Две души

Гермиона встала и подошла к соседней койке, на которой лежал Гарри. — Как ты себя чувствуешь? — Гермиона? Квиррел... — Квиррел мертв. — А Невилл в порядке? Я... Это я потащил вас туда... Мы все могли там умереть... Девочка крепко обняла Гарри. — Мы все живы. Всё хорошо. Но давай больше не будем без веских причин лезть в такие передряги? — Не будем... Дверь за спиной Гермионы тихо открылась и в больничное крыло вошел Дамблдор. — Гарри, Гермиона, я смотрю, вы уже очнулись, — он улыбался. — Доброе утро, профессор Дамблдор, — настороженно посмотрела на него Гермиона. — То, что произошло в Запретном коридоре между вами и профессором Квиррелом — строжайший секрет, а потому не удивительно, что о нем знает вся школа, — доброжелательно начал директор. — Профессор, а что с камнем? — поинтересовался Гарри. — Камень? Он был уничтожен, когда зеркало разбилось. — То есть Николас Фламель теперь умрет? — осторожно спросила Гермиона. — Да. Но знаете, для высокоорганизованного разума смерть — это очередное приключение, — с улыбкой ответил директор, — У Николаса и Пернеллы осталось достаточно эликсира, чтобы завершить важные дела. — Получается, я виноват в их смерти... — Ничуть. — Но если бы я не полез туда... — Волдеморт похитил бы камень и возродился. Как ни печально признавать, но поставленная мной защита оказалась недостаточна... — Слушай и учись, малышка. До директорского уровня развешивания лапши по ушам тебе расти и расти. — А надо ли? — Надо. Не умеющие правильно лгать долго не живут. — К сожалению я прибыл слишком поздно. Квиррел уже был мертв, зеркало разбито, а вы с Гермионой без сознания. Невиллу Лонгботтому повезло, что Волдеморт не обратил на него внимания. Он плохо себя чувствовал, но сейчас с ним все в порядке. Он и рассказал мне, что произошло там. — И что же? — поинтересовался Гарри. — Когда ты потерял сознание, Волдеморт начал гоняться за Гермионой. Но твоя храбрая подруга применила экзорцизм. Кстати, откуда вы знаете это заклинание, мисс Грейнджер? — директор повернулся к ней. — Заклинание? — весьма правдоподобно удивилась Карина, — Это просто маггловская молитва, профессор. У меня были верующие знакомые и они рассказывали мне о ней. В тот момент я не вспомнила ничего лучше, но очень хотела, чтобы она сработала. — Удивительно, не правда ли? — доброжелательно улыбался директор, просматривая иллюзорные воспоминания. — Да... — девочка смутилась и отвела взгляд. — Ладно. Не буду больше вас мучить. Думаю, к обеду мадам Помфри выпустит вас и вы увидитесь с друзьями. — Профессор, а экзамены?.. — Карина не стала выпускать Гермиону пока что — но вопрос сочла нужным задать. — Они начнутся завтра. Вы еще успеете все повторить. И, конечно, по ЗоТИ вы и Невилл получите высший балл автоматом. — Спасибо, профессор, — кивнули дети директору и тот ушел. Обедали Гарри и Гермиона уже в большом зале. Таращились на них, как на восьмое чудо света. Девочка смущалась и пыталась спрятаться за Гарри. Тот смущался вдвойне — всю работу сделала Гермиона, а на него тоже смотрят, как на Мерлина во плоти. А вот Невилл сверлил их весьма подозрительным взглядом и после обеда, скрывшись в "их" классе, Невилл весьма требовательно заявил Гермионе. — А теперь расскажи, как ты это сделала на самом деле? — Нев? — У меня есть два воспоминания о бое с Квиррелом. И директор почему-то увидел наиболее безобидное. Но мне очень не понравилось, как быстро он появился после того, как все кончилось. И я не стал ему ничего говорить. Да и вообще, не нравится мне, когда у меня в голове шарятся. — Хорошо. Помнишь, что я пела церберу? — Ну, что-то красивое и мелодичное. — Это — взятая из одной маггловской фантастической книжки молитва. Я считала, что это — просто красивое песнопение, а божество — выдуманное и на самом деле не существует. Но... Когда Гарри отлетел к стене и потерял сознание... Я словно стала не я. Я не очень хорошо помню, что произошло на самом деле, но этот эффект и то, что я делала — очень похоже на влияние того божества, которое я считала выдуманным и которому в шутку молилась. Так что я сделала глупость еще похлеще Гарри, который уговорил нас вообще туда полезть. И я чувствую, что это не до конца прошло. Это останется со мной. Только не говорите никому! — Не будем, — серьезно кивнул Невилл, — Я уже вижу новое ложное воспоминание об этом разговоре, так что никто не узнает. Гарри озадаченно переводил взгляд с Гермионы на Невилла и обратно. — А как на самом деле умер Квиррел? — поинтересовался он у друзей. — Миона его порвала на части серебряными мечами. Впрочем, заклинание экзорцизма, похоже, тоже было, — ответил Невилл. — Ничего себе... А ты, получается, теперь умеешь драться на мечах? — Гарри, похоже, что-то задумал. — Ну, я чувствую, что смогу повторить, — неуверенно откликнулась Гермиона. — А ты сможешь научить нас? Ну или хотя бы попытаться... Ведь если Волдеморт жив и пытается возродиться... То я, а теперь и ты, Миона, его первые цели. И нам очень пригодится это твое новое умение, — предложил Гарри. — Вот что: я приглашаю вас обоих к себе на вторую половину июля, — решительно сказал Невилл, — Бабушка не будет против. У нас дома есть хорошая библиотека, и мы сможем разобраться. За мной одним бабушка следит весьма строго, а вот тебе, Гарри, она вряд ли откажет. И вы с Гермионой сможете разобраться, что за силы она случайно призвала, чем это грозит, и как это может пригодиться. А заодно Миона попытается научить нас. Бабушка давно лелеяла мечту заставить меня учиться фехтованию... Порадуем её немножко. Надеюсь, двух недель нам хватит, чтобы хотя бы понять, в каком направлении искать дальше, и переписки нам хватит. Возражений ни у кого не нашлось, и Невилл ушел писать письмо бабушке, Гермиона — письмо родителям, а Гарри писать никому не стал — навряд ли Дурсли будут возражать, если он уедет от них на две недели. Экзамены прошли спокойно. ЗоТИ у всех курсов принимал лично Дамблдор, но благодаря его снисходительности, экзамен стал лишь проще. Гарри, Невилл и Гермиона экзамены сдали вполне достойно и благодаря тому, что весь год не забывали про учебу, и благодаря весеннему повторению. Гермиона, как и хотела, стала лучшей ученицей, сдав всё на Превосходно, но и Гарри с Невиллом получили не ниже "Выше ожидаемого". Хотя "Выше ожидаемого" по зельям стало для Невилла большим сюрпризом — очень уж тяжело давался ему этот предмет. На прощальном пиру Большой зал был украшен зеленью и серебром в честь Слизерина, побеждающего с отрывом в тридцать очков от Равенкло и в пятьдесят — от Гриффиндора. Но Дамблдор встал и, поздравив Слизерин, именно в этот момент решил добавить гриффиндорской троице по двадцать баллов на нос за героизм. По хлопку директора декорации сменились. Слизеринцы были очень недовольны, но их недовольство заглушалось радостными воплями трех факультетов, довольных тем, что Слизерин не получил хотя бы кубок Школы в восьмой раз, если уж им достался кубок по Квиддичу. Троица, однако, довольной не выглядела. У директора было по меньшей мере несколько дней, чтобы добавить им баллов — но он выбрал именно пир, и именно такое количество баллов, чтобы Гриффиндор стал первым. — Слизеринцы вашу троицу теперь будут особенно горячо любить, — хмыкнула Карина. — Мы и так это поняли. Но зачем это директору? — Полагаю, директор хочет, чтобы и вы и они понимали, кто тут друг, а кто враг. — Но мы и так не дружим со слизеринцами. — Но ты, магглорожденная, нормально общалась с Малфоем, да и вашу троицу слизеринцы не задевали, в отличие от всех остальных гриффиндорцев. — А что мы можем сделать? — Тут? Ничего. Не поддаваться на провокации разве что. Впрочем, в поезде, везущем троицу по домам, все неприятности были забыты. Дети предвкушали каникулы, скорую встречу в гостях у Невилла, Гермиона радовалась, что скоро увидит родителей, а Карина радовалась возможности отдохнуть от болезненно обострившейся в Хогвартсе паранойи. Все было хорошо.