Сломанная кукла

POV Вильхельм Маленький Людвиг сам не знал, насколько он красив и соблазнителен для людей горячих и вспыльчивых. Насколько он похож на фарфоровую куколку с тонкими слабыми ножками и испуганным милым личиком. Если выставить на торги тело и душу маленького аристократа, то любой восточный султан отдал бы огромные деньги за право целовать эти невинные губы, насиловать это хрупкое ангельское тело... - Маленький ублюдок! - Брюнет схватил мальчика за другую руку, сжал ее. - Я заморю тебя, чтобы ты сдох сам, без моей помощи! - Хорошая, забавная блондиночка! Иди сюда! Самое место для будущего предателя! Милое создание, ну-ка улыбнись! - Он потрепал Людвига по волосам и обнял его, прижимая лицом к своей груди, изображая жалость к несчастному мальчику. Внезапно он понял, чего хотел все время, что видел закованного Людвига, и не мог осознать. Высшая форма насилия -сексуальное насилие... Чтобы раз и навсегда опустить парня ниже плинтуса, сломать ему жизнь... Карие глаза брюнета загорелись адским огнем, а когти вмиг разорвали одежду на мальчике. - Улыбайся. Я хочу, чтоб ты улыбался, - мужчина прижал Людвига к стене, держа за волосы. - Покажи мне свою улыбку, маленькая мразь! Быстрее, а то ударю! - Замахнулся на ребенка в порыве слепой, сметающей на своем пути ненависти. Хотелось рушить. Ломать. Уничтожать. - И не переставай улыбаться! - Вильхельм повалил ребенка на солому, ложась на него. Дверь была заперта, теперь их не мог никто потревожить. Брюнет сорвал штаны с паренька и расстегнул свои. Никогда он не думал, что насилие над ребенком может так возбуждать. Завернув руки мальчишки, одна из которых была сломана, ему за спину, Вильхельм раздвинул худенькие ножки и вошел в мальчика, держа его, чтобы не мог вырваться. - Улыбайся! Иначе спущу с тебя шкуру... POV Людвиг Фарфоровая кукла - вот точное определение для этого невинного паренька, который имел такое кукольное, чистое, не тронутое ни щербинками от оспы, ни подростковый прыщами, белое, словно фарфор лицо. Кожа была настолько бледна и прозрачна, что под ней выступали синие жилки - поистине особа "голубых кровей". Ни дать, ни взять. Это ангельское личико было украшено алыми, слегка припухлыми губками, которые ярко выделялись на белизне лица, словно были напомажены, но это было не так. Также с этого детского, наивного лика смотрели два огромных серых глаза, обрамленных длинными черными ресницами, что являлось редкостью для блондинов. А кто сказал, что этот мальчик был обычным? Каждый знакомый говорил ему, что тот был похож на отца, и они были совершенно правы. Такой же в меру сильный и подтянутый стан, такие же пшеничные волосы, раскинувшиеся по плечам и неизменный запах карамели, что от одного, что от другого. Никто не мог понять почему эти два чудака так пахнут, но это считалось неимоверным везением. Резкие движения безумца заставили парнишку вскрикнуть, когда мужчина схватил его за больную руку. Колени слегка подогнулись, а перед глазами стала звенящая пелена - болевой шок. Снова. Мужчина сильным движением припечатал юношу к стене, приказывая улыбаться, но вместо этого мальчик только злобно оскалился, обнажая ровные белые зубы. Вильхельму это не понравилось и, замахнувшись на ребенка, он заставил того выдавить жалкое подобие улыбки, сжавшись в комок и зажмуривая глаза, ожидая сильного удара, которого не последовало. Вместо этого, мужчина толкнул мальчика на солому, наваливаясь сверху, придавливая мальчика весом своего весьма не легкого тела и заводя его руки за спину. Мальчишка не на шутку испугался и дернулся, но сильные руки жестко зафиксировали мальчика под собой. Бедняжка почувствовал, как горячие руки срывают с него штаны, а затем он ощутил горячие прикосновение к своим ногам мощных руку, которые ловко их раздвинули. Резкая боль, тугая и тянущая, заставила мальчика закусить губу, а из глаз полились слезы боли, отчаянья и унижения. Он чувствовал в себе горячую пульсирующую плоть, которая разрывала на части. Глаза мальчика плотно сжались, удерживая слезы, запрещая им скатываться по щекам. Как же он омерзителен. Теперь мальчишка ненавидит его еще больше с каждой секундой. Приказ улыбаться вырывает его из гаммы боли и по его лицу расползается слабое подобие улыбки, сквозь прокусанную до крови от боли губу и сожмуренные глаза. Мальчик дергался снова и снова, но мужчина был сильнее и не позволял ребенку вырваться. POV Вильхельм - Лежать! Мужчина двигался все сильнее, раздирая мышцы до крови. Красавец блондин был совсем юным, чистым и девственным, было так приятно таскать его за бедра, вколачиваться, насколько могли позволить его растянутые мышцы. Внутри было так тесно.. и тепло... На солому полилась кровь, запачкавшая также и ножки Людвига. Брюнет заглянул в лицо мальчика, определяя, улыбается ли тот. Ему хотелось посмотреть на эту больную, искаженную улыбку. Он надавил на грудь парня и вошел до конца. - Давай, оплакивай свою целку, - мужчина чувствовал, как билось сердце мальчика, понимал, как жестоко поступил с ним даже сквозь хмельную завесу. - Был ребенок, стал моей куклой! Вильхельм таскал так бедного мальчика около четверти часа, пока его внутренности не превратились в одну сплошную рану. Затем кончил в него и выпустил сломанную куколку, кладя голову ему на грудь и закрывая глаза. - Тебе понравилось? Мне да. Спасибо, малышка! Ударив Людвига по лицу, князь оделся и оставил мальчика. Вечером Герт пришел к мальчику, принеся ему полную корзину всякой вкусной еды и одеяло, под тяжестью которого сгибался. - Вот, - потряс он мальчика за плечо. Вокруг того была кровь, и Герт испугался, что тот мертв. - Да... Что с тобой? Я принес тебе бинты, мазь от ран, вина, сыра, колбасы. И вот, - он накинул одеяло на плечи мальчика, обнимая его. - Как ты себя чувствуешь? Я хочу остаться с тобой на ночь... - Он тебя избил? Если есть открытые раны, лучше смазать, чтобы не попала инфекция. Не бойся, я улизнул мимо охраны через окно в саду. Буду думать, как помочь тебе, - Герт засыпал окровавленную солому чистой и постелил на нее платок. - Ложись. Я рядом с тобой, - Герхард был совсем невинный, но он был на год старше Людвига и уже многое видел и понимал. Увидев Людвига обнаженным, с окровавленной промежностью, он догадался, что могло с ним случиться, но тактично промолчал. Сердце его разрывалось от боли. Юный княжич винил себя в трагедии, случившейся с ним. Если бы Герт остался, кто знает, может, удалось бы избежать всего этого кошмара? POV Людвиг Это жестоко, слишком жестоко. Мужчина крикнул на парня, и тот прекратил попытки вырваться. Внизу парня жгло словно огнем, разрывая промежность от огромного для его дырочки члена князя. Он входил в него, разрывая бедняжку, позволяя красной, горячей, густой крови стекать по бедрам вниз, пачкая солому и его ноги. Лицо исказилось гримасой боли, не было сил улыбаться, мальчик всхлипывал и по его щекам стекали крупные соленые слезы, попадая в нос и рот парня. Тяжелое и горячие дыхание мужчины прямо в ухо мальчика заставляло его поежиться от неприятных ощущений. Как же ему сейчас был омерзителен этот человек. Почему отец так поступил с ним? Лучше было бы умереть, а не быть таким... Куклой этого ублюдка. По истечении четверти часа, парень уже и вовсе перестал сопротивляться, ведь из-за мужчины он опять потерял много крови и теперь мальчик лежал совершенно беспомощный в луже собственной крови, слушая речи мучителя. - Я Вас ненавижу... - Еле слышно сказал мальчик, проваливаясь в небытие, погружаясь во мрак и теряя сознание от боли во всем теле. Вряд ли он сможет сидеть ближайшие пару дней, а о том, чтобы использовать свой задний проход по назначению даже страшно было подумать... Его вернула в сознание пощечина Вильхельма, которая снова обожгла его щеку, но срезонировав от удара мальчик ударился о каменный пол и, простонав от бессилия, отключился. Да, что-то слишком много времени он проводит без чувств, но воздействие и насилие сказываются на детском, изнеженном организме. Видимо его не хватит на слишком долгие мучения в этом подвале. Снова движение, но более мягкое, можно даже сказать бережное, за плечо и ребенок открыл огромные, полные боли, пустые серые глаза. Герхард... Он пришел, не бросил, как и обещал. И он, и его отец - люди своего слова. Один пообещал заботиться о пленнике, а другой пообещал превратить его жизнь в Ад. "Что с тобой?" - Вопрос, заставивший блондина громко заплакать и прижаться к груди Герхарда. Людвига накрыло истерикой, мысли путались и он не мог собрать их воедино. - Твой отец... Чудовище... Ненавижу... Лучше бы я умер... - Сквозь душащие слезы говорил мальчик, снова и снова захлебываясь в своих слезах. Самое страшное - потерпеть подобное от человека, которого ты любил. Да, Людвиг любил этого мрачного высокого мужчину. Той беззаветной любовью, на которую способны только дети и никто иной. А князь разбил его сердце, растоптал морально, унизил, втоптал в грязь. От этого маленькому ангелу было еще хуже. Мальчик так и не притронулся ни к еде, ни к воде. Силы оставили его и он замолчал, потеряв всякий интерес и к разговору и к жизни. Герхард останется с ним на ночь, скроет от этого зверя, защитит. - Спасибо за мазь, - мальчик протянул руки к мази и смазал порванное колечко мышц, прикусив губу. Затем белокурый ангел надел свои фиолетовые шелковые штаны, завязывая их на поясе и заправляя белую рубашку в них. Мальчик нашел голубую ленту в соломе и завязал волосы в высокий хвост не проронив ни слова. Он потерял ту нитку жизни, которая держала его на земле, он морально унижен, раздавлен. - Не уходи... - Тихо сказал мальчик, протягивая руки к другу и обнимая его. - Пожалуйста,- в грустных серых глазах парня появились слезы и он свернулся калачиком на соломе, подгребая ее под голову. Но сон не шел к мальчику и он тихо всхлипывал, вспоминая свое унижение и боль. POV Вильхельм Наследник постарался привести Людвига в порядок. Обмакнув салфетку в теплую воду, он вытер кровь с ног мальчишки, с его дырочки. Он понимал, что случилось с Людвигом, но не сказал ему. Просто не нашел для этого подходящих слов. - Я не понимаю, за что мой отец так ненавидит тебя... - Герт обнял блондина. Ему было больно, оттого, что был несчастлив дорогой ему человек, и вместе с тем рад, что теперь у него есть друг. Утром он ушел, попрощавшись с Людвигом и поцеловав его. - После такой ночевки у меня ломит все кости. Сегодня я попрошу отца отпустить тебя... Князь пришел пьяным, он уже вряд ли помнил, что изнасиловал мальчишку. - Людвиги... - Вильхельм присел на корточки рядом с парнем. - Иди сюда... Ты мне нужен, милый... - он взял мальчика за руки, прижал к своей груди. Внешность мужчины была довольно привлекательной: длинные черные, как смоль, немного вьющиеся волосы, точеное лицо, темные глаза. Но воняло от него смесью духов и выпивки. - Я не дам тебе здесь умереть... Пойдешь ко мне слугой? А пока не вылечишься, поживешь у Герхарда... - князь поцеловал в щеку, прижимая к себе маленького ангела. - Когда я тебя покалечил - это вышло случайно. Я уже передумал, и хотел остановить, но не рассчитал силы... А тогда... потом... я был пьян и захотел тебя... Я раскаиваюсь в содеянном, и приношу извинения. Сейчас же я прикажу выпустить тебя отсюда, вымыть, переодеть и уложить спать. Но обещать я тебе ничего не могу, ибо безумцы не вправе давать обеты, - мужчина обнял в ответ, ласково погладил Людвига и поцеловал в лоб. А затем расправил на себе одежду и ушел. POV Людвиг Герт явился с ключами, радостный, и открыл кандалы мальчика, обнимая его. - Ты теперь мой! Юноша поцеловал каждое запястье мальчишки, обнимая его прекрасное тело. - Давай скорее сбежим отсюда. Оставим подстилку, она пригодится следующему узнику. Мама всегда учила меня помогать нуждающимся... - Мальчик положил одеяло в корзину, собрал оставшуюся еду, чтоб не досталась крысам, и помог Людвигу подняться. - Тебя уже ждет теплая ванна... милый... я тебя вылечу, - он открыл дверь и потянул мальчика вперед, по темным страшным коридорам, мимо дыб, ножей и кольев. - Я люблю тебя... - Шептал он на ушко блондина. Единственный, кому парень был не безразличен, оставил его в одиночестве, считать часы до его возвращения. Страх, что этот... придет снова и будет еще раз проделывать с ним такое, заставил мальчика поежится и устроится в углу камеры, взглядом затравленного зверя оглядывая дверь. Спустя некоторое время она отворилась и вошел тот, кого мальчик так боялся. Мальчик, повинуясь внутреннему голосу, вжался в стену. Он не хотел видеть этого человека, не хотел, чтобы тот к нему прикасался. Парнишка отодвинулся еще дольше, но мужчина присел на корточки рядом и назвал его по имени, говоря так ласково, что мальчик не мог поверить его словам... Он извиняется? Но нет таким мерзавцам прощения и никогда не будет. Это наивное сердце любило его, а князь сломал фарфоровую начинку. Куклы - самые хрупкие игрушки. По спине мальчика бежали мурашки, а в глазах снова собирались слезы. Он боится его, боится этого довольно красивого, хорошо сложенного брюнета. Мальчишка кривится каждый раз, когда мужчина к нему прикасается и прижимает к себе, но тот как будто этого не замечает. Свобода? Ему не послышалось? Да, он действительно так сказал... "Пойдешь ко мне слугой? Ты поживешь у Герхарда..." - Неужели новый друг упросил своего папочку переместить к себе живую игрушку? В каждом слове этого пьяного безумца мальчик видел подвох и ложь. Он не доверял ему. Совсем. Герхард явился радостный, довольно звеня связкой ключей. Открыв кандалы, тот притянул мальчишку к себе, целуя каждое запястье, от чего белокурый ангел улыбнулся во все тридцать два жемчужных зуба. Слова мальчика были такими мягкими, и Людвиг словно купался в них. - Твоя мать была хорошей женщиной, - напоминание о матери сжало сердце мальчишки непонятной болью. Они убили ее. Он ее приказал убить, этот... Который его унизил. Что он говорил о мести? Да, она начала зарождаться внутри, но с виду Людвиг бы никогда этого не показал. Не Герхарду, нет, его он любил, как можно любить брата или союзника. Но его признание... Парнишка предпочел проигнорировать его, лишь улыбнувшись своему единственному другу. - У вас такое большое... Замок, - закончил парень, вовремя поправившись. Да, место действительно огромное и сколько же тут камер? Скольких тут лишили жизни? - Мой отец тоже сидел в одной из них... - Еле слышно сказал парень, отводя грустный серый взгляд от камеры к парню. - Почему твой отец меня выпустил? Вчера он обещал, что я захлебнусь собственной кровью... POV Вильхельм - Я не знаю, Людвиги, правда не знаю... Он сказал, что я могу позаботиться о тебе... Княжич провел мальчика в свои покои, где уже наполнили горячую ванну. Герт сорвал с блондина все лохмотья, замечая царапины. - Садись, вот шампуни. Скажи, какие ты любишь цвета, я выберу для тебя одежду, а потом помогу вымыться, - мальчик оставил Людвига в ванной, отлучившись за вещами. Он принес свой теплый халат коричневого цвета, помог блондину вытереться и одеться, затем повел в спальню. - Ложись со мной, я подвинусь... Целую неделю они были счастливы. Герт заботился о своем мальчике, лечил его. Сломанная рука и порванные мышцы зарастали, но не так просто было изгнать кошмарные воспоминания из памяти. Ведь каждую ночь ребенку снились подвалы и ножи, изнасилования, пытки. Мальчик мог только принести ему успокоительное. Он боялся, что его друг что-то с собой сделает, и он снова останется один. Даже еще более одиноким, чем раньше. Однажды князь увидел Людвига, когда тот возвращался из учебных коридоров. Он просто взял мальчика за плечо и повел к себе в покои. - Ну разве я могу погубить такую красоту? Я же обещал сохранить тебе жизнь, помнишь? Как ты живешь, Блондиночка? - Брюнет втолкнул парня в свою спальню. - Хорошо ли с тобой обращается Герт? Он развязал шнурок, держащий воротник, а там дальше и распустил всю одежду, скрывавшую юное тело. Он рассматривал повреждения на теле мальчишки. - Я никогда не думал, что соитие с врагом может быть таким пленительным. Греховно-пленительным. Я люблю тебя... - Брюнет повалил мальчика на кровать, хватая его за плечо и оставляя на нем царапины. Этого садисту показалось мало и он сдавил двумя пальцами сосок мальчика. - И, тем не менее, я люблю тебя. Просто во мне слишком много садистского. Если раньше это было как-то скрыто, то теперь-выплеснулось наружу. Вильхельм прижал мальчика, не выпуская его. - Тебе никогда от меня не спастись. Я стану твоим кошмаром, если не покоришься... Боишься, что я оскорблю тебя и причиню боль? Ну что ты, давай попробуем приласкать друг друга? Это же лучше, чем ненавидеть? Давай так: ты останешься у Герта, но будешь приходить ко мне три раза в неделю. Ночью. Хорошо? Я понял, что мне больше никто не нужен, кроме тебя. Теперь у меня другая жизнь... Раньше я любил свою жену, а теперь потерял рассудок и хочу издеваться над детьми. Вернее, только над одним из них... - князь мягко поцеловал юношу. - Я люблю тебя... - Вильхельм процарапал ногтем по груди мальчика букву, затем другую, третью, оставляя кровавые царапины. "Люблю" - Я ничего не скажу, а ты заботься, чтобы сам не догадался.