Adrenalize

      После тяжелого дня хочется просто упасть в кресло и ни о чем не думать. Такие мысли и витали в голове ближайшего советника императора Вейдера гранд-адмирала Трауна. Вот забавно, сегодня его сыну было бы как минимум пять лет. Бокал хорошего мягкого кортигского бренди медленно нагревалось от горячих рук чисса. Он ненавидел этот день больше всего в галактике. День, когда в хрустальном гробу оказалась главная часть его семьи.       Траун и не хотел знать Лею Органу, но судьба сложилась иначе. В отличие от остальных лидеров Альянса она осталась в живых. Сын Вейдера встал в позу и наотрез отказывался подчиняться отцу в этом вопросе. Но и отдавать девушку сыну новый император не стал. Тогда компромиссом был выбран он. Ее привели к нему в костюме наложницы хаттов, и Трауна поразил тот взгляд, который бросила на него его собственность. Он был полон презрения и отвращения. Вот с этого момента стало интересно.       Он велел переодеть девушку, и надо сказать, что в цветах чиссов она смотрелась намного лучше. Красное платье делало фигуру несколько женственнее, а распущенные волосы придавали хозяйке облик куклы. В ту же ночь оно оказалось на полу, а Траун никогда бы не подумал, что ему будет так хорошо с человеческой женщиной.       Она могла с пеной у рта доказывать что-то, ни на секунду не признавая себя его игрушкой, ненавидя его за это. Только вот по ночам, когда он ронял ее на кровать, в ее глазах плескалась надежда, что сегодня все будет нежно. Траун не был животным, но ему чертовски нравилось наблюдать за реакцией девушки; то, как она изгибалась дугой от его действий, действительно будоражило сознание, а тихие жалобные полустоны-просьбы заставляли гордиться собой. Веревка же, связывающая запястья, делало женщину еще желанней.       Но любого можно сломать, если знать, на что надо надавить. В тот день его бесстрашная республиканка выглядела квелой и замученной. Вот уже несколько дней девушку мучил сильный жар. Вызванный медик долго расспрашивал ее, нажимая на живот. В конце он выдал совершенно поразительную новость. Лея беременна. Траун точно знал, что отец ребенка он, ведь он был ее единственным любовником в течение полутора лет. Как оказалось, люди и чиссы могли производить потомство. Таких пар в галактике было всего пару десятков, но они были. И их ребенок будет жить. Лея словно потеряла связь с этим миром, постоянно прикасаясь к животу и мечтательно улыбаясь.       Как будто этого было мало, но все же беда не приходит одна. Лея Органа оказалась Леей Скайуокер. Родной сестрой-двойняшкой Люка и дочерью Вейдера. Последний долго всматривался в черты девушки, держа ту за подбородок, а после действительно признал в ней своего ребенка. Естественно, принцесса Империи не могла быть игрушкой Трауна, и через несколько дней та стала его женой. Количество мидихлориан в ее крови резко подскочило с десяти с половиной тысяч до двадцати пяти. Вейдер сразу предупредил в своей категоричной манере, что внук будет ситхом, и Траун не видел в этом ничего плохого. Зато видела Лея.       Это и стало ее идеей фикс. Она боялась. И ничто не могло ее успокоить, доказать, что в этом нет ничего плохого. Вещи летали и разбивались от неосторожных движений. Еще хуже был тот факт, что во время человеческой беременности от чисса у женщин поднималась температура, а Лея относилась к тому типу людей, которым плохо даже при тридцати семи градусах. Таблетки и лекарства помогали, но их применение было сильно ограничено.       В ту ночь Траун проснулся от крика Леи. Она, не переставая плакать, тормошила его. В больнице им сказали, что ребенок мертв и необходимо извлечь плод. Это стало последним ударом. Девушка сползла по стенке и обязательно упала бы, если бы брат не подхватил ее. Когда врач вышел из палаты, они уже знали о смерти.       Их похоронили вместе, и Лея... вопреки обычаям она лежала на боку, закрывая от глаз людей длинными рукавами сына. Только рука Вейдера на плече не давала упасть. Траун ненавидел этот день. Он напоминал о самом важном его проигрыше. - Моя глупая девочка.       Гранд-адмирал закрыл лицо руками.