В прятки с Бесстрашием

Алекс

      На пробежке я замечаю, что Лекси уже здесь, значит, не опоздала, появилась вовремя. По-прежнему смурная, лицо слегка припухшее, но разминается активно, даже бодро. На меня не смотрит, не обращается и вообще делает вид, что меня не существует. Неужели она так сильно переживает из-за того, что у нас с ней вчера произошло? Я как-то привык, что девицы более толстокожие…       Я ж вроде ничего такого с ней не сделал, подумаешь, зажал. Я так понял, ей было совсем не противно. И вообще, неплохо было бы выяснить, зачем она приходила в мою комнату, но тогда придется объяснять свое поведение и, чего уж там говорить, свое состояние. А вот это не очень хочется делать, потому лучше забыть об этом поскорее. Тем более, что скандал, мне кажется, она не торопится закатывать, ну и мне ни к чему лишний раз привлекать к этому инциденту внимание.       Сегодня мы едем за Стену. Уже больше месяца мы сидим во фракции, я уже сам рад этой вылазке. Год на периметре мы с пацанами провели практически на улице, и после этого оказаться запертым в штаб-квартире — не пожелаешь даже врагу. Пребывая в хорошем настроении от мысли, что, наконец, есть возможность вырваться из четырех стен, я подбадриваю своих подопечных и даже хвалю их, совсем чуть-чуть.       — Вы неплохо прибавили за этот месяц! Видно, что все вы стараетесь, но это не повод останавливаться на достигнутом. Сегодня у нас вылазка за Стену. Скримменов в этих местах нет, слишком близко от передатчика. Мы с вами поучимся маскироваться. Полдня у нас учения, потом обед, а вечером зачет, чтобы посмотреть, чему вы научились.       Я стою перед отрядом, заложив руки за спину и расправив плечи. Все они крайне заинтересованы, ну, может быть, кроме Алексис, которая упрямо смотрит перед собой и не показывает своих эмоций. Споткнувшись об ее надменный вид взглядом, я делаю паузу, после чего продолжаю.       — С этого дня мы с вами очень часто будем выезжать за пределы фракции, в том числе в город и на полигоны, у нас большая программа на природе. А сейчас вам необходимо облачиться в боевую форму и пройти на стоянку драгстеров. — Жестом я показываю, где у нас все это находится. — Датчики слежения все ввели себе? Смотрите, потеряетесь за Стеной без датчика, мы вас днем с огнем не найдем! Вперед!       Пока молодняк готовится, я подхожу к Матиасу. Сегодня совместные учения, наконец-то можно будет просто увидеться, на Виктора хоть посмотрю. Инициация идет всего месяц, а мне кажется, что год на периметре прошел быстрее…       — Ну что, сегодня погуляем? — с ухмылкой спрашивает меня Мат, которому тоже надоело сидеть во фракции. Я киваю, услышав дробные шаги, и не успеваю отскочить — на нас двоих сзади с разбега налетает Кевин.       — Бля-я-я! — орет он во все горло. — Наконец-то свобода, блядь, я так заебался сидеть в четырех стенах, что скоро на стену полезу, ебановрот! Сто тыщ мильенов отдал бы, чтобы на полигон поехать и братанам задницы наполировать. Кажется, что вся жизнь прошла, зажатая между пропастью и Ямой…       — Кевин, блядь, ты боров, раздавишь ща, а ну слез, козлина… — Кев беснуется, тормошит нас с Матом и отцепляет, придурок, мои ножны. Они соскальзывают и тихо блямкают на пол. Пока я наклоняюсь, чтобы поднять их, Кевин запускает в меня броником. Я в ответ кидаю в него шлемом. А когда поднимаю голову, почувствовав чей-то взгляд, то замечаю девиц, с усмешкой наблюдающих за нами. М-да, видеть дурачащихся командиров — то еще зрелище. Я ухмыляюсь им в ответ, надевая броник и распихивая по карманам выкладку. Как бы там ни было, безопасность превыше всего… Мало ли.       Наконец, все сборы закончены, и мы загружаемся в машину. Едем на одной, нас не так много. Восемь неофитов, двенадцать урожденных и пять командиров. Среди прочих я замечаю Рори и Анишу. Ну, Рори понятно, она в нашей группе была, тоже помогает с инициацией, а…       — Аниша, девочка моя, ты за каким хуем поехала-то? — интересуюсь вкрадчиво. — Тебе чего во фракции не сидится?       — Алекс, родной, у тебя сегодня день тупых вопросов? — отвечает она едко. — Ты забыл, что я с собачками вожусь? Или, может, ты предпочитаешь Грефа сам успокаивать?       Черт, про собак-то я и забыл. Точно, они там ждут нас. Аниша Грефа с детства растила, пока его на Стену не забрали. Да и Арес с Рамсом ее любят. Ладно, надеюсь, мне за это не прилетит: неинициированным нельзя за Стену, вообще-то. И если бы лидер был во фракции, хрена лысого ее кто-нибудь отпустил. А я что, кому я указ вообще?       Аниша подсаживается ко мне, обнимает за плечи и сюсюкает со мной, как с маленьким.       — Ну, Алекс, ну, не сердись, любимый. Я знаю, надо было у тебя отпроситься, но я так боялась, что ты меня не возьмешь. Ну не надо делать такую сопатку, как будто никто тебя не слушается. — Она обхватывает мое лицо ладошками и мотает моей головой туда-сюда. — Ты командир, ты самый грозный инструктор…       — Аниша, может, ты уже заткнешься? — говорю я совсем беззлобно и смотрю, как девицы и парни прячут ухмылки, отворачиваясь. Наклоняюсь к ее уху: — Ты чего устраиваешь, они и так меня хуями кроют, а ты еще…       А она изворачивается и чмокает меня в губы. Вот ведь безголовая девка, и управы на нее нет. За то и люблю! Улыбка против воли наползает на лицо, и я двумя пальцами щекочу ее за ребра. Она визжит и пытается меня лягнуть, но я чувствую, что никакой агрессии в этом нет. Мягко шлепнув неугомонную девицу по заду, оставляю ее и прохожу к командирам, которые рассматривают карту.       — Я думаю, надо вот этот квадрат взять, — говорит Кевин. — Тут пустынно и прятаться негде. С одной стороны болото, с другой — сосновый лес, на деревьях не спрячутся. И невъебенная поляна. Есть каменистые участки, кустарники, высокая трава. Подходит по всем параметрам.       — Может, все-таки лучше в лесу? Вот этот квадрат? — показывает на карту Матиас. — На открытой местности им еще будет сложно, они ведь первый раз…       — Ничего не сложно, потренируемся, все заебись будет. Зато сразу высокая планка. Ты что скажешь, Алекс? — обращается ко мне Гилмор.       — Я бы взял открытую местность, — поддерживаю я его идею. — Чем быстрее научатся маскироваться навиду, тем проще им в городе будет. Я согласен с Кевином, не надо их жалеть, Мат. У них война впереди.       — Ладно, согласен, — мотает темной головой Мат и ухмыляется. — Надо только датчики у всех активировать, а то спрячутся, и ищи их…       Подъехав к Стене, останавливаемся на контроль. Нас встречают Бесстрашные на проходной, которым я безумно рад: сто лет не видел свой отряд, с тех пор как тут командиром подвязался. Теперь даже и не скажу, что хуже: патрулировать Стену или быть инструктором. Раньше мне казалось — первое, теперь не знаю. Ребята подходят, мы с ними обнимаемся, отовсюду чувствую дружеские похлопывания по плечам и спине. Со своими неофитами я и забыл, что на свете существуют такие вещи, как уважение, субординация, исполнение приказов и дисциплина.       Опять захотелось спросить: почему я и за что мне это? Особенно в лице Алексис, которая почти неотрывно на меня сморит, а мне неуютно под этим укоризненным взглядом. Невозможно расслабиться, все время хочется держать спину прямой. Неужели она все это время дуется и обижается, ведь, если честно, все наказания были справедливы, а в отстойник ее загнали собственные друзья. В пропасть не надо было ее пихать, конечно, но… Ей не надо было орать на меня в баре. Ладно, надо бы выкинуть несносную девицу из головы и уже сконцентрироваться на учениях.       От Стены до требуемого квадрата мы идем пешком. Недалеко, всего час ходьбы. Там мы разбиваем лагерь и приступаем к инструктажу. Кевин, лучше всех знающий и разбирающийся в вопросах разведки, рассказывает правила и методы маскировки.       — В условиях войны маскировка для бойца бывает не менее важной, чем умение стрелять или драться, а иногда и важнее. Особенно если вы связист, подрывник или снайпер. Для снайпера маскировка — залог успеха его операции. Причем значение имеет все: правильная маскировка человека и оружия, место для закладки, одежда, — все это должно оставаться незамеченным для врага. Наш враг тоже очень хорошо маскируется, ебаные «тени» умеют просто исчезать, и это новейшая разработка, у нас пока такой нет. Поэтому, чтобы быть на шаг впереди, мы должны вызубрить правила маскировки в полевых условиях в совершенстве.       Неофиты, переходники и урожденные сидят и слушают, затаив дыхание. Ясно-понятно, на следующий год пускай Кевин с ними возится, у него отлично получается. Замечаю, что Аниша слушает его, открыв рот, и, кажется, впитывает каждое его слово. Она что, в разведчики готовится или в снайперы?       Представить Анишу на поле боя сложно, очень сложно. Я так привык видеть в ней страшно раздражающий элемент жизни, мелкий и вечно болтающийся под ногами, так что представить ее бойцом или… девушкой как-то не получается. А она на самом деле красивая… Пирсинг, макияж, это все понятно, но вот глаза у нее… Голубые такие, ярко-ярко. У Лекси такие бывают, когда она чем-то довольна. Или когда держит оружие. Да, так и есть, я совершенно точно помню ее взгляд, когда она после стрельбы поднимает на меня полные торжества и удовольствия глаза…       — Первое и главное в правилах маскировки — что? Кто-нибудь скажет мне? — Кевин оглядывает подопечных.       — Место, куда можно спрятаться? — выкрикивает кто-то из урожденных. А я ищу глазами Вика. Вон он, сидит вместе с парнями и, неизменно ухмыляясь, подмигивает мне.       — Правильно, ну, а еще? Только лишь место?       — Еще, наверное, всякие ветки-листья, чтобы укрыться, грязью можно измазаться…       — Верно. Все, что поможет вам спрятаться, надо использовать максимально. Но самое главное, что вы должны вбить в свои гребанные бошки в первую очередь, это демаскирующие признаки. Это все то, что может раскрыть вас противнику и подставить ваши жопы. И сами вы должны знать эти признаки для того, чтобы обнаружить противника и дать ему пизды. Подумайте и скажите мне, что это может быть? Чем вы можете выдать себя?       — Шорохом, — говорит Вик. — Любой звук, производимый движением, оборудованием, шепот, треск рации…       После подробного разбора теории мы с Кевином демонстрируем, как правильно наносить камуфляжную раскраску, а мои мысли крутятся вокруг Аниши. Мне совсем не понравилось, как она смотрит на Кевина. Вот совершенно. На меня так смотрят девицы, которые хотят меня. Она буквально поедает его глазами, будто хочет откусить от него кусочек. Нездоровая какая-то канитель. Она ведь с Джимми, я видел, как он бережно ее обнимает. Джимми не из тех, кто меняет девок: он если с кем-то, то считает, что это на всю жизнь. И Аниша, как мне казалось, тоже к нему неплохо относится… Но она так смотрит на Кевина! При этом он старается вообще на нее не смотреть. Что же я пропустил — это первый вопрос, и отчего вдруг стал замечать такие вещи, на которые мне раньше было совершенно насрать, — второй. Подвалю с этим к Кевину, послушаю, что он скажет.       До обеда мы всячески прятали и искали наших неофитов. Даже сыграли на очки: я с Анишей и Рори прячу группу, а Кевин и Мат их ищут, и наоборот. Я заметил, что Вик неплохо общается с Лекси, она ему даже улыбается. Интересно, она знает, что это мой брат, или нет? Когда они успели познакомиться, неужели прямо в отстойнике? И Аниша, похоже, знает уже ее. А, ну да, Билли что-то говорил про сережку в пупке — возможно, они познакомились, когда она делала пирсинг.       А вот собственная группа переходников как-то сторонится ее. Чувствуют еще свою вину? Или там Громли мутит воду? Черт, не к добру это. Плохая была идея переложить на них решение, это здорово их разобщило.       Шмяк! Мне в спину прилетает камушек. Откуда-то сзади и правее. Я уже полчаса ищу эту несносную белобрысую. Куда она закопалась-то, что не найти? Так все с лету ухватила?       — Лекси, давай покажись уже, иначе придется тебя с Грефом познакомить! Он очень любит блондинок, особенно на обед!       Трава возле меня колышется, и из нее показывается Лекси. Интересно, она сама так научилась маскироваться или ей кто-то помог?       — Эйт, а когда мы будем уже из винтовки стрелять? Мне так хочется попробовать! Почему-то кажется, что у меня хорошо получится.       — А мне не кажется. — Девица успевает насупиться, а я продолжаю: — Я уверен, что у тебя получится. Если только не будешь распускать свой поганый язык. Иначе все поедут, а ты останешься во фракции. — Я подхожу к ней и протягиваю руку. — Давай, поднимайся. Молодец, хорошо замаскировалась. Пошли уже, обедать пора.       Я направляюсь в сторону лагеря, Лекси пробирается за мной, попутно отряхиваясь от травы и земли.       — Эйт, а кто это, Греф? Это собака?       — Доберман. Очень милый. Девок любит сильно. — Я ухмыляюсь, глядя на Лекс, а она, похоже, нервничает. — Что, даже не погладишь милую зверушку?       — А зачем тут собаки, они как-то участвуют в маскировке? — взволнованно спрашивает она меня.       — Если мы не сможем вас найти, вас будут искать собаки. Но ты не волнуйся, Кевин опытный разведчик, его отец учил, так что он из-под земли вас достанет. А собак мы взяли, чтобы прогулять их, они тоже теряют квалификацию без выездов.       — Ясно. — Кажется, я не смог ее успокоить. Но мы уже подходим к лагерю.       — О, а вот и Лекси! — выкрикивает Аниша. — Алекс, ты ее где откопал, по нюху, что ли, нашел?       — Нет, солнце, Лекси я не нашел, она хорошо спряталась, буквально растворившись в пространстве. Иногда этого очень не хватает в Яме. Сразу стало бы меньше желчи.       — Смотрю на тебя, Алекс, и становится понятно, что человек произошел от обезьяны! — Анишка никогда не забывает, что она рождена для того, чтобы язвить. Она складывает руки на груди и презрительно смотрит на меня. — Мышцы накачал, а ума не нажил. Фу.       — Аниша, ты меня не беси. А то я не посмотрю…       — Рычи, рычи в свое удовольствие! Я же знаю, что ты меня все равно любишь. — Она мне строит глазки и надувает губки.       Ну все. Последняя капля. Я хватаю Анишу, взваливаю себе на плечо и охаживаю по заднице. Она верещит и дрыгает ногами.       — Сейчас же поставь меня на землю, слышишь?       — Накажу и поставлю! Будешь знать, как грубить командному составу, ясно?       — Ясно, ясно, пусти уже!       — Сначала скажи, как надо обращаться к командиру?       — Разрешите обратиться, сэр?       — Правильно. А что бывает, когда девица окончательно охуела?       — Наказание? Что, прям меня и в отстойник?       — Будешь выёбываться, пойдешь и туда, поняла? Лично тебя туда посажу и прослежу, чтобы добренькие всякие тебя оттуда не выпустили!       Отпускаю ее на ноги и, чуть пришлепнув по заднице, отправляю к девицам. Она шипит и плюется ядом, потирая пришибленное место, и это ни в коем случае не голова. Я, посмеиваясь и посматривая на пристально наблюдающую за этой сценой Лекси, ухожу к командирам. Когда бабы собираются вместе, их солидарность просто с ног сшибает. Подожду, когда они будут по отдельности. Под хихиканье девиц иду в сторону командирской палатки и натыкаюсь на Кевина, хмуро терзающего сигарету. Прикуриваю сам и подхожу к нему.       — Ты чего такой смурной, Кев? Все ж нормально проходит, неофиты резвятся, все вроде бы спокойно.       Он смотрит на меня, и чуть ли не впервые в жизни я замечаю в его глазах злость по отношению ко мне.       — Что у тебя с Анишей? Почему ты ее все время лапаешь?       У меня от удивления чуть сигарета из пальцев не выпадает.       — Кевин, ты охуел, что ли? У меня с Анишей исключительно платоническая любовь к грызне и подъебкам. Если я когда ее и трогаю, то уж точно за этим ничего не стоит. Она мне как сестра, как, впрочем, и всем нам. А что случилось и что на тебя нашло? — Он смотрит на меня исподлобья и отворачивается. Ох, как мне это все не нравится! Что это с ними со всеми? Как-то всегда нам удавалось сохранять дружбу, и девки нам были не помеха. — Ты прекрасно знаешь, что я люблю Анишу всей душой, мы всегда с ней так общались! С того момента, как в пять лет я сказал, что я ее ненавижу, а Вайро выдрал меня за это. И с тех пор я ей говорю только, что люблю ее, а со временем так и получилось…       — Значит, все-таки любишь?       — Конечно, она мне ближе, чем сестра! Я жизнь за нее отдам, но…       — Я вот тоже.       — Я знаю. Мы все друг другу давно родными стали, Кевин, что на тебя…       — Да, что ж ты, блядь, такой тупой, Алекс! — досадливо выговаривает мне Кев. — У меня просто крышу сносит нахуй… Ничего с собой поделать не могу, как вижу ее, просто сдохнуть хочется. И на периметр я от нее сбежал, чтобы не видеть, чтоб забыть! — Я его слушаю и ушам не верю. Как так, Кевин влюбился в Анишу? Когда? Как? Как можно влюбиться в собственную сестру, пусть бы даже и не по крови? — А как приехал, она уже с Джимми сошлась! У меня эта вся инициация, просто ад кромешный, а когда я вижу, как она тебя тискает или с Джимми обжимается, хочется удавиться.       — Кев, да ты чего, а? Когда ты успел-то?       — Я думал, блядь, со временем это пройдет. Я был уверен, что это все ебаная подростковая канитель! Да только… Не прошло. Еще хуже стало. Черт, ебать твою, не могу. — Он бросает окурок, затаптывает его и уходит в палатку.       М-да-а. Бедный Джимми. Интересно, он в курсе? Потому что, я так понял, все это вполне себе взаимно. Вот ведь ебановрот, ну и дела!       — Алекс!       Я оборачиваюсь и лицезрю Виктора собственной персоной. Вот кого я действительно безумно, охуенно рад видеть. Двадцать лет почти ни на день не расставаясь, мы просто вросли друг в друга. Год без него — это просто невыносимо… Обнимаю брата, хлопая его по плечам, чувствуя его отклик и одновременно поддержку.       — Виктор, как ты, брат? Гоняет вас Матиас? Жестко?       — Ну, скорее всего, вряд ли жестче, чем ты своих, — смеется Вик, поглядывая в сторону переходников, которые затевают какую-то игру с перебрасыванием шлемов друг в друга. — Как бы там ни было, мне очень хочется, чтобы это все быстрее закончилось.       — Ты где в рейтингах? В числе первых?       — Ну, пока первый, когда будут пейзажи — посмотрим. Вдруг у той девушки, которой ты обещался, действительно будет только пять страхов. Мне тогда точно не быть первым, — со смешком выдает брат, лукаво на меня посматривая.       — У той курицы? Да не смеши меня, она своей собственной тени боится и совершенно не готовилась в Бесстрашные, потому ей это никак не светит. Ты мне лучше скажи, ты со всем справляешься?       — Да, на рингах без проблем, да и в остальном нормально. Слушай, ты с лидером общался? Как у них там, на полигоне, есть новости? — Лицо брата сразу принимает озабоченное выражение. Мне не хочется говорить ему, но от него ничего не скроешь, он меня читает, как открытую книгу. — Все плохо, да?       — Объявлена круглосуточная боевая готовность. Что-то будет, Вик. Нам тут тоже надо быть готовыми. Конечно, на штаб-квартиру вряд ли нападут, но рассматривать надо все варианты.       — Значит, не стали ждать конца инициации. Ну что ж, их понять можно. — Вик задумчиво пожевывает травинку. — Тут, в штаб-квартире, мы не сможем отразить полномасштабную боевую операцию, только диверсии. Надо продумать пути отступления, в случае чего.       — Мы говорили с Итонами-старшими, у них есть инструкции на случай форс-мажора.       — Алекс, ты ничего странного не заметил? Вот тут, на этой поляне?       — Ну, кроме того, что здесь выгодная боевая точка и, пожалуй, хорошее место для пикника, больше ничего такого.       — Во многих местах вытоптана трава. Я, когда прятался, заметил, что в лесу есть следы пребывания людей, поломанные ветки, примятые кустарники. Тут кто-то бывает, и это не наши.       — Почему ты думаешь, что не наши? Может, разведка?       — Алекс, ты меня проверяешь или шутишь? Ты думаешь, я не знаю, как наша разведка передвигается? Да ты у Кевина спроси, он смурной сегодня весь день, скорее всего, тоже заметил!       — Кевин смурной не поэтому, точно тебе говорю. Но надо держать ухо востро. А у меня еще и неофиты. Они совсем не готовы, все еще сырые, могут выдать неадекват при нападении. У нас и так ускоренный курс, а тут еще и это. Ладно, Вик, рад был с тобой повидаться, а то я, кроме своих смертничков, уже месяц почти никого не вижу, и с Линдси опять поругались.       — С Линдси? Она тебя, случайно, не к блондинке приревновала?       — К какой блондинке?       — Говорливой и несносной.       — А, ты про Алекс! Не напоминай, пожалуйста, у меня сегодня… А с чего ты это взял? У меня с блондинкой ничего нет.       — Ясно! А в отстойник ты ее засадил, потому что воспитывал! Тебе, конечно, виднее, брат, но только прошу, будь осторожнее!       — Да не ссы, все нормально будет. Разберусь как-нибудь, — ухмыляюсь и невольно ищу глазами Лекси. Она о чем-то говорит с Анишей, и обе опять хихикают. — У нас всё равно ничего бы не получилось, она меня с первого взгляда возненавидела.       Вик хлопает меня по плечу и, все еще продолжая улыбаться, отходит к своей группе. А я смотрю на Лекси. Да не получилось бы у нас ничего с ней, точно говорю. А жаль…