Demons

      Шёл сильный ливень. Большие капли тяжёлым грузом падали на невесомые, нежные лепестки белых роз. Приятный шум дождя прерывал лишь раскатистый рокот грома, оглушающий всё вокруг. Сверкающая молния разрезала темное небо, вырывая из ночной мглы хрупкий белый силуэт промокшей девушки, медленно идущей средь роз по вымощенной камнем дорожке, словно не замечая льющуюся с неба стену воды. Дойдя до газона с сочно-зелёной, ровной травой, она легла, раскинув руки в стороны. Девушка прикрыла глаза, позволяя ледяным каплям, иголками падать на нежную, словно роза, белоснежную кожу. - Госпожа, - тихо позвал бархатный голос. Поток воды резко прекратился, а девушка нехотя открыла выразительные сапфировые глаза. Её взгляд наткнулся на дворецкого, державшего в руке большой черный зонт. Он внимательно рассматривал лежавшую перед ним девушку, а затем прикрыл глаза, - нужно возвращаться в поместье, Вы можете заболеть.       Девушка задумчиво обвела взглядом дворецкого и вновь легла на мокрую траву. - Я не хочу никуда идти, — тихо прошептала она, едва шевеля синими от холода губами. - Ну что ж, — выдохнул дворецкий, закрывая зонт, — тогда, у меня нет выбора.       Девушка резко распахнула глаза, почувствовав, что чьи-то сильные руки, нежно сжимая, поднимают её в воздух, а лицо, отвыкшее от капель, вновь немного болезненно ощущает прикосновение ледяных игл. - Что ты делаешь, Себастьян? - еле слышно воскликнула девушка, предпринимая слабые попытки выбраться, но дворецкий был сильнее. - Госпожа Розали! - воскликнули слуги, увидев в дверях две знакомые фигуры, промокшие насквозь.       Себастьян медленно опустил девушку на мраморный пол, отчего туфли, мерно цокнув, скрылись в промокшем подоле платья. Оно было вовсе не пышное, какие обычно носят дамы, выходящие в свет; нет, оно было легкое, нежное, белоснежное, его не сковывал корсет. Обычное промокшее платье, так неудобно прилипающее к точеной фигурке. Себастьян, сняв с себя пиджак, галантно накинул его на плечи трясущейся от холода девушке, которая придерживала его руку, пытаясь устоять на онемевших ногах. - Себастьян, приготовь мне горячую ванну, — кинула Розали и, взмахнув черными, как смоль волосами, не спеша пошла к себе в покои. - Yes, my lady

***

Pou Розали - «...»       «Комната встретила меня непроглядной тьмой, обволакивающей все вокруг, лишь из окна вспышки, вечно преследуемые громом, слегка рассеивали окружившую меня мглу. Я медленно подошла к единственному источнику света и чуть ли не упала на стоящий возле него пуф. Замерзшие ноги категорически отказывались держать моё тело. Я приложила руку к стеклу. Как же я любила и одновременно ненавидела дождь. В детстве мне нравилось гулять в такую погоду, слушать тихий плеск успокаивающей и убаюкивающей воды. Но именно в этот день погибли все, кого я любила. В этот день погибла прежняя я.»       Девушка слегка спустила край белой перчатки на правой руке. Нежная кожа была изуродована глубоким рубцом.       «Никто никогда не увидит моих рук...»       Комнату озарила яркая вспышка, после чего округу оглушил рев грома.       «Я вернулась как яркая вспышка, за которой как гром следовал мой демон. Мы неразрывно связаны. Мне никогда уже не сбежать от него, как молнии от грома. Никто не в силах разорвать нити наших сплетенных контрактом судеб. Он найдет меня, где бы я ни была. Даже сейчас он со мной, его демонический, до жути приятный, одурманивающий запах.»       Розали аккуратно положила пиджак Себастьяна и, встав, скинула с себя мокрое белое платье, положив руку над грудью, где черным пятном располагалась его пентаграмма.       «Чем ближе к сердцу, тем сильнее связь? Я не спрячусь от тебя даже в аду. Это знак, что моя душа принадлежит только тебе. Ведь так, Себастьян Михаэлис?!»       Серебряный свет вырвал девушку из тьмы, на секунду открыв взору болезненно белую кожу, но спустя мгновение Розали вновь утонула в непроглядном, тягучем ночном мраке. В дверь тихо постучали, но этот звук поглотил оглушительный раскат грома. - Войдите, — негромко произнесла девушка, накидывая на хрупкие плечи большой пиджак, продолжая смотреть в пустоту ночи, таящуюся за прозрачным стеклом.       Массивная дверь беззвучно отворилась, впуская в комнату золотистый блеск свечей. - Госпожа, ванна готова, — несмотря на Розали, начал Себастьян. Девушка молчала. - Госпожа? - не дождавшись реакции на свои слова, тихо, немного обеспокоенно спросил дворецкий, бросив взгляд на девушку, задумчиво вглядывающуюся в темную даль. - Потуши свечи, — холодный голос разрезал тишину. Себастьян, до этого старательно отводивший взгляд от хрупкого тела, удивленно посмотрел на девушку.       Маленькие огоньки пламени, мирно горящих на канделябре свечей, затрепетали и, бросив последний мерцающий свет, оставили за собой прощальные клубки серого дыма. Комната вновь погрузилась во тьму. Послышалось шуршание ткани, а потом приглушенное цоканье каблучков о ворсистый ковер. Вспышка молнии ворвалась в комнату.       Девушка стояла перед Себастьяном, внимательно вглядываясь в его алые, демонические глаза, которые он отводил, стараясь не смотреть на почти нагую хозяйку. - Ты всё ещё пытаешься соблюдать манеры? - безэмоционально, но с явной иронией в голосе спросила девушка. - Каким бы я был дворецким семьи Фантомхайв, если не умел бы себя вести, — усмехнувшись слегка, поклонился демон. Девушка хмыкнула и, кинув в него пиджак, не спеша направилась к двери. - Вам нужна моя помощь? - скорее, это был риторический вопрос; сколько раз он задавал его, получая категорический отказ. Розали не любила когда к ней прикасаются. - Я тебя позову, — спокойный ответ неожиданно резанул по слуху Михаэлиса, который задал этот вопрос, не надеясь услышать положительный ответ. - Yes, my lady — сказал дворецкий, вслед закрывающийся двери. Себастьян давно признался себе, что ему нравится не только душа своей госпожи, но и тело, хрупкое, нежное, пленяющее. Он мог бы сравнить её с чёрной кошкой — гибкой и грациозной. Ему нравилось прикасаться к ещё не сформировавшемуся, но уже женственному телу. Она росла у него на глазах, с каждым годом расцветая, приобретая красоту белой розы. Первый раз он встретил свою госпожу, когда ей было 13 лет, этот день запомнился обоим навсегда. - Прошло уже 2 года, а Ваша душа всё такая же аппетитная... - его глаза загорелись, и язык обвел контур растянувшихся в хищной улыбке губ.