимай он всерьез все то, что случилось в лесу, — и цепь, и голос с непрошенными воспоминаниями, и настырное чувство привязанности к малознакомой девчонке. — У меня только один вопрос, Крюк. Какого черта ты вообще в это полез? — Ник продолжал гнуть свое, видимо, еще больше разгоряченный его спокойным тоном. — Ты ведь мог попросить у Прекрасного корабль золота, например! Или месяц помилования, чтобы понежить косточки на королевских пляжах вместе с командой. Но не-ет, нужно было непременно втянуть свою шкуру в очередную проклятую авантюру! Крюк промолчал, прекрасно понимая, что единственный имеющийся у него ответ придется Нику не по вкусу. Не мог же он, в самом деле, сознаться, что в тот памятный день пошел на поводу у любопытства и самодовольства, решив — ему нипочем даже карающий перст судьбы. — Что сделано, то сделано, — отрезал он, возвращаясь к более насущному вопросу. — Это, конечно, чертовски мило, что ты так обо мне печешься, но давай не будем забывать: прямо сейчас моей шкуре ничего не угрожает. Так что заканчивай с этим концертом и… Ну-ка, подсоби. Просить дважды не пришлось. Уже через мгновение вместе они передвинули громоздкий литой сундук, который — бог весть зачем — собирал пыль в самом низу шкафа, и спрятанный под ним фолиант, перетянутый дорогой кожей, тут же приветливо сверкнул золотым тиснением на обложке. — Ахой! — Ник со вздохом опустился на пол, раскрыл книгу на своих коленях и провел ладонями по пожелтевшим страницам. — И что это за развалина? — Ответ на твой вопрос. То, за чем мы пожаловали на корабль Прекрасного чуть раньше, чем это сделал кракен. — Теперь вспомнил. И на кой-тебе перечень фамильного барахла Прекрасных? А-а, — открыв генеалогическое древо, Ник перестал листать страницы, зато продолжил испытывать терпение Крюка, задрав голову и как ни в чем не бывало усмехнувшись, — покажем Свон портреты королевских шишек и понадеемся, что она не признает в них родичей? — Отдай книгу, Ник. — О, гляди-ка… — тот словно и не слышал. — Проклятие медузы!.. — Что там? — Крюк навис над плечом Ника, тщетно пытаясь разглядеть причину такого удивления. — Ну же, дай сюда эту чертову книгу! Он резко наклонился и, ловко зацепив корешок книги крюком, потянул на себя. Спустя секунду ценный фолиант уже надежно обосновался в его руке, и Крюк, нахмурившись, принялся изучать изящные вереницы миниатюрных портретов. — Твоя Свон действительно чертовски похожа на ту дамочку в белом или я до сих пор брежу? — Это Белоснежка, — машинально ответил Крюк, напряженно вглядываясь в изображение женщины, так поразившей Ника. — Что? В смысле… Та самая Белоснежка? Крюк не удержался и бросил на Ника саркастический взгляд поверх книги, как бы спрашивая, многих ли Белоснежек тот знает. — Что ж, — со вздохом отозвался Ник, — волшебнице повезло, что подбородок ей достался от мамочки. Простая истина, вокруг которой вот уже пару минут панически метались мысли Крюка, не желавшего признавать очевидного, в исполнении Ника прозвучала слишком легко и беззаботно. Белоснежка — мать Свон, а Прекрасный принц — ее отец. Что же теперь ему, Крюку, с этим делать? До этого момента он был практически уверен в том, что прав и Свон — его Предназначение. Но оказалось, какая-то его часть все же верила в другой расклад. Куда более радужный и простой. «Ты же хотел доказательств, — думал Крюк, продолжая рассматривать королевские портреты, — так в чем же, черт возьми, дело?». — Эй, а это еще что за чертовщина? — Ник поднялся на ноги и протянул ему клочок бумаги. Это был странный цветной рисунок, запечатлевший удивительно ровную и гладкую дорогу, на краю которой в тени раскидистых деревьев стояло нечто похожее на дорожный указатель с идеальным рядом черных букв, выведенных рукой невероятно умелого каллиграфа. — «Добро пожаловать в Сторибрук», — прочел Крюк и в замешательстве посмотрел на Ника. — Где ты это взял? — Нашел на полу. Должно быть, выпала из этой книжищи, — тот кивнул в сторону фолианта, все еще раскрытого на генеалогическом древе Прекрасных. — Странный рисунок, верно? — Словно и не рисунок вовсе. Крюк задумчиво провел пальцами по поверхности листка, гладкой и блестящей на солнце, словно глазурь на свежеиспеченном торте. Сколько он ни всматривался в пересечения четких линий, ему так и не удалось различить ни одного штриха кисти мастера — будто того вовсе не существовало в природе, и изображенные предметы были перенесены на бумагу не масляными красками, а неведомой волшебной силой. Слишком уж реалистичной казалась картинка! — Как по-твоему, на что это похоже? — Крюк переместил палец, указав на нечто маленькое, темное, с двумя парами колес на заднем плане. — На… металлическую карету? Черт, не знаю. Дьявольщина какая-то! — И то верно. Он еще немного поразглядывал диковинный рисунок, а потом, в поиске подсказок, перевернул листок и чуть не выронил, обнаружив еще одну надпись. — «Помоги нам», — Ник присвистнул и перевел на Крюка озадаченный взгляд. — Весьма содержательно. Э-эх, печенкой чую, в сравнении с предстоящим пеклом русалочье проклятье еще вспомнится мне как беззаботные выходные. Из груди Крюка вырвался шумный протяжный вздох. Он поверить не мог, что именно сейчас, когда ему и без того хватало проблем и забот, на него свалилась еще одна загадка, наверняка, как-то связанная с Прекрасными и темной магией, черт бы ее побрал. Но простым совпадением это быть не могло: он обходился без каких-либо напоминаний о старом друге почти двадцать пять лет, а тут вдруг не только столкнулся с возможной дочкой Прекрасного, но и нашел вещицу, способную пролить свет на печальную судьбу королевской семьи. Похоже, Ник все-таки был прав, когда говорил, что жизнь его отныне превратится в пекло — по крайней мере, с момента первой встречи со Свон скучать ему точно не приходилось. Он подошел к столу, положил находку прямо в параллелограмм света, конусом спускавшегося из-под потолка, и устало провел рукой по лицу. Ему необходимо было как можно скорее унять чехарду мыслей и разобраться… Хоть с чем-нибудь для начала. — Что случилось с Прекрасными? — отрывисто спросил Крюк, обращаясь больше к самому себе, нежели к Нику. — Злая Королева с ними случилась. И Темное проклятье. Ходили слухи, что оно должно было накрыть весь Зачарованный лес, но пострадал только замок Прекрасных. Все, кто был там, сгинули, словно их никогда и не существовало. Это все знают. — В том-то и дело, что никто ничего не знает, — Крюк со вздохом опустился на стул и повернулся к Нику, который, судя по виду, уже приготовился к мозговому штурму. — Сам же сказал, все сгинули. Некому было рассказать, что случилось на самом деле. — Так и… Какова твоя версия? — Темное проклятье вполне могло перенести всех обитателей замка в другой мир, — он легонько постучал крюком по весточке из таинственного Сторибрука. — И за этим предположением следует резонный вопрос: почему они не могут выбраться? Ведь со всеми остальными пропали и Голубая фея, и Шляпник… — Их сил должно было хватить на то, чтобы найти путь домой, — согласно кивнул Ник, придвигаясь ближе. — Разве что… — Разве что они попали в место, где их магия бесполезна. — Мир без магии? Больше похоже на страшную сказку для маленьких волшебниц, чем на хорошую версию, Крюк. Хотя, зная Злую Королеву… — Простое и даже в чем-то элегантное решение, — хмыкнул Крюк, откинулся на спинку стула и развел руками, — организовать всем недоброжелателям билет только в один конец. В капитанской каюте на минуту-другую повисло молчание. Ник, судя по задумчивой мине, размышлял над только что сказанным, а сам Крюк, устремив невидящий взгляд куда-то в пространство, все снова и снова возвращался к вопросу: действительно ли возможно, что Прекрасные выжили и теперь нуждаются в его помощи? — У меня нет причин, чтобы сомневаться в твоей интуиции, старина, — откашлявшись, начал Ник, — но не кажется ли тебе, что выстраивать такую теорию, основываясь на одном лишь листке, черт знает откуда взявшемся, несколько… — Безрассудно? Смело? — Крюк склонил голову набок и усмехнулся. Он видел, что Ник сомневается. Но светло-голубые глаза, так чертовски похоже на глаза его брата, уже вспыхнули интересом и жаждой приключений — и по всему выходило, что с последним Крюк, благодаря Свон и ее возможной семье, вполне мог помочь. — А, к черту! — в подтверждение его мыслей Ник широко улыбнулся и, запустив пятерню в спутанную кудрявую шевелюру, создал на голове еще больший бардак. — Все что угодно, лишь бы отсрочить возвращение в Неверлэнд! — Тогда отправляйся-ка на палубу и проложи курс от Бурых Скал к Покинутым Островам. — Что?! — Ник, уже успевший пересечь каюту, замер в дверях и обернулся: — Хочешь наведаться на Покинутые Острова? Нет, Крюк. И пока Ник продолжал убежденно повторять «Нет-нет-нет», качая головой из стороны в сторону, Крюк, с трудом сдерживая улыбку, лишь развел руками: — Прости, приятель, но нам нужна информация.***
Прошло уже почти двое суток с тех пор, как Веселый Роджер достиг Бурых Скал. И пока команда с усердием опустошала запасы таверны в маленьком поселении, ютившемся в мрачноватой с виду расщелине, Крюк времени не терял. Вместе с Ником они предприняли короткую и, к большому — даже, пожалуй, неприлично большому — сожалению Крюка, неудачную вылазку в Дуболесье, где никто ни о какой Светлой не слышал, а на вопросы о неком таинственном Г. отвечали лишь смехом и косыми взглядами. Затем они направились в Тревожную Долину, «на свой страх и риск» — как приговаривали все, у кого им посчастливилось справиться о дороге. Но и там их ждала неудача: при одном только упоминании о Светлой народ вдруг сходил с ума, буквально на глазах набираясь злости и враждебности и начиная настойчиво выпроваживать непрошенных гостей из городка. Потеряв последнюю зацепку и отчаявшись, Крюк по возвращении к Бурым Скалам решил заняться тем, что всегда получалось у него лучше всего, и направился в местную таверну, сетуя на отсутствие Ника, куда-то запропастившегося в самый неподходящий момент. Здесь, в компании початой бутылки рома и веселых голосов захмелевшей команды, Крюк пытался заглушить тревожные мысли о Свон куда более приятными и практичными размышлениями о насущном — о пополнении запасов пресной воды, к примеру, или разумном плане действий на Покинутых Островах. Но как бы он ни старался, размышления так или иначе сводились к одному: ему нужно во что бы то ни стало найти Свон. Одна лишь короткая мысль о том, что она уже может быть схваченной Черными рыцарями, причиняла почти физическую боль — ведь это по его и только его вине подручные Злой Королевы нашли ее дом тем утром. Мысли снова затопили навязчивые волны воспоминаний — вот Свон говорит ему о компасе, который выведет к ее дому; вот Крюк достает тот из кармана ее плаща; и вот, наконец, Джэнкинс, чертов шут в шлеме с черными перьями, мерзко скалясь, протягивает ему тот же самый компас. Картинка сменилась, окрасив сознание в более мягкие тона. Ему вспомнилась сама Свон, ее глаза, словно созданные для того, чтобы завладевать всем его вниманием, ее губы… И все их поцелуи, включая последний, отнюдь не лучший, но точно самый запоминающийся. — Эмма, — едва слышно пробормотал он. — Ее зовут Эмма. От бессилия Крюк ударил по столу кулаком, чем тут же привлек к себе внимание всей таверны. На мгновение воцарилась тишина, но спустя секунду кто-то неловко кашлянул — кажется, Сми, — и он вновь оказался в тесном коконе добродушного галдежа. — Эй, старина. Подняв голову, Крюк увидел Ника, пробиравшегося в облюбованный им темный угол между переполненными столами. — А ты, как я посмотрю, славно проводишь время, а? — Я не пьян, — отчитался Крюк, неопределенно поведя рукой в сторону. — Ну так, а я о чем? — Ник поиграл бровями и уселся напротив. — Я тут вспомнил, пока занимался кое-какими делами… Ты ведь так и не сказал, как расплатился с волшебницей. Ник водрузил локти на стол и подался вперед, всем своим видом показывая, насколько заинтересован в теме, и Крюк, прикрыв глаза, мысленно выругался. Цена, которую назначила Свон. Еще одна вариация его тревожных раздумий. — А я и не расплатился, — хрипло отозвался он и потянулся за ромом — теперь действительно стоило выпить. — Считай, она помогла задаром. Ник отпрянул, на секунду показавшись разочарованным, а потом встрепенулся, расправил плечи и, устремив указательный палец вверх, с самым идиотским видом изрек: — Всякая магия имеет цену. — И эту платить мне. — Несправедливо! — Такова жизнь, — не выпуская бутылку, Крюк развел руками. — Буду знать, как подбирать всяких нахлебников в захудалых городишках. Не дожидаясь ответа, он поднялся из-за стола и направился к выходу, зная, что Ник непременно последует навязчивой тенью. — Что теперь? — нужно было отдать должное, Ник, по крайней мере, додумался сменить тему. — Забудем о неудаче, напившись, и направимся к Покинутым Островам? — Что-то в твоем голосе подсказывает, что тебе не по душе эта идея, — тяжело вздохнул Крюк, выпуская клубы бледного пара в промозглых пасмурных сумерках. — Но нам нельзя терять времени, Ник. Тем людям нужна помощь. — Брось! Это послание могло пролежать в книге черт знает сколько лет. — Вот именно! К тому же, я не могу просто бросать Веселый Роджер от одного портового городка к другому в надежде, что в одном из них решит обосноваться Свон. А все зацепки, что у меня были, мы уже проверили. — А что если я скажу, что у меня есть еще одна? Крюк резко остановился, медленно обернулся к широко улыбающемуся Нику и вопросительно вскинул брови. — Я подкупил одного старика в Тревожной Долине, а сегодня проверил информацию у местных. Это все еще не точно, конечно, но, говорят, кого-то очень похожего на твою волшебницу видели в соседней деревушке, в Ветряном Овраге. — И ты все это время молчал? Крюк еще пару секунд посверлил Ника злым взглядом и возобновил шаг, теперь в два раза быстрее направляясь к пристани. Стараясь концентрироваться на скрипе песка под ногами и шуме разбивающихся о берег волн, он тем не менее улавливал обрывки торопливой и сбивчивой речи Ника, который до сих пор был жив лишь благодаря тому, что вновь смог потянуть за нужные ниточки и выудить необходимую Крюку информацию. — Не кипятись, старина. Ты сам не свой в последние дни. А я просто хотел удостовериться в твоем желании найти волшебницу. Ну, и еще в том, не найдет ли она тебя сама. Ну, или не столкнемся ли мы с ней случайно. Ведь вы вроде как предназначены друг другу, и если я правильно понимаю… — Ник, — позвал Крюк уже у подножья трапа, — будь добр, заткнись. Приложившись напоследок к бутылке рома, он взошел на корабль и, не глядя по сторонам, проследовал в свою каюту, гадая, додумается ли его старший помощник не ходить за ним, а, к примеру, найти себе какое-нибудь полезное занятие на палубе. Так или иначе, шаги Ника за его спиной действительно стихли, и Крюк уже стал мечтать о том, как проведет остаток вечера в тишине, наедине с собственными мыслями, ведь — небо свидетель, — ему было над чем пораскинуть мозгами. Однако его кто-то ждал. Облаченная в уже знакомый плащ, Свон стояла у зеркала, которое он велел принести из каюты Ника, и, прежде чем она обернулась к нему, он успел заметить в отражении ее легкую довольную улыбку. — Крюк, — вместо приветствия позвала она, и первым его порывом было шагнуть навстречу, но Ник, зашедший в каюту именно в эту секунду, безбожно испортил момент, отпрянув от неожиданности и врезавшись в дверной косяк. — В пасть морскому дьяволу! Крюк, наградив схватившегося за сердце Ника коротким раздраженным взглядом, вернул все свое внимание к Свон, пытливо вглядываясь в ее лицо в поисках малейшего намека на боль или обиду. Но все его опасения, казалось, были напрасны. Усмехнувшись, она деловито сняла перчатки и шагнула к Нику, который уже успел отойти от шока и рассматривал ее с нескрываемым любопытством. — Что ж, ты определенно цел и невредим, Николас Джонс, — с ноткой торжественности подытожила Свон, после того как, положив руки тому на плечи, хорошенько рассмотрела своего бывшего пациента. — Очень рада. Твой дядя сильно переживал. Чуть повернув голову, она бросила на Крюка насмешливый взгляд поверх плеча, и его обдало волной невероятного облегчения — Свон действительно была в порядке и, судя по легкому румянцу и широкой улыбке, тоже была рада их встрече. Кто знает, может, она даже скучала. — Боюсь, у меня не было шанса поблагодарить вас за оказанную помощь, мисс Свон. — Крюк с трудом сдержался, чтобы не закатить глаза, когда Ник склонился в странном полупоклоне и потянулся за рукой Свон для поцелуя. Похоже, ему посчастливилось стать свидетелем чудесного превращения салаги, который в других обстоятельствах выдал бы что-то вроде: «А, свора каракатиц, я ж еще не раскланялся!», в учтивого джентльмена. — Заканчивай с представлением, Ник. Горькая правда рано или поздно все равно всплывет на поверхность, — усмехнувшись, Крюк присел на край письменного стола и, чуть склонив голову и прищурившись, уже совсем другим голосом обратился к Свон: — Что ты здесь делаешь? На ее лице промелькнуло удивление — и правда, он искал ее последние два дня, а до этого и вовсе предлагал укрытие на Веселом Роджере, чтобы теперь спрашивать, что она здесь делает? — До меня дошли слухи, что парочка пиратов спрашивала о некой Светлой в местных поселениях, — Свон безразлично пожала плечами, глядя на него с мягкой улыбкой на губах. — И я решила, что стоит найти их раньше, чем эти же слухи дойдут до Злой Королевы и она решит проверить Веселый Роджер на предмет моего присутствия. Ведь, знаете ли, я рано или поздно все-таки собиралась появиться на этом корабле, — улыбка вдруг исчезла с ее губ, и Свон, выразительно округлив глаза, раздраженно шикнула: — Гений! Хоть бы крюком не светил. Он не выдержал и весело рассмеялся, чувствуя себя до глупого довольным и счастливым. — И лишиться своего главного аргумента? Свон тоже легко рассмеялась, и на какое-то мгновение в каюте словно остались только они вдвоем. Но лишь на мгновение. — Ха! Я видел Крюка без крюка только два раза: в первый он был пьян, как та бочка с ромом, а во второй он отходил после первого. Он на мгновение прикрыл глаза, напоминая себе, что это Ник, его любимый племянник, а по совместительству и лучший друг, и в этой живой непосредственности заключено какое-никакое обаяние. Но еще до того, как посмотреть на Свон, он знал, что встретится с ее смеющимся взглядом. — Ну так что, Джонсы, зачем вы меня искали? — сложив руки на груди, она изящно опустилась в одно из кресел. — Я… — начал было Крюк и осекся, только теперь осознавая, что достойного ответа припасти не успел. Он был так озабочен тем, как найти ее, что совсем не подумал о том, как ее удержать. И теперь, чувствуя себя последним идиотом, не придумал ничего лучше, чем вопросительно посмотреть на Ника. — Мы… — протянул тот в унисон, очевидно, тоже застигнутый врасплох. И вдруг начал расстегивать на себе рубашку. — Мы подумали, что это может стать проблемой. В трепещущем свете редких ламп, припрятанных по углам, осьминог на груди Ника выглядел по-прежнему жутким, и Крюк мысленно дал самому себе подзатыльник: за последние дни его голову так и не посетила идея справиться у Ника о самочувствии. В свое оправдание он мог заметить, что тот так и расточал энергию и здоровье, хоть метка на груди и говорила сама за себя: последствия проклятие после себя все-таки оставило. — А какие с этим могут быть проблемы? — Свон тем временем чуть нахмурилась и тряхнула головой, отчего ее волосы на мгновение словно вспыхнули живым пламенем. — Ну, знаешь, — Ник говорил протяжно, выигрывая самому себе время, и Крюк очень надеялся, что из этого что-нибудь да выйдет. Ему, как и Нику, было прекрасно известно, что сама по себе метка никакой угрозы не несла. Но вот знала ли об этом Свон? — Говорят, меченым нельзя возвращаться в воды, населенные русалками. А мне с моей профессией, видишь ли, это может доставить чертову дюжину неудобств. Ник резко замолк и перевел немного сконфуженный взгляд со Свон на него и обратно. Крюк, незаметно подмигнув, тоже уставился на Свон, которая нахмурилась сильнее и продолжала молчать. — Ладно, — всплеснув руками, она вдруг резко поднялась и так шустро направилась к Нику, что тот от неожиданности попятился. Приблизившись вплотную, она немного потрясла в воздухе правой рукой, словно разминая пальцы, а затем накрыла чернильного осьминога ладонью, из-под которой тут же засочился золотистый свет. — У-у, жжется, — с каменным лицом прокомментировал Ник и посмотрел на Крюка, как бы говоря: «Я сделал все что мог, теперь твоя очередь». Но с этим у Крюка были большие проблемы. На его теле не было русалочьих меток, и он уже знал, что убеждать Свон задержаться на корабле в целях ее же безопасности просто бесполезно. О том, чтобы посвятить ее в историю с Прекрасным Принцем и Белоснежкой, не могло быть и речи — слишком уж тесно эта история переплеталась с Предназначением. А значит, у него не оставалось вариантов. Тем временем Свон отняла руку от груди Ника, и Крюк увидел, что осьминог бесследно исчез. — Все? — как ни в чем не бывало спросила Свон, повернувшись к нему. — Я могу идти? Ее взгляд так и пригвоздил его к месту немым требованием здесь и сейчас озвучить причины, по которым ей необходимо остаться. Крюк и без того понимал, что должен убедить ее, но догадывался — она ждет слов, озвучить которые он не в силах. По крайней мере пока. — Никуда мы тебя не отпустим, — наконец отрезал Ник, тяжело вздохнул и смерил Крюка проницательным взглядом. — Ночь на дворе. А весь городишка усеян пьяными в стельку пиратами. Мягко взяв Свон под локоть, Ник подтолкнул ее к двери и, проходя мимо Крюка, наигранно пожаловался: — Ты был прав, когда говорил, что она жутко самонадеянная. Крюк машинально улыбнулся, неотрывно глядя на Свон, по лицу которой тоже проскользнула тень невеселой улыбки. И прежде чем они с Ником ушли, он успел заметить блеск разочарования в ее глазах. Но ему было уже все равно. Главное — эту ночь она проведет на Роджере.***
Должно быть, это было приятным следствием связывающего их Предназначения — Крюк буквально чувствовал, что найдет ее на палубе, когда, проснувшись посреди ночи, так больше и не смог заснуть. — Не спится? — угадала она, очевидно, услышав его приближающиеся шаги. — О да, — кивнул он, остановился рядом с ней у фальшборта и устремил взгляд в сплошную синеву ночи, скрывшей за собой горизонт. — А ты совсем не учишься на ошибках, верно? Свон тихо рассмеялась: — Из опасного в пьяных пиратах я могу отметить лишь их оглушительный храп. К тому же, разве ты не успел убедиться в том, что я могу за себя постоять? — Просто не хочу по утру обнаружить вместо команды горстку мышей, — насмешливо протянул он и надолго замолчал, вслушиваясь в поскрипывание обшивки и убаюкивающий шелест волн. Полная луна стояла высоко на небосводе, очерчивая все вокруг серебристым контуром и играя на контрасте с чернильной темнотой ночи. Крюку больше всего на свете хотелось перестать пялиться в непроглядную тьму за бортом и взглянуть на Свон, просто чтобы проверить, действительно ли ее кожа будто светится, отражая свет луны. Но тогда ему пришлось бы заговорить — и совсем не о каких-то глупостях, вроде пьяных пиратов и мышей. Вдруг она спросит о плате, которую он задолжал? Вдруг припомнит компас, догадавшись, как Черные рыцари нашли ее дом? Вдруг скажет, что все же уходит и прямо сейчас? Обо всем этом им, безусловно, придется поговорить — о чем-то раньше, о чем-то позже. А пока вопросы, превратившись в страхи, клубком змей роились в глубине его души, не позволяя расслабиться и наконец сделать то, о чем он думал с того самого момента, как увидел ее у себя в каюте. — Я должен признаться, — вздохнул он, растрепал волосы на затылке и наконец повернулся к ней, выбрав меньшее из зол. — Знаешь, я ведь успел по тебе чертовски соскучиться. — Неужели? — Свон вскинула брови. — Да, так и есть, — усмехнулся Крюк, без смущения глядя в ее распахнутые глаза. — Никто не раздражал меня своим упрямством, кажется, уже целую вечность и… Он замолчал, вдруг захваченный врасплох ее теплым взглядом. На секунду-другую задумался, не спросить ли сперва позволения, а затем просто шагнул вперед и, подцепив крюком край корсажа, потянул вверх, безжалостно распарывая ткань под удивленный возглас Свон. — Что ты?.. — она осеклась, когда его ладонь накрыла тонкий шрам на ее коже — точную копию его собственного. Их взгляды встретились, и она на мгновение затаила дыхание — Крюк был достаточно близко, для того, чтобы уловить эту перемену. Едва заметно улыбнувшись, он посмотрел на ее приоткрытые губы и тут же вернулся к глазам, чтобы убедиться: она ждала. Не противилась, не отстранялась и даже не думала протестовать, а просто ждала, что же он сделает дальше. Крюк глубоко вздохнул и медленно прочертил подушечками пальцев изогнутую линию шрама, ощущая, как кожа Свон покрывается мурашками от контраста холодного дыхания ночи и его горячих прикосновений. Он честно старался не отвлекаться и сосредоточиться на истинной цели своего мероприятия — убедиться в идентичности шрамов, в их жутковатом и странном родстве. Но чем дальше бежали секунды, тем меньше у него оставалось шансов сопротивляться соблазну изучить что-нибудь еще, например, ее губы. — Тебе не следовало… — хрипло проговорил он, пуская пальцы в очередное путешествие вдоль кривоватого полумесяца, расцветшего на месте раны. — Ну, конечно, — перебила Свон, закатив глаза и чуть отстранившись. А затем вдруг вскинула голову и недвусмысленно усмехнулась: — Сейчас самое время поговорить об этом. Ее стрела попала точно в цель: Крюк без труда узнал свои собственные слова в ее саркастичном исполнении, и решил по ее примеру придерживаться уже знакомого сценария. — Ты права, — согласился Крюк, и, больше не в силах смотреть на ее самодовольное лицо, такое притягательное с этой дразнящей усмешкой на губах, наклонился и поцеловал ее.