Тени прошлого

В которой Люциус и Гермиона говорят друг другу «Да»… Стоял теплый весенний вечер самого конца мая, и парк Малфой-мэнора благоухал, украшенный цветущими сиреневыми глициниями. Множество висящих в воздухе фонариков освещали большой открытый шатер, в котором на белых складных стульях расположились несколько десятков человек. Чинно сидящие, они терпеливо ожидали начала того действа, ради которого и оказались приглашены сюда. Рядом с ажурной аркой, тоже украшенной глициниями, стояли все трое Малфоев, принаряженные в парадные мантии. Лацкан каждой из них был украшен изящной бутоньеркой из цветка розы. Неугомонный Элиас, с трудом переносящий ожидание, стоял посередине между Люциусом и Драко, периодически оборачиваясь назад и разглядывая приглашенных. Вот, от нечего делать, он решил нюхнуть бутоньерку, тут же громко чихнул и по привычке потянулся вытереть нос рукавом. Новенькую мантию мальчишки спасла лишь молниеносная реакция старшего брата (бывшего слизеринского ловца), который стремительно схватил его за запястье и сунул в руку носовой платок. — Почему такая отстойная музыка играет? Что ли другой не нашли? — громким и недовольным шепотом спросил Элиас. — Ну знаешь ли, дружок! Это специальная музыка для свадеб, — тихо отозвался Драко. — И вообще, прекрати ерзать, не ворчи и стой спокойно. Понял? — Не могу. У меня задница чешется от этих брюк, — жалобно заскулил мальчик и снова затоптался на месте. — Потерпи. Немножко осталось. Смотри, вон Джесса уже идет, — утешил братишку Драко, показывая на проход между стульями, по которому, прижимая к груди букет цветов, к ним приближалась подружка невесты. Наряд цвета лаванды, выбранный ею, был настолько откровенным, что у многих присутствующих мужчин тут же захватило дух. — Э-э-э… Она что ли забыла платье надеть? Это же какие-то щелочки, — вытаращив глазки, оторопело уставился на нее Элиас. — Ленточки, это и есть ее платье. Просто фасон такой. Кстати, по-моему, очень красиво, — ухмыльнулся Драко, и во взгляде его, не отрывающегося от Джесс ни на секунду, загорелся огонек. — Джесса мне теперь не очень нравится. После того, как увидел, как она била тебя по попе, — буркнул Элиас и посмотрел на брата. — Тебе было очень больно, да? Изумленно подняв брови, Люциус перевел взгляд на (медленно, но верно) пунцовеющего Драко. — Я, кажется, предупреждал тебя о том, как следует вести себя в доме, когда там находится ребенок? — яростно процедил он сквозь зубы, и вопрос его прозвучал так похоже на шипение змеи, что оба сына невольно вздрогнули. — Ах ты ж, маленький болтливый засранец! Пап, мы были не в мэноре, то есть не в доме… мы были в маленькой квартирке над гаражом. Той, что ты предусмотрел для водителя, если вдруг понадобится. Он просто подглядывал за нами, — начал смущенно оправдываться Драко, хмуро посматривая на мальчика, переминающегося с ноги на ногу. — Не-е… Я не подглядывал. Просто увидел вас в свой тестикулоскоп. — Телескоп! — в один голос поправили его отец с братом. — Ну да, я ж и говорю, — невинно отозвался ничего не понявший Элиас. — Эй, Джесса, привет! — замахав ладошкой, громко поздоровался он с подружкой невесты, чем вызвал у гостей смешки. Подойдя, она потрепала Элиаса по макушке и лукаво подмигнула Драко, который покраснел от этого еще сильнее. А натолкнувшись на суровый взгляд отца, даже поперхнулся. Тем временем музыка сменилась, огромные двойные двери мэнора распахнулись, и из них вышла Гермиона. Сопровождаемая Гарри Поттером, она приблизилась к шатру и медленно двинулась по дорожке. У Малфоя перехватило дыхание, настолько красивой казалась ему сейчас любимая женщина, а глаза почему-то предательски защипало. В простом и изящном платье из белого атласа она неспешно подходила все ближе и ближе, и подол одеяния чуть заметно колыхался в такт музыке и ее шагам. Почти без украшений, лишь с жемчужным колье на шее, Гермиона выглядела в эти минуты воплощением нежности, чистоты и невинности. И Люциус откровенно любовался ею, чувствуя, как в душе что-то мучительно и в то же время сладко замирает. — Мамочка сегодня такая красивая, да, пап? — обращая на себя внимание, Элиас тихонько дернул Малфоя за подол мантии. Люциус улыбнулся, присел рядом и обнял мальчика, по-прежнему не отводя взгляда от того, как самая важная женщина в его жизни и жизни его маленького сынишки неспешно приближается к ним. — Ты тоже так думаешь? Согласен, сынок! Твоя мама — самое прекрасное существо, встреченное мною, — хрипло ответил он. Услышав глухой голос Люциуса, Элиас изумленно обернулся и заметил, что в глазах того блестят слезы. Мальчик тут же полез в карман мантии отца и вытащил платок. Увидев, как младший сынишка Малфоя вытирает Люциусу глаза, а потом целует его в щеку, толпа гостей невольно отвлеклась от торжественного шествия невесты и тихонько ахнула, умиляясь столь трогательной и нехарактерной для этого семейства сцене. В этот момент Гарри наконец подвел Гермиону к алтарю. Заметив вопросительный взгляд матери, Элиас поспешил успокоить ее: — Не переживай, мам, папе просто что-то попало в глаз, когда он смотрел на тебя. И это заставило прослезиться почти всех женщин, находящихся в шатре. Люциус же улыбнулся находчивости своего маленького Малфоя, поднялся и уже в следующую секунду стоял перед гостями с высоко поднятой (столь привычно для этого человека) головой. Но не знакомая всем, надменная и высокомерная, ухмылка играла на его губах в этот раз. Нет. Его лицо было освещено любовью и мягкой улыбкой мужчины, с искренним и огромным обожанием глядящего на ту, которую любит. На миг он испытал чувство вины, когда понял, насколько отличаются его сегодняшние ощущения от тех, что испытывал в момент заключения первого брака. Не было тогда никаких бабочек в животе, никаких особых эмоций и уж тем более слез. Он вспомнил, что почти и не глядел, как Нарцисса приближается к нему, почему-то увлекшись рассматриванием красочных витражей над дверями зала. А невесту встретил натянутой и даже чуть фальшивой улыбкой, застывшей в тот день на его лице, словно маска. На этот раз все было по-другому. Малфою казалось, что душа его сейчас обнажена под напором эмоций и вывернута наизнанку прямо на глазах у всех. Внутри что-то дрожало от волнения и счастья, но даже эта слабость стала для него абсолютно неважной, ведь единственное, что он видел перед собой — это то, что женщина, подарившая ему прощение, тепло своей души и свою любовь, наконец-то стоит с ним рядом. Стоит для того, чтобы вручить ему себя на всю оставшуюся жизнь. — Ты выглядишь сегодня… изумительно, — глухо выдавил Малфой и протянул ей руку. Гарри поцеловал Гермиону в щеку, а затем медленно переложил ее маленькую ладошку в протянутую ладонь Люциуса. И тот сразу же притянул невесту к себе, но вместо того, чтобы чинно, рука об руку, встать один возле другого, обнял ее за талию. — А ты что… решил изменить правила церемонии? — поддразнила Гермиона, глянув на него снизу вверх. — Да… Хочу, чтобы ты была ко мне ближе… а не просто стояла рядом. Не знаю почему, но я должен сейчас касаться тебя… — голос Малфоя чуть дрогнул. Будто почувствовав его смятение, Гермиона отдала свой букет Джессе и обняла Люциуса в ответ. По ее лицу скользнула мягкая улыбка. — Хорошо, как скажешь, — тихо ответила она, и чиновник Министерства магии откашлялся, прежде чем начать церемонию бракосочетания. Повторяя заученные и наверняка произнесенные сотни раз фразы, уже скоро министерский служащий перешел к главным вопросам о согласии на вступление в союз и получил на них ясные и четкие ответы. Как жениха, так и невесты. И «Да» Гермионы прозвучало даже громче, чем этот же ответ Малфоя: оно словно объявляло на весь свет о ее согласии принадлежать этому мужчине до конца своих дней. — В подтверждение ваших обетов можете обменяться кольцами, — наконец произнес чиновник, и Люциус с Гермионой чуть повернулись в сторону Элиаса, который почему-то нервно копошился в кармане своей новенькой мантии. — Эй, чувачок… Кольца-то давай, — прошептал Драко, слегка толкая братишку в бок. — Щщ-щас… Они… застряли. Не могу достать… — огорченно пропыхтел Элиас, оттягивая карман мантии еще сильней. — Что значит «застряли»? — Драко опустился на одно колено, чтобы помочь ему. — Ты же сам сказал, что быть предъявителем колец — это очень важная обязанность, и если потеряю их, то меня сожрут акромантулы. Вот я и связал их ниткой, а потом прикрепил изнутри к карману. А теперь достать не могу! — Элиас дернул еще раз, но у него снова ничего не получилось. И только при помощи старшего брата, догадавшегося перекусить нитку зубами, обручальные кольца, наконец-то, оказались извлечены и переданы Люциусу. Церемония продолжилась своим чередом. Внимательно наблюдая за родителем и его невестой, Драко поймал себя на мысли, что улыбка Гермионы Грейнджер, которую он уже знал, казалось бы, сто лет, не похожа ни на одну женскую улыбку, виденную им когда-либо. Эта женщина (бывшая сокурсница и даже старый школьный враг) и в самом деле любила отца. И сейчас, становясь его женой, была и вправду счастлива. А уж сам отец… Драко и предположить не мог, что Люциус Малфой способен быть таким… Таким, каким Драко видел его все эти последние несколько месяцев. Ведь во взгляде холодного и обычно неэмоционального Люциуса светилась не только любовь. В нем светилось обожание, восхищение и… благодарность. Увидев, как тот, надев на палец Гермионы кольцо, поднес ее руку к губам, Драко подумал, что запомнит эту сцену навсегда. Посчитав, что официальное заключение брака уже состоялось, Малфой прижал Гермиону к себе и наклонился к ее губам. Поцелуй их начался раньше, чем рассмеявшийся от подобного нетерпения пожилой волшебник объявил их мужем и женой. Вокруг тут же раздались громкие возгласы и поздравления, а они все целовались и целовались, не в силах оторваться друг от друга. — О, не-е-е-т… — сокрушенно простонал Элиас и обернулся к Драко. — Это что ли теперь на весь вечер, да? Папа же обещал, что будет вкусный торт! Услышав такое горестное заявление, Люциус с Гермионой невольно рассмеялись и прервали поцелуй. Потянувшись, они вдвоем обняли своего мальчика и уже все вместе повернулись к гостям. Что греха таить? Их лица в эту минуту просто сияли от счастья. Счастья, которое они выстрадали. И которого ждали так долго. А когда закончился великолепный прием, с то и дело вылетающими в воздух пробками от шампанского, огромным тортом и прелестной музыкой, звучащей в свете луны, новоиспеченная чета Малфоев присела рядом с Элиасом, чтобы попрощаться с мальчиком на неделю, которую они решили провести наедине друг с другом. Гермиона, уже переодетая для путешествия, но все еще с рисом в волосах, дотронулась ладонью до щечки сына. — Миленький, мы вернемся совсем-совсем скоро. А ты останешься с Драко и Нонни, они присмотрят за тобой, пока мы будем в отъезде. — Но я тоже хочу в Итлию, — надулся мальчик. — Можно мне с вами? — В Италию, Элиас, — поправил Люциус и похлопал младшего сына по плечу. — Я обещаю, что мы обязательно посетим эту замечательную страну все вместе. И уже этим летом устроим там отдых всей семьей. А пока останешься с братом. Тем более что он пообещал прокатить вас с Джесс на Хогвартс-экспрессе. Это должно тебе понравиться. Точно! — Ладно… — все еще расстроено кивнул Элиас, но настроение его заметно улучшилось. — А мы привезем тебе подарки, хорошо? — Гермиона пыталась утешить малыша, но сердце ее сжималось: еще никогда она не расставалась с сынишкой так надолго. — Я знаю! Я уже знаю, чего хочу! — взволнованно сверкнул глазами тот. — Неужели еще один поезд? — засмеялся Люциус. — Нет! Это лучше, чем поезд, пап… Я хочу… маленькую сестричку! — торжественно объявил он. — Ого! Я, пожалуй, присоединюсь к этому мальцу! — усмехнулся подошедший Драко и тоже присел рядом с Элиасом, на лице которого застыло выражение выпрашивающего чего-то щеночка. — Ну… гм… Элиас, это не так-то просто… И сестренка… Ее же нельзя просто так купить в магазине… — с полыхающими щеками Гермиона пыталась найти своему отказу объяснение. — А в чем сложности-то? Почему нет? Я хочу сестричку, и Драко тоже хочет! Папа все время спит с тобой в постели, а ты все не толстеешь и не толстеешь… Может, хоть там, в этой Итлии, потолстеешь, и она у нас наконец появится? — Да, папа, кстати, почему твоя жена все не толстеет и не толстеет? Плохо стараешься? — засмеялся Драко, хотя Люциус грозно взглянул на него. «Да что такое? Он совершенно не боится меня теперь! Неужели, глядя на маленького братишку, Драко перестал видеть во мне сурового и холодного отца?» — Малфой не мог понять, радует или огорчает его осознание этой очевидной истины. Но потом, вспомнив, насколько ближе и искренней стали за последние месяцы его отношения со старшим сыном, подумал, что все ж таки — радует. И спасибо за это тоже нужно сказать ей. Гермионе. — Не думаю, что у нас получится привезти тебе из Италии сестренку, — продолжала мягко утешать мальчика Гермиона. — Может быть, все-таки новый поезд и какие-нибудь итальянские сладости? — Но… папа? — Элиас вопросительно взглянул на отца своими большими серо-голубыми глазками, так похожими на глаза самого Малфоя. — Малыш, я обещаю, что мы с мамой за время поездки обязательно обсудим вопрос о появлении в нашей семье еще и маленькой сестрички, — он погладил Элиаса по непослушной копне кудрей. — Чего… мы сделаем? — глаза шокированной Гермионы расширились от этого заявления. Делая вид, что не заметил, Люциус продолжил: — Но ты должен помнить, что появление на свет младенцев занимает какое-то время. И поэтому тебе в любом случае придется набраться терпения и подождать. — О, это я могу, — торжественно пообещал Элиас. — Чего… он может? О чем вы вообще тут говор… — Гермиона вдруг почувствовала, как у нее закружилась голова. — Не беспокойся, дорогая, — Люциус дотронулся до ее руки. — Это пока всего лишь наши мечты. — Ваши… что? — хрипло выдавила она. — Мечты, — подмигнул ей Малфой и повернулся к сыновьям. — Драко, следи за братишкой. Он остается под твою ответственность, так что будь предельно осторожен. Конечно, Нонни проследит за тем, чтобы Элиас был одет, накормлен и выкупан, но о том, чтобы не случилось никаких неприятностей, заботиться придется тебе. И я не хочу, чтобы наш медовый месяц оказался прерван из-за того, что с вами случилась какая-то проблема или, что еще хуже, беда. — Пап, не волнуйся, у нас все будет хорошо! — радостно успокоил Люциуса младшенький. — Знаешь, дядя Джордж подарил нам коробку волшебных фейерверков! А еще… Драко обещал, что мы поедем на охоту! На крестьянов! Но от услышанного Малфой не только не успокоился, а скорее даже напрягся. — Ты, наверное, хотел сказать «на фазанов», малыш… — и он повернулся к старшему сыну. — Драко, я категорически запрещаю подпускать его к огнестрельному оружию. Ты меня понял? — Пап, да не дергайся, он опять все перепутал. Это просто магловская игра, называется пейнтбол и имитирует охоту. Там используются ружья с краской, и нет никакого огнестрела. Я просто нашел развлекательный центр, где она предусмотрена именно для детей, вот и решил сводить его. Это все абсолютно безопасно. Никто не пострадает, я обещаю, — быстро объяснил тот. Правда, Элиас с этим не согласился: — Но ты же сам сказал… чтф-пх-м-м-м… Это Драко зажал рот братишки ладонью, пока маленький болтун не выдал еще чего-нибудь интересного, но абсолютно ненужного, и улыбнулся. — По-моему, вам пора… Езжайте уже! У нас все будет хорошо, не переживайте. Попейте там вволю итальянского вина, наешьтесь спагетти и других вкусностей, а самое главное — не ломайте себе голову и не думайте ни о чем плохом. Все будет нормально. — Что ж… поверю тебе на слово… — Люциус поднялся и повел Гермиону к автомобилю, который, благодаря ухищрениям Драко и Артура Уизли, мог теперь летать и должен был доставить их в Италию. — Как связаться с нами, если понадобится, ты знаешь. — Ну, конечно, знаю! Отправляйтесь же, наконец. И начните уже наслаждаться медовым месяцем. На мгновение Люциус нахмурился, в который раз подумав, насколько правильным окажется их решение оставить Элиаса с Драко, но потом посмотрел вниз на ангельское личико младшего сына и улыбнулся. — Слушайся брата, Элиас. Ты меня понял? — Конечно, пап, — мальчик вдруг рванулся к нему и, обняв, прижался. — Я буду скучать. Очень-очень-очень! Люциус с трудом сглотнул и коснулся кудрявой макушки ладонью. — Я… тоже буду скучать. И по тебе, и по Драко. Очень, сынок, очень, — он снова поймал себя на мысли, что какая-то частичка его души ужасно хочет, чтобы мальчик отправился в поездку вместе с ними. «Черт! Это же всего на неделю… И я сам хочу провести эту неделю наедине с Гермионой. Не делиться ею ни с кем, особенно с этим маленьким ходячим воплощением хаоса. Но… как же сильно я буду скучать по нему. По его шалостям, по его улыбке, по тому, как смешно он коверкает слова. И мне будет ужасно не хватать этого малыша, который, сам того не зная, научил меня быть отцом. Настоящим отцом…» Когда же, наконец, Люциус уселся в машину рядом с женой, то почувствовал, как его переполняют странные и необъяснимые эмоции. И как он почти задыхается от них. Автомобиль отъехал от ворот мэнора, и уже пришло время бросить на него Маскирующие чары и поднять в воздух, а Люциус все смотрел и смотрел в зеркало заднего вида, как Драко и сидящий у него на плечах Элиас машут им на прощание. Глаза снова защипало от чего-то, но в этот миг на руку легла маленькая теплая ладошка Гермионы. И он повернулся, чтобы увидеть, как молодая супруга мягко улыбается ему. — С тобой точно все в порядке? — тихо спросила она. — Почти… — он поднял ее ладонь и, поднеся к губам, нежно коснулся поцелуем. — Я успокаиваю себя тем, что мы уехали всего лишь неделю. — Ну конечно! Тем более что сможем звонить им каждый вечер. И ты даже сможешь читать Элиасу перед сном, я специально взяла с собой парочку «обожаемых» тобою книжек Доктора Сьюза, — Гермиона лукаво подмигнула ему, и Малфой ощутил, как постепенно успокаивается. — Это ты хорошо придумала… — усмехнулся он. — Ну что же, лететь до Италии долго, пусть и при помощи магии, так что у нас как раз есть время обсудить животрепещущий вопрос появления у моих сыновей маленькой сестрички… Взглянув на жену краем глаза, он увидел, как взгляд ее сверкнул, а на губах появилась загадочная улыбка. — Да… Ты прав. Я тут поразмыслила… и решила, что этот вопрос нам, и впрямь, стоит обсудить…