***
В котелке над огнем, вскипая, уже ворчала вода, а овощи, которые должны были стать частью скорого обеда, все не кончались, и Свон быстрее заработала ножом, случайной довольной мыслью отмечая, как приятно наконец оказаться дома за привычными хлопотами. Она уже пару минут как перестала прислушиваться к кровожадным обещаниям Крюка и немного абсурдным угрозам Ника, доносившимся из комнаты. Куда больше печальной судьбы штурвала ее занимало странное ощущение саднящей досады, маленькой змейкой поселившейся в сознании и отравляющей мысли. Разумеется, Свон не ждала пылких выражений признательности и благодарности, равно как и любой другой платы за оказанную помощь. Уже несколько лет будучи той, кого местные почтительно называли Светлой, она никогда не гналась за личной выгодой, всякий раз руководствуясь скорее врожденным альтруизмом и свойственной ей тягой к азарту. Свон просто нравилось бросать вызов своим способностям, а в помощи людям — видеть свое призвание. И именно поэтому досада, тихонько грызущая ее изнутри, стала неприятным открытием — к такому она не привыкла. Но и случай Крюка нельзя было назвать заурядным. В поисках ответа Свон прислушивалась к себе, стараясь распутать клубок беспорядочно переплетенных чувств и мыслей. Почему ее так волновала встреча с Крюком? Что помешало ей сразу же вернуть его на корабль? Чем, наконец, продиктованы эти горькие отголоски разочарования? Все глубже погружаясь в размышления, Свон снова и снова убеждалась лишь в одном: что-то не давало ей так просто расстаться с ним. Теперь, когда опасность была позади и даже спешка не была способна ее отвлечь, она отчетливо ощущала присутствие некой связи между собой и Крюком. Неосязаемая и почти неуловимая, та тысячами тонких крепких нитей протянулась меж ними… Но было ли это единственной причиной происходящего? Она сердито вздохнула и, приложив чуть больше силы, чем следовало, откинула нож в сторону. Несколько потревоженных зеленых яблок тут же покатились на пол, но Свон и бровью не повела — только сильнее вцепилась пальцами в столешницу. Ей нужно было как можно скорее взять себя в руки и отделаться от неуместных мыслей. Иначе она рисковала ввязаться в нечто куда серьезнее авантюрного предприятия с непредсказуемым пиратом в напарниках. Встав из-за стола, чтобы заняться сбежавшими яблоками, и повернувшись, Свон вздрогнула: в футе от нее, словно из-под земли, появился тот самый пират. С довольной ухмылкой на губах он расслабленно привалился к столу и протянул ей яблоко, нанизанное на кончик крюка. Желание раздраженно пообещать повесить колокольчик ему на шею, если он еще хоть раз вздумает повторить этот фокус, исчезло так же быстро, как и появилось. — Очень мило, — с долей сарказма протянула Свон, осторожно освобождая несчастный фрукт от стальной начинки. — Спасибо. — Ну что ты, красавица. Если кто здесь и задолжал благодарности, то это я. Она раздумывала над этим всего несколько минут назад, но теперь, столкнувшись с прямым и открытым взглядом Крюка, неожиданно стушевалась. Он стоял достаточно близко, чтобы в глубине его глаз, в том, как он смотрел на нее, Свон удалось различить нечто новое, незнакомое и не поддающееся трактовке. Ею завладело уже привычное волнение, заставившее кровь мгновенно прилить к щекам, а губы — растянуться в улыбке, и, памятуя о недавних поисках ответа, Свон решила: нет, дело не только в их проклятой связи. — Лучшей благодарностью для меня, — вскинув брови, она превратила улыбку в усмешку, — станет твое возвращение на корабль и счастливое воссоединение с Ником. Ну и, может быть, пара спокойных дней отдыха в тишине и одиночестве. Это было лишь частью правды, и, глядя на него, Свон поняла, что так легко не отделается. Продолжая оставаться в вальяжной позе, Крюк чуть наклонил голову и прищурил глаза — словно силился разглядеть то, что она желала спрятать за беззаботным тоном. — Ты голоден? — как ни в чем не бывало продолжила она, с трудом отведя взгляд от его лица и вернувшись к готовке. — Лично я умираю, как хочу есть. Со вчерашнего дня во рту и росинки не было. Крюк проигнорировал вопрос и, обойдя стол, присел на край прямо напротив нее. — Значит, таков твой план? Вернуть меня на корабль? — Накормить тебя и вернуть на корабль, да. Что-то в его голосе подсказывало ей, что он не в восторге от такого расклада. — И как это будет? Снова лес и болота или?.. — Нет, я просто перемещу тебя туда. Феи показали мне, как это сделать, когда доставляли тебя в мой дом этой ночью. Свон не удержалась от укоряющего взгляда, и Крюк, разведя руками, с невинным видом пожал плечами: — Прости? Усмехнувшись, она поднялась из-за стола, позволяя себе на секунду укрыться от его взгляда за стеной из волос, направилась к недовольно ворчавшему позабытому котелку и замерла на полпути, когда Крюк, прочистив горло, словно между прочим спросил: — Так ты не пойдешь со мной? Желание взглянуть на него обожгло неожиданной силой — ведь неспроста он задал вопрос именно в ту секунду, когда она повернулась к нему спиной. Вместо этого Свон закончила путь и осторожно стряхнула овощи в бурлящую воду. — А зачем мне идти с тобой? На несколько мучительных мгновений в залитой ослепительным полуденным солнцем кухне воцарилось молчание. — Ну, не знаю, — с деланным безразличием наконец заговорил Крюк. — Может быть, потому что черные рыцари подобрались слишком близко? Потому что тебе нужно безопасное место? — Хочешь сказать, — Свон саркастически хмыкнула, — я буду в безопасности на корабле, полном пиратов? — Никто из них не посмеет тебя и пальцем тронуть, ручаюсь, — заверил он, приближаясь. — Ты будешь в безопасности рядом со мной. Обещание, озвученное низким хриплым голосом, волной дрожи скользнуло по телу. Прикрыв глаза, Свон покачала головой, удивляясь мрачной иронии — ведь это не с ним, а от него ей следовало бежать. — Ты сделала для меня так много, Свон. Я просто хочу отплатить тебе тем же. Крюк подошел к ней почти вплотную — вкрадчивые интонации его речи тут же затерялись в ее волосах, теплым дыханием опалив кожу уха. Однако, медленно повернувшись, она не испытала ровным счетом никакого смущения. Сейчас ее волновало совсем другое. Свон вдруг захватила непоколебимая уверенность, плескавшаяся на дне его глаз, настойчивое желание расстаться с долгом. Что-то одобрительно всколыхнулось в ней в ответ, что-то, принадлежавшее более темной и вместе с тем более сильной, могущественной ее части. Эта ее часть — со страхом поняла Свон, — знала достойную цену, которую он мог бы заплатить. — Послушай, Крюк. Тот человек в таверне был прав. Я не беру плату за свою помощь, — ее голос прозвучал твердо и решительно, подкрепленный тревогой и беспокойством. Не отводя глаз от лица Крюка, она положила руку на его плечо и убежденно добавила: — Мне ничего не нужно от тебя, Киллиан. Давай закроем эту тему. Обогнув его, Свон вернулась к столу и облегченно вздохнула в надежде, что разговор закончен. Теперь ей нужно было всего лишь постараться держать его на дистанции… Нет, ей, черт возьми, нужно было просто сразу отправить его на корабль, когда еще был шанс избежать всего этого! — Не хочешь отправляться на Роджер? Прекрасно! — вдруг заговорил Крюк, и его тон не предвещал ничего хорошего. — Тогда скажи… — Почему ты, черт возьми, злишься? — перебила она, мгновенно вспыхивая от подброшенной им искры. Возможно ли, что он неверно истолковал ее слова? — Потому что… А, проклятье! Ты рисковала своей жизнью, Свон! Ты спасла Ника, и даже если не вспоминать о том, как ты выручила меня тогда на болотах… — Это не в счет! У меня и выбора-то другого не было. — Да какая, черт подери, разница! Я… — он осекся, на секунду прикрыл глаза, то ли подбирая нужные слова, то ли собираясь с силами, чтобы их озвучить. А может, просто останавливая себя, чтобы не махнуть лишнего. — Я хочу сказать, что сейчас не время упрямиться. Солнце зашло за облака, и комната словно остыла, стремительно погрузившись в более спокойные тона. Крюк шагнул вперед, протягивая руку в примирительном жесте. Прежде обжигающе колкий рассерженный взгляд вдруг смягчился, и теперь Крюк смотрел на нее с подкупающей теплотой — Свон оставалось только догадываться, как нелегко далась ему эта перемена. — Я в долгу перед тобой, Свон, — тихо произнес Крюк, подойдя еще ближе. — Чего бы ты ни желала, просто скажи, и, даю слово, ты это получишь. По телу пробежала уже знакомая волна жгучей паники. Однако, хоть Свон и оказалась загнана в угол, клетка еще не захлопнулась, она ощущала в себе силы сопротивляться. И, постаравшись вложить во взгляд все свое отчаянье, она уже готова была предпринять последнюю попытку, как вдруг вместо «Нет, Киллиан», с ее губ слетело: — Даешь слово? — Да. — Чего бы я ни пожелала? — Скажи мне, чего ты хочешь, Свон. Его нетерпеливое требование утонуло в неестественной тишине. Мысли, хаосом призрачных голосов заполонившие сознание, вдруг утратили всякое значение, стали фоном для одинокой идеи, дикой, чуждой, но кажущейся единственно верной. Ведь это так просто: если он владеет ее сердцем, все, что нужно ей, — заполучить власть над его собственным. — Отдашь то, что оставишь со мной, сам того не зная. Собственный голос прозвучал незнакомо, но это было последним, что волновало Свон прямо сейчас. Мгновение назад между ней и Крюком произошло нечто катастрофически важное, по силе сравнимое с коротким подводным землетрясением. Теперь она словно очутилась на пляже, с которого, повинуясь законам природы, схлынули толщи воды, и пользуясь случаем, ей оставалось только заняться изучением того, что скрывалось на песчаном дне. Глаза Крюка шокировано расширились, но если в их глубине и промелькнуло понимание, то всего на доли секунды. Этого было ничтожно мало, чтобы судить, знал ли он что-либо о Предназначении, и Свон едва сдержала стон разочарования, глядя, как он быстро берет себя в руки, справившись с замешательством. — Чертовщина какая-то, — поморщившись, объявил Крюк. — Если это и так останется у тебя, то… — Ты просил сказать, чего я желаю, — слова звучали безлико и отчужденно. — Теперь ты знаешь. — Свон… Крюк шагнул к ней, но она отступила, предупреждающе вскинув руку. Все ее мысли занимал рокот приближающейся волны осознания, и последнее, что ей было нужно, — так не вовремя забеспокоившийся Крюк поблизости. — Ты не мог бы набрать воды? Колодец за домом. Вопреки своей проклятой привычке, он послушно вышел из кухни. Проводив его тяжелым взглядом, Свон опустилась на стул и спрятала лицо в ладонях. Произошедшее чередой видений промелькнуло в сознании, и цунами обрушилось на нее со всей разрушительной силой. Что же она наделала?***
Проклиная этот глупый повод задержать Крюка у себя в гостях, Свон все же закончила с обедом и принялась бесцельно бродить по дому, словно беспокойное приведение. Ей нужно было срочно все обдумать, разобраться в том, что произошло, но мысли будто превратились в тягучую клейкую массу, в которой только и можно было, что увязнуть да беспомощно побарахтаться. Во время очередного обхода кухни она вдруг услышала нечто странное, больше всего похожее на обрывки чьего-то голоса. Встрепенувшееся сознание услужливо подкинуло свежую, чистую, но запоздавшую мысль: за то время, что отсутствовал Крюк, воды можно было набрать добрых десять раз. Насторожившись, Свон направилась в спальню, чтобы, выглянув из окна, проверить, в порядке ли Крюк и колодец, и по пути чуть не споткнулась о полные ведра воды. Видимо, решив не отвлекать ее от раздумий, Крюк просто нашел себе другое занятие. Теперь в его отсутствии не было ничего подозрительного, но Свон, успев испытать острый укол тревоги, все же двинулась к входной двери. Картина, представшая перед ее глазами спустя секунду, была попросту невозможна. Но едва ли застывшие посреди поляны черные рыцари, которых они повстречали накануне, могли оказаться миражом. Всего в паре десятков шагов от дома спиной к Свон стоял Крюк. Держась обманчиво расслабленно, он учтиво беседовал о чем-то с рыцарем, богатое оперение шлема которого позволяло узнать капитана отряда, в то время как хорошо запомнившийся ей Джэнкинс, протягивая что-то маленькое в руке, недобро ухмылялся. Свон хватило каких-то жалких мгновений, чтобы осознать, чем грозила ей эта встреча. Снова бежать, снова скрываться, снова лишиться дома — это было выше ее сил. Злость захлестнула ее, и, прежде чем рыцари успели заметить ее присутствие, она зашагала вперед. — Убирайтесь отсюда. Ее ни к месту спокойный голос прозвучал зловеще, и в ту же секунду зазвенели извлекаемые из ножен мечи. Крюк, вскинув саблю, даже не взглянул на нее — только едва различимо выругался и, не сводя глаз с рыцарей, прорычал сквозь зубы: — Почему бы тебе самой не последовать этому чудному совету, Свон? Предоставь заботу об этих заплутавших джентльменах мне. — Свон, значит? — следя за тем, как она приближается, Джэнкинс ухмыльнулся шире. — Или, может быть, все же Светлая? Что скажешь, милая, как нам тебя называть? — Не заморачивайся, приятель, — Крюк, шагнув в сторону, встал между ней и рыцарями. — Говорить ты все равно будешь только со мной. — Ну, вот что, приятель, — презрительно выделив последнее слово, вступил в дело капитан. — Нам нужна только девчонка. Так что опусти эту зубочистку, пока не поранился, и проваливай, если жизнь дорога. — Да, пират, — осклабился Джэнкинс, — не стой у нас на пути. Чувствуя, как внутри вскипает гнев, Свон приблизилась к Крюку и, с ненавистью глядя на рыцарей, прошептала: — Уходи, Крюк. Я справлялась и с задачками посложнее. — Как и я, кренделек, как и я. Так и не взглянув на нее, он легко усмехнулся, а в следующее мгновение с силой оттолкнул ее в сторону. Приземлившись на землю, она успела заметить, как он, сделав ложный выпад, ударил эфесом сабли по руке Джэнкинса и завладел мечом. — Так-то лучше, — выдохнул он, наотмашь саданул крюком по лицу противника и, развернувшись, вовремя ушел от удара подоспевшего капитана. Не давая себе отвлечься на раздражение — о чем он, черт возьми, думает? — Свон сжала кулаки, на секунду зажмурилась, а затем, резко выбросив руки вперед и разжав пальцы, позволила злости вырваться наружу ослепительным сгустком энергии. Белоснежный сноп врезался в Джэнкинса, сбив того с ног и не позволив вновь приблизиться к Крюку. Последний тем временем снова и снова уклонялся от выпадов капитана, должно быть, в поисках более удачной позиции для ответа. Под аккомпанемент звона мечей Свон быстро поднялась на ноги и, бросая короткие взгляды в сторону ловко маневрирующего Крюка, подошла к Джэнкинсу. Одно легкое движение руки — и толстые стебли побегов, пробурив землю, обвились вокруг ног и рук распластавшегося на земле рыцаря. — Отдохни, милый. Позволив себе коротко улыбнуться, она резко развернулась к Крюку, продолжавшему ритмично скрещивать мечи со вторым рыцарем. Ему как раз удалось перевести защиту в атаку — очевидно, довольный собой, он сверкал белозубой улыбкой. — Давай же, приятель, я уже начинаю скучать. Рыцарь, издав свирепый рык, ринулся на него с новой силой, и Свон, которой в отличие от ее не в меру самоуверенного защитника было совсем не до скуки, рефлекторно взмахнула рукой — тело Крюка тотчас оторвалось от земли и полетело в сторону, в точности повторив траекторию ее короткого жеста. Быстро взглянув на его обескураженного противника, Свон без труда вновь проделала трюк, обездвиживший Джэнкинса, и уже через мгновение над поляной воцарилась идеальная тишина. — Испортила все веселье, — без должной грации принимая вертикальное положение, пробурчал Крюк в паре шагов от нее. — Могла бы и подождать немного со своими фокусами. Свон послала ему многозначительный взгляд и, шагнув вперед, присела рядом с озлобленно пыхтевшим капитаном. — Как вы нашли меня? Тот ответил ей лишь рассерженным взглядом. — Серьезно, Свон? Хочешь поболтать с ними? — Мне нужна информация, — сухо отозвалась она, обращаясь одновременно и к рыцарю, и к заметно расслабившемуся Крюку. — Ну так будь умницей, свяжи их чем-нибудь посерьезнее сорняков и отойди хоть на пару футов. А лучше… Он вдруг сдавленно охнул, и Свон, обернувшись, задохнулась от ужаса: Джэнкинс, стоя позади Крюка и глядя прямо в ее глаза, медленно вытащил саблю из его тела. Рыцарь что-то говорил ей: она видела, как двигаются губы на перекошенном злостью лице, но не слышала ни слова. Весь мир, пестревший красками и полный звуков, вдруг исчез — осталось только искаженное болью лицо Крюка. Отчаянье сдавило грудь, внутри будто что-то сломалось. Но сердце продолжало отрывисто биться, и с каждым ударом в Свон нарастала слепая ярость, в сравнении с которой блекли и злоба, и ненависть, и страх. Она вдруг ощутила, как сила, вырвавшись из заточения с бесшумным взрывом, наполняет каждую клетку ее тела, и, прежде чем успела подумать о том, что собиралась сделать, медленно подняла вверх левую руку. Джэнкинс, на которого теперь указывали ее пальцы, в испуге занес саблю для второго удара, но был остановлен — в одно мгновенье его поглотила серебристая дымка, сверкавшая алыми искрами. Воинственный клич оборвался, превратившись в едва слышный возмущенный писк, и на траву шмякнулась грязно-серая крыса. — Передавайте привет хозяйке, — дрожа всем телом, выдавила из себя Свон, и две жалкие темные шкурки бывших черных рыцарей послушно скрылись в высокой траве. Она протяжно вздохнула, чувствуя, как клокочущая ярость покидает тело, забирая с собой непозволительно много сил. С трудом поднявшись на ноги, она так быстро, как только могла, зашагала к Крюку, который, обхватив раненный бок, стоял на том же месте и пораженно смотрел на нее. — Ха, — невесело выдохнул он. — Теперь я вижу, что ты не шутила, когда сыпала угрозами о превращении в крыс. Свон, и не думая улыбаться, положила руки на его плечи, взволнованно взглянула на побледневшее лицо и, когда Крюка опасно повело в сторону, помогла ему осторожно опуститься на землю. — Проткнут своей же саблей — каков позор! — Мы никому не расскажем, — отозвалась она, присаживаясь рядом. Пока она торопливо распахивала плащ и расшнуровывала жилетку, в висках вместе с ударами сердца крошечным молоточком билась одна единственная мысль — это ее вина, ее вина. Непослушные пальцы путались с пуговицами рубашки, и в конце концов, зажав окровавленную ткань в кулаках, Свон нетерпеливо рванула. — Вау. Скажу честно, я думал об этом, но представлял куда более приятные обстоятельства. Казалось, Крюк весь день копил в себе остроты и шутки как раз для этого момента. Уставшим взглядом скользнув по его слабой ухмылке, она поджала губы и с большим трудом заставила себя посмотреть на оголенную рану. — Всего лишь царапина, Свон, — со стоном выдавил он, словно заметив ее замешательство, и чуть погодя добавил: — ну, может, малость глубокая. Откинув голову назад, она крепко зажмурилась и едва сдержала стон облегчения — до этой секунды она и не подозревала, как велик был ее страх оказаться бессильной помочь Крюку. Его рана, уродливой полосой протянувшись под ребрами, была серьезной и в конце концов обязательно бы его доконала, но Свон могла это предотвратить. Осторожно опустив ладонь поверх поврежденных тканей, она дала волю знакомому волшебству, и, взглянув на Крюка, неуверенно улыбнулась. — Легче? — О да, — прикрыв глаза, простонал он. — Ты настоящая волшебница. Свон улыбнулась шире. Придвинувшись, она склонилась над ним и позволила себе легонько коснуться его щеки. Лицо Крюка все еще оставалось неестественно бледным, отчего его глаза будто горели голубым огнем — теплым огнем, предназначенным сейчас ей одной. — Тебе не следовало… — Ну, конечно, — перебив ее, Крюк закатил глаза. — Сейчас самое время поговорить об этом. — Ты прав, — согласилась она и, перекинув волосы на одно плечо, склонилась еще ниже. — Что ты делаешь? — нахмурившись, поинтересовался он, заставив ее замереть в каких-то дюймах от своего лица. — Собираюсь тебя исцелить. — Но ты же… — понимание осветило глаза Крюка, и он отвернул голову, избегая ее прикосновений. — Нет. Только не так. Нет, Свон… Едва ли она бы успела погрузить его в сон: пара случайных фраз — и Крюк, сам того не понимая, действительно запретит ей вылечить его. Свон не могла этого допустить, а значит, нужно было срочно отвлечь его… — Эмма, — выдохнула она быстрее, чем смогла до конца обдумать идею. Брови Крюка удивленно взметнулись вверх. — Что? — Мое имя. Эмма. Так меня зовут. Пользуясь его замешательством, она сократила расстояние, разделяющее их лица, и коснулась его губ своими — Крюк только и успел, что взмахнуть в неопределенном жесте рукой, прежде чем погрузился в глубокое забытье. Свон улыбнулась сквозь поцелуй, чувствуя, как его тело расслабляется под ее руками, провела ладонью вдоль его щеки и скривилась, когда острая боль вдруг вспорола живот, заставляя ее отстраниться. Она откатилась в сторону, рефлекторно прижав ладони к правому подреберью, где стремительно распускался уродливый цветок точной копии раны Крюка. Понадобилось время, чтобы собраться с силами — мучительные секунды, полные сводящей с ума, разъедающей нутро боли, — пока наконец меж пальцев не заструилось исцеляющее тепло волшебства. Испытав облегчение, Свон свернулась в клубок и, продолжая прижимать ладонь, теплую от крови, к саднящему боку, посмотрела на умиротворенное лицо крепко спящего рядом Крюка. Ей ничего не стоило дождаться его пробуждения, вдруг подумала она. Ей ничего не стоило отправиться на Веселый Роджер вместе с ним. Было бы совсем просто перенести его в дом и спустя пару часов снова выслушать все его обещания… Свон отвернулась, преследуемая настырным фантомом боли. Закрыв глаза, она чуть помедлила, а затем щелкнула пальцами. И Киллиан Джонс исчез.