Когда мир сошел с ума

Выходной... Нет слова прекраснее на свете, когда ты просыпаешься сам, без пронзительного и ненавистного сигнала будильника. Вчера утро нашего героя началось со столь странных и неожиданных открытий, что он об этом и не задумался. Но сейчас, проснувшись намного позднее полудня и полностью перезарядившись, он мог в очередной раз удостовериться в том, что обожает выходные. Он посмотрел на вторую половину кровати, пустующую, и на миг у Узумаки появилась мысль, что весь вчерашний день был просто дурацким сном. Но нет, любящая жена уже спешила в спальню с завтраком на подносе. Это были бутерброды с красной икрой и чашка кофе, с которого Наруто традиционно начинал свой день. — Как спалось, милый? Ничего не болит? — поинтересовалась Мэй, ставя поднос на тумбу рядом с кроватью и садясь рядом с Наруто. Весь вчерашний день Наруто и Мэй провели вместе, пытаясь получше узнать друг друга. После завтрака и того, как Наруто всё вспомнил, они отправились на прогулку по деревне. Узумаки показывал своей жене основные достопримечательности деревни, хотя ее гораздо больше интересовали магазинчики со всякой всячиной. Жители деревни, узнавая Наруто, а гораздо чаще его жену, провожали пару изумленными взглядами и шептались. Кажется, факт их бракосочетания неведомым образом был предан огласке. Либо догадливые люди сами смогли во всём разобраться. Наруто много рассказывал о себе, прошлом, обучении, работе. Он рассказал о своих знакомых, о значительных моментах в истории деревни, которые ему довелось застать. Например, о трагедии в семье Учиха. Мэй тоже поведала многое о своей жизни, и с каждой минутой Узумаки понимал, что то, что произошло между ними не так уж страшно. Он чувствовал, что и правда начал испытывать к Теруми очень теплые чувства, а также ощущал, что эти чувства взаимны. То, что случилось благодаря снадобью Орочимару, привнесло неожиданные перемены в его жизнь. Но, может быть, эти перемены к лучшему? Узумаки был довольно одиноким человеком. Несмотря на то, что у него были друзья, общался он с ними редко. Он чувствовал, что в жизни чего-то не хватает, и Мэй оказалась человеком, который способен был заполнить эту пустоту. Их день закончился романтическим ужином, ну а после него повторилось то, что обещало наполнить жизнь нашего героя новыми приятными впечатлениями. Однако, не всё было так гладко. У Мэй были недостатки, на которые Наруто, отходя от действия эликсира нарколыги-алкоголика, ранее был готов закрыть глаза. Это были увлечения Теруми, весьма специфические увлечения. Как Узумаки понял, и здесь была замешана эта проклятая книга. Когда они вернулись домой и приступили к самому главному, жена вновь приковала психотерапевта наручниками к спинке кровати, а затем начала делать неописуемые вещи, как Наруто думал сначала, чтобы еще сильнее возбудить его желание. Или, как он начал догадываться потом, чтобы утолить свои самые извращенские желания. Началось всё с невинного щекотания пером, от которого Узумаки, с детства боящийся щекотки, не пришел в восторг. После этого начались еще менее приятные практики, от которых у нашего героя со вчера остались метки. Мэй зажгла свечу, купленную, как предполагалось, для их романтического ужина, и стала поливать скованного наручниками мужа воском. — А-а-а! Хватит! Это еще что за фигня такая? — поторопился высказаться он. — Ты же сказал, что не против игр. И дал согласие на всё, что мне вздумается, — возмутилась жена, вновь наклоняя свечу и заставляя мужа вздрогнуть и что-то промычать от большой лужицы воска, пролитой на его живот. — Ч-чёрт! Прекращай это, живо! — воскликнул он, сверля недобрым взглядом жену. В этот миг в доброй и улыбчивой Мэй что-то переключилось, и она стала похожа на Сакуру, взвинченную после того, как Сай обхамил ее маленькую грудь. — Ты дал свое согласие. Теперь лежи и помалкивай, а не то я тебе эту свечку кое-куда запихаю, — процедила она. Узумаки поспешил заткнуться и прекратил попытки дальнейшего сопротивления, чтобы не рисковать, ведь угроза была более чем пугающей. — Вот и славненько, — улыбнулась Мэй, откладывая свечку в сторону. Она с радостью отметила, что Наруто все же немного завелся от всех ее действий, хотя всеми силами пытался это не показывать. — Дай угадаю, теперь выпорешь меня? — ухмыльнулся Узумаки и неожиданно схлопотал пощечину. — Молчать! Горяченькое оставим на потом, — скомандовала она. — Ты любишь сладкое? Узумаки попытался уловить связь между "сладким" и тем, что его может ждать. "Надеюсь, она ничем не собирается меня обмазывать?" — думал он. Все его опасения подтвердились, когда в руках жены появился вскрытый стаканчик... с йогуртом. — Ты серьезно? — усмехнулся Узумаки, морщась от неприятного ощущения, когда содержимое стаканчика стало медленно растекаться по его груди. Мэй улыбнулась и, склонившись к нему, стала слизывать йогурт. — Тьфу! Он обезжиренный. Вот так незадача, — огорчилась она, с негодованием глядя на наполовину опустошенный стаканчик. — Дурацкая затея. Неужели это тоже было в книге? — прокомментировал это Узумаки, радуясь неудаче своей суженной. — Просто я взяла не тот йогурт, — попыталась оправдаться Теруми и просияла. — Не беда, дело исправит... Кактус! Узумаки дернулся, чувствуя, что это не закончится ничем хорошим. Пока Мэй вставала и шла к подоконнику, чтобы взять оттуда ни в чем не повинное растение, Наруто попытался высвободиться из наручников. Однако все его попытки закончились неудачей. — Не надо! Этот кактус — семейная реликвия. Моя мама унаследовала его от бабушки, — взмолился он, когда жена приблизилась к нему с кактусом в руках. — Правда? Это добавит остроты ощущениям, — обрадовалась Мизукаге. Улыбка на ее лице не обещала ничего хорошего. Наруто зажмурился и услышал неожиданный звук разбивающегося горшка. За миг до этого блондин ощутил на себе небольшой вес, распределенный на четыре точки. Когда он открыл глаза, то увидел сидящую на нем кошку. — Черт, как она меня напугала! У тебя есть кошка? — выдохнула Мэй, опустив взгляд на кактус, валяющийся в кучке земле и осколков горшка, который она выпустила из рук во время внезапного появления животного из-под кровати. — Э... Она не моя. Просто приходит иногда и клянчит жрать. А-а-а! Убери ее, даттебайо! — ответил Узумаки и вздрогнул, когда кошка стала слизывать с него остатки йогурта. Мэй захохотала, наблюдая за своим мужем, безуспешно пытавшимся сбросить с себя голодное животное. Но кошка сама спрыгнула с него, когда закончила свое дело. Исчезла она так же быстро, как и появилась, выпрыгнув в этот раз в открытое окно. — Может, хватит на сегодня? — с надеждой в голосе спросил блондин, жалея, что он прикован наручниками и не может точно так же выброситься из окна. — А как же клизма с шампанским, ласки с мороженым, золотой дождь, переодевание в школьницу? — огорчилась Теруми. — И ты не хочешь самого главного — меня? Наруто тяжело вздохнул, раздумывая над самым мягким ответом. Жене это затягивание не понравилось. — Сейчас ты у меня получишь! — не дожидаясь ответа, Мэй достала откуда-то плеть и замахнулась для удара. — Ничего не болит? — повторила женушка свой вопрос, и Узумаки отрицательно мотнул головой. Он попытался изобразить улыбку на своем лице, взял бутерброд и стал его есть, медленно и старательно пережевывая. — Это потрясающе! Как вкусно! — воскликнул он, намеренно меняя тему разговора. — Я ведь раньше никогда не пробовал икру. Только кабачковую... — Привыкай к роскоши. Я как бывшая Мизукаге обладаю кое-каким состоянием, — улыбнулась она. — Я не позволю своему пупсику ходить в дырявых носках и трусах с медвежатами. Узумаки запил бутерброд чаем. "А вот за трусы и правда было обидно!" — подумал Наруто. — Погоди, ты сказала, "бывшая Мизукаге"? — переспросил он. — Да, я подумала, пора передать управление деревни преемнику. Чоджуро со всем прекрасно справится, ну а я смогу проводить всё время с тобой. Почему-то после этих слов бедного психотерапевта передернуло. — Ну, отдыхай, родной мой. Я помню, вчера мы проходили мимо одного интересного магазинчика, там было много интересных вещичек, которые внесут разнообразие в нашу личную жизнь, — улыбнулась Мизукаге. Наруто помахал ей ручкой и, дождавшись, пока дверь хлопнет, вскочил с кровати. — Я убью этого урода! — процедил он, имея в виду, конечно, автора злосчастной книги.

***

Троекратный стук в дверь, никакого ответа. Узумаки, не в силах унять нервную дрожь, ходил туда-сюда по крыльцу роскошного дома, где и проживал прославленный писатель Конохи. К слову, Наруто помнил, что совсем недавно на месте этого коттеджа стоял маленький полуразвалившийся домишко, в котором Извращенный Отшельник жил, возвращаясь из путешествий. Но сейчас Узумаки был слишком зол, чтобы размышлять о причине таких перемен. Еще несколько более громких и яростных ударов в дверь. Это было явно не в стиле психотерапевта, который прежде умело применял свои профессиональные навыки на себе самом, чтобы подавить гнев и прочие пагубные для себя и окружающих эмоции. Но сейчас он был не лучшим в Конохе психотерапевтом, а человеком, отчаянно желавшим, чтобы справедливость восторжествовала. "Когда он откроет дверь, я проделаю на этом засранце всё, что он понаписал в своей дурацкой книжонке! Он поймёт, каково оно испытать всё на своей шкуре!" — размышлял Узумаки, представляя, как схватит Джирайю, привяжет его чем-нибудь к кровати и будет поливать его горячим воском вперемешку с йогуртом. Наконец, изнутри послышались медленные шаги, а затем дверь медленно отворилась, и Наруто так и застыл на пороге, увидев на пороге хозяина дома. Видок у него был неважный. Писатель отощал, побледнел. Под его глазами были видны синяки от сильного недосыпа. В руке Джирайи была бутылка саке. — О, Наруто, проходи. Чего застыл? — вяло улыбнулся сенсей, пропуская блондина внутрь. Оказавшись в доме, Наруто увидел, что здесь царит беспорядок. Одежда женская и мужская валялась на полу вперемешку с бумажными листочками с напечатанным на ними текстом, пустыми бутылками, пачками из-под фастфуда и прочим мусором. — Что случилось? — спросил Узумаки, чувствуя, как весь его гнев исчезает, и вместо него появляется сострадание и жалость к писателю. — О, тебе интересно? Мои дела шли как нельзя лучше после того, как Какаши проник в мой дом и украл единственный экземпляр моего шедевра, послав его от моего имени в печать. Я стал намного более популярным, чем когда был автором приключенческих романов. Срубил немало деньжат, — протянул Джирайя, обводя сокрушенным взглядом свое жилище. — Но потом чёрт дернул меня продать права на книгу. Я снёс старый дом, купил себе этот роскошный коттедж. Но, не буду скрывать, я в полном дерьме. Богатство не принесло мне счастья. Тсунаде всё равно меня не любит. А вчера ночью вышел сиквел моей книги под авторством другого человека... Наруто вздохнул, покосившись на пакет в своей руке, в котором хранились заранее приготовленные йогурты и свечи. — О, ты что-то принес? — оживился Джирайя, и Узумаки протянул ему пакет. — Да. Йогурты. Угощайся, — пробормотал он. Извращенный Отшельник заглянул в пакет, а потом покосился на своего гостя, будто поняв, какова была изначальная цель его прихода. Он пригласил психотерапевта в комнату, где они сели на диван напротив огромного телевизора-плазмы, занимавшего всю стену. — Йогурт... Моё любимое лакомство. Как твои дела? — поинтересовался Джирайя, доставая и распечатывая йогурт и начав уплетать его с огромным удовольствием. Узумаки с горечью осознал, что они поменялись ролями. Раньше он принимал Джирайю у себя в кабинете и задавал ему вопросы, после чего утешал. Теперь ему предстояло излить перед ним душу. — Ну... Я теперь женат, — выдавил Наруто, рассматривая комнату на предмет других элементов роскоши, которых, кстати, было немало. — О да, я наслышан о твоей женитьбе. Повезло тебе с красавицей Мизукаге. Помню, лет так пять назад я тоже добивался ее внимания, — произнес Отшельник, подняв мечтательный взгляд к потолку. Наруто сморщился, но Джирайя поспешил заверить его, что у них с Мэй ничего не получилось. — Она — фанат твоего творчества, — вздохнул Узумаки, решив переходить к делу. — Ярый фанат. И это вносит в наш брак определенные вещи. Джирайя замер. — О боже, только не говори мне, что она тоже прочла мою книгу, — прошептал он. — Мэй нельзя ее читать. С ее непомерной тягой к похоти это может плохо кончиться. — Уже кончилось, — процедил Узумаки. — И я хочу знать, ты и правда думаешь, что всё это доставляет людям удовольствие? Джирайя поставил стаканчик от йогурта на стол и развернулся к Наруто. — Ты хоть сам читал мою книгу? — поинтересовался он. — Нет и не собираюсь! — поспешил заверить его Узумаки, чем немало огорчил писателя. — Тогда я открою тебе одну большую тайну. Всем этим сексуальным практикам подвергается девушка, а мужчина над ней доминирует. А не наоборот, как в твоем случае, — сообщил ему автор книги. Узумаки пожал плечами. — И в чем разница? — не понял Наруто. — В глубине души женщины более похотливы и распущены, чем мужчины. И многое из того, что было в книге, им по-настоящему нравится, — ответил Джирайя. — Возможно не всё, тут всё зависит от индивидуальных особенностей. Однако, многие женщины тяготеют к тому, чтобы над ними доминировали. Не думай, что каждая девушка бросится тебе в объятия и будет умолять проделать с ней все эти необычные вещи. Нет. Эта книга рассчитана на определенный тип людей. И совсем не по моей воле она стала доступна всем и каждому! Блондин задумался, осмысливая слова писателя. — Когда-то эта книга попала в руки моих учеников. Произошло непоправимое. Мой ученик, надо заметить, парень, умер от остановки сердца. Второй ученик был слишком юн, чтобы переварить прочитанное. На подсознательном уровне у него появилась тяга и любовь к боли, как и у героини моего произведения. И только Конан не тронулась умом, однако, открыв эту книгу слишком рано для себя, навсегда перестала смеяться. А знаешь почему? Потому что героиня моей истории никогда не смеялась. И моя ученица неосознанно примерила ее роль на себя, — прошептал Джирайя. — Тогда я решил, что мое творение представляет угрозу и пообещал себе, что никогда не опубликую его, даже для той аудитории, для которой она была изначально запланирована. "Пэйн рассказывал мне об этом", — вспомнил Узумаки печальную историю лидера Акацуки, который собрался погрузить весь мир в наркотическое опьянение, чтобы последствия прочтения книги не были так жестоки. — Но... йогурт. Неужели девушкам это и правда нравится? — выдавил Наруто. — Не знаю, ни разу ни на ком не пробовал. Это просто воплощение моей любви к йогуртам на бумаге. Художественный вымысел, непроверенная теория... Называй, как хочешь, — неожиданно ответил писатель. Наруто бросил на него негодующий взгляд. — И кактус тоже твоя непроверенная теория? — спросил он, не скрывая своего раздражения. Джирайя пожал плечами. — В этой книге было так много всего, что я уже плохо помню, что я правда пробовал на женщинах, а что моя выдумка, — ответил он. — Я люблю кактусы, так что вполне возможно. "Проклятье! Вот, оказывается, в чем дело. Половина всех этих идиотских практик, описанных в книге... Джирайя придумал всё это, чтобы как-то запечатлеть свою любовь к тем или иным вещам в искусстве. А теперь, когда эту книгу читает и восхваляет каждый, невинные люди будут пробовать это всё и убеждать себя в том, что им это нравится!" — размышлял психотерапевт. — Нужно всё это остановить, — пробормотал он. Джирайя развел руки в стороны. — Поздно. Слишком поздно. Когда Какаши выкупил у меня права на книгу, он обсудил свои планы на вторую часть книги. Таких извращений, о каких рассказывал он, даже мне никогда не приходило в голову, — сказал писатель. — Как я уже сказал, вчера вышла вторая часть моей книги под авторством Какаши. И если твоя жена сейчас не дома, то уже наверняка приобрела экземпляр в каком-нибудь магазине. По спине блондина пробежали мурашки. — В таком случае домой мне лучше не возвращаться, — он взял со стола бутылку саке, к которой прикладывался писатель до того, как начал есть йогурт, и, морщась, сделал несколько глотков. — Это тебя всё равно не спасет, — "обнадежил" его Джирайя. — В книге Какаши фигурирует бейсбольная бита, бутылки, насос для машины, прикуриватель, бальзам "Звёздочка", клизма с соусом "Чили" и еще много всяких интересностей. От такой новости блондин вновь схватил бутылку и осушил ее до дна. — Можешь переночевать у меня, если хочешь, — предложил Джирайя. — Нет! — резко ответил Узумаки. — Я должен спасти тех, кого можно. Ты случайно не знаешь, куда пропали Сай и Ино? Джирайя задумался. — А, эти двое? Какаши вручил им одни из первых экземпляров моей книги, и не так давно они пришли ко мне за автографом. С ними были еще двое. Тот несчастный мальчик Саске, прославившийся как "пожарный", и... Очень плоская девочка, которую жутко взбесило, когда я начал рассказывать о досках, из которых сделан мой пол, — ответствовал он, вспомнив. — Кажется, они собирались все вместе к домику у озера, который недалеко от Конохи. — Я знаю, где это! У тебя есть велосипед? — спросил Узумаки. Джирайя кивнул и, удалившись, вернулся с навороченным велосипедом нового образца. Правда, он был розового цвета. — Легкая и сверхпрочная рама, колеса 27,5 дюймов, 228 скоростей, встроенные в руль плеер и навигатор. Даже фонарики есть. Я хотел подарить его Тсунаде на свидании, которое ты нам устроил. Но наш романтический вечер закончился тем, что я неудачно пошутил, и этот велосипед прилетел мне в лицо с порога дома, — попытался оправдаться писатель. — Сойдёт, — кивнул Узумаки, забирая велосипед и выкатывая его на улицу. — Наруто... — окликнул его писатель, прежде чем психотерапевт уехал. — Думаю, есть один способ остановить весь этот хаос. Вдобавок ко всем своим прочим причудам девушки очень любят сопливые истории про любовь. Если написать что-то невероятно сопливое и нудное, возможно, это перекроет эффект от прочтения книги Какаши. — Отлично! Займись этим, — кивнул Наруто и отправился в путь, собирая на себе недоуменные взгляды прохожих.