Мелисса.
Утро.
Голова Мелиссы лежала на груди молодого парня. Они держались за руки и их пальцы были сплетены между собой. Левая рука Карла обхватывала талию Мелиссы. Если бы в тюрьме появился незнакомец и проходя мимо этой камеры он заметил как двое подростков лежат в обнимку, то он бы подумал, что они давно знакомы и через многое прошли. Но если бы это действительно было так… Глаза Мелиссы начали открываться, сквозь русые локоны она заметила полосатую рубашку на которой она лежала. В глазах появилась недоумение. Ощутив, что начало что-то шевелится в руках, она сразу же бросила на нее взгляд. Ее глаза расширились и она быстро выпустила руку молодого человека. И отпрянув от юноши к стене, она начала его будить. Мелисса начала трясти парня. От чего тот проснулся. — Что такое? — промямлил Карл. — Проваливай отсюда, — ответила Мелл сквозь злость. Юноша опустил взгляд вниз, пытаясь проснуться до конца. — Знаешь, ты ночью кричала. Ты постоянно выкрикивала « Алекс» и « Не трогай меня ублюдок». Что тебе снилось? Мелисса посмотрела на парня. А ведь он кажется ей всерьез милым. За всю жизнь она не испытывала такой теплоты от человека. Ну, кроме Алекса… Глаза девочки наполнились слезами, которые вот-вот грозились скатиться по ее щекам. Разъедая царапины на ее гладкой коже. Но она снова повторила те же слова. — Проваливай! Парень рассеянно поднялся с кровати и потихоньку начал передвигаться к выходу. Не став ей мешать, он развернулся, собрал вещи и направился к выходу. Отодвинув скрипучую решетку, послышался ласковый голос — Прости, я могу больше не появляться, если ты так хочешь, но если понадоблюсь, то я всегда рядом. Мелисса легла на кровать, слезы по-прежнему лились по щекам. Закрыв глаза, начали проскакивать момент за моментом страшные события: Избиение. Похороны матери. Ужасный отец. Первая попытка суицида. Больница. Апокалипсис. Одна среди Ходячих. Вторая попытка суицида. Алекс и другие. Я все еще жива. Не заметно для себя, она уснула и смотрела все те же самые ужасные сны, прожиты ею в жизни. Она видит людей, которые стали воспоминанием. На ее руках воспоминания. Она видит смерти и мучения. Теперь она не отличает ад и жизнь на земле, никто не отличает.