Сломанная кукла

POV Людвиг Трудно назвать это утро добрым или хотя бы обычным. Не для этого светловолосого мальчишки, белые кудри которого собраны в высокий хвост и перевязаны голубой лентой, который стоит в первом ряду приглашенных на казнь лютого предателя. Для каждого стоящего ниже - это простое шоу, очередное развлечение, для ничего не добившихся в этой жизни отбросов. Они простые крестьяне, которые не могут связать и двух слов, ведомые животным страхом, первыми инстинктами. Есть, убивать, совокупляться и ничего больше. Но их устраивает такой исход, они не понимают своей ограниченности в силу не развитого серого вещества, именуемого мозгом. Связанного, избитого, почти живого мужчину выводят на эшафот и помогают зайти на уступок. Между его ногами расположился осиновый, неотесанный с зазубринами кол - одно движение и он войдет в мягкое, такое неподатливое тело разрывая внутреннее органы на части, заставляя кричать так, что кровь застынет в жилах. Наверное он тысячу раз пожалел о таком неверном решении. Что теперь власть? Что власть теперь, когда твою жену и сына заставляют смотреть на отца, скорчившегося на колу в самом неприглядном виде? Можно сожалеть сколько угодно о потерянном времени, но его не вернуть, как не вернуть и яд из бокала Присциллы в кольцо мужчины, оказавшегося на колу. Мальчик, которому совсем недавно исполнилось одиннадцать наблюдает за отцом. Он знает, что тот изменник и знает, что теперь его положено ненавидеть, но любящему, наивному детскому сердцу нельзя приказать. Парнишка все еще любит этого кричащего от боли человека и закрывает глаза каждый раз, как кол входит глубже. Вильхельм не позволит своему другу испустить дух раньше времени он с маниакальным пристрастием слушает крики, способные по мощи разрывать барабанные перепонки, если стоять слишком близко. Так продолжалось целую вечность, по крайней мере так казалась мальчику в сиреневом сюртуке, прижимающемуся к своей матери. На лице этой молодой женщины проступили морщины от тяжести последних месяцев ее жизни. Она любила мужа больше всего на свете, хотя нет, все же сын был для нее фигурой значащей намного больше. Княгиня понимала чем им грозит время, когда ее муж испустит дух. Они следующие: она и Людвиг. Поэтому рука женщины крепко сжимала руку мальчика, как бы успокаивая его. - Я не позволю им схватить тебя, - шепнула она блондину, глядя его по голове и затягивая потуже голубой бант. - Этот человек не тот, которого ты знал, Людвиг. Беги от него и не смей останавливаться. Речь женщины прервал крик князя, раздираемого на куски грубой, не струганной палкой. - Заклинаю тебя об одном... - Еле слышно, охрипшим голосом после громкого крика сказал мужчина, глядя прямо в глаза своему другу. - Пощади моего сына! По лицу Вильхельма расплылась злобная улыбка, с таким презрением и ненавистью, что похоже было, что он не собирается отвечать согласием. - Я пощажу его, - стальным, холодным голосом отвечал брюнет, а его губы тронула надменная усмешка. - Но лучше бы ты пожелал своему чаду смерти! После этих слов ряды стражи сомкнулись вокруг бедной матери и ее белокурого сына. Она сражалась до последнего, отбиваясь от мужчин в латах, словно волчица, за свое чадо. Ребенок был напуган, он прекрасно понимал, чем ему грозит объятье одного из этих господ. Княгиня острыми ногтями вырвала мальчика из цепких рук стражника, прижимая к своей груди. - Беги, сын. Не дай им поймать себя, - она поцеловала мальчишку в макушку и вытолкнула из кольца, отвлекая стражу на себя. Но маневр не удался и одни из мужчин поймал парнишку, а второй тронул бедную и измученную княгиню острым предметом, прямо в легкое, чуть правее от сердца. На руках и шее мальчишки застегнулись тяжелые кандалы и его погрузили в жесткую деревянную повозку. Поездка оказалась не столь длительной, как ожидал парень. Когда-то он ездил к Вильхельму вместе со своим отцом. Они охотились на дичь, а после ночевали в старом каменном замке. Теперь же, мальчик едет туда как узник, а не как друг. Спустя несколько мучительных часов он оказался перед тяжелой металлической дверью в подземелье такого знакомого замка. Напуганный, грязный и совершенно потерянный мальчик осматривал свою камеру огромными серыми глазами, которые могли менять свой цвет на голубой или зеленый, в зависимости от настроения. Сейчас серый цвет как некстати отражал его чувства, поглощающие бедную, истерзанную душу. Но все веселье еще впереди, он еще не раз вспомнит этот день, как один из самых счастливых в своей жизни. Резкий толчок в спину и камера закрывается с оглушающим скрипом.

***

Сколько прошло времени? Самый волнующий парня вопрос за последние несколько дней, проведенных в тёмном и холодном подземелье. Серые кирпичные стены поросли мхом и источали ужасный запах трупной гнили и плесени. От него запросто бы вывернуло содержимое желудка, но вот незадача, мальчишку не кормили уже несколько дней, а точнее со дня прибытия сюда. Может это особая пытка для него? Пытка жаждой и голодом? Ан нет, воду приносили один раз, а второй принесли и вылили из стакана прямо перед носом. Хорошо, что жидкость собралась в трещинах пола и парень сумел слизать ее. Как же плохо... Нет сил пошевелиться. Оковы прочно стягивают и руки и голову, не давая прилечь на холодном полу и найти хоть немного удобную позу. Наконец, забравшись в угол, мальчишка уснул, поджимая под себя колени. POV Вильхельм Вильхельм начал пить... В один момент он потерял двух самых дорогих людей. Его некому было утешить, кроме как сыну, который был немногим старше Людвига. У брюнета никогда не было любовниц, да они и не были ему нужны... Поздно вечером он пришел в камеру, где заперли Людвига. Мальчик был скован по рукам и ногам. Вильхельм сорвал с него повязку и сразу же залепил сильную пощечину. - Тебя не учили, маленький гаденыш, как ты должен приветствовать своего Господина? Едва он посмотрел на мальчика, как понял, что тому не жить. Слишком уж он был похож на своего отца. - Ты здесь затем, мой маленький друг, чтобы не смог мне мстить. Никогда... Как же тебе не повезло, что я обещал сохранить твою вонючую жизнь! Вильхельм рассмеялся, наблюдая за отчаянием мальчишки. - Бедная деточка! Наверное, на все готов, чтобы отсюда спастись? Правда? Но я лучше отведу тебя к палачу. Лучше сломать тебе пару костей. Будешь долго выть с переломанной рукой здесь... Схватил мальчишку за руку, очень грубо подтаскивая его к себе, отчего косточка хрустнула и сломалась. Брюнет выпустил узника, давая ему скорчиться на соломе. - До встречи, Людвиг. Мы еще увидимся. POV Людвиг Скрипучая дверь открывается, впуская в темное помещение фигуру высокого роста, освещаемую только светом факелов снаружи камеры. Длинный черный плащ, в знак скорби, и кожаные, мастерски выдубленные сапоги, под стать такому богатому мужчине, идеально облегали фигуру и ноги Вильхельма, приковывая взгляд больших, наивных глаз пленника, скрытых под повязкой, к нему. Мальчик поднял измученное лицо к своему истязателю. Светло-голубая лента давно покинула платиновые локоны, которые чуть завиваясь, обрамляли бледное детское лицо, с синяками под глазами от недостатка сна и голода. Мальчишка никогда не отличался излишним весом, а теперь и вовсе больше напоминал скелет, обтянутый кожей. Маленькие пальчики перебирали шелк баклажанного сюртука, а также его рюшки, которые стали темно-серого цвета, вместо белоснежного. Мужчина резким движением сорвал повязку с глаз и как только мальчик открыл глаза, его щеку обожгла сильная пощечина. Зубы чудом остались на прежних местах, хоть и основательно пошатывались. - Простите, герр Фон Эдельштайн. Меня не обучили этому, - голос мальчика дрожал, а серые глаза смотрели в душу такого родного человека. С каждой секундой надежда в них разбивалось на все меньшие осколки. Он не мог поверить, что человек, который называл отца другом, а его - сыном, так поступает с ним. - Я... Я не собирался мстить, - голос мальчика отдавался от стен и был таким звонким, что являлось редкостью в англо-саксонской Германии. Конечно он не будет, не сейчас. Он дал себе установку, что определенно выберется отсюда чего бы ему это не стоило. Месть... Какое любимое нынче слово. Но к великому сожалению мало кто умеет ее преподносить. Она красива, изящна и утончена, а основная масса видит в ней грубую и неотесанную жестокость. Нет, не королевских кровей такие грубые порки. Они должны быть тоньше, по крайней мере так думал мальчик, представляя как он наматывает кишки князя на кулак. Мужчина очень быстро и яростно говорит, пуская в тело мальчика страх, который холодными мерзкими пальцами обхватывает маленькое сердце, сжимая его до боли. Блеск безумных глаз и руку пронзила ужасная боль, разрывая на части. Звук хрустнувших костей и нечеловеческий детский крик заполнили камеру пыток и содержания бедного мальчишки. В огромных серых глазах выступили крупные слезы, стекающие по щекам, оставляя две влажные полоски. Людвиг тряхнул головой, закрывая лицо пшеничными волосами, длинной по плечи. Он всегда ими гордился: очень красивые, сильные, густые волосы, что было огромной редкостью в их местности. Сильные руки выпускают мальчика из объятий, заставляя упасть в солому, пропахшую мочой и мертвечиной, притягивая к себе сломанную руку и сдерживая слезы и боль. Он не покажет ему, что тот сломал его, не доставит своему мучителю такого удовольствия. "До встречи, Людвиг. Мы еще увидимся", - слышит парень, смотря полными ненависти, сверкающими в свете факелов, серыми глазами на мужчину. - Ненавижу Вас... - Тихо шепчет парень, так, чтобы никто не услышал. И отворачивается к стене, прижимая колени к груди. Рука разрывалась от ноющей боли, которую не унять ни одной из известных ему трав. Мать рассказывала ему о целебных свойствах растений и мальчишка обладал некоторыми знаниями в травничестве и магии. Они делали настойки и порошки, леча всю деревню, а также Вильхельма и его семью, самую любимую часть которой он потерял. - Гори в Аду, - говорил мальчик в стенку, палая в обморок, а затем засыпая. POV Вильхельм За секунду до этого Вильхельм отметил, как прекрасен пленник. Он еще не осознавал, что хотел мальчика. Ребенку грозили тяжелые последствия, но тут послышались шаги... Через несколько часов в подземелье спустился Герхард -княжеский сын. Он узнал про Людвига и хотел ему помочь. Мальчик открыл дверь копией ключа и вошел внутрь. - Как ты? - Тихо спросил он. Темненький мальчик подошел к блондину, садясь рядом с ним на колени. Он достал из сумки бинты и небольшую досочку, усадил раненого и быстро перевязал его руку, чтобы она срослась прямо. - Я принес тебе поесть, - Герт достал хлеб и кусочки колбасы и сыра, завернутые в ткань. - Помочь тебе? - Он обнял мальчика, ласково поглаживая его. - Нет, он не узнает. - Ты не должен отвечать за чужие ошибки... - Герт прижался к мальчику, согревая его. - Тут очень холодно. Ты можешь заболеть. - Он достал небольшой платок, накидывая его на плечи мальчика. - В следующий раз я принесу что-нибудь потеплее. Нужно вытащить тебя отсюда. Иначе ты погибнешь. - Брюнет выпустил пленника, глядя ему в глаза в темноте. - Не говори никому, что я приходил, ладно? - Я вижу, что ты хороший, - мальчик погладил Людвига по волосам. - Я найду способ вытащить тебя отсюда. А меня он не убьет. Зачем отцу это надо, я же единственный наследник. Знаешь, я сюда с детства прихожу. Больше мне особо нечего делать. Друзей у меня нет, и не было. Я не хочу, чтобы ты умер, милый. Пусть видит, ему придется смириться. - Если он поклялся сохранить тебе жизнь, то не будет против лечения. Лучше слушайся его, тогда я смогу помочь тебе, - Герт плотно завернул мальчика в платок и обнял еще раз. - Без риска жить не интересно, милый мой друг. Я успел полюбить тебя, а значит, буду за тебя до конца... Я знаю расписание пыток, приду завтра в то же время... Он еще раз поцеловал пленника и ушел. А впереди была холодная ночь... Утром пришел князь. - Ты еще жив? - Вильхельм схватил мальчика за волосы, поднимая его на ноги. Увидев бинты, он нахмурился. - У тебя появился защитник? Ну-ка, как у тебя здесь уютно. Пойдем, сломаем тебе вторую руку, а? POV Людвиг Провалившись в царство Морфея, пленник не сразу услышал приближающие шаги, а когда до него наконец дошло осознание сего факта, то парень прижался к стене почти не шевелясь. Ему не хотелось больше пыток, боли и страданий. Почему дети всегда платят за грехи отцов? Это нечестно, несправедливо. Так не должно быть... Беззвучные слезы бессилия покатились по щекам мальчика и он вытер их здоровой рукой. Пульсирующая боль отдавалась, казалось, во всем теле. Сломанная рука начинала синеть и опухать, наружу показался кусочек кости. "Фу, какое мерзкое зрелище ", - подумал парень, разворачиваясь к вошедшему. Усталые глаза еле сфокусировались на юноше, отворившем дверь - сказывалась кровопотеря и истощение, а также моральная подавленность. Узнав друга в очертании тени блондин слабо улыбнулся, а его глаза приобрели оттенок зелёного в свете факела. Вопрос застал парня врасплох, хотя был таким ожидаемым. - Как видишь... - Тихо ответил мальчик, пока его друг перебинтовывал предплечье кусками холщовой ткани. - Спасибо, Герхард. На лице мальчишки появилась улыбка, когда он увидел протянутую ему ткань с завернутым в нее сыром, колбасой, а также кусочком хлеба. Как же давно не было пищи в этом молодом, и таком нуждающимся в энергии организме. Людвиг уплетал еду, разжевывая каждый кусочек, не роняя ни крошки и наслаждаясь таким примитивным, но в тоже время самым божественным вкусом в своей жизни. Он был так благодарен этому парнишке за всю его доброту. Ведь этот юноша, в отличие от князя не видит в нем врага всей своей жизни. Герхард накрыл его теплым платком и обнял за плечи. Так уютно ему не было давно, он чувствовал, что не одинок в этом подземелье, что нужен кому-то, а точнее своему другу. Тот не побоялся и принес пленнику еду, воду и теплый платок, который так хорошо прогревал замерзшие кости мальчишки, вжавшегося в объятия парня. - Я никому не скажу, - тихо сказал он, поднимая ясные, чистые глаза на паренька. - Ты мой друг, я доверяю и верю тебе. Спасибо, что помогаешь мне. Еще раз поцеловав пленника, на прощание милый друг скрылся за тяжелой металлической дверью, оставляя парнишку в одиночестве. Ну как в одиночестве... Компанию ему могли составить жирные крысы, носившиеся здесь и разносившие чуму. Одна как раз так и скалилась на мальчишку, словно ожидая, когда его поборет сон, а она нападет, выгрызая милые серые глазки из черепа. "Расписание пыток... - подумал парень, прижимая колени к свей груди и тихо сидя на каменном полу. - Конечно, я тут для того, чтобы князь наигрался. Он забрал у меня все: отца, мать, свободу, а вскоре заберет и мою жизнь... Но он же обещал отцу. Не будет же Вильхельм нарушать клятву, данную умирающему?" Окутанный своими мыслями, мальчишка даже не заметил, как его глаза медленно слиплись, светлая голова прислонилась к каменной стене, а дыхание стало спокойным и ровным. Из умиротворяющего сна мальчишку выдернула острая боль в волосах, когда герр Фон Эдельштайн схватил его за волосы, поднимая с пола. От неожиданности данного события паренек только вскрикнул и откры огромные отцовские серые глаза, молящим взглядом уставился на мучителя. - Нет, не нужно, пожалуйста. Не ломайте вторую руку... - Просил мальчик, кривясь от боли, но не сопротивляясь мужчине.