***
Наш герой проснулся в холодном поту. Первым делом он посмотрел в окно. Было так рано, что солнце еще даже не выглянуло из-за горизонта, а над Конохой продолжала висеть ночная мгла. За окном шел дождь. Дробь капель по крыше была нечастой, видимо он уже заканчивался. "Проклятье!" — подумал Узумаки, понимая, что ложиться спать обратно смысла уже не имеет. После такого кошмара ему резко расхотелось спать. Поднявшись с кровати и засунув ноги в мягкие тапочки, Наруто двинулся к кухне, на ходу щелкнув выключателем на стене и зажмурившись от яркого света. Он поставил чайник, и спустя пару минут уже попивал крепкий кофе, в гордом одиночестве сидя за столом. "Что бы мог значить этот проклятый сон?" — спросил себя Наруто, вспоминая чудовище, которое так напугало его. — "Может быть, это от стресса?" Узумаки задумался. В последнее время он и правда часто подвергался стрессу. Чего стоил несчастный случай с Хиданом и происшествие с Киллером Би, которое, к счастью, разрешилось благополучно. Каждый день клиенты обращались к нашему герою всё с новыми и новыми проблемами, каждая из которых была еще страннее предыдущей. За день несколько таких встреч начисто выносили мозг психотерапевту. И, самое главное, Наруто беспокоился за своих друзей, которые пропали. Сначала Саске и Сакура, а затем Ино и Сай. Дозвониться до них было невозможно. Когда Наруто предпринял попытку нанести личный визит каждому из четырех бесследно исчезнувших, его встречала закрытая дверь, никакого ответа на стук из-за которой не было, из чего наш герой делал вывод, что друзья где угодно, но не дома. Эти четверо были не единственными, кого не могли найти. В Конохе начали пропадать люди. И это не могло не напрягать. Теперь каждый был в зоне риска, но никто не знал, чем вызваны исчезновения жителей деревни. Узумаки вздохнул и отпил кофе из кружки. Едва он поставил ее на стол и собирался отправиться на поиски чего-нибудь на завтрак в холодильнике, как вдруг замер, заметив страшные очертания, растекшиеся по полу. Это была гигантская тень, при виде которой Узумаки, в голове которого были еще свежи образы из кошмара, чуть не свалился из стула. Затем раздался пронизывающий душу скрежет. Психотерапевт схватил валявшийся на столе нож и, не медля, забрался под стол, затаив дыхание. Нет, друзья, наш герой вовсе не был смельчаком. Он был самым обычным человеком, который, даже сумев подавить свои фобии, не избавился от страха, который являлся неотъемлемой частью инстинкта самосохранения. Прятаться было куда более естественным действием, чем, вооружившись ножом, отправляться на поиски источника шума. Тень, растекшаяся по полу, двинулась, а затем резко уменьшилась, приняв знакомые каждому очертания кого-то маленького, с длинным хвостом и треугольными ушами. Облегченно выдохнув, Узумаки вылез из-под стола и бросил негодующий взгляд на окно, за которым сидела дворовая кошка, промокшая от дождя и скребущаяся когтями в стекло. Скрежет сопровождался жалобным мяуканьем. Узумаки положил нож на стол и, подойдя к окну, открыл его. — Нет сосисок, — сообщил он существу, которое вылупилось на него своими ярко-зелеными глазами. — Иди-ка ты прочь. Кажется, кошку ничуть не разочаровали слова психотерапевта. Воспользовавшись возможностью, она прошмыгнула в открытое окно, проскочив мимо нашего героя. Кошка приземлилась на пол и, сев, начала вылизываться, иногда поглядывая на психотерапевта. Она готова была в любой миг сорваться с места и спрятаться куда-нибудь, откуда ее будет очень сложно достать. Блондину эти наглые выходки не понравились, однако ему так не хотелось мучиться поимкой бродячего зверя, чтобы затем выставить его обратно на улицу, что он принял решение позволить кошке остаться, по крайней мере, до вечера. — Так и быть, оставайся, — пробормотал он. — Но из жратвы у меня только рамен, тебе не понравится. Кошка вновь вылупилась на него своими яркими зелеными глазами, потом брезгливо дернула усами, по которым еще стекали дождевые капельки, и продолжила вылизываться. — Я оставлю окно открытым, — бросил он напоследок, проходя мимо кошки к холодильнику. — Блин, и чем я только занимаюсь? Разговариваю с кошкой. Мне самому к психотерапевту пора. Открыв холодильник, Наруто тут же с разочарованием захлопнул дверцу. Внутри было пусто. В буфете тоже. Судя по всему, придется позавтракать где-нибудь по пути на работу.***
— Не может быть! Тот самый Учиха Мадара? — не поверил своим ушам психотерапевт. Человек с длинными темными волосами, сидящий в кресле напротив Наруто, медленно кивнул. — Да о Вас ходят легенды! — воскликнул Узумаки. Учиха улыбнулся. — Приятно, что молодое поколение помнит таких, как я. А я уж думал, что вы горазды читать книжонки про всякие непристойности и днями сидеть в этих ваших Интернетах, — произнес он. — А знаешь ли ты, за что я был знаменит? Наруто кивнул. — Конечно! — ответил он. — Неповторимый танец смерти. Улыбка Мадары исчезла с его лица. — Конечно, я уже не тот, что раньше, — вздохнул он. — И мое имя уже никому не известно. Еще накладывает свой отпечаток потерянная репутация моего клана. Ты же в курсе? — Да... Вообще-то, я удивлен, что Вы живы. Не сочтите за оскорбление, но Ваш возраст очень солиден. И даже если не брать это в расчет, я думал, все Учихи умерли в том пожаре... — пробормотал Узумаки. — Непросто выглядеть молодо, когда тебе более сотни лет, — согласился Мадара. — А знаешь, в чем секрет? Инъекции стволовых клеток, и ты как огурчик. Удивлению психотерапевта не было предела. — Однако... Со временем эффект ослабевает. Этот метод уже не так хорош для меня, как раньше, — сообщил Учиха. Наруто сочувствующе кивнул. — И что Вы намерены делать теперь? — Есть несколько альтернативных путей. Поиск источника вечной молодости. На это я угробил пару лет. Или трансплантация органов и кожи, например, — ответил легендарный танцор. — Неужели медицина зашла так далеко? — поразился Узумаки. — К сожалению, эта сфера медицины пока малоизученна. Но я согласился пройти экспериментальную программу, — признал Учиха и, подняв свой свитер, продемонстрировал Наруто лицо, имплантированное на левую половину груди. — Брр... — Узумаки поежился, и Мадара быстро опустил свитер обратно, не дав Наруто рассмотреть, кому лицо принадлежало раньше. — Как видишь, мне все же удается так или иначе держать себя в форме. Но я пришел не по этой причине, — вздохнул Учиха. — Моя проблема смешна до ужаса. — Вот как? И в чем же она заключается? Мадара вздохнул еще раз. Ему было нелегко признаться в этом какому-то юнцу, хоть и весьма неглупому, как стало понятно из их разговора. — Я не могу справлять малую нужду при людях. В общественном туалете мне приходится ждать, пока освободится кабинка. Я чувствую себя комфортно только когда никто на меня не смотрит, — выдавил легендарный танцор. — И за свою долгую жизнь я так и не справился с этой проблемой. — Может быть, это уже переросло в возрастной недуг? Вам стоило прийти лет так сто назад. Наруто усмехнулся, словив взгляд, полный негодования и обиды. — Простите. Никогда бы не подумал, что у такого человека как Вы может возникнуть подобный недуг. Не стоит волноваться, эта проблема появляется у многих мужчин. Однако... прожить с этим столько лет, и только на закате жизни попытаться что-то изменить... Это, мягко говоря, необычно. Итак, когда это началось? — В детстве. Я проводил много времени с другом, преимущественно на природе. И когда мне необходимо было отойти по делам, приходилось уходить далеко в лес, и постоянно оглядываться, чтобы убедиться в том, что я остался один. Мой друг часто преследовал меня и подшучивал надо мной по этому поводу, — пробормотал Учиха и, видимо, по привычке сжал кулак, процедив имя своего обидчика и сделав при этом довольно страшное лицо. — Хаширама!!! — Ясно. Типичная ситуация, — прокомментировал Наруто. — Вы пробовали посещать какие-то тренинги, группы поддержки? — Ты серьезно? — Мадара наградил Узумаки таким взглядом, что тот сразу вычеркнул только что придуманный путь решения проблемы своего пациента из своего блокнота. — Хм... А что, если я сильно Вас напугаю? — поинтересовался Узумаки. Учиха ухмыльнулся. — Я — ветеран двух войн. Что может меня напугать? — Ну... Есть тут одна книжонка, — начал было блондин, но его гость резко мотнул головой. Блондин вздохнул, вычеркивая вторую идею. — Ну... тогда Вам нужно выработать рефлекс. Каждый раз, отправляясь в туалет и приступая к делу, произносите определенное слово. Это войдет в привычку. И в будущем за этим словом закрепится данный физиологический процесс. Мадара задумался. На его лице даже появилась улыбка. Кажется, это была единственная терапия, на которую великий Учиха, крайне консервативный человек, мог согласиться. — Хм... А это мысль. Я слышал о таком методе. И как это мне сразу не пришло в голову? А что, если я случайно произнесу это слово в неположенное время? — задумался и поинтересовался пациент. Наруто развел руки в стороны. — Придумайте слово, которое обычно не произносите. Самое сложное — начать. Потом быстро войдет в привычку. Достаточно всего пары раз. Учиха кивнул, принимая это к сведению. — Это должно помочь. А в случае чего возвращайтесь, мы придумаем что-нибудь еще, — Наруто сделал пометку о назначенном "курсе лечения" и закрыл блокнот. — Хорошо. Я попробую, — Мадара встал и, поблагодарив Наруто, удалился, оставив того размышлять над тем, как удивительны люди и "тараканы" у них в голове.***
— Как это? — переспросил Наруто, приглядываясь к своему пациенту. Давненько к нему не заходили члены Акацуки. Этот был уже четвертым на счету нашего психотерапевта. Сегодняшнего клиента звали Дейдара. На вид он был обычным человеком, даже вроде бы веселым. Но взгляд Узумаки всё время скашивался от пациента к черному плащу с рисунком в виде красных облаков, который висел на крючке, высыхая после дождя. — Ну... — протянул длинноволосый блондин, перекинув одну ногу через другую и положив руки на подлокотники кресла. — У меня бывают расхождения во взглядах с другими людьми. — Это нормально, — успокоил его Узумаки. — Мнения людей часто не совпадают. А в чем конкретно бывают расхождения? Дейдара облизнулся. — Я спорю с людьми, что такое искусство. И их точки зрения всегда оказываются для меня смехотворными. Наруто сделал пометку в блокноте, с печалью думая о том, что будь здесь Сай, тот бы нашел этого клиента интересным собеседником. — И что же такое искусство по-вашему? — поинтересовался он. — Искусство — это взрыв! — заявил Дейдара. В его глазах мелькнули искорки. — Взрыв? — вновь удивился Узумаки. — В смысле, взрыв эмоций? — Нет, просто взрыв. С недавних пор я начал понимать, что во взрыве есть что-то прекрасное, что-то неповторимое! — отрицательно мотнул головой пациент. — С недавних пор? Дейдара вздохнул. — Я — человек искусства. С детства я пробовал себя в разных областях. Учился рисовать, однако успехов не добился. Пробовал петь, но тут у меня тоже ничего не получилось. Моими хобби стали лепка из глины и литература, — ответствовал он. — Любите читать? — полюбопытствовал Наруто. — Больше писать. Знаете, в Интернете это сейчас популярно. И не обязательно писать что-то свое. Сейчас люди пишут с опорой на уже существующие произведения, — уточнил Дейдара. — Стало быть, фанфикшн, — улыбнулся Узумаки, кое-что смыслящий в этой теме. Акацуки кивнул. — Я увлекся этим несколько лет назад. Набрел на один сайт, где авторы публиковали свое творчество. Там их находили читатели и, если им нравилось произведение, то они оставляли отзывы. Узумаки промолчал, ожидая, пока Дейдара продолжит. — Не то, чтобы я был популярным автором... Но я написал около тридцати произведений, в том числе крупные, да и читателей у меня было довольно много. Но буквально неделю назад... — Акацуки глубоко вдохнул, и Наруто сделал пометку в блокноте, поняв, что сейчас пациент расскажет о том, что, возможно, стало причиной его проблемы. — В этот день в Интернет выложили одно произведение, которое привлекло внимание всех пользователей того сайта. Оно не имело особой культурной ценности, которую, как правило, пытается привить своей работе любой автор. — И что случилось дальше? — Когда это произведение выложили на сайт, оно переплюнуло все прочие в разделе взрослой литературы по количеству и детальности описания эротических сцен. Грубо говоря, в нем кроме этих сцен ничего и не было. Даже самые извращенские работы казались чем-то беспорочным по сравнению с этой проклятой книгой. И всех, кто уже был на сайте или кто только пришел туда, эта книга притягивала, будто магнит. Этих слов было достаточно, чтобы понять, о какой книге идет речь. — Значит, Вы лишились всех читателей? — попытался угадать психотерапевт. — Если бы, — горько усмехнулся Дейдара. — Нет. Как я уже сказал, было очень много желающих прочитать эту книгу. От такого напора посетителей сайт сильно тормозил, и администрация думала, что это какая-то хакерская атака. Случалось такое, что база перегружалась, и сайт был недоступен целый день. — И что произошло потом? Дейдара вновь сделал глубокий вдох и дрожащим голосом продолжил. — А потом правительство наткнулось на эту книгу. И закрыло сайт за распространение подобных материалов. Все работы, все профили, хранившиеся там, были уничтожены. Не буду скрывать, я был в ярости! Плоды нескольких лет моей работы были уничтожены. Не помня себя от гнева, я напичкал свой компьютер динамитом, поджег и выбросил в окно. И этот взрыв... Это было самое прекрасное, что я наблюдал в своей жизни. Я смотрел на это, обливаясь слезами горя и счастья... Повисла недолгая пауза. — Сожалею о Вашей утрате, — осторожно произнес Наруто. — Представляю, что Вы чувствовали. Лицо Дейдары исказила кривая улыбка. В глазах вспыхнуло сумасшедшее пламя. — Это уже неважно! — воскликнул он. — Взрыв. Вот он, новый смысл моей жизни! Это настоящее искусство, а не вечность, замороженная в мгновении, как утверждает мой коллега. И уж точно не рисунок какашки, который один мой знакомый продал на аукционе за приличную сумму. Он усмехнулся. — Я нашел людей, которые тоже пострадали от этой проклятой книги. — Акацуки... — прошептал Узумаки. Дейдара вскочил с кресла. — Они нашли лекарство от нее! Особый магический обряд, который освободит разумы людей! — Успокойтесь, — попросил Наруто. — Сядьте, давайте... — А пока это лекарство готовится, я буду взрывать всех и всё, что испоганила эта книга! — заявил Дейдара, расстегнув молнию своей куртки. Наруто вздрогнул и обмяк в кресле, таращась на динамитовые шашки, которыми была напичкана куртка пациента со внутренней стороны. — Спасибо, Наруто. Этот разговор помог мне понять, что мне не надо стыдиться своего мнения, ибо оно правильное! Только так мы сможем спасти этот мир! — воскликнул Акацуки и, сдернув с крючка свой плащ, выбежал из кабинета.***
— Вы уж меня извините, — пробормотал Узумаки, осушив флакончик "Корвалола" и запив его целой бутылкой минералки. За этим делом его застал следующий посетитель. — Присаживайтесь. — Тяжелый день? — поинтересовалась гостья, кстати, весьма красивая. Она была стройной, довольно высокой, с длинными каштановыми волосами, превращенными в крайне необычную прическу, которая чем-то напоминала елку. Челка закрывала один глаз, зато второй, ярко-зеленый, глядел на психотерапевта с большим интересом. — Есть такое, — признал Наруто, разглядывая новую посетительницу в ярко-синем платье. — Простите, мы раньше не встречались? — Не думаю. Хотя я наслышана о твоих успехах, Наруто. Давай перейдем на "ты", ты же не против? — отозвалась та. Блондин кивнул, про себя отмечая, что его собеседница весьма приятный в общении человек. — Вообще я привыкла, что все называют меня Пятой Мизукаге, — представилась она. — Но для друзей я просто Мэй. Теруми Мэй. Наруто чуть не рухнул от удивления вместе со своим креслом. — Госпожа Мизукаге проделала такой долгий путь, чтобы прийти ко мне на прием? Вы не представляете, какая это честь, — пролепетал он, за что Мэй наградила его слегка обиженным взглядом. — Мы же, кажется, договорились? На "ты"? — напомнила она. — Да, конечно. Так что же Ва... тебя беспокоит? — исправился Узумаки. — Мне не везет с мужчинами, — произнесла она, тяжело вздохнув. — Совсем не везет. — Вот как? — удивился Наруто. — И в чем же, по-твоему, проблема? — И ты спрашиваешь это у меня? — вопросом на вопрос ответила Мизукаге. — Ладно, я думаю, проблема во мне. Блондин сделал пометку в блокноте. — Отлично. Признание проблемы — первый шанс на пути ее устранения, — сообщил он. — Можно поподробнее о том, что отпугивает от тебя мужчин? — Ну... У меня очень специфичные вкусы, — на лице Мэй появилась улыбка, однако Узумаки, который не знал, откуда взята эта фраза, не придал ей значения. И это было роковой ошибкой.***
В этот раз быстро стемнело. Птицы затихли, и даже кузнечики сегодня не стрекотали. Завывание ветра умолкло, и абсолютную тишину нарушал лишь торопливый топот ног. Сердце бешено колотилось в груди человека, который несся по парку, каждую секунду оглядываясь через плечо. Окружающая его гармония и тишина резко контрастировала с ужасом, который он только что пережил. Да, оказалось, что Мадара, переживший несколько мировых войн, старожил и много повидавший на своем веку человек, тоже может испытывать страх. После приема у психотерапевта Учиха решил приступить к "курсу лечения" немедленно. Он даже заглянул в одну забегаловку и поучаствовал в конкурсе "Кто больше выпьет". И вот, когда, наконец, несколько выпитых литров напитка, который, согласно легендам, мог на время вернуть людей в прошлое, наконец, дали о себе знать. Туалет оказался занят. Несколько других участников конкурса с страдальческими хрипами и стонами очищали свои желудки, проклиная себя и чудо-напиток перед каждым рвотным позывом. Как назло, они заняли все кабинки, поэтому наш герой решил не терять здесь время и поскорее отправляться домой. Он был на удивление трезв и собран, видимо желание поскорее уединиться дома в Комнате Очищения вело и направляло его. Мадара жил на самой окраине деревни в бомбоубежище времен Второй Мировой войны шиноби, которое, к счастью, так никому и не пригодилось. Учиха, решивший отдохнуть от общества и Хаширамы, поселился, а потом так и остался в этом месте, оборудовав его под огромный танцевальный зал. Учиха решил срезать через парк, но понял, что и это займет слишком много времени. До дома не дотерпеть. Двадцать минут назад он забрел, казалось бы, в совершенно безлюдную зону парка, чтобы справить малую нужду. И вот, когда нашему герою почти удалось расстегнуть ширинку, он заметил вдали человека. Если при появлении кого-то Мадара просто не мог продолжать уже начатый процесс дальше, то сейчас, увидев кого-то далеко-далеко и стоя под деревом с расстегнутыми штанами, известный танцор испытал невероятно сильный страх, что его заметят, и понесся прочь. Так он бежал и бежал, пока не добежал до кладбища. Страх, заставивший его нестись, сломя голову, исчез. Учиха огляделся по сторонам и с облегчением вздохнул, поняв, что уж здесь точно никого нет. "Что это такое было?!" — спросил себя Учиха, подумав, что его недуг прогрессирует. Когда дыхание выровнялось, и Мадара почувствовал в себе силы продолжить начатое, он вновь расстегнул молнию штанов, собираясь приступить к делу. Ему уже было всё равно, где это делать. Главное — сделать. — Осталось только придумать кодовое слово, — пробормотал Учиха и задумался. Невольно его взгляд упал на могилу, которую он собирался окропить ручьем облегчения. На ней было написано чье-то имя, однако как Учиха ни щурился, сумел разглядеть только первую букву. — Х... — произнес Мадара, перебирая в голове все известные ему имена, начинающиеся с этой буквы и неосознанно произнося. — Хаширама! Почувствовав облегчение, Учиха опустил взгляд вниз и только сейчас понял, что случайно произнес в первый раз "кодовое слово". — Проклятье! — выругался он, вспомнив слова Узумаки о том, что достаточно лишь несколько раз произнести кодовое слово во время "процесса", и в скором времени слово будет автоматически вызывать определенный рефлекс. "Ни в коем случае нельзя, чтобы это повторилось, а то быть беде", — подумал Мадара. А несколькими метрами ниже невероятно обострившийся во мгле слух неспокойного заживо погребенного джашиниста уловил журчащий звук, и хозяин гроба понял, что к чему. Сразу несколько яростных ударов в крышку сопровождались самыми страшными проклятиями. — Эй, ты! Выберусь отсюда выпотрошу нахрен! Мадара, ничего не услышав, застегнул молнию и пошел прочь. — Выпусти меня отсюда, сука! Эй! Э-э-эй! — не унимался Хидан, однако было уже поздно.