В прятки с Бесстрашием

Алекс

      — Значит, так, — говорю я неофитам, готовым к труду и обороне, — смотрите внимательно все сюда.       Под навесом мы сделали что-то вроде презентации, на которой висит карта всего нашего мероприятия.       — Первый квадрат — у вас нет ничего при себе, ни оружия, ни защиты. Только то, что вам выдали, то есть ренбраслеты с одной инъекцией, она называется аварийная, использовать ее можно только в самом крайнем случае. Вы должны пересечь квадрат по заданному маршруту, наша задача — стрелять по вам так, чтобы вы не боялись, привыкли к перекрестному огню. Стрелять мы будем из маркеров, но не из тех, которые вы уже видели. Эти маркеры похожи на наше обычное оружие, пульки у него маленькие, и заряд не такой мощный, как у обычного маркера. По ощущениям, как сильный укол иголкой, трясти не будет. Но неприятно, поэтому не подставляйтесь.       — Вы будете вести по нам прицельный огонь? — подняв руку, спрашивает Майли.       — Этот тренинг называется «по нам работают», мы будем стараться попасть в вас, а ваша задача не подставляться. То есть снайперов среди нас нет, но пули будут в прямом смысле свистеть у вас над головой. Пригибайтесь, прячьтесь, убегайте, выходите из положения. Первый квадрат труден еще тем, что он лежит в холмистой местности, вам придется попотеть, пересекая его. Учитесь работать в группе, все вместе, но и в то же время грамотно распределять обязанности.       — А кто будет стрелять по нам? Вы все? — Лекси смотрит на меня недоуменно и даже будто обиженно. Или мне кажется.       — Да, — отвечаю я ей, — мы все, командиры и другие старшие Бесстрашные. Мы должны убедиться, что вы готовы оказаться на поле боя и не запаникуете. Вы уже участвовали в отражении нападения и понимаете, что это такое. Открытый бой — это не нападение, там враг знает, что вы противник и не будет вас жалеть. Еще вопросы?       Все в группе отрицательно мотают головами, и я перехожу к следующему квадрату.       — Второй квадрат — ровная поляна, но пересечь ее надо, не попавшись Грефу и Аресу в зубы…       Рассказав и показав подробно, как и где они должны будут действовать, мы раздаем им карты и сверяем время. Подхватив оружие, старшие Бесстрашные уходят в лес, чтобы успеть спрятаться и поджидать там неофитов. Я замечаю, что Лин все время трется возле меня, и начинаю уже подумывать, как бы от нее отделаться… Но потом решаю — пусть лучше она будет на виду, иначе черт знает что придет в ее дурную башку.       — Ваш маршрут будет отмечен красными флажками, за пределы маршрута выходить нельзя, это для тех умников, кто надумает перебраться через холм в обход. Выйдя за предел маршрута, вы подводите всю группу, и прохождение квадрата не засчитывается, будьте внимательны!       Неофиты должны выдвигаться через полчаса, а мы за это время должны успеть рассредоточиться по всему квадрату вдоль маршрута. Я держу в поле зрения Мата и Кевина, рядом с ними мелькает Рори и еще пара девиц, не помню, как зовут. Лин пристраивается к Чешире, что-то он ей втирает, она про меня, кажется, уже и не вспоминает. Вот и ладушки.       Я еще раз с тоской оглядываю хмурое небо… Черт, ненавижу дождь, морось, туман и все что с этим связано. Оружие в мокрых руках слушается плохо, капли, затекающие в глаза, мешают. Ноги вязнут в пропитанной влагой земле, берцы выворачивают целые комья грязи. Были бы наши неофиты поопытнее, вычислили бы нас по следам, и держались бы подальше.       Слышу, что где-то справа уже стреляют, значит, понеслась. А вскоре в зоне видимости появляются и неофиты. Держатся пока группой, идут друг за другом на расстоянии нескольких шагов, жмутся к деревьям. Ага, сразу вижу, что Вик распределял, как только слышатся выстрелы, сразу все прячутся за деревья и исчезают из вида. Ну что, и нам пора выдвигаться. Я беру на себя пару ребят, начинаю их преследовать, жахая по ним из-за деревьев. Они отделяются от группы, но держатся парой, так надо для того, чтобы привыкать работать под прикрытием напарника — один бежит, второй ведет огонь.       В целом все идет по плану, но я замечаю, что недалеко от меня, метрах в двадцати, в засаде сидит Лин, целясь в Алексис… из оптики! И попадает в нее, раз, другой, третий. Я подбегаю к Линдси и выхватываю у нее маркер.       — Ты чего творишь? А? Что это еще такое?!       — Ничего! Творю, что положено! И нечего тут свою курицу выгораживать…       — А откуда тебе знать, что я, вообще, про девушку говорю, уж не потому ли, что ты выцеливаешь именно ее в оптический прицел? — выцеживаю сквозь зубы, снимая прибор с маркера. — Еще раз увижу подобное, имей в виду, я не поленюсь, выведу тебя из леса и запру в карцере, ясно?       — Ой, да ладно, — сильно растягивая слова, отвечает мне эта дура, — немного экстрима им не повредит!       Я тыкаю ее собственным прикладом в нос, несильно, но чтоб хватило.       — Не беси меня, Линдси. Я ведь не шучу сейчас с тобой. Не смей играть не по правилам, поняла? Еще раз увижу… На себя пеняй тогда! — Она смотрит злобно, но кивает. — Возьми на себя урожденных парней. И никаких штучек, ясно?       Линдси вырывает у меня маркер и уносится в сторону уже довольно далеко продвинувшейся группы. Впереди крутой холм, почти отвесный; другие командиры окружают его, чтобы с вести огонь со всех точек; часть группы старших продвигается вперед, в обход холма. Я, Матиас и Рори остаемся, чтобы подгонять особо замешкавшихся.       Дождь, может, и спутал нам все карты, а вот неофитам он прибавил трудностей немало. И обычно-то холм достаточно крутой, чтобы на него забраться так сразу, с полпинка, а как следует пролитый водой, он становится совершенно покатый и скользкий, зацепиться там не за что. Я иду вдоль холма, стараясь держаться незаметно, смотрю, чтобы никто из умников не надумал обойти его. Делаю несколько выстрелов для острастки, чтобы не расслаблялись. Они заметно напрягаются, ускоряются, но некоторые девицы все съезжают с крутого склона и никак не могут его преодолеть. До меня долетают уже совсем не сдержанные выражансы. Наконец, им в голову приходит, что можно цепляться палками за склон, и так, по живой цепочке, помогать друг другу пробираться наверх.       Только я думаю, что они будут делать с Громли, как четко и ясно вижу этого ублюдочного хуерыла, намеренно выпускающего руку Лекси, и та, с заковыристыми матерными перлами, сползает к самому подножью. Вот ведь ублюдочный сукин сын! Выстрелив из-за укрытия пару раз так, чтобы пули легли в аккурат рядом с его головой, еле-еле давлю желание нашпиговать ему полную жопу нейростимуляторов — они, конечно, не такие забористые, как обычно, но все равно приятного мало.       — Что же ты за ублюдочный подзаборный долбоеб! — в сердцах выкрикивает Дани, которая уже миновала урода и была на несколько метров его выше. — Что ж творишь, ты ж всю группу подводишь, придурок!       — Она просто выскользнула у меня! Вообще-то тут, между прочим, стреляют, и я не удержал ее жирную задницу. Ты могла бы поменьше жрать, Плейсед, а то как не посмотришь на тебя, у тебя вечно рот занят, то шоколадом, то членом нашего командира!       Ах ты ебаный!       — А тебе, что, завидно, что ли? — вступается за Лекси Джес. — Тебе-то вообще ни от кого ничего подобного не светит!       — Уж не предлагаешь ли ты мне себя, куколка? А то смотри, давай, может, у меня член получше, чем у нашего сурового девственника. Или уже не девственника, а, Джон?       — Дайте мне кирпич, я ему въебу сейчас! — выходит из себя Уеллнер.       — Джон, стой, ты цепочку разорвешь, забудь, насри на него, блядь! — кричит Майли. — Нам надо поскорее сползти с этого ебаного холма, иначе мы тут до ночи застрянем. С Громли потом разберешься!       — Ну, только дай мне добраться до тебя, уебищная мудоблядская залупа! — Мне даже отсюда видно, как сжимает кулаки Джон и, сука блядь, как же хочется самому переебать этому мудаку Громли… Тем временем Джон подхватывает Лекси в обход ублюдка, и они благополучно перебираются дальше. Алексис что-то говорит Уеллнеру, видно, что-то обидное для идиота Громли, потому что его сральник опять открывается:       — Но ты все-таки воспользуйся советом и присядь на диетку-то, Плейсед! Глядишь, и рейтинги свои не только в постели у старшеньких отрабатывать будешь. Сколько ты уже обслужила? Командира урожденных осчастливила уже? А, блядь, че за ебаная хуйня? Клейтон, какого хуя ты в меня швыряешься камнями?       — Заткни свой блядохуйный рот, мудотряс заебистый! — выкрикивает Дани. Вот черт, знает этот Громли, блядь, как девок из себя вывести. Ну, Дани, ну как же самоконтроль?! — Если у самого чешется, пойди вон, к пчелам в улей присунь, может, не полегчает, но отвлечет точно!       — А ты-то чего завелась-то, Клейтон? Уж не сама ли мечтаешь ножки раздвинуть перед красавчиком, а? Чегой-то ты покраснела так, неужто уже раздвинула? Ах, ты блядь, какие ж вы скорые, девахи! Быстро поняли, зачем вам ваши вонючие дырки между ног.       Кто там говорил о самоконтроле? Все, этот мудак у меня сегодня своими соплями умоется, дай только с квадратами закончить, хуесосить тебя будем всей фракцией, обещаю! Остался безнаказанным в прошлый раз и теперь думает, что так всегда будет? Ну что ж, удивишься, урод; А пока… Вся обойма, что была, оказалась в ноге и бедре этого опизденевшего уебана. В таком количестве, нейростимуляторы на время обездвиживают конечность, вот и посиди немного в прострации, ублюдочный задрот.       Обогнув холм, чтобы уйти немного вперед, я примечаю Чеширу и Пэм, самозабвенно целующихся в кустах. Вот это здорово, я считаю, вышли погонять неофитов по лесу. Я запускаю в него комком земли.       — Чешира, ты охуел-нет? Где новобранцы, почему вы их не ведете?       — Да ведем мы их! — недовольно бурчит Пэм. — Вон они, твои ненаглядные, спускаются с холма, опять кучно собрались, сейчас их и накроем.       И точно, спуск довольно крутой, неофиты, помогая друг другу, спускаются. Я меняю обойму и обстреливаю овраг так, чтоб они голову поднять не могли. Я внимательно наблюдаю за группой — и урожденные, и переходники явно не ожидали, что у подножья их будут встречать. Опять расходятся подальше, бегут, а мы за ними. Уже скоро рубеж первого квадрата, мы берем их в плотное кольцо, и, не стесняясь, обстреливаем. Ребятки петляют, как зайцы, отвлекая наше внимание, я решаю, что самое время взять Лекси на себя, другим не доверяю что-то.       Бегу за ней, стараясь держать ее в поле зрения, время от времени стреляя чуть выше головы и прячась за деревьями. Я так и не понял, где ее напарник, видно, они потерялись, и сейчас Лекси убегает от меня в гордом одиночестве. Она петляет и вдруг пропадает из поля зрения.       Подивившись, куда тут можно так исчезнуть, я все оглядываю окружающий пейзаж, но вокруг только деревья, мокрые ветки, бьющие по плечам, бурелом и никакого намека на девушку. Черная форма совсем теряется среди темных, пропитанных влагой стволов. Отчего-то вдруг вспоминается, как я искал ее после пряток, а потом снимал с дерева. А потом… Уже не в силах подавить улыбку, я бегу вперед, пробираясь сквозь довольно густую чащу. Куда же она делась? И остальных я что-то потерял совсем.       Так. Стоп. Не хватало заблудиться еще. Вон там холм, оттуда я прибежал, значит, надо двигать к базе. А Лекси просто прорвалась и добежала до своих. Я уже поворачиваюсь, чтобы выйти на маршрут, но внезапно меня хватает… Алексис и, обнимая, целует в губы. Я не ожидал такого, хотя оттого, что это неожиданно все, не менее приятно. Обнимаю ее и уже хочу спросить, что это за игры, когда, почувствовав за спиной движение, я инстинктивно поворачиваюсь, закрывая Лекси собой, и получаю нейростимулятор прямо под лопатку. Оглядываюсь посмотреть кто это у нас такой умный, и совершенно не удивлен, увидев Линдси. Она корчит злобную рожу и бежит куда-то в направлении базы.       — Ты где была? — мысленно махнув рукой на докуку, спрашиваю Лекси.       — Подтянулась и сидела на нижней ветке. А ты не догадался повыше посмотреть.       — Не догадался. Давай, беги быстрее к своим.       — Эта девица в меня как-то уж чрезмерно метко стреляет. Словно у нее оптика или что-то вроде того.       — Я отобрал у нее прицел. И пригрозил, если не перестанет хуевничать — огребет. Так что, надеюсь, она больше не будет. Гляди, если пробежать по кромке леса, чуть правее, можно срезать немного, и не выйти за рамки маршрута. Давай, быстрее своих догонишь. Вперед.       Я подталкиваю ее в направлении финиша и, дав ей отбежать на приличное расстояние, уже собираюсь следовать за ней, но опять замечаю неподалеку рыжую голову Лин. Так, снова началось, да что же это за блядство? Я не выдерживаю и разряжаю магазин в сторону Линдси, ну, когда же она угомонится-то? Лин шипит, но, несмотря ни на что, Алексис уже добегает до выхода из квадрата. А там уже недалеко и база. Все, наконец-то, прорвались…