В прятки с Бесстрашием

Алекс

      По возвращении во фракцию я получаю сообщение от Трис: она ждет меня в лидерском кабинете. Уже не предчувствуя ничего хорошего, думаю, что могло бы случиться. Трис смотрит строго, недовольно. Кивает мне, чтобы я сел, и придвигает мне какие-то листки. Все ясно, прислали анонимку о том, что я живу в одной комнате с неофитом. Бля, пиздец.       — И как это понимать?       — Мы живем с ним, точнее с ней, в бывших спальнях неофитов. Сначала там жили все переходники, потому что я их наказал, а потом она осталась там.       — Алекс, ты совсем пизданулся? Или, может быть, ебнулся на всю голову? Почему я узнаю, что ты с девкой в подвале живешь, только сейчас? Я все понимаю, но ум-то надо иметь повыше пояса все-таки!       — Я там с ней ничего не делаю, ясно? У нее жестко не сложились отношения с группой, она бесконечно нарывалась, к ней Билли подвалил, она его отшила! Она ни хрена не знает, манифестами нашими не интересовалась, в Бесстрашие попала спонтанно. Ее пристукнут тут, Трис, чую. А я не могу допустить, тем более… Я косвенно виноват в том, что она живет в подвале. Трис, — не знаю, подействуют ли на нашу железную леди умоляющие взгляды, но чаще всего прокатывает, — ну, я виноват. Правда. Если ее пристукнут, я не прощу себе!       — Не строй мне глазки, Алекс, я не Сани, меня этим не прошибешь. Что бы там у нее ни сложилось, такое поведение непозволительно.       — На нее было покушение. Один из неофитов пробрался в подвал, и если бы меня там не было, он бы ее изнасиловал и убил.       Трис очень внимательно на меня смотрит и хмурится.       — Ты знаешь, кто, конкретно? У тебя есть какие-то доказательства? Или, как обычно, твое слово?       — Я его вырубил, но пока оказывал первую помощь неофиту, эта мразь сбежала. Он был в черной маске, поэтому я не знаю, кто это. И вычислить не получается.       — Ну, тогда это дохлый номер. Значит, так. Я тебя прикрою, но неофит должен оказаться в общей комнате. Матиас хоть знает?       — Знает. Кевин, все наши знают.       — Вот поросенок, и не сказал мне, гаденыш! Бли-и-ин, Тобиас с Эриком меня прибьют.       — Заебутся пыль глотать, прибьют они. А мы на что? Мы ж завсегда…       — …подведете под монастырь меня! Блин, Алекс, ты весь в отца, вечно я из-за Эвансов свою задницу подставляю. Ты тогда, раз уж такое дело, девку-то в обиду не давай. Ох, ладно. У тебя с ней точно ничего? Алекс! В глаза мне смотри!       — Ничего. Ну… почти. Ну ладно, есть у меня с ней… Не знаю что, но что-то точно есть. Но у меня все под контролем. Честно.       — Знаю я твой контроль. А Мату я врежу еще, засранцу, тоже мне, братва тут у меня собралась, такие вещи скрывать. Теперь буду лично за тренировками следить, ясно? Все, иди уже отсюда.       — Люблю тебя, Трис, ты самый лучший лидер! Я, вообще-то, думал, Эшли скажет тебе.       — Ой, заткнись уже, любовничек. Скоро Сани приедет, вот ей и заливай в уши, — огрызается, но все-таки не без улыбки. Я знаю, что девицам сказать, даже если у них великовозрастные сыновья… — Мы с Эшли не успели увидеться. Она приходила, мне передали, но я была в Эрудиции, там опять со скримменами не слава богу. Алекс. Я тебя прошу, не наделай дел. Если что, все говори мне, разберемся, ясно? Что там у девицы с рейтингами, она хоть нормально идет?       — У нее все отлично, она в первой десятке, очень хорошо стреляет. Я думаю ее рекомендовать на спецобучение.       — Правда? Стреляет хорошо? — будто бы удивляется Трис, и черты лица ее смягчаются. — Так, ладно. Но имей в виду, засветитесь, ее не возьмут на спецобучение, если узнают, что она чья-то протеже.       — Не волнуйся, Трис, все будет нормально. Слухи слухами, но когда лидеры обращали на них внимание?       Трис закатывает глаза, но на шпильку ничего не отвечает.       — Ладно, представим все так, что лидеры в курсе, и все такое. Надеюсь, Эшли удастся разрулить это все с Эриком, иначе он сюда заявится и устроит вам тут и подвал, и танцы с бубном. А еще лучше будет, если ты сам ему все расскажешь. Пусть он тебе вломит, раз уж ты сам говоришь, что виноват. Может, и пронесет.       — С лидером я свяжусь обязательно. Я даже думаю, что я съезжу к нему, с глазу на глаз, так сказать, все обсудим. Трис, ты чудо. Тобиасу повезло с тобой!       — Со мной всем повезло. Все, проваливай с глаз, засранец.       М-да, чего было сразу-то к ней не прийти? Трис — мировой лидер, всегда меня понимала и прикрывала. Ладно, теперь надо смертничков собрать. Слухи они распускают, блядь, уроды. Ну ладно. Понимаю, что они устали, и все такое, но вопрос надо решать по горячим следам, иначе не дай бог, правда, отец нарисуется здесь, увидит нашу разлюли-малину и выгонит нас обоих вообще.       — Новобранцы, срочное сообщение! Через пять минут в Яме, — объявляю по громкой связи. — Алексис скажите!       Когда все собрались, оглядываю их пристально. Сколько я ни пытался понять после покушения, кто напал на Лекси в подвале, чисто визуально вычислить это не удалось. Я-то думал, на следующий день смогу определить это по синякам, но беда в том, что все парни ходят со свежими ссадинами и расцвеченными лицами, особенно с тех пор, как стали заниматься с шестами. Так что по виду вычислить не удалось. Мы думали, что насильник себя как-то проявит, но и этого не произошло. Громли, если это он, себя никак, ничем не выдавал вообще.       Пока играли в захват, все вроде как нормально общались, даже Громли изо всех сил делал вид, что он тоже одна команда, хоть и бросил Лекси в конце. Надеюсь, они меня услышат, стали же они в конце концов прислушиваться, может, и сейчас чего-нибудь да выйдет.       — Как вы все знаете, один из неофитов у нас живет в подвале, — бросаю быстрый взгляд на Лекси, она чуть улыбается одним уголком рта. — И на него, а точнее на нее, было совершено покушение. Я говорю об Алексис. С тех пор, как это произошло, я был вынужден лично оберегать ее жизнь и здоровье. Вы не захотели остаться с ней в подвале, это пришлось сделать мне. Думайте что хотите, но все лидеры в курсе этого положения и со мной согласны. Все, кто собирается зубоскалить и пускать грязные слухи, будут иметь дело со мной лично. Суровые времена требуют нестандартных решений, вы всегда можете оставить свои теплые спаленки и переселиться к Алексис с целью ее защитить, тогда и не будет никаких вопросов. Или попытаться убедить ее переселиться к вам. Вы же не делаете ни того, ни другого, а я несу ответственность за каждого неофита. Один из вас стоял и смотрел, как она тонула, и даже не попытался оказать помощь. Тот, о ком я говорю, знает об этом. Тени проникают в штаб-квартиру с диверсиями. Девушке оставаться одной в подвале опасно. Однако ее чувства тоже можно понять. Выбор опять же за вами. Либо вы перестаете зубоскалить и оставляете Плейсед в покое, либо вы поднимаете свои жопы и уже вспоминаете, что вы Бесстрашные, а Бесстрашие — это одна семья, где нет места тупым склокам.       Джон чертыхается, Стен гоняет по скулам желваки. Теа толкает его в плечо, Дани смотрит выжидательно на Джона, Лекси краснеет. Смотрит на меня, не пойму как, то ли гневно, то ли… жалобно? Я отвечаю ей уверенным пристальным взглядом. После поцелуя на захвате я понял, что не в силах отказаться от нее. Не знаю, хватит ли у нас терпения подождать до конца инициации, но…       — Да, ебановрот, Плейсед, заебала уже! Все, прямо сейчас переезжаешь жить в общагу и попробуй хоть что-нибудь вякнуть! Напали на нее, а она молчит! А я-то думаю, чего Громли весь на говно изошел, а она там с командиром живет! Совсем пизданулись, оба!       Он, Стен, Фокси с Дани, Лари и Грег, все отправляются в подвал. Лекси растерянно стоит и не знает, что ей дальше делать. Громли смеривает нас с ней презрительным взглядом и удаляется с гордо поднятой головой. Я подхожу к Алексис.       — Ну что, пойдем, провожу тебя?       — Избавился от меня, значит, надоело изображать из себя героя? — говорит деланно безразлично, но и беззлобно. И вот что ответить? Что не могу жить с тобой больше в одном подвале, потому что сойду с ума оттого, что ты так близко, а я не имею возможности к тебе прикоснуться?       — Я был у лидера Трис. Кто-то прислал ей анонимку, что мы с тобой в одной комнате живем. Она обещала прикрыть меня, и на твоих баллах это не отразится, но если сюда заявится лидер, я не ручаюсь за то, что все будет в порядке. Он в гневе бывает не особенно справедлив. Так что лучше нам не светиться особо.       — А есть что светить-то, Алекс? Ты сам себя не обманываешь?       — Я очень надеюсь, есть, что светить, Лекси. — Я подхожу к ней совсем близко, наклоняюсь к самому ее ушку и тихо выдыхаю: — Тем более, я сам люблю, когда горячо.       Смотрю на лицо, мне так нравится ее смущать, она так искренне краснеет, а глаза становятся глубокого бирюзового цвета, еще немного, и станут аквамариновыми. Перед поцелуем они у нее становятся такими.       — Ты придешь сегодня плавать? Нам теперь придется заранее об этом договариваться. И тебе нужно будет как-то объяснить девицам, куда ты бегаешь по ночам. Надеюсь, девки у нас не подлые, не сдадут нас? — Лекси пожимает плечами.       — Сегодня не приду, устала очень. Тем более, сейчас заморочки с переездом…       — Ладно, — киваю я ей, — тогда договоримся. Отдохни как следует, у нас теперь часто будут выезды. — Пока говорили, дошли почти до самого подвала. Я наклоняюсь и целую ее в губы легким поцелуем. — Спи спокойно, Алексис. — Она слегка улыбается мне и идет в подвал. А я направляюсь к себе, мне тоже выспаться не помешает.