Достучаться до тебя

Дорога до учёбы не была долгой или пыльной, но это не мешало мне использовать машину, как средство передвижения. Мой новенький ауди вызывал не только зависть однокурсников, но ещё и служил отличным средством для того, чтобы кадрить девчонок. Не то чтобы для этого мне требовалась тачка, просто, даже в этом мой перфекционизм преобладал над здравым смыслом. Хотелось быть лучшим во всём, и если не лучшим, то хотя бы не уступать в этом другим личностям в универе. Какой-то козёл подрезал меня на повороте, за что поплатился его старенький бампер и несчастный тонкий кошелёк. Этот инцидент служил ещё одним препятствием к ожидавшей меня цели. Когда я во всём разобрался, казалось, что уже вечер, но дневной свет напоминал, что сейчас всего без пятнадцати одиннадцать, и я всё ещё по дороге на учебу, чёрт, ну и как я умудрился так опоздать? Как и всё то, что родители для меня когда-то сделали, универ подобрали один из лучших в Сеуле. Их деньги значительно облегчали мне жизнь, если бы только не моё понимание, того, что это ещё один способ заткнуть мне рот. Здание было трёхэтажным, и больше походило на музей, чем на университет искусств и естественных наук. Долгое время я не мог привыкнуть к ограничениям, которые это учебное заведение называло правилами. Но, добытое с таким трудом разрешение на отмену дресс-кода, заставило мои принципы ненадолго заткнуться. Не скажу, что в появившийся свободе только моя заслуга. Так, как тут учились в основном дети богатых родителей, им было, что сказать миру и были способы привлечь к себе внимание. Конкретно, пришлось прийти в универ полуголыми, за исключением двоих парней, даже девушки отказались от верхней одежды, зрелище, я вам скажу, было не для слабонервных. На следующий день мы уже могли свободно выражать свою неформальную душу, запихивая все свои пирсинги и серёжки на их законные места. Поднявшись на второй этаж, я старательно избегал открытых мест, дабы уберечь мою тушку от домогательств со стороны неугомонных девушек. Я, конечно, старался быть особенным, но уж точно не для них. Но не всегда всё, что мы делаем, приносит те результаты, на которые мы рассчитываем, не всегда нас замечают те, чьего внимания мы добиваемся. Забежав в аудиторию и не увидев преподавателя, моя опоздавшая задница отвесила ему низкий поклон. Однокурсники, давно привыкшие к моим опозданиям, поприветствовали меня простым кивком головой. Ён Бе, удобно устроившись за нашей партой, собирался приступить к завершающей стадии своей эмиграции из дома в универ, а именно, к глубокому сну, ещё вчера запланированному на эту лекцию. Подсев к нему на свободное место, я достал свои тетрадки, попутно прихватив искомканный нотный лист. Моя игра на гитаре и попытки читать рэп были моим персональным маленьким хобби. Хотя, не думаю, что этим надо хвастаться, просто тупая потребность выразить свою творческую натуру. Препод по философии, наконец, решил навестить наше сонное царство творчества и уныния. Его монотонный голос не способствовал повышению нашего гемоглобина. Вскоре, уже и я захотел устроиться на ночлег рядом с лучшим другом, который к тому времени уже в открытую дремал, положив голову на скрещённые руки на парте. Решив любым способом отогнать от себя скуку, написал на лбу Ен Бе, довольно таки откровенную и правдивую информацию - «Девственник». Не дождавшись окончания лекции, я толкнул, впереди сидящего Таби, указав ему на моё юмористическое искусство. Высокий парень с салатовыми волосами (я вас предупреждал), внимательно осмотрел моего друга, и пришёл к выводу, что я достоин его заразительного смеха и последующей за ней цепной реакции. Вслед за ним, крашенный блондин, тоже входивший в список моих друзей, по имени Дэ Сон, последовал его примеру. Закончилось всё тем, что виновник нашего хорошего настроения потряс своим ирокезом, пытаясь врубиться, почему стал объектом столь пристального внимания. Если в нашей дружбе я был педалью газа, то мой маленький спутник, служил очень надёжными тормозами. Мы были очень разными, но я просто нуждался в человеке, который уравновесит мои гормоны и вспыльчивый характер. Слушая его нудные изречения, я понимал, что такое постоянство. Моногамия уже не казалась таким бесполезным и пугающим словом. Больше всего это постоянство выражалось в причёске, а именно, каждодневной встрече волос с лаком и прочей дребеденью, которая цементировала его волосы торчком, делая его на энное количество сантиметров выше. Да, у него били комплексы, и это был один из способов выделиться из толпы, не выделываясь тем самым перед самим собой. Что делают подростки в случае, если у них маленький рост? Можно обуть обувь на высокой платформе, можно подложить пару стелек, увеличивающих рост, другие же, как мой друг «петушок», усиленно качают свое тело, чтобы ни один парень не считал, что он круче только из-за роста. Впрочем, я и сам не был таким уж высоким, чтобы упрекать его за то, что он не может не обращать внимание на чужое мнение. Что же до накаченного пресса, у Дэ и Тэ с этим обстояли дела получше. Как бы я ни старался, кубики не хотели иметь со мной ничего общего, долгие тренировки оставили после себя подтянутое тело, которое меня вполне устраивало. Девушки, как ни странно, просто не давали прохода нашей четвёрке. Почему меня это удивляет? Я описал только тех, кто является моими друзьями, остальные же ничем нам не уступали, а есть и те, кто был даже лучше. Я не знаю, как стал таким популярным, но списал это все на частую смену имиджа, дорогие шмотки и навороченную тачку. — Чего они пялятся? Что ты натворил? — чокнутый ирокезник поглядывал по сторонам, пока не остановил свой грозный взгляд на мне. — Да ладно тебе, солнышко, просто они недоумевают, как этот хохолок ещё не отвалился, после стольких встреч с лаком, — плечи ребят, сидящих спереди, мелко содрогались от попыток удержать смех и растянуть розыгрыш подольше. — Джи, ты написал что-то у меня на лбу? В попе детство заиграло? — симпатичная шатенка пытавшейся за нами подглядывать с помощью маленького карманного зеркала, с радостью отдала Ён Бе это крошечное женское оружие. Затаив дыхание, друг посмотрел на меня так, что заставило меня мысленно перекреститься. — Мне было скучно, я в отличие от тебя, полную правду написал. — А разве ты не любишь мальчиков? Когда это я врал? — следы влажной салфетки, которую вручил заботливый Таби, все ещё хихикающий над невинным Ён Бе, вызывали не меньше смеха, чем оставленная мною надпись. — Придурок, мне не нравятся мальчики, я не гей, а би, это значит, что мне нравится человек, не зависимо от того, писает он сидя или стоя. — А, я видел одного чувачка, он справлял нужду сидя, он что – оно? — логика Топа не могла оставить нас равнодушными. Вот так, ничем не примечательный урок, превратился в обычное времяпрепровождение нашей маленькой компании. Лекция закончилась, как ни странно, быстро, хотя, обычно для меня это время длилось мучительно долго. Не потому, что мне не было весело, просто, было то, что я ожидал увидеть эти долгие два часа, и теперь, нас разделяло только несколько кабинетов. — Успокойся, прям смешно смотреть, как тебя меняют ваши с ним общие лекции, — Ён Бе повис у меня на шее, прекрасно зная все мои чувства, и пытаясь отомстить за мою недавнюю выходку. — Отвянь, лучше иди быстрее, я не видел его все выходные, — я ускорил шаг. Не обращая внимания на то, что тяжесть на моих плечах отчаянно протестовала. — Если не хочешь, чтобы все об этом узнали, прекращай вести себя, как влюблённый идиот. — Все итак знают, кроме этой сволочи, упорно не замечающей мои чувства, — воспоминания всех моих попыток привлечь к себе внимание любимого мною человека, привело к потери концентрации и новой шишке на голове, от удара об открытую дверь в аудиторию. И тут, я увидел этого ублюдка, прямо перед собой, даже, не чувствовавшего вину, что стал причиной моего удара. — Прости… — я не знаю, почему извинялся, осознавая тот факт, что это он стоял у прохода, и являлся причиной возникновения пробки. Молча отодвинувшись от моего застывшего тела, он кивнул, и занял излюбленное место на первой парте у окна. — Очнись, теперь ты проход загораживаешь, — друг подтолкнул меня вперёд, пропуская боявшихся опоздать студентов. — Эта сволочь опять ничего не сказал, я никогда не слышал его голос. Ненавижу его. — Ты первый день с таким сталкиваешься? Это не я втюрился в этого призрака. Как ты вообще можешь утверждать, что любишь его, не зная даже его настоящего имени? — Ён Бе был прав, всё, что мне было известно, так это его новое корейское имя, и то, что раньше он жил в Японии, а переехал сюда из-за отца, который родом из Кореи, и хотевшего, чтобы его сын узнал о его родной стране и культуре. — Может, он корейский не знает, хотя, он же лучший на курсе, не мог же он сдать экзамены на японском, — ирокезник никак не мог угомониться, поэтому мне пришлось зажать ему рот, и усадить рядом с собой на последней парте. — Потише, ещё не весь универ знает, что мне нравится эта сволочь. — Почему ты зовешь его сволочь, он же даже муху не обидит? — Бешка перестал брыкаться, позволяя мне заняться любимым делом, а именно, пялиться в открытую на любимого. Я не просто так выбрал искусство, как специальность. Мне нравилось наблюдать за мимикой людей, представлять, как грифель вырисовывает каждую отличительную черту на их лицах, следить за моей рукой, которая лучше меня понимает душу человека, отражая её на холсте. Когда я только поступил в университет, мне было совершенно всё равно, появятся ли у меня друзья или нет. Я лишь хотел хорошо разбираться в том, чему обучался. Я изучал своих однокурсников, пытаясь найти кого-то интересного и долгоиграющего. Ён Бе был первый, кто удостоился этой чести, но после года общения, я настолько привык к его тихому омуту, что черти, которые в нём обитали, уже не так привлекали мою жажду анализировать их существование. Таби и Дэ, и вовсе, остались за бортом моего любопытства. Просто товарищи, без которых было бы невыносимо скучно. Скучно, как бы хорошо люди не скрывали свои истинные чувства, для меня не составляло особого труда узнать всю их подноготную, всего лишь за какую-то там неделю. Плотно сжатые губы, вздёрнутый подбородок, морщины в уголках глаз, частое моргание, бесконечные попытки поправить волосы, покусывание нижней губы, внутренней поверхности щёк. Вы скажите - просто мимика, но для меня это целая наука. Знание значения икса и игрика, значительно упростило мне доказательство теоремы. Ён Бе имел привычку закусывать нижнюю губу, и если у обычных людей это длилось долю секунды, то он мог просидеть так пол лекции, даже не заметив своего странного поведения. Его щенячьи глазки выдавали всю бурю эмоций, которую он тщательно подавлял, а прокрутка кольца, на указательном пальце, говорила о его хаотичных мыслях, скрываемых маской безразличия. Топ отличался проникновенным взглядом, дополненным неуверенной улыбкой, открывающей бесконечное количество скрытых комплексов у её обладателя. Ритмичное покачивание, показывало беспокойство за окружающий мир, который в силу своей человечности, он не мог контролировать. Такие люди как он редко могут сфокусировать внимание на чем-то одном, желая видеть и слышать то, чего не могут другие. Но детская наивность и хорошее чувство юмора, делало из него приятного, во всех смыслах, для общения человека. Дэ был самым трудно-читаемым из моих друзей. Его замкнутость пугала не меньше, чем заранее подготовленная улыбка-универсал. Эта маска просто не давала разглядеть ту информацию, которую он пытался от всех утаить. С ним было не столько интересно, сколько трудно. В этом случае остаётся только ждать и быть рядом. Доверие вскоре смягчило его панцирь, именно тогда я узнал о его родителях, которые не только не воспринимали сына всерьёз, но и были против его поступления в университет. Его отец хотел от сына полного подчинения, чтобы тот работал в сером кабинете, подсчитывая бесчисленное количество денег, которые даже некуда было потратить. Отсюда этот взгляд ястреба, это чёткое представление того, чего он хочет, это понимание жизни и того, зачем ему дали родиться на свет. Только с таким трудом добытая свобода может подарить тебе крылья, научив тебя ею наслаждаться. Только поборов страх, можно быть победителем. Только находясь на глубине, можно хотеть попасть на поверхность, только на поверхности можно жалеть о том, что ты оставил на дне, и пытаться нырнуть обратно. От моих мыслей меня отвлёк Топ, тыкая в меня ручкой, и показывая в сторону того, кто так и остался для меня загадкой. Сын Ри, эту сволочь зовут именно этим долбанным корейским словом. Чёртов победитель моего сознания. Правообладатель всех моих мыслей и снов. Абсолютный лидер по моим просмотрам в его сторону. Имеющий двадцатый уровень в троллинге, и прикрывающий незнание своего вечного игнора подобием покер фейса. Да, вы всё правильно поняли, встречайте, единственный и неповторимый житель моего сердца, Сын конченный Ри! Почему я его так называю? Ну, почему же? Да, за четыре года обучения этот умник не удосужился сказать мне и одного словечка. Его голос даже преподаватели не слышали, чего уж там я. Вы можете представить сколькими способами я пытался услышать от него хотя бы писк? Сначала я думал, что он немой, но эти мысли быстро рассеялись после разговора с директором. Да, моё любопытство дошло до того, что я спросил Ян Хён Сока о прошлом Ри, заявив, что просто интересуюсь о благополучии однокурсника. Вся моя влюблённость началась на первом курсе. Тогда, всё ещё встречаясь с девушками, я, просто не обращал внимания на мою повышенную заинтересованность странным студентом. Вскоре, я узнал, что он был на два года младше меня, учился по стипендии и обладал нехилым количеством бабла. Всё в нём вызывало во мне интерес, потребность узнать побольше и поскорее. Его специальность - естественные науки, что не мешало ему иметь со мной общие лекции. Но то, что в таком возрасте он был со мной на одном курсе, говорило о досрочном освобождении из тюрьмы под кодовым названием «Школа». Детальное изучение его мимики, жестов, не принесли никакой новой информации, разве что увеличение поднадоевшей головной боли. В глазах читалась пустота и некоторые нотки одиночества, отгоняемые частым морганием. Единственное, что давало повод считать, что эта сволочь умеет улыбаться, были уголки губ, соответствующе приподнятые вверх. Широкий нос, указывал на его хитрость и изощрённый ум, с виду маленький, он сохранил в себе благородство, убирая из поля зрения своё несовершенство. Ри не был идеальным, не был вызывающим, он просто не вписывался в стандарты, и поэтому, был неописуем. Даже четырёхлетняя практика рисования его портретов, не привела к полной разгадке его личности. Я мог нарисовать его с закрытыми глазами, мог сказать, когда он дышит, а когда спит с открытыми глазами, мог определить, сколько он спал по его кругам под глазами, но зачем мне это, я сказать не мог. Всё это была пустой информацией. За все эти годы я не приблизился к нему ни на миллиметр, и пока этот гадёныш не обратит на меня внимание, моя любовь так и останется безответной. Пытался ли я признаться, смешно, я уже не помню, сколькими способами это делал. Да я могу открыть собственные курсы по обучению нормальных людей признаваться в любви, на примере меня - неудачника. Я как-то простил себе слабость, перед открытым признанием, просто, не мог себе этого даже представить. Простил, когда Ри подумал, что песня, посвящённая ему, как ни странно, не имела к нему никакого отношения. Конечно, ведь в клубе, в котором мы случайно столкнулись, было полно сволочей по имени Сын Ри. Простил мою невнимательность при выборе адреса, на который я ошибочно послал это тупое, вызывающее неловкость признание в любви. Простил дурака, нашедшего меня и хорошенько отделавшего, подумав, что я подкатывал этим письмом к его ненаглядной. Простил Ён Бе, организовавшего нашуе встречу именно тогда, когда я гулял с сестрой и племяшей. Простил судьбу за все мои неудачные попытки. Всё правильно, я простил самого себя, смирившись, что его нахождение в моей жизни ограничится одними чувствами и взглядами в его сторону. Даже безответная любовь может приносить счастье, как бы трусливо это не звучало. Хотел бы я до него дотянуться? Конечно да, но страх, что он окажется не тем, кого я полюбил, держал меня подальше не хуже его холодного взгляда. Есть одна его привычка, и вовсе сносившая мою башню «познаний». Не трудно догадаться, что это язык, пытающийся спасти своего хозяина от сухости губ, попутно заставляющий меня пожалеть о выборе столь узких джинс. Если бы я не знал, что ему плевать на окружающий его мир, я бы подумал, что он знает о моём помешательстве, и специально дразнит меня, своими, как смоль глазами, больше похожими на похоть, чем на надменное безразличие. Сколько бы я не пытался избавиться от этой темноты в моих снах, именно она позволяла мне с нетерпением ждать пробуждения, чтобы вновь заглянуть в его глаза, окунуться в эту тайну, покрытую густыми ресницами. Я понял, почему Топ пытался до меня достучаться. Эта сволочь, не дождавшись окончания лекции, собирала вещи и планировала отобрать у меня возможность его лицезреть. Ну, уж нет, ради чего тогда я сюда припёрся, не знания же получать. — Мистер Бин, разве лекция окончена? Нам можно идти? — однокурсники одобрительно смотрели на смелого меня, в то время, пока этот гадёныш продолжала укладывать свои вещи. — Сын Ри сдал все экзамены, он не обязан посещать мои занятия, и может уходить, когда ему захочется, — этот сорокалетний на вид, маленький человечек, обучающий нас теории вероятности, мог безошибочно просчитать выигрышный лотерейный билет, но одеться нормально, для него было невозможным. Зелёный галстук с голубой рубашкой, дополняемые кремовым пиджаком, заставляли задуматься о вероятности, что его теория – просто полная фигня. — А зачем тогда он вообще приходит? Разве это не отвлекает других, не столь эгоистичных созданий, как он? Надо бы узнать имя этой чёртовой шатенки, сидящей рядом с нами. Она, наверное, заметила, как я вечно на него пялюсь, и решила таким образом избавиться от возможного соперника за мое внимание. Я бы простил, в случае, если бы она оказалась права в своём пророчестве, но, если после её слов Ри не захочет приходить в универ, она не только его не увидит, но и меня. Я просто не смогу запомнить дорогу в этот ад, если в нём не будет этой сволочи-дьявола. — Га Ин, ты бы за своими оценками лучше следила. Или думаешь, твои родители опять оплатят твои бесполезные попытки чему-то научиться? Этот парень, один понимает то, о чём я говорю, и, если меня заставят выбирать между всеми вами и им, долго думать мне не придётся, — вся эта проникновенная речь была услышана мною, лишь для того, чтобы понять, какой реакции ждать от Ри. Ён Бе бы прыгал от радости, говоря, что препод просто лапочка и обязан стать учителем года. Топ смущённо встретился бы с полом взглядом, не веря, что удостоился такой похвалы. Дэ разбил бы утверждение о неспособности человека улыбаться во все тридцать два зуба и при этом оценивающе проверять серьёзность откровенного выбора любимчика, средь не менее достойных оппонентов. Ну, и как же отреагировала эта сволочь? Ха, его благодарность вылилась в кривой ухмылке, и секундным взглядом в сторону профессора. Не знаю, что там увидел мистер Бин, но отведённый взгляд и нервное подёргивание кончика галстука наводило на мысль, что Ри знает слабости этого человека и понимал всю эту ситуацию по-своему. Боже, всё бы отдал за способность читать его мысли. — Как может квалифицированный педагог при всей аудитории выбирать себе любимчика? Может быть, он сдал все экзамены, основываясь на этой любви? — ну разозлись на меня, умолял я его своим взглядом, хотя бы разочек. Хрен мне, а не контакт, эта сволочь проигнорировала моё замечание преподавателю, и свалила подальше от моего желания задушить его на месте. — Джи Ён, это в тебе ревность говорит или ты просто сегодня не в духе? Если так хочется уйти, иди, от тебя всё равно никакого толку, только зря штаны протираешь. — Ага, если бы Гуччи узнал, каким способом ты уничтожаешь его творения, в гробу бы перевернулся, — пытаясь разрядить обстановку, Ён Бе не заметил, как с шёпота, перешёл на обычный тон разговора, что позволило всей аудитории не хило оценить его чувства юмора. — Разве Гуччи уже умер? — даже препод не смог удержать улыбку от шутливого изречения моего друга. — Ну, давайте посмотрим. Хм… он родился в 1881 году, есть ли вероятность, что он ещё жив или вампиры всё же существуют, и отравили его кровь красно-зелёными полосками? - тут даже я не выдержал, на минуту забыв о поведении Ри. На минуту я стал ближе к окончанию лекции. После окончания столь короткого и незаметного промежутка времени, я вспомнил, почему называю любимого человека таким милым прозвищем, как сволочь. Минута прошла, смех прекратился, осталась только благодарность к другу за его колкие замечания, и горький осадок от внезапного ухода гадёныша. Просто пара, просто ещё одна выходка сволочи, просто реплика друга, просто минута смеха, продлившая мне жизнь на пять минут, просто я надеюсь прожить эти пять минут точно так же. Просто, набрав достаточно времени, я дождусь той секунды, когда глаза Ри увлажняться от слёз, в попытке возместить всю невысказанную любовь, причиняющую мне, все это время, не только дискомфорт, но и вечную температуру - 38:0. Ещё нельзя выпить жаропонижающее, но ты испытываешь такую слабость, что вскоре жалость к себе заставляет лезть на стенку в попытках ускорить процесс принятия заветной таблетки. — Ну, так я пошёл, вы, кстати, потом зайдите к директору, у него с моими родителями договор, о том, чтобы я был на территории универа во время лекций. Но так, как вы меня отпустили, и, наверное, в силу своей зрелости отвечаете за свои слова, то я пойду, не забудьте передать моим предкам привет, — не дожидаясь, когда он передумает, я собрал свои вещи и поспешил догнать Ри, чтобы узнать, куда он так спешил, что ушёл с пары. Не дойдя до выхода, меня нагнал Ён Бе и вновь повис у меня на шее. Блин, скоро грыжу себе заработаю. — Опять играем в детективов? Да ладно тебе, он как всегда пойдёт домой, только зря ушли, лучше в бильярд пойдём, говорят, он иногда там появляется. Авось нам повезёт? — Кому повезёт? С чем повезёт? — А вы тут что делаете? — злобно смотря на подошедших Топа и Дэ, я следил за тем, чтобы не упустить из виду отдаляющуюся макушку Ри. — А, ты видимо не рад, мы чему-то мешаем? — Дэ отобрал чупа-чупс у голодного Таби и, развернув фантик, всунул обратно в рот ребёнка, который почему-то вырос раньше времени, и по росту обгонял всех нас. — Таби, ты и мешать, пойми же, дети не могут никому мешать, правда, мамочка? — пока Ён Бе и Дэ играли в придурковатых родителей двадцати двух-летнего парня, да, он пару раз проваливал экзамены, я завернул за угол и понял, что Ри не идёт домой, что меня, если честно, повергло в шок. — Бе, прекращай, лучше туда посмотри, куда он идёт? Четыре года, четыре года, твою ж мать, он после универа сразу шёл домой, а теперь идёт в противоположную сторону? Это точно Ри? — Может, он просто идёт перекусить. И вообще, прекращай панику. Это свободная страна, и только один ты нарушаешь закон, преследуя парня на протяжении четырёх лет, — друг был прав, и это раздражало больше всего, опять сработали его тормоза, но желание погнаться за Ри так и не потухло насовсем, а просто затаило дыхание. — Можно с вами? Не хочу выслушивать, какое мороженое Топ-хён хочет на этот раз, — Дэ покосился на надувшего щёки Таби, и дёрнул его руки, когда тот попытался его обнять. - Так можно или нет? — Я тоже хочу, я тоже, — мы улыбались, смотря, как Топ дурачится, позволяя нам расслабиться и не обращать внимания на то, что он старше. Со стороны мы выглядели счастливой компашкой идиотов, собиравшихся завоевать мир своим безрассудством. Но, я бы соврал, если бы сказал, что моя улыбка искренна. Сейчас я иду за своею любовью, и, как и раньше, буду за неё бороться. По-другому нельзя. Не умею. Буду жить до тех пор, пока моё сердце бьётся.

Я иду, сволочь, и я не один, в отличии от тебя….