Алекс
Светлая головка Лекси лежит на моей груди, и мне так классно, что больше ничего не надо. А хотя нет, надо. Я нащупываю на тумбочке сигареты и вставляю одну в рот. Лекси чувствует движение и поднимает голову. Лукаво улыбнувшись, она, ни слова не говоря, вытаскивает у меня изо рта сигарету и вместо нее целует меня. — Может, лучше так? — отстранившись, спрашивает она меня. Смешно. Все девицы пытаются меня воспитывать, и это невероятно, бесконечно раздражает. И только Лекс делает это так заботливо и нежно, что даже злиться не хочется. Никто и никогда не смел влиять на мои привычки и увлечения, тот, кто пытался делать это изгонялся немедленно. А с ней все не так. — Определенно, — я прижимаю ее к себе и отвечаю на поцелуй. Рука ползет по спине, ниже и ниже, пока, наконец, не сжимает сладкую упругую ягодицу. Лекси придвигается ближе, прижимаясь ко мне оголенным телом, я чувствую, что желание снова утягивает меня в свой водоворот. Ну как так? Что происходит, я не устаю поражаться. Эта девица… Она совершенно необычная, я не могу ее понять до конца, она не перестает удивлять меня, чем дальше, тем больше я открываю в ней грани, которых я не видел или не замечал в других. Она отвечает мне всегда, всегда! Эта ее природная искренность — она меня сметает! Я всегда считал именно Искренних самыми лживыми, потому что только те, кто больше всего кричит о своей правдивости, умеют врать так, что им веришь, даже если они беспардонно врут. Но она совершенно не такая. Она не правдива, она может чего-то не сказать, о чем-то умолчать, но она живет искренностью, это у нее в крови. Все что она делает, она делает не для выгоды или игры по правилам, она делает это потому, что так чувствует. Я до сих пор знал только одного человека, который живет так же. Это моя мать. Я перекатываюсь на кровати и накрываю Алексис собой. Как всегда, совершенно безотчетно и до конца, она вся моя и только моя. Я никогда не устану упиваться этой ее открытостью. Как можно было даже в мыслях держать, чтобы отказаться от такого? Как она может думать, что я променяю ее еще на кого-то? Она только моя, и мне это нравится…***
…Я целую Лекси, теплую, мягкую, нежную, разомлевшую после секса, она смотрит на меня потрясающими огромными влажными глазами, перебирает пальчиками ежик на моем затылке, и мне хочется, чтобы этот вечер никогда не кончался. Вот еще… еще минуточку или две, ну, пожалуйста! Я не хочу ее отпускать. — Надо, Алекс. Мне надо идти в общагу. — Бросаешь меня? Она смотрит укоризненно, застегивая крючки на белье. Глубоко вздыхает. — Инициация. Законы. Чайная ложка, — хохотнув, крадет она у меня мою древнюю шутку. Ну надо же, помнит наше рандеву в подвале. — Это не я придумала. Была бы моя воля, я бы осталась, и ты это знаешь. И тем не менее, говоришь так, будто я виновата. — Не обижайся, детка, мне просто нравится спать с тобой. Когда ты рядом, я, как ни странно, всегда отлично высыпаюсь. Она улыбается, так открыто и задорно, что не ответить ей на улыбку не получается, никак. — Даже несмотря на то, что я спихиваю тебя с кровати? — Ну и что, я способен спать в любом положении, даже на потолке. И мне безумно нравится, что ты закатываешься под меня, когда спишь, и заворачиваешься вместе со мной в простыню. — На меня и так косо смотрят, — качает головой Лекс и глубоко вздыхает. — Как бы я ни хотела остаться, мне надо идти к девчонкам. — Мы выступаем завтра, ты помнишь? На музбитве. — Помню, конечно. Мы вместе едем? Во сколько? — Тебя отвезут Кевин с Анишей, я с Джимми поеду туда вперед, надо подтвердить заявку и подготовить оборудование. Я надеюсь у Кевина получится выцепить внедорожник, так что покатает вас. — Это хорошо, не хотелось бы в концертном платье в поезде разъезжать. Да и не май месяц вообще-то. Слушай, а где это все-таки? Скажи мне, я помираю от любопытства! — Это в одной из восстановленных многоэтажек, рядом с Морг-центром. Не волнуйся, там классно все, огромное помещение, светомузыка, все дела. Народу много будет! Не боишься? — Чего мне бояться-то? И потом, ты же там будешь со мной. И я пела на сцене, правда, тогда маленькая была совсем. — И где же ты пела? — Выступала на детских праздниках, в Эрудиции. Меня из-за слуха брали вечно играть всяких принцесс, Белоснежек и прочую лабуду… — Это ты, что ли, в начальной школе Белоснежку играла на празднике фракций? Я помню, по уши тогда влюбился в девочку, что красиво пела, и приставал ко всем, пытаясь выяснить, кто она! Лекси смеется и удивленно на меня смотрит. — Всю начальную школу играла Белоснежку на всех праздниках! А в средней школе из-за этого хлебнула по полной всякого разного зубоскальства. — А ну-ка, иди сюда, принцесса! — я сграбастываю ее в охапку и валю на кровать обратно, уже полностью одетую. — Вот, значит, как, уже тогда покорила меня, а теперь пришла, чтобы добить? — целую ее, и она, как всегда, отвечает мне, крепко обняв, оглаживая, даря море ласки. — Не провожай меня, — прямо в губы шепчет она мне. — Иначе, я никогда не уйду, а идти надо…***
Вроде бы, все готово, музбитва, если верить часам, должна уже идти полным ходом, а Кевина с Анишей и Лекси все нет. Народу много, собрались меломаны из всех фракций, уже слышатся выкрики с требованием начинать. — Где же они? — Джимми бегает по гримерке, ломая пальцы и сильно нервничая. — Давно должны были уже здесь быть! — Они поезд ждут, внедорожник не удалось взять из-за усиленного патруля. Они по-тихому сбежали из фракции, а поезда ночью ходят реже, сам понимаешь. Наша троица приехала, когда первая группа уже закончила выступление. Это нехорошо, потому что, во-первых, Лекси только приехала, а с холода на сцену — может голос подвести, и потом она вся замерзла — холодная, как ледышка. Сил и времени ругаться по этому поводу у меня нет, надо срочно ее отогревать, распеваться и выступать уже. И ей-то нельзя здесь задерживаться, любая проверка, и нам кирдык. Я всовываю ей в руки чашку горячего кофе с коньяком. От малой порции горячего и капельки алкоголя, ее глаза заблестели, щеки разрумянились, и я опять невольно любуюсь ею. Она потрясающе красива! В черном открытом платье, с макияжем — видно, Ани постаралась, отросшие волосы вольно распущены, уложены белокурыми локонами. Она чувствует мой взгляд и оглядывается. Я ей подмигиваю, а она улыбается мне. Мне безумно жаль, что мы не наедине, но ведь это когда-нибудь закончится. Я подхожу к ней, пока Аниша обжимается с Кевином, и приобнимаю за талию. — Волнуешься? — Не очень. Хотя… Так много людей! — Ты потрясающая, у тебя шикарный голос, ты сегодня королева бала! — Она утыкается мне в плечо, зарывшись под мою руку. — Мне на самом деле хочется совсем другого. — Чего же? — Чтобы здесь никого не было, и можно было просто побыть с тобой. И, хотя мне безумно нравится как ты поешь, все это кажется мне лишним. — Да ладно тебе, детка, нельзя прятать такой талант, как у тебя, мы не должны жить одной только войной, если тебе что-то дано, а ты это не используешь, это не правильно. Давай порвем их тут всех! Мы сегодня победители, в любом случае! Она чмокает меня в щеку, оставляя на ней след от помады, и сама же его стирает ладошкой. — Ладно, давайте уже начинать! — в гримерку заглядывает Джимми, отводя глаза от Кевина и Аниши, выкрикивает: — Кевин, Алекс! Вы готовы? Мы следующие! Выходим за кулисы, смотрим, как заканчивает выступление группа из Искренности. Их солистка, дамочка с огромными буферами, скачет по сцене в кричаще-розовом платье, и Лекси с Анишей дружно фыркают. — Если ей и поставят какие-то баллы, блядь, то исключительно за то, чтобы она поскорее съебнула со сцены и больше не пела, — презрительно цедит Аниша, переводя взгляд на Лекси. — А вот ты у нас красавица! И поешь охуенно. Давай, Лекс, сегодня ты — звезда! Лекси закатывает глаза и выглядывает в зал. — Бли-и-и-ин, как народу много! Ой, я, кажется, слова забыла! — Так, тихо! Без паники! — я обнимаю ее, заглядываю ей в лицо. — Я тут, рядом, не смотри в зал, смотри на меня или просто закрывай глаза. Представь, что ты в студии и никого тут нет, ок? — Так, мы поем сначала «Бульвар», потом «Сентябрь», — наставляет нас Джимми, — потом вы можете спеть по отдельности на бис, Алекс — «Новокаин», Лекс, ты будешь «Королеву» петь на бис? — А ты думаешь будет «на бис»? — Поверь мне, — кивает Джимми, — будет, а может быть, и не один раз. — Ладно, давайте уже начнем! Я вижу, что Лекси немного, самую малость робеет, но ничем этого не выдает. Только ее язычок постоянно проходится по губам, приковывая мой взгляд. Нашу группу знают в музыкальных кругах и приветствуют уже как старых знакомых. Я беру гитару, выхожу к микрофону и приветствую всех собравшихся. — Мне очень приятно, что вы нас помните, хоть мы давно не выступали. Сегодня, кроме наших старых песен, мы представим вашему вниманию новые хиты в исполнении прекрасной и очаровательной Алексис Плейсед! — я показываю на Лекси, она поднимает руки с микрофоном и кланяется. — Поехали, ребята!Саунд: Boulevard Of Misery Business Part 2 Green Day Vs Paramore
Наша первая песня немного хулиганская, проигрыш похож на игру скрипки, хотя вступает у нас клавишник на самом деле. Я пел эту песню соло, но с появлением Лекси мы решили спеть ее дуэтом. Лекси тут вступает только в куплете, и она раскрывается сразу, моментально вплавляется в дуэт, так, будто всю жизнь только и делала, что выступала. Ей это так явно нравится, она так живет на сцене, что я понимаю, это то, чем она должна была заниматься всю свою жизнь. Уже на втором куплете, зал не то, что беснуется, он подпевает нам полным ходом. Голос Лекси — это что-то потрясающее, она может петь как оперные партии, так и не особо замысловатые песни, и получается у нее в любом случае. Эта универсальность и выдает ее талант с головой. Я когда слышу ее, у меня просто мурашки по коже, хочется непрерывно улыбаться. Подвижная, легкая, немного сумасшедшая музыка заставляет чувствовать себя… мальчишкой. В груди закипает адреналиновый азарт, в зале все орут в исступлении, эйфория поднимается откуда-то из глубины и заполняет все тело, все пространство и кажется, что ты на этом подъеме готов покорить все и вся. Почему мы все это бросили, это так здорово! А между тем песня подходит к концу. Лекси кланяется и смотрит в мою сторону, улыбаясь. На ее лице написан весь калейдоскопом эмоций, это и восхищение, и восторг от успеха, и та самая эйфория, которая называется «поймала зал», да, это оно и есть. Все, кто нас поддерживает и слушает, орут и хлопают, Бесстрашные салютуют нам поднятыми кулаками вверх. И не отпускают нас со сцены, требуя продолжения. Но нам нужен минутный перерыв. Лекси отходит за кулисы справиться с новыми эмоциями и ощущениями, а я подхожу к совершенно счастливому Джимми и Кевину. Сейчас, когда мы вместе и у нас есть цель, все распри отходят на второй план, и это вселяет надежду, что перед общим делом парни смогут справиться со своими… проблемами.Саунд: С Bring Me To Life When September Ends Green Day Vs. Evanescence
Эта песня похожа на разговор, она медленная, очень проникновенная. Начинается она с соло на гитаре в моем исполнении, под которое вступает Лекси, своим потрясающим, полностью раскрывающимся в этой песне голосом. Сейчас, когда она поет, она смотрит только на меня. Она так непередаваемо прекрасна, я готов слушать ее часами! Взгляда не оторвать! На сцене мы проживаем какую-то совсем другую жизнь, совершенно не похожую на нашу повседневность. Волшебную, нереальную. Наши голоса, перекликаясь, льются над залом, где притушили свет, оставили только крутящиеся светодиоды. Бесстрашные поднимают руки с браслетами и включают портативные фонарики. Со сцены это выглядит так, будто зажигаются десятки откликов на наше исполнение. Прожектор выхватывает стройную фигурку Лекси, когда вступают ударные и электро гитара. Помощники впускают искусственный туман. Все это создает иную реальность, уносит… Кажется, что наши души отделяются от тел и сливаются в едином порыве, в музыке, в эмоциях. Это невозможно ни с чем сравнить, нет таких слов, чтобы передать, что я сейчас чувствую. Знаю только одно, это самое прекрасное, что происходило со мной. И рядом со мной изумительная женщина, которую только можно представить. Все что она делает, она делает от всей души! Вот и сейчас Лекси поет, как будто и правда просит ее разбудить, спасти, подарить ей жизнь, будто она где-то потерялась и не может найти дорогу домой… И ей веришь, иначе не получилось бы так пронзительно.Now that I know what I’m without (Теперь, когда я знаю, чего мне не хватает) You can’t just leave me (Ты не можешь просто уйти) Breathe into me and make me real (Вдохни в меня жизнь, верни меня в реальность) Bring me to life (Верни меня к жизни)
Она так это поет, гладя на меня, что хочется немедленно ее поцеловать, вот прямо сейчас, прямо тут на сцене. Зал, вначале песни притихший, неистовствует, когда вступает бас гитара, и Джимми подключается на ударных. Голос Лекси наполняет зал под мою гитару и тихие ударные…Bring me to life…
И в конце Лекси подходит ко мне и под затихающие аккорды клавишника, поет «а капелла», совершенно и чисто:How can you see into my eyes…
И смотрит на меня; взгляд у нее такой, будто я только один для нее существую. Откладываю гитару, обнимаю ее и целую прямо на сцене, зная, что она ни в коем случае не оттолкнет, не застесняется, не возмутится и ответит мне. Как всегда, при любых обстоятельствах. Она необыкновенная, в этой атмосфере всеобщего безумства и беснования, она такая прозрачная и искренняя, такая совершенная и очаровательная. Я целую ее под всеобщие аплодисменты и приветственные крики. Лекси обнимает меня одной рукой за затылок, вторая гладит щеку, а зал подбадривает нас, выкрикивая пожелания и советы. На сцену выбегает девица из группы Искренних: — Да вы что, не видите, они тут под фанеру поют, я уверена, что эта девка просто с солистом… приехала, нашли себе куклу! Не она это пела! Не она! — О, черт, и тут начинается то же самое, — стонет Лекси мне в плечо. — Как думаешь, ей лучше задницу надрать или что? — Спой без аккомпанемента, — шепчу я ей на ухо, — ты сможешь, а она нет. Давай, Лекс. Лекси закатывает глаза и берет микрофон. А я объявляю: — Ну, битва так битва! Сейчас наши солистки споют безо всякой аранжировки и аккомпанемента. Девочки, вы готовы? Лекси пожимает плечиком, берет микрофон и несмотря на то, что в зале оживление, когда ее голос полился из динамиков, все просто одновременно затихают. А она закрывает глаза…Bring Me To Life (Acapella) Evanescence
How can you see into my eyes like open doors Как ты можешь смотреть в мои глаза, как в открытые двери, Leading you down into my core Ведущие в самую глубину моей души…
Девица из Искренности стоит какое-то время в нерешительности, а потом убегает за кулисы. А Лекси допеть просто не дают, нас сносит восторгом зала, и это бесподобно.***
— Я говорил! Говорил! — Джимми бегает по гримерке, в полном восторге, Лекси усмехается, грея руки о чашку кофе, а я не могу на нее насмотреться. Сейчас, выступив, прочувствовав на себе весь восторг толпы, она просто излучает какой-то внутренний свет, она невероятно, фантастически хороша. — Алекс, перестань пялиться на Лекс, ты даже меня смущаешь, — пихает меня в бок Аниша. — Наглядишься еще, немного осталось, — она подмигивает мне и выходит из гримерки. Тяжко ей, конечно, и непросто находиться с обоими своими парнями в одном помещении. Наконец-то у нас все эти репетиции закончились, может, побыв порознь какое-то время, им станет полегче общаться, но сейчас, когда все на пике, я вижу, что Джима спасает только музыка. Без нее он бы пропал совсем. — А когда нам можно будет уехать? — спрашивает Лекси у Джима. — Мы же вроде уже выступили, может, поедем? — Нет, погоди, сначала результаты, а потом победители поют на бис. И так как вы точно будете победителями, вам и петь, так что придется задержаться пока. Сейчас будут выступать приглашенные группы вне конкурса, а потом объявляются результаты, так что идите в зал, вам не обязательно тут, в гримерке, высиживать. — Ну что, выйдем в свет? — я протягиваю Лекси руку, и она вкладывает в нее свою ладошку. В коридоре я, не удержавшись, оттесняю Алексис к стене и прижимаюсь к ней всем телом. — Лекс… ты такая… у меня просто крышу сносит, — слова проговариваются с трудом, челюсти сводит от захлестнувшего желания. — Как ты можешь быть такой, я от тебя просто без ума! — Ты тоже ничего, — улыбаясь, шепчет она мне, отвечая на поцелуй, — на сцене смотришься охуенно, если выражаться Анишиными словами. — Споем и сбежим, ладно? — целуя ее в шею, вдыхая аромат ее тела и теряя голову окончательно, бормочу я. — Не могу больше ждать. — Алекс… — она тяжело дышит, расстегивая мою рубашку и забираясь под нее ладошками. — О, Алекс! Все, контроль летит к чертям! Как хорошо, что на ней платье, и тут много всяких подсобок.