В прятки с Бесстрашием

Джессика

      М-да, кто бы мог подумать, что инициация в этом году будет не самая простая, хотя если учесть, что впереди война, то как раз все очень логично. Мат гоняет нас так, что до постели мы добираемся еле живыми, и каждый день кланяемся боженьке, что у нас не Алекс в инструкторах. Я видела неофитов-переходников — спасибо, нам такого не надь. Даже Вик фыркает на него, что он безмерно жесток с ними, хотя… А что делать, переходники частенько забивают на дисциплину.       И вот мы тут, возле платформы, пытаемся отнять у них флаг. Да как отнимешь? Дисциплины у них, может, и нет, зато есть Алекс, который играет не по правилам. Нельзя ведь подсказывать неофитам стратегию, они должны сами ее вырабатывать, а он явно им подсказал. Мы не смогли сразу вычислить, у кого флаг, потому что переходники почти всегда отдают его самому сильному, которого быстрее всех выматывают, и флаг у него отбирают. А сейчас хрен знает у кого он. Всех самых сильных мы подбили, а белобрысая девица первой запрыгнула в поезд и огласила улицу победным кличем. Они что, выбирали кому отдать флаг, руководствуясь параметром «кто громче крикнет»?       Сначала мы так и думали, что флаг у самого высокого русоволосого парня, за ним Мат велел следить Вику, а мне, как второму по стрельбе, достался рыжий, очень коротко стриженный, сероглазый парень. Я видела его в Яме и знаю, что он идет одним из первых, вот только не знаю, как зовут. Парни довольно смело и стремительно прорывают наше кольцо. Ну-у-у! Так не честно, Алекс им явно подсказывает! Ах ты, елки зеленые, блядь, попадают мне прямо в руку, не смогу стрелять теперь минут несколько, упуская драгоценное время. И кто это у них такой меткий-то?       — Плейсед, давай! — орет «мой» рыжий, на ходу меняя обойму.       А вот этому они уже научились, Алекс тут если и причем, то только как неплохой, вообще-то, инструктор. Мой маркер вычмокивает патрон прямехонько в его ногу, и я с удовлетворением вижу, как он матюкается и прихрамывает. Светленькая девица проскакивает вперед — а не у нее ли флаг-то? Надо бы последить за ней. Она жмется к «моему» рыжему, он ее укрывает. Точно, флаг у нее, надо сказать Вику, он тут где-то недалеко был. Пока я ползаю в поисках кого-то из своих, меня подстреливают еще пару раз, и я выпускаю из вида «моего» рыженького, а переходники уже почти у самой платформы.       Мат рассредоточил нас так, чтобы противники оказались под перекрестным огнем с трех сторон. Не прорвутся они, не хватит у них опыта. Я наконец оказываюсь непосредственно рядом с командиром, ору ему сквозь канонаду:       — Мат! Флаг у блондинки! Они все ее прикрывают, а Алекс им подсказывает!       — Ясно, ну и где теперь эта блондинка? Я ее нигде не вижу! Джесси, ползи вперед, найди ее! Мы тебя прикроем!       — Поняла, есть!       Ползу, а что делать… Зад горит от ожидания патрона, тело все болит от перенапряжения. Вот уже и противник, высокий голубоглазик, целится в меня, но я метким выстрелом снимаю его на пару минут: мой патрон бьет его в шею, и сейчас же в него врезаются еще пяток пуль. М-да, бедный, даже жалко его как-то. Но надо двигаться дальше.       Канонада смещается немного вправо, и я, поднявшись на ноги, перебегаю от контейнера к контейнеру, не забывая проверять, кто где. И поэтому для меня становится дикой неожиданностью, когда меня довольно бесцеремонно хватают сильные, как железобетонные тиски, руки и зажимают мне рот.       — Ты что это тут вынюхиваешь? — шипит мне на ухо низкий голос.       Сейчас я пока вынюхиваю исходящий от огромной ладони металлический запах, который приобретают руки, долго сжимающие горячий от выстрелов маркер. К этому примешивается запах миндального мыла и легкий, едва уловимый, привкус шоколада. Если бы я точно не знала, что меня схватил переходник, я бы подумала, что это урожденный, до того знакомы все эти нотки. И еще… почему-то летний и свежий аромат примешивается ко всему этому. Кажется, так пахнет… ромашковый крем.       Все это проносится в голове за долю секунды, прежде чем я успеваю что-то осознать. Изо всех сил пытаюсь освободиться от хватки и понимаю, что не получится так, по правилам. Ну что ж, вы играете нечестно — почему мы должны? Подошва берца со всей силы врезается ему пах, и парень немного ослабляет хватку, что дает мне возможность высвободить одну руку. Он старается меня перехватить, но я уже резко наклоняюсь вперед, дергаю его за ногу и, с силой потянув ее на себя, опрокидываю его на спину, правда, и сама падаю на него сверху, но сразу же скатываюсь и наставляю на него маркер. Самое интересное в этой ситуации то, что захватчиком оказывается «мой» рыжик. Это смешит меня, и губы невольно расплываются в улыбке.       — Вот же пиздоблядство, свалила меня, сучка! — ругается «рыжик» и сразу теряет несколько плюсов.       — Нечего ругаться, на войне как на войне, тем более, что вы сами нечестно играете!       — В чем это еще? У нас все как раз…       — Алекс не должен был вам подсказывать стратегию, а он подсказал! Вы бы сами никогда не додумались отдать флаг девице, да еще и самой слабой, отдали бы высокому голубоглазику или тебе…       — А почему ты думаешь, что флаг не у меня?       — Потому что будь он у тебя, ты меня бы уже вырубил и убежал. А ты меня отвлекаешь от блондинки. Вот где она? Куда вы ее заныкали?       — Все тебе скажи! — И он, засранец, делает мне подсечку, я сваливаюсь кулем, маркер отлетает в сторону, а он, поднявшись, отпихивает его ногой. — На войне как на войне. — Выпускает в меня несколько патронов.       Ах, черт, как же больно-то, а! И ведь знает, как обездвижить: по паре патронов в ноге и по одному в руках. И я дергаюсь, как на электрическом стуле… Тоже мне, воин! Отдергавшись и смахнув злые слезы, я выглядываю из-за контейнеров. Ну понятно, мы проиграли! Смотрю, как Алекс, всеми силами оберегая блондинку, прочищает ей путь и, чуть ли не закрывая собой, бежит с ней к поезду. Через минуту раздается победный клич, и переходники запрыгивают в вагоны. Стоило ли столько времени обследовать местность и валятся тут часами, для того чтобы проиграть! Ну ничего, рыжик, мы еще встретимся с тобой!       Пока я сижу и бурчу себе под нос, все наши собираются, надо уезжать. Меня уже ищут, а я не хочу выходить зареванная: что это за Бесстрашная, которая ревет? А мне почему-то так обидно! Уже намереваюсь вставать и идти к своим, когда взгляд натыкается на что-то блестящее. Хм, это что еще такое?       Блестящим кругляшом оказывается старый погнутый медальон на разорванной цепочке. То ли он порвался, когда парень упал, то ли он выпал у него из кармана, но сомнений не остается: это его вещица. Потому что это электронный медальон, в середину которого встроен маленький экранчик. И с этого экранчика на меня смотрит улыбающийся «рыжик». Ну что, говорю же, мы еще встретимся!