В погоне за идеалом.

      Я просидела в душевой как могла долго, надеясь, что Кирилл будет занят с очередным клиентом, и мне повезет с ним не встретиться. Когда в раздевалку вошли сразу несколько девушек, пришлось покидать укрытие. Было бы странно, если бы полностью одетая я сидела и наблюдала, как они раздеваются. Подумают еще что-нибудь неприличное.       Закон подлости существует! Доказано мной. Мой путь лежал мимо «мужского зала», где мне еще не довелось побывать. Видимо, там были какие-то такие тренажеры, на которых накачивают стосантиметровый в обхвате бицепс и прочие атрибуты участников турнира «Мистер Олимпия».       И вот именно из этого зала вышел мой инструктор. Он пару раз перевел взгляд с меня на дверь душевой за моей спиной и как будто даже смутился. - Значит, все же была там? – спросил осторожно.       Я решила, что раз уж так вышло, лучше прояснить этот вопрос сейчас, потому что я как никогда близка к тому, чтобы бросить занятия или сменить инструктора. Все-таки мало приятного, слышать в свой адрес такие откровения. И как я смогу продолжать тренировки с ним, когда в голову постоянно будут лезть мысли о том, чем он займется после? - Была. – Кивнула я, и, зажмурившись, спросила, - ты это серьезно… делал там? - Что? – не сразу понял Кирилл и вдруг заорал: - Дура, что ли?! – На щеках у него выступили красные пятна, а серые глаза злобно прищурились и сверкали сталью из-под длинных ресниц. Но он в один момент взял себя в руки, расслабился, и уже спокойно объяснил. – Это прикол у нас мальчиков такой, бля, понимаешь? Если кто-то достал вопросами типа «что делаешь?». Вы, девочки, очень любите говорить «пойду попудрю носик». И что? Вы действительно его пудрите? - О… извини. – Я чувствовала себя такой идиоткой! – Я пойду. До пятницы.       И сбежала, в очередной раз.       Дома я поедом ела себя за то, что навыдумывала себе ерунды. Хочет он меня, как же! Да, наверняка, друзья-приятели постоянно подкалывают его на мой счет. Особенно теперь, когда видели меня воочию. Вот он и бесится, несет чушь всякую, а я приняла за чистую монету. Но откуда мне знать, что там у них «мальчиков» принято говорить другу, когда тот достал?       Но вообще он сам виноват: зачем было рассказывать кому-то, что к нему на тренировки ходит толстушка с бюстом пятого размера? Я примерно могу себе представить реакцию парней на подобные вещи. Я же живу не в тундре с оленями. Те же самые одноклассники зачастую пялятся на меня именно по этой причине. И кино я смотрю, книжки читаю. Понимаю в общем, что это мое богатство, будь оно неладно, для парней этакий внешний раздражитель. Они не могут не реагировать. Другое дело, что реакцией является вовсе не желание обладать, а пошлые насмешки и издевательства. Наверное, не знают, что с таким добром делать! Как только мама папу нашла и где? У нее-то та же проблема. Или в их время это достоинством было? Ну, знаете, когда-то на Руси в жены худых женщин и не брали вовсе, потому как считалось, что чем полнее человек, тем здоровее. Широкие бедра у женщины воспринимались как знак того, что она родит многочисленное потомство, а большая грудь – что сможет это потомство выкормить. Хотя, мои родители не настолько древние… Но я точно не в то время родилась! Сейчас никому не надо целую ораву карапузов, а, следовательно, и грудь женская не ценится!       Ох, ты ж! До каких только мыслей и выводов не дойдет девушка, страдающая от несчастной любви! Еще немного и начну писать трактат на тему: «Эталоны женской красоты в истории Государства Российского»! Больше не буду думать. Буду просто жить. Плыть по течению, куда вынесет.       Пятница тринадцатое – она оправдала себя, как день всевозможных кошмаров и ужасов! Нет, я не встретила призраков, Кирилл не оказался вампиром, и даже Лизка не призналась в том, что она ведьма. Мой кошмар – это племянник! В нем бесы – факт!       Началось все с того, что на выходе из детского сада он встретил «любовь всей своей жизни» - девочку Полину из младшей группы. Они вполне мило болтали о чем-то своем, детском, пока мы шли к остановке. Там выяснилось, что девочке и ее маме нужен автобус, идущий по другому маршруту, и они уехали первыми. Мы с Мироном дождались свой, в котором, как назло, не оказалось сидячих мест. Мальчишка встал посреди прохода, держась за два сиденья, и, едва автобус тронулся в путь, завопил: - О! Как я хочу Полину-у! С ней прикольно.       Думаете, я одна такая извращенка, которая увидела в его словах пошловатый подтекст? Увы, ржали все! Если бы это заявил какой-то посторонний ребенок, я бы тоже посмеялась, но ребенок был как бы мой. Ни фига не смешно!       Когда на середине пути освободилось сиденье, я оперативно запихнула племянника к окну, надеясь, что теперь он увлечется тем, что за стеклом, и притихнет, наивная…       Мальчишке приспичило пересказать мне мультик про каких-то ниндзя, который ему купила мама. Я, признаюсь, слушала в пол уха, уловила только, что ниндзя долго и упорно боролись с чудовищами. И вдруг: - Мне так страшно было, что я чуть не обоссался!       Мамочка! Ржу вместе со всеми пассажирами, не в силах даже смутиться. Этого ребенка нельзя выпускать «в люди»!       А вот «бесы» вылезли после занятий.       Кирилл сегодня был прежним холодным, корректным и неприступным куском льда. Никаких поползновений в мою сторону не предпринимал, рук не распускал, прошлое не припоминал. Я даже заскучала.       Скуку развеял племянник. Иногда у него случаются припадки необъяснимой агрессии и упрямства. Сейчас он катался по полу в фойе спорткомплекса, пинал ботинками мои ноги и орал, что поедет только на такси, и никак не на автобусе. Причем это ничем не мотивировалось. И проблем бы никаких – такси, так такси – нервы дороже, но именно сегодня я не переложила кошелек из школьной сумки в спортивную. Вообще у меня всегда есть деньги на карманные расходы, мама считает, что это необходимо. А в последнее время еще и Надюха подкидывает за то, что я ее монстрика на тренировки таскаю, но сейчас в карманах только мелочь звенит. Попытки уговорить Мирона идти на автобус приводят к еще большей истерике. Начинаю орать, чувствую, что на меня смотрят окружающие. Стыдно, хоть реви. И сделать ничего невозможно. - Эй, мужик, что за бунт? – громыхает вдруг над ухом, а к племяннику тянется мужская рука, и легко, как котенка, поднимает его с пола за шиворот. Почти сорок килограмм! Я не могла поднять двумя руками, если что!       Мирон затыкается в момент, но хмурится и смотрит из-под бровей. Даже мне страшновато, но не Кириллу. - Хочешь, прокачу? – лихо предлагает он мальчишке, поигрывая ключами от машины с брелоком сигнализации. - Хочу! – просиял ребенок, но тут же сник, - Но без Иринки не поеду.       Ну, хотя бы знает, что без старших нельзя никуда ходить-ездить с незнакомцами. - Поедешь с нами, Иринка? – насмешливо спрашивает мой тренер. - Ну что ты, - махаю я на него руками, - неудобно. Мы сами. - Вижу я, как вы «сами». До утра тут с ним бодаться собралась? Пошли. – И, схватив Мирона за руку, тянет на выход.       Мне ничего не остается, кроме как идти за ними. Машина у него обычная отечественная «пятнашка» серебристого цвета, но племянника моего устраивает. А вот я немного удивлена. Тогда, на дне рождения Тони, у ворот стояло несколько автомобилей, среди них навороченный «Джип». Почему-то я решила, что он Кирилла. Видимо, в силу моей влюбленности я считаю, что у него должно быть все самое лучшее и крутое. Ну, еще один урок. Впрочем, мне пофиг, какая у него машина, хоть на осле пусть ездит, как Хаджа Насреддин…       В салоне Мирон оживает, оглядывается и вдруг выдает водителю: - А я тебя знаю, ты у Иринки по всей комнате висишь!       Ррррррр… у меня нет слов! Напомните мне кто-нибудь больше никогда не пускать это чудовище в свою спальню!!! - Василий Степанов, - поясняю я в ответ на вскинувшиеся брови парня. – Он мне нравился пару лет назад, а постеры так и не убрала.       Кажется, он поверил. Еще бы племянник помолчал! - У нее все зеркало в твоих фотках!       Чтоб тебя! Да, я не люблю зеркала. Да, у меня сотня фотографий Кирилла, сделанных тайком в тренажерном зале на телефон. Да, мне приятнее видеть утром его лицо, чем свое! Но ему об этом знать вообще ни к чему! - Степанов? – хмыкает он. - Накачала из Интернета! – киваю я.       Не поверил… - Куда везти? – заводит машину Кирилл. - Интернациональная восемьдесят. – Я назвала адрес сестры. - А ты у нас посидишь? – встревает племянник. Он на редкость общительный и гостеприимный мальчик, очень зависимый от внимания окружающих и обожающий находиться в толпе. Ему за радость, если кто-то приходит в гости. Подозреваю, что, когда он вырастет, в его собственном доме двери не будут закрываться ни днем, ни ночью. - Нет, я тебя маме сдам и домой. Мне еще уроки делать. – Отвечаю я. - Далеко живешь? – это уже Кирилл интересуется. – Я могу подождать. - Спасибо, не надо. Я там, через дорогу. – Меньше всего мне хочется остаться с ним наедине. То есть мне, конечно, хочется, но совсем при других обстоятельствах. - А мама обещала пиццу! – еда – это культ моего племянника, что ясно из его веса, да? И с этим ничего невозможно поделать, если не хочешь круглосуточную истерику с катанием по полу и битьем головой об батарею. – Тебе мама печет пиццу? – Мирон дергает моего тренера за рукав. - У меня нет мамы. – Тот отвечает как будто машинально, потом спохватывается, что разговаривает с ребенком. Мирон как раз приготовился вывалить три тысячи «как» и «почему», но Кирилл успевает сказать: - мама уехала, я с бабушкой живу. Она мне пироги печет.       Племянник купился на это, но мне-то совершенно ясно, что никуда мама не уезжала. Её действительно нет. И это… это очень волнует меня. Это не любопытство. Просто печаль, сочувствие, желание знать, что такое произошло в жизни моего любимого человека.