Алекс
— С ним всегда так сложно? — чуть подрагивающим голосом спрашивает меня Лекси, а мне смешно. — Ну… вообще, смотря что считать сложностью. С тобой вот тоже не сказать, что легко, но мне это не мешает! — она улыбается и прижимается щекой к моей груди. — И что теперь? Разнос и расстрел на месте? — Да ну, нет. Все хорошо, ты показала себя как смелая, дерзкая и бесстрашная. Не сдалась, не испугалась, проявила уважение. Все будет нормально, он убедился, что ты отлично стреляешь, что ты классная девчонка, а что еще надо? Пойдем, я тебе оружейку нашу покажу. Или ты устала? Хочешь, сначала поедим чего-нибудь? — Нет, я хочу оружейку. Я о ней мечтаю с того момента, как ты пообещал свозить меня на полигон. Пошли скорее. Я беру ее за руку, а потом плюю на все и притягиваю к себе. Кого нам стесняться, здесь нет идиотов типа Билли, которые будут зубоскалить, тут все нормальные. Я коротко целую ее в губы, с удовольствием чувствую, как нежная ручка обнимает меня за талию. До оружейки мы идем долго, то и дело встречая моих старых знакомых. — Алекс! Ты ли это? Точно, сука блядь, Алекс, ебановрот! — окликает меня голосище, от которого моментально закладывает уши. Даже не оборачиваясь, я знаю, кто сейчас меня хлопнет по спине так, что сместятся позвонки. — Ты чего тут забыл, лидерский отпрыск? — грохочет Вайро, тряся меня за плечи. — Или тебя уже освободили от неофитов твоих? — Привет, Вайро, я тоже очень рад тебя видеть, — пожимаю ему руку. — Нет, я тут по делу, лидер вызвал, велел приехать. Послезавтра отвалю отсюда, инициация еще идет вовсю. — Как там моя егоза, чудит? — спрашивает меня командир, сверкая зеленущими глазами. — Я слышал, она с Кевином сошлась. Как там он, кстати? — С Анишкой все в порядке, бегает к Кевину в Эрудицию, он там на восстановлении. Вайро, разреши мне представить тебе Алексис Плейсед, самого меткого стрелка, которого я знаю. Вайро переключает внимание на Лекси, глядя на нее насмешливо, и кивает ей. — Меткий стрелок, говоришь? Правда, что ль? Лекси смотрела-смотрела на него, потом в глазах мелькает понимание, и она радостно выкрикивает: — Вы отец Анишки? Да? Вайро Тревис? — Да, Лекси, это Вайро Тревис, — посмеиваясь от такой искренней реакции, киваю, — отец нашей неугомонной и по совместительству командир особого отряда и заместитель лидера. Лекси смущается, но находит в себе силы улыбнуться, а Вайро ухмыляется, хлопает меня по плечу, кивает Лекси и убегает. — Ясно теперь, в кого у Аниши такой голосище… — тянет Лекси и прыскает: — Ну надо же, вы все прям звездные детки, у одного папа лидер, у другой командир особой группы. Куда я попала… — Ты попала куда надо, прямо в яблочко, как всегда, детка, — говорю я ей, целуя ее в висок. — Да уж, это точно, — она трется щекой о мое плечо, и мы идем дальше.***
Оружейка — это такой огромный ангар, что для его охраны работает целый отряд патруля. Его размер по площади такой же, как целый квартал в нашем городе; если не знать, где что, спокойно можно заблудиться. Я открываю основную дверь электронным ключом, двери же к различным видам оружия отпираются с помощью отпечатка пальца. — Ну ничего себе! — восклицает Лекси. — И что, у всех есть доступ, нужен только палец? — Система сканирует не только рисунок, но у нее еще и чуткий тепловой датчик. Если палец отрезать и поднести — дверь не откроется, система почувствует недостаточное кровоснабжение. Короче, с мертвыми пальцами это не работает. Проверено. Лекс нахмуривается и предпочитает не спрашивать, каким именно образом это проверяли. Мы заходим внутрь — сквозь прозрачные, упрочненные двери видно все наше новейшее вооружение. Все, чем мы воевали и только еще будем воевать. — Смотри, Лекс, это штурмовой экзокостюм «Hammerhead», у него оснащение — охиреть можно, упрочненная база, сзади компьютер, который регулирует его мощность в зависимости от условий, простое передвижение или бой. В нем невозможно утонуть, сгореть, разбиться, против него не действуют обычные противопехотные мины. Весь верх — мерная материя, она не пробивается обычными пулями. Укомплектован винтовкой калибра «семь-шестьдесят два» и кучей всяких вкусностей, например, саперный шлем, распознающий импульсные заряды, манипулятор для работы в агрессивной среде… Лекси с завороженным видом ходит между костюмами, трогает их ладошками, гладит, будто они волшебные. Мне безумно нравится за ней наблюдать, за ее открытой и неконтролируемой реакцией. Она не стесняется того, что она удивлена или ошарашена… — А вот это тоже боевой скафандр «Вlacksnake», это как раз для снайперов, укомплектован твоей любимой Robar SR21, он легче, чем «Hammerhead», и нет у него компьютерного управления, зато есть еще пистолет на сто патронов, стреляющий разрывными пулями калибра четырнадцать с половиной миллиметров, да-да. Тихий выдох «ва-а-а-ау», и я уже вижу, что она мысленно на себя его примерила. Да, детка, тебе пойдет, однозначно. — Вон там — ангар для машин, кроме драгстеров у нас на вооружении беспилотные истребители, у них всего пять зарядов и управляет ими диспетчер из вот такой машины — показываю на передвижной бункер. — Он называется «Вastion» и умеет окапываться так, что выдерживает даже бомбовый удар. По машинам Лекси лишь скользит взглядом, ясно, стрелковое оружие интереснее. Значит, идем непосредственно к нему. — Пойдем, покажу тебе оружие, — мы почти бегом направляемся к стендам. — Вот гляди, этa винтовка называется «Magicrise», очень легкая, крупнокалиберная… А это противопехотные гранаты и гранаты против импульсных пушек. Вся беда в импульсах заключается в том, что импульсный разряд вырубает всю электронику на много ярдов вокруг, но именно работающую электронику. Этой гранате похуй, у нее не цифровой код, а аналоговый, и он прекрасно справляется с боевой задачей. Мы ходим по рядам с оружием, вертя в руках, заряжая, прицеливаясь, пробуя, перебирая новинки. Лекси рассматривает снаряжение, глаза горят таким неподдельным интересом, щеки алеют легким румянцем… Пальчики ее пробегают по стволам, и я вижу, что ей не терпится все это опробовать. Опробуем, куда деваться, черт знает что у нас впереди. — Алекс, а вот это что такое? Винтовка необычная, вроде на пулемет похожа, но ствол слишком длинный. — Винтовка «Antitank», крупный, четырнадцать с половиной миллиметров калибр и мощность, пробивает любую броню, кроме мерной материи. Она тяжелая, конечно, с ней не набегаешься, весит шестнадцать килограмм, дальность не очень большая, максимальная, чуть больше мили, зато я уверен, что шлем любому недовольному, даже киборгу пробьет… Магазин на пятьдесят патронов, можно залечь и отстреливать ублюдков, пока силы есть! Установлен автокомпенсатор, отдача отсутствует. — Господи, как же здорово! Почему на обучении такого нет… — Таких моделей очень мало. Поступишь на снайперское обучение, будешь из всех стрелять. — А можно попробовать? — Для них патроны подотчетные. Но мы постреляем с тобой, тут есть кое-что, доберемся и до этого. Вот смотри, пистолет и пулемет на двадцать и сорок миллиметров, называется «Destroyer». Это два в одном. Магазин на шесть патронов калибра сорок миллиметров; они разрывные, мощность как у ручной гранаты, вот дальность значительно выше. Можно сменить на магазин, в котором десять патронов двадцать миллиметров, они полегче, пробивная способность выше, конечно, чем у любого автомата, при этом скорострельность такая же. Иди сюда, смотри, как легко меняется магазин! — Лекси берет в руки оружие, уверенно вертит его, рассматривая. — Нажимаешь вот на эту кнопочку, и отщелкивается круглый магазин и вот так, — показываю ей, манипулируя ее руками, — защелкиваешь квадратный, на десять патронов калибра двадцать миллиметров. Лекси защелкивает магазин и вытягивает руки, прицеливаясь в абстрактную мишень. Смотрится просто потрясающе, настоящая Бесстрашная. Как ей удалось из стопроцентной Искренней стать Бесстрашной, не растеряв свою открытость? — Тяжелый очень, — тянет она, взвешивая оружие в ладони. — С ним тоже не побегаешь и не постреляешь так уж долго. Сколько он весит? Килограмм пять? — Да, тяжеловат, но обычно с ними ходят в экзокостюмах, которые, даже самые легкие, снайперские, армированы роботизированными руками, получается что-то вроде гидроусилителя, ты не почувствуешь тяжесть оружия. Да и с нашим вооружением без экзо не проживешь на поле боя больше пяти секунд, так что… — Получается какая-то бессмысленная инициация, — хмурится Лекс. — Все самое новое и современное нам дадут только после нее? — Инициация должна научить вас основам Бесстрашия, это, знаешь, как основы математики, сложение, вычитание, без этого не поймешь чего-то посложнее, — объясняю я ей, облокачиваясь на стойку, где разложено оружие. — Так и тут. Мы с вами учимся в первую очередь не сдаваться, работать в паре и в группе, выносливости, боевым основам рукопашного боя, самообороны, стрельбы… А уж оружие освоить, это дело пары недель. Все инициируемые будут на полигонах проходить курс молодого бойца, так что постреляешь из всего, не переживай! Здесь то, что из новинок, я и сам еще не из всего тут стрелял. — А там что? — прерывает меня Лекси, тыкая пальцем в стеллажи, что находятся дальше. Там расположены стенды с боевым оружием, и я увлекаю ее за собой туда — там есть мишени и можно будет все опробовать. Лекси с совершенно детским восторгом осматривает все вокруг, а я не могу глаз оторвать от нее. Как же она хороша, так необычно ее видеть тут, среди всего этого оружия, такую восторженную, будто я привел ее в ювелирную лавку. — Вот смотри, здесь винтовки и пистолеты, которые уже на вооружении. — Мы подходим к месту, где стоит стол для разборки и чистки оружия. — Из этого пистолета я уже стрелял. Это «М1-R revolver». На, попробуй, как он ложится в руку! — Она подходит ко мне, я вкладываю пистолет в ее ладонь и, не отпуская, зажимаю оружие ее руками в своих. — Чувствуешь, какой он легкий? Весит всего кило триста, а между тем у него калибр двенадцать с половиной миллиметров, как у Пустынного орла, и отдачи нет почти совсем. Давай, попробуем выстрелить. Я разворачиваю ее к мишени и легонько зажимаю ее уши своими ладонями. — Он очень шумный, — объясняю я ей, — в нем обычно стреляют в герметичном шлеме, иначе очень громко. Можешь выстрелить несколько раз, он самозарядный, перезаряжается легко, попробуй. Лекси прицеливается и делает три выстрела, положив их точно в десятку. Грохот резко долбит по ушам, но плевать — меня распирает такая гордость, будто это я сам ее научил или открыл в ней этот талант, хотя это и не так. Стреляет она классно. — Алекс, какой обалденный, отдачи почти нет совсем, — чуть приглушенно говорит девушка, поворачиваясь ко мне. — А как он заряжается, у него магазин или отдельно пули надо вставлять? Я смотрю, тут круглый магазин, он вынимается? — Да, можно по отдельности, а можно взять с собой целый магазин, так быстрее, конечно, получается, он полностью вытаскивается, смотри, — показываю ей, вынимая магазин и вставляя другой. — Меньше двух секунд, если как следует натренироваться. Она так близко ко мне, такая невероятно восторженная, с горящими глазами и легким румянцем на лице. Я вынимаю у нее из руки пистолет и притягиваю к себе, опираясь на стол. Она слегка улыбается и тянется за поцелуем. Я сначала легонько дотрагиваюсь до ее губ, прикрываю глаза, и меня просто сносит накатившее возбуждение, будто вся эта агрессивная атмосфера склоняет к чему-то отчаянному и первобытному. — Лекси… — шепчу я ей в губы, охрипшим от желания голосом, — ты не будешь сильно против, если я тебя прямо здесь трахну… — содрогаясь от вожделения, я уже перестаю задумываться, что и как я говорю — на меня все это действует, как крепкий алкоголь — ничего не соображаю, голос разума вообще заткнулся. Я держу в объятиях девицу, которую желаю больше всего на свете, и больше никаких мыслей у меня нет. Она чуть отстраняется, и в ее взгляде я с удовольствием вижу неприкрытую похоть. Лекси смотрит на меня, чуть приоткрыв губы, тяжело дыша и мне больше не надо никаких намеков. Она обнимает меня за шею и порывисто, почти грубо, притягивает к себе. Прихватывает мои губы, чуть всосав в себя, проходится по ним языком. Обхватываю его губами, поцелуй становится все глубже, в паху тяжелеет. Отрываюсь от нее, чтобы воздуха глотнуть, потому что дыхание сбивается, а сердце с утроенной силой разгоняет по венам сладкие судороги. Губы ведут влажную дорожку по ее шее, а моя рука тем временем забирается под ее топик, и я с удовольствием обнаруживаю, что не натыкаюсь ни на какие преграды. Приподнимаю его, захватывая губами стянутый в горошину сосок, оглаживаю языком, чуть присасывая ее грудь, она глубоко вздыхает и прижимает мою голову к себе покрепче. — О, Алекс, — стонет она, берет в ладони мое лицо и, снова притягивая меня к себе для поцелуя, прихватывает мои губы. Я понимаю, меня ничто теперь не остановит, ни за что… Я поворачиваю ее к себе спиной, одной рукой я продолжаю наглаживать и сжимать ее грудь, такую сочную, упругую, второй расстегиваю ее брюки, проникаю пальцами в горячую влагу… Целую ее шею, проводя языком выше и выше. Она поворачивает голову так, что наши губы опять встречаются. Я целую ее, сминая и всасывая, проникая и облизывая, и все это меня просто предельно будоражит, возбуждает страшно. Тут, в ангаре, у стола для работы с винтовками, среди запаха оружейного масла, металла, камуфляжа и пластика, я хочу ее так, что все мое тело просто колотит от стянутой в паху жажды. — Ну же, Алекс, что ты медлишь, давай, — озвучивает Лекси мои мысли. Я обнажаю ее ягодицы, отщелкиваю свою пряжку, и наконец вхожу в нее, толкнувшись поглубже. У нее вырывается низкий стон, она подается вперед, опираясь руками на стол, и еще больше выгибает бедра мне навстречу. Ее нутро обжимает меня, в ней так скользко и туго, я начинаю двигаться, входя в нее до самого основания и тесно прижимая ее к себе за живот. Вторая моя рука разгуливает по ее половым губам, лаская и гладя клитор, даря ей максимум наслаждения. — Алекс, ну давай же еще, мой сладкий, — выстанывает она, задыхаясь. — Давай, я уже сейчас кончу, давай еще, быстрее и сильнее подвигайся… Я никогда не думал, что столь простые слова могут вызвать столько непростых эмоций. Низкий грудной стон срывается от нового прилива возбуждения, к низу живота приливает новая, еще более сладкая и тягучая волна. Она сжимает меня внутри, толкает бедра мне навстречу, а по телу в ответ проходят жаркие импульсы, заставляя тело плавиться и содрогаться. Вот сейчас, еще немножко… — Кто тут есть? — разрывает чей-то голос тишину, нарушаемую только нашими негромкими стонами. Лекси замирает, тяжело дыша, и прислушивается. — Алекс, ты сказал здесь никого не будет! — Так и не должно было быть! — Я оглядываюсь и замечаю между стеллажами фигуру патрульного. Черт бы его подрал так не вовремя устраивать обход! — Кто здесь, эй? Отвечайте, или я открываю огонь на поражение! Лекси, несмотря на то что ситуация офигенная, видимо, надоедает стоять неподвижно и она снова начинает двигаться, несильно качнув бедрами. Я толкаюсь в нее поглубже, и она не сдерживает стона, а я, закрыв ей рот рукой, оттесняю ее в нишу между стеллажами, не размыкая объятий. Может, патрульный не будет заходить в складские помещения с винтовками, тогда он нас и не заметит, главное, тихо стоять. Лекси опять шевелит бедрами и двигается чуть вперед, потом обратно. И начинает потихоньку так покачиваться, и я чувствую, что я все ближе и ближе к оргазму, для меня это слишком… Черт, как же, блядь… не могу я сдерживаться, когда она так выгибается. А она… сначала одними губами целует пальцы моей руки, все еще зажимающей ее рот, облизывает их языком и… втягивает в себя один… — Ле-е-екс, не делай так… — шепчу я, а, че-е-ерт, сил нет больше! — Стой-стой-стой, Леекс, подожи… м-м-м-м… — Все, это предел, тут уже сдержаться я никак не в состоянии. — Лекси, а-а-ах ты ч-ч-черт, — кончая в нее, стараюсь не стонать и не дышать слишком громко. Все мое тело содрогается от этих сладостных сокращений, сердце в грудине просто заходится. — Ну же, Алекс, давай еще, немножко, — шепчет она мне в руку, шевельнув бедрами. Я двигаюсь и чувствую, как она сжимает промежность, толкается мне навстречу так глубоко, и с приглушенным стоном кончает, прикусив меня за мизинец. Пальцами оглаживаю ее щеки, прижимаю ее к себе и не хочу отпускать. — Блядь, он сюда идет, — шепчет мне Лекси, — отпусти меня скорее… Ой, он нас сейчас увидит, — она прыскает, — как ты думаешь, он сильно удивится? Да уж, шоу ему мы тут устроим, эротическое. Я целую ее в щеку, и мы, хихикая, поправляем одежду, застегиваем все свои застежки и предстаем перед ясные очи патрульного. — А-а-а, это ты тут, Алекс, — облегченно говорит он, заметив нас. — А я-то думаю, кто тут может быть среди бела дня? Че сразу-то не сказал, я б так далеко и не стал бы заходить. — Ну-у, мы тут не совсем официально, — тяну я под его пристальным взглядом, — я вот тут девушке показываю наше вооружение… — Ах, девушке! — понимающе кивает патрульный, мазнув взглядом по Лекси. — Ну все, все, я понял, удаляюсь. Только закрой все потом. — Он спешно ретируется, косясь на чуть растрепанную Лекс, которая выглядит настолько секси, что во мне проснулось желание, чтобы никто этого больше не видел… А она опять смеется. Я обнимаю ее, поглаживая ее разгоняченную щеку подушечкой пальца, мне так нравится, как она улыбается, слышать ее смех. Она становится не просто красивая, она становится… очаровательной. Вот ни об одной девчонке я не думал, что она очаровательная. Ее светлые волосы красивого золотистого оттенка отросли настолько, что падают на плечи, они у нее густые, шелковистые и очень ароматные. Знакомый запах мускуса, ванили и еще каких-то пряностей и цветов. Она бесконечно нежная, но при этом ее взгляд загорается страстным огнем при виде оружия, она всего за два месяца научилась неплохо драться, она впитывает в себя Бесстрашие, как губка, и умудряется сохранять необыкновенную женственность. Даже матерные перлы из ее уст звучат не грубо, а прикольно. — Ты чего меня рассматриваешь, Алекс? — спрашивает она меня, чуть склонив голову и улыбаясь. Я лишь усмехаюсь и прищуриваюсь. — Может, мне просто нравится на тебя смотреть. Ты красивая, ты знаешь об этом? Она почему-то смущается, кончик носа ее розовеет. Глаза становятся влажные и глубокие. Она облизывает свою нижнюю губу и… обнимает меня за шею. Обнимает так, как это делает Кнопка, доверительно прижавшись и зарываясь в меня как можно сильнее. Волна необъяснимой потаенной нежности вдруг затапливает меня, мне вдруг захотелось, чтобы она никогда не узнала, что такое горе, печаль, боль, страдания… Я прижимаю ее к себе и понимаю, что она наконец выпустила свою маленькую девочку, которую она так долго и упорно прятала. А ведь это я позволил этому случиться, я подарил ей надежду… А ведь… Черт! Что ж я за мудак-то такой… — Лекс, — отстраняя ее от себя, заглядываю ей в лицо, — теперь давай поговорим вот о чем. Ты профилактику делала? — Лекси поднимает на меня недоуменный взгляд. — Противозачаточную сыворотку. Ее делают всем урожденным Бесстрашным девушкам каждый год по желанию, пока они не выходят замуж, а переходникам предлагают ее в момент медосмотра перед инициацией. Ты делала или отказалась? — Ах ты, черт! Мне предложили, но я не поняла о чем речь и отказалась, да. Ой, — она зажимает рот двумя ладошками, — Алекс… Что же теперь будет? — Ну, Лекси, — она выглядит такой ошарашенной, что не улыбаться никак не получается. — Сегодня же отправляйся в медпункт, если все в порядке, сделай, ладно? — А если… — она закусывает сразу две губы и делает печальные глазки. — Лекс. Просто сходи к врачу. Как будет лучше, так и сделаем. Неразрешимых проблем нет, я тебя не оставлю в любом случае, поняла? — в конце концов, это я голову потерял настолько, что обо всем забыл. Ох, Эшли, как в воду глядела, свалилась мне на голову эта девица и все… Пропал. — Алекс, — Лекси прислоняется лбом к моей груди, — ты, правда, такой хороший, или искусно притворяешься? — Конечно, притворяюсь! — Так, надо заканчивать эту слезливую мелодраму. Я подхватываю ее наверх и перекидываю через плечо. — Пошли в столовку, жрать очень хочется! — она визжит, чем опять напоминает мне Кнопку. Надо нам побольше дурачиться, иначе так можно… стать совсем взрослыми.