Две души

Только увидев родителей, Гермиона поняла, насколько же она по ним соскучилась. По ним, по тихой и размеренной жизни, по ощущению безопасности, по технике вокруг, просто по обычному миру, где ей ничего особенно не угрожало. Да и родители соскучились по своей девочке, и первые две недели пролетели как во сне. Карина молчала, давая девочке возможность отдохнуть, и совершенствовала защиту её разума. Гермиона предусмотрительно не писала родителям обо всех проблемах, с которыми столкнулась в Хогвартсе, да и в рассказах упоминала только хорошее, так что Джон и Джейн Грейнджеры были спокойны за свою малышку и отпустили её на две недели к другу без особых проблем. С Гарри тоже не возникло особых проблем: Дурсли были рады избавиться от племянника на две недели, тем более, что забирала его от Дурслей Гермиона с родителями, ничем не привлекшие нежелательного внимания соседей. И вот в середине июля троица собралась у Невилла в гостях. Августа Лонгботтом была дамой строгой, но Карина удивительно легко нашла с ней общий язык: вежливость, уважение, признание пробелов в собственных знаниях и приправленная капелькой лести просьба об их заполнении — и суровая Августа с нежной улыбкой рассказывает троице о Френке, о войне с Волдемортом, о родителях Гарри, перемежая это лекциями об этикете, правилах и традициях. Интерес и уважение, с которыми Гермиона слушала её, подкупали немолодую, но все еще сильную волшебницу. Уже к концу первой недели Августа отзывалась о Гермионе как о вежливой и талантливой девочке с большими перспективами и искренне радовалась тому, что её Невиллу досталась такая подруга. Гарри, слушая эти рассуждения, тихонько и ревниво хмурился. Ему хотелось, чтобы Гермиона уделяла ему больше времени, чем Невиллу, хотя он и старательно гнал от себя такие мысли. Про обещание Гермионы поучить мальчишек фехтованию дети благополучно забыли. Как то раз, под расспросы о войне с Волдемортом и отце Невилла, Гермиона под руководством Карины затронула вопрос о палочке Невилла, и очень осторожно упомянула об индивидуальности палочки. Это упоминание осталось бы практически бесполезным, если бы не полученный допуск в библиотеку Лонгботтомов, с указанием поискать там книги о создании и наследовании волшебных палочек. — Ты умная девочка, Гермиона, и твое незнание простительно, а стремление узнать — похвально, — улыбалась ей Августа, — Почитай, что пишут по этому поводу создатели палочек. С этого момента троица в библиотеке просто поселилась, и хотя информация о том, что сын может унаследовать палочку отца, если его дарования схожи с отцовскими, объяснила уверенность Августы в том, что палочка отца её внуку вполне подходит, но информации, ради которой все это затевалось они не обнаружили. Только туманную ссылку, что колдовство серьезных чар без палочки грозит встречей с «темными творениями самой магии». Но более никакой информации дети не нашли, а спрашивать побоялись — не хотелось объяснять слишком многого и жертвовать зародившимся расположением леди Лонгботтом. На том они и разошлись, а на остаток каникул Гермиона пригласила Гарри к себе. Родителям девочки было интересно посмотреть на того, о ком их дочь столько писала, и познакомиться с ним поближе. Этот месяц был пожалуй самым счастливым в жизни Гермионы. Хотя ей приходилось быть осторожной, чтобы Гарри не узнал про Карину, это ничуть не мешало ей тренироваться с ним и практиковать беспалочковую магию, которая, как выяснилось, министерством не отслеживалась. После похода в Косой Переулок за учебниками, Гарри и Гермиона принялись разбираться с программой второго курса заранее. Над творчеством Локхарта дети хохотали до слез, придумывая варианты один другого бредовей ответа на вопрос «откуда это в списке учебников?» Лидировало по бредовости предположение, что этот автор дурного фантастического детектива будет преподавать у них ЗоТИ. Особое внимание они уделяли Зельям — провоцировать Снейпа не хотелось совершенно. Но помимо учебы, дети немало развлекались, наслаждаясь теплой погодой, ходили купаться — Гермиону забавляло смущение друга, проявлявшееся каждый раз, когда он видел её в купальнике — в общем, радовались лету как умели. И Грейнджеров, и Карину беззаботно веселящиеся дети радовали безмерно. Палочку Карине купить так и не удалось — родители внимательно следили за девочкой, а контролировать сложную материальную иллюзию для похода к Олливандеру Карине было лень. К тому же выбор палочки подразумевал привязку к душе, а вкладывать в иллюзию слепок своей души Карина не хотела. Проще уж было отложить этот вопрос — он не был таким уж срочным.