Kitty

Уже второй курс. Не верится. Год назад я впервые переступил порог универа, который уже успел стать мне родным. В моей жизни сейчас всё для меня родное. Особенно Спенсер. — Штопор, прикинь, он уже идёт, уже идёт! — Вешалка скачет вокруг меня, улыбаясь во весь рот. — Не могу дождаться! — я подскочил на месте. Жизнь идёт своим чередом: репетиции, учёба, тусовки, работа, татухи, друзья, мамы с сёстрами… А мы с Дэлли и Спенсом всё так же мутим. Если бы я был инфантильным трусом, я бы назвал наши отношения полиаморными и не парился бы больше. А что — никакого напряжения, я сижу на двух стульях сразу, а они оба думают, что у них есть шанс, осталось только выпихнуть друг друга из этого уравнения. Но я не хочу лгать и манипулировать. Знаю я, что такое полиамория. Один экспериментатор мне продемонстрировал на своём примере. — А-а-а-а-а, ура-а-а-а! — Тэй сорвалась с места и набросилась на кого-то.- Наконец-то! Я встал и подошёл к ней и её знакомому. — Штопор, — она обратилась ко мне, — знакомься! Это — Джи! Стильно одетый парень с подведёнными глазами мило мне улыбается. Подумать только, год назад она мне его фотки в сети показывала, а теперь он передо мной стоит, живой и настоящий! — Привет, Штопор! — поздоровался Джи и помахал мне.- Тэй о тебе очень много рассказывала… — Привет, — я улыбнулся ему в ответ.- О, и о тебе тоже! — Момсен, ты чего ко мне не подходишь насчёт индивидуального графика? — пожурила Вешалку миссис Шмидт. — Ладно, я вас оставлю! — она засуетилась.- Скоро приду! Вешалка поскакала за миссис Шмидт, которая снова начала читать ей нотации. Пару секунд мы с Джи сидели в тишине, пока он первый не нарушил её: — Покурим? Наверное, я ему тоже импонирую. — Так ты теперь будешь учиться с нами? — поинтересовался я. Джи курит в тягу, глядя куда-то в пустоту. — А, да, типа того, — он перевёл взгляд на меня.- Хочу хотя бы попытаться… — Вообще не представляю, как вы успеваете! — я покачал головой.- Блин, так странно…ты такая звезда, а теперь сидишь тут, куришь со мной… Джи засмеялся, его смех стал нервным, а потом превратился в грустную улыбку. — Да уж, звезда, — хмыкнул он и выдохнул дым.- Альфа-Центавра! Блин, прости, я люблю драматизировать… — Прям как Паппи, — я хихикнул. — Кто? — Джи мило улыбнулся. — О, увидишь! — я округлил глаза.- Такой персонаж интересный! — Уже не терпится! — Джи засмеялся.- А если серьёзно, то я очень стремаюсь этого всего… — Чего? — спросил я. — Вообще всего, — он слабо улыбнулся.- А сейчас по стандарту — одногруппников, преподов, учёбы. Страшно. Боюсь облажаться. Я и так слишком много лажаю… Я приоткрыл рот от удивления. Он так похож на меня! Так похож на Китти… — Фак, прости, что гружу…- парень засмущался.- Говори, если меня заносит, ладно? — Всё в порядке, — я с сочувствием глянул на него и погладил по плечу. Вешалка была права. Он такая прелесть! Я, конечно, едва его знаю, мы познакомились всего полчаса назад, но первое впечатление меня ещё ни разу не обманывало! Жаль, я не всегда к нему прислушивался… — Ты староста, да? — спросил Джи с улыбкой.- Тяжело, наверное… — Ну, не знаю, нормально, — я пожал плечами.- Я вроде всех устраиваю, поэтому ко мне прислушиваются. — Ух, я вообще не представляю, как можно вот так организовать людей! — поделился Джи.- Я вообще тряпка по натуре своей. Фак, ну вот, опять ною… Я грустно улыбнулся. — Хэй, не переживай так, — я подсел к нему ближе.- По-моему, ты очень классный… — О, спасибо, — он опустил взгляд и поправил волосы. Милашка! Его нужно защищать во что бы то ни стало! — А почему ты решил пойти на учёбу? — поинтересовался я.- Как будешь совмещать с работой? Блин, расскажи всё, это так круто! — В последнее время — не очень, если честно, — признался Джи.- Я чувствую, что задыхаюсь. Вот знаешь, будто меня душат, или я тону, но никак не умру, а только продолжаю задыхаться… Я нахмурился. — Опять меня заносит, блин! — ругает он себя.- Психиатр посоветовала сменить вид деятельности, попробовать себя в чем-то, кроме моделинга, потому что я уже не могу воспринимать себя отдельно от него — кажется, что я только это и умею, и то хуже остальных… Джи совсем загрустил. Он постоянно улыбается, потому что искренне всем рад, но эта улыбка редко бывает искренней. Ему плохо. Очень плохо. Хреновей некуда. А ещё он машинально натягивает рукава на ладони. Я знаю. Сам таким был. — Хуже остальных? — удивился я.- Ты ведь наоборот круче всех! — Ага, только мой мозг считает иначе! — Джи хихикнул.- У меня раньше было столько целей, столько планов, столько увлечений! Но я думал, что просто быть увлечённым недостаточно — нужно проявлять себя, приносить пользу, ну и зарабатывать, в конце концов. Я молодец, у меня всё получилось. Только теперь мне не хочется ничего, кроме как скорее сдохнуть… Я сижу в шоке. Это не просто я из прошлого. Это я, который пошёл на поводу у ненависти к себе и перфекционизма. Тот самый я, который хотел быть, как Рокси, как Майли, как Биби и Пит, но только не как я сам. — И ты выбрал универ? — догадался я. — Типа того, — он пожал плечами.- Языки мне вроде нравятся. Я уже ничего не знаю. Действую наобум. Я будто в полной тьме пытаюсь нащупать выключатель… Он тоже поэт, тоже тонкая душа. — Ты случайно не пишешь песни? — спросил я. — Ага, типа, — неуверенно ответил Джи.- Черкаю что-то там. Они в последнее все про кровь и кишки. Я даже скримить научился. Только даже это не особо помогает… — Почему? — я задал риторический вопрос. Он ведь точно не знает, как на него ответить. — Ничего не помогает, — сокрушается Джи.- Даже фаны не помогают. Я и рисовать вроде умею, и петь, и стихи писать, и позировать, и по подиуму ходить, но ничего не радует. Ничего не хочется. — Может, французский обрадует, — я пытаюсь его развеселить.- Тут такие прикольные времена, а правописание какое весёлое — закачаешься! Он грустно засмеялся. — Если честно, я здесь больше из-за общаги, — он явно стыдится этого.- И столовой. — А что в столовой? — не понял я. — Едят, — лаконично ответил Джи.- Алана, это мой психиатр, сказала, что если я буду смотреть, как едят другие, то мне и самому захочется… — А ты…- я не решаюсь спросить.- Не хочешь кушать? Он посмотрел на меня с печалью в глазах. — Анорексия, — Джи произнёс это слово, как приговор. Мы снова сидим в тишине. Теперь мне хочется сделать его счастливым. — У тебя всё получится, — заверил его я. — Надеюсь, — он улыбнулся мне.- Спасибо тебе огромное… — За что? — я хихикнул.- Всегда пожалуйста! — За то, что выслушал, — Джи снова смущается.- За то, что воспринимаешь всерьёз. Очень многие мне говорят и пишут, мол, раз у меня десять миллионов подписчиков, галочки в соцсетях, кучу бабла и фанов, то проблем у меня быть не может, а я просто позер и набиваю себе цену. Я и сам раньше так думал. Мечтал об этих миллионах подписчиков, думал, что популярность и успех — всё, что нужно для счастья. Думал, похудею, будут у меня худые ноги, будет миллион подписчиков и дорогие контракты — и счастье будет. Оказывается, ошибался… У меня слёзы стоят в глазах, но я улыбаюсь. — А ещё ты очень вдохновляешь, — Джи ещё больше смутился.- Ты такой…уверенный, ну, и вообще крутой! Может, и я таким стану… Прозвенел звонок, я проводил Джи до аудитории, а сам пошёл в туалет. Сегодня я впервые за два месяца плакал. хХх — А Спенсер что? — спросила Ханна, издеваясь над моей ножкой. Рукав мы уже закончили — настало время покорять новые территории. — Намекает, — я хмыкнул.- Сам не знаю, почему торможу… — Может, ты всё ещё боишься новых отношений? — предположила Пикси.- Из-за, ну… Она не решается назвать это имя. — Я тоже так думал, — я закивал.- Но тут вроде что-то другое. Я не знаю, как это описать. Я просто чувствую, что есть что-то, чего я не учитываю… — Не учитываешь? — девушка нахмурилась. — Ну, типа…- я нахмурился.- Не знаю. Это очень странно. Вот знаешь, существует только три измерения, потому что нам попросту не хватает знаний, чтобы найти пространство для новой точки. Так и тут — мне будто не хватает чего-то, чтобы увидеть всё со стороны… — Зачем тебе смотреть со стороны? — удивилась Ханна.- Ты меня пугаешь… — Не знаю, блин…- я вздохнул.- Я будто что-то упускаю. Наверное, это всё из-за травмы. Я это осознаю, говорю себе, что нужно отпустить её и делать, как хочется, но… — Не получается, — догадалась Пикси. — Каждый раз отступаю в последний момент, — я покачал головой.- Он уже, наверное, думает, что я с ним просто играю. А он мне правда дорог! Это вообще очень, очень странная ситуация. Если мне чего-то хочется, я просто это делаю. Я поборол все комплексы, избавился от сомнений. Я не понимаю, в чём разница… — Может, именно отношения — твоё слабое место? — предположила Ханна.- Это ведь очень серьёзная травма, тебе было ужасно тяжело. Может, тебе просто нужно время. — Я уже почти год ему голову морочу! — сокрушаюсь я.- Уже год у нас эти перепихоны после репетиций, переглядывания, заигрывания, а потом мы просто пьём пивасик, как старые друганы! — Может, он не готов, но боится признаться в этом? — размышляет Пикси.- А ты это чувствуешь… — Не знаю даже, — я покачал головой.- Может, нам и не стоит быть вместе. Может, эта дружба у нас такая. Дружба ведь ничем не хуже любви, иногда даже лучше? — И то верно, — Ханна улыбнулась.- Ну всё, готово! Я верчу ногой, любуясь надписью, перечёркнутую красным. «Плохой мальчик». — Ты для этого штанину искромсал? — Пикси захихикала. — Не, это мой стиль, — я обвязал шнурки вокруг лодыжки.- Решил дополнить. Просто шикарно, спасибо тебе огромное! — Не за что, — Ханна мило улыбнулась.- Постоянным клиентам — скидка! Мы ещё немного поболтали о жизни, и я засобиралися на работу. Неужели я снова буду играть со Спенсом, не решаясь сделать первый шаг? Да уж, плохой я мальчик! хХх Сегодня не просто очередная ночная смена. Сегодня Хэллоуин. Айеро празднует свой день рождения, а ещё выступает у нас в «Штопоре» со своей группой, в которую отлично вписался Джи. — Слышь, Уэй, не умничай, а! — злится Айеро, размахивая своей укороченной микрофонной стойкой.- Без тебя разберёмся! — Так, спокойно, он всё правильно говорит! — усмиряет его Лин, их басистка. — Иеро, хотя бы в праздник не порть никому кровь, — сказал Джи, смеясь.- Делай, как хочешь, именинник! Айеро проводил его недовольным взглядом, после чего сорвался с места. На первом курсе я думал, что он чокнутый. Теперь понимаю, что он ничего, но очень нервный и ворчливый. — Привет, — поздоровался Джи. Как только он подошёл к барной стойке, тут же поник.- Какой ты классный скелетик! Он всегда делает вид, что всё у него хорошо, он на высоте и безумно счастлив. Такова участь модели. Этому их учат. — Спасибо, это Сарочка наваяла! — хвастаюсь я.- Она тоже визажем увлеклась, прямо как Вики. Как дела, вампирчик? За два месяца Джи успел стать мне лучшим другом. Вот Джи — действительно друг. Мы с ним поначалу немного флиртовали друг с другом, я сейчас ржём над этим. И почему-то я сразу понял, что он просто друг, и почему-то мне не понадобился какой-то там взгляд со стороны… — Да вон…- Джи кивнул в сторону и прилёг на стойку, подперев голову рукой. А Джи даже не успел ничего понять. Он просто влюбился в Айеро не просто по уши, а по самую макушку. — Опять донимает тебя? — догадался я. — Не понимаю, почему так, — Джи чуть не плачет.- Мы же можем классно общаться! Мне с ним так хорошо, у нас так много общего! Почему он так?! То мы смеёмся, то срёмся! Спенс, наверное, тоже вот так себя спрашивает… — Скорее всего, он видит в тебе конкурента, — предположил я.- Для него это больная тема. Он тоже достигатель. — И что мне делать? — отчаялся Джи.- Я уже не могу… Он закрыл лицо руками. — Не знаю, — даже у мудрого бармена нет ответа.- Поговорить с ним об этом, наверное. — Я пытался, — Джи вздохнул.- Он замыкается. Боится открыться. Может, и я боюсь? — Ладно, нам пора на сцену, — Джи шмыгнул носом и заулыбался. — Удачи, — я улыбнулся ему в ответ и с беспокойством проводил его взглядом. Кто-то подсел за стойку. — Привет, бармен, — Спенс явно флиртует.- Что посоветуешь? Иногда мы общаемся, будто между нами никогда ничего и не было. Если бы не его взгляды, улыбки, и если бы не наши перепихоны, то я бы считал его вторым лучшим другом помимо Джи. А иногда он набирается смелости и намекает. Как и сейчас. Он уже выпил для храбрости. Я бармен — я знаю. — А что пили в эру стимпанка? — я сложил руки и наклонился вперёд. Может, пора перестать так себя вести. Не знаю. Не знаю, почему меня к нему так тянет. — Классный мейк, — похвалил Спенс.- Тебе очень идёт. — Спасибо, — поблагодарил я. — Как дела, бармен? — он мило улыбается.- Придёшь ко мне домашку делать? — Мы же все вместе собирались, — я решил рискнуть. Спенс немного напрягся. — А, ну да, — он засмущался.- Джон собирается целый ящик пива притащить. — Вот это я понимаю! — я захихикал. И снова мы переключаемся на пиво и дружбу. — Я так им горжусь, — с улыбкой сказал я, любуясь Джи, скачущим по сцене. — Да, он очень классный, — согласился Спенсер-друг.- Он очень талантливый, и человек хороший… Он сделал вдох и застыл. Сдержался, чтобы не добавить «прямо как ты». — Да, мы с ним за это время стали лучшими друзьями, — поделился я.- Нас теперь трое Потерянных! — Ага, о вас уже легенды ходят! — сообщил Спенс.- Они, кстати, с Печалькой подружились. У них психиатр один. — А, это друг твой? — уточнил я.- Ну, из банды который? — Он самый, — Спенс опустил взгляд.- Он не просто друг. Он мой самый лучший друг. Он мне, как брат. Паппи его ко мне ревнует даже! — Да уж, он может! — я засмеялся. — Печалька говорит, что Джи и его лучший друг тоже, — рассказал Спенс.- Я ревную! — О, так у меня появился конкурент? — я захихикал.- А почему я его нигде не видел? — Его в последнее время никто нигде не видит, — расстроился Спенс.- Изолирует себя. Из соцсетей удалился, сидит на левых аккаунтах, о которых никто не знает… — Кошмар…- я покачал головой. Бедный парень! — Вот только Джи он и доверяет, говорит, они друг друга понимают, — продолжил Спенс.- Мне тоже, конечно, но уже не так, как раньше. Я его не узнаю… — А где они с Джи познакомились? — поинтересовался я.- Ну, если Печалька так оградился ото всех… — В больнице в одной палате лежали, — Спенс улыбнулся.- Джи с анорексией, а Печалька… — М? — я немного наклонился вперёд. — Попытка, — прошептал Спенс.- Ну, ты понял… Я округлил глаза и посмотрел на него в ужасе. — Ага, — Спенс закивал, прикусив губу. Музыка затихла, послышались аплодисменты и крики толпы. Джи попрощался с публикой, и группа ушла со сцены. — Короче, встретимся завтра, да? — Спенс решил сменить тему. — Конечно, — я улыбнулся.- Можно даже… — Я ничего не вижу…- послышалось с другой стороны. — Джи? — неуверенно обратился я к парню. Он выглядит очень испуганным. — Би, — он обратился по имени — уже плохой знак, — можно воды? Я потянулся за стаканом, но Джи упал в обморок, не удержавшись за стойку. — Джи! — я оббежал стойку, опустился на колени и начал его трясти в панике.- Фак, вызывайте скорую! Я поднял взгляд на Айеро. Он переживает. Это заметно. Более того, он почти плачет, но пытается это скрыть. Привык держать все эмоции взаперти, пока их не становится слишком много, и они не переливаются через край. Его ведь не бесят все эти мелочи. Просто это - его единственный шанс выразить хоть какие-то эмоции. Большее он себе не позволяет. — Джи, боже! — Вешалка чуть не споткнулась, подбегая к нам.- Что, опять?! Это снова случилось. Потом снова скорая, снова врачи, снова паника. Такое уже было. И в прошлый раз нам сказали, что ещё раз — и всё. Он не выкарабкается. В такие моменты начинаешь ещё больше ценить жизнь. — Как думаешь, он очнётся? — тихо спросила Вешалка, всхлипывая. Час ночи, нас в коридоре только двое. Белый свет лампы падает на огромный цветок в горшке. Я изучаю плакат о полиомиелите, чтобы как-то отвлечься. — Надеюсь, — я вздохнул. Не верю, что когда-то хотел умереть. — Как ты? — я посмотрел на Вешалку.- Мы так давно не разговаривали… — Работы много…- она опустила голову.- Замоталась. — Понимаю, та же тема, — я закивал.- Как работа? — Супер, — кратко ответила девушка и скрестила руки на груди.- На прошлой неделе был показ в Париже. У меня уже почти миллион подписчиков, прикинь? Мечты сбываются… Да уж, Джи тоже мечтал… — Ты так…изменилась, — озвучил я свои мысли.- Может, я просто отвык… — Да нет, точно изменилась, — согласилась Вешалка, взявшись за свою толстую косу.- Не могла не измениться. — Расскажи, — попросил я.- Обо всём. Она хмыкнула. — Всё, как в Инсте, — призналась она.- Показы, модельеры, эстетика. — К тебе не…пристают? — осторожно поинтересовался я.- Ну, ты знаешь… — Нет, слава богу, — подруга улыбнулась.- Агентство хорошее, да я более-менее знаю, от кого чего ожидать. Стараюсь работать с женщинами. — Девушку не нашла ещё? — спросил я с ухмылкой. — Не-а, — Вешалка покачала головой.- Не до этого сейчас. — Почему? — я нахмурился.- Что-то не так? Она молчит и смотрит на стену. По лицу непонятно, что она чувствует. Улыбка какая-то грустно-ироничная. — А что не так? — спросила она, всё так же глядя на стену.- Всё так. — Тэй, — я назвал её по имени. «Код красный» Потерянных. Её подбородок задрожал. — Просто…- пробормотала девушка дрожащим голосом.- Я повторила ошибку Джи… Так я и думал. Надеялся, что это не так, но чутьё не ошибается. — Дело даже не в том, что я чаще блюю и на слабаках сижу, — она сцепила руки в замок.- Это просто симптомы. — А что не симптомы? — мягко произнёс я, положив голову ей на плечо. — Это не помогает, — слёзы стекают по её носу, подводка размывается.- Раньше я была школьницей-изгоем, которая ненавидит себя, а теперь я супермодель, которая всё так же ненавидит себя. Вот как ты это делаешь?! Она посмотрела на меня с отчаянием в глазах. — Делаю что? — спросил я, глядя на неё с сочувствием. — Любишь себя, — ответила Тэй и разрыдалась.- Хочешь жить… Я обнял её, рвано вздохнув. Может, весь секрет в очках с фламинго? — Мы же всё делали одинаково! — возмущается Тэй.- Я же тоже делала, что хотела! Я ведь мечтала о моделинге, мне нравится это всё! Что я делаю не так?! Я задумался. — А для чего ты этого делаешь? — спросил я, отстранившись и посмотрев ей в глаза.- С какой мотивацией? Она отвела взгляд в сторону. — Чего именно ты хотела, когда начинала карьеру? — я задал наводящий вопрос. — Ну, стать моделью, — Вешалка в замешательстве.- Быть известной, работать с крутыми модельерами, быть на обложках журналов… — А вот ради чего? — мне самому стало интересно, в чём же тут дело. — Ради себя, — ответила она.- Чтобы доказать себе, что я чего-то стою… — А разве ты в принципе ничего не стоишь? — зажал я простой вопрос.- Просто так, без карьеры, без ничего. Просто Тэй. Просто человек, который никому ничего плохого не сделал. Тэй посмотрела на меня с болью и сожалением в глазах. — Для себя — нет, — она снова заплакала и прикрыла рот рукой.- Но ведь нормально совершенствоваться! Ты же тоже совершенствуешься! Нормально чего-то хотеть, к чему-то стремиться! Я помню, как нас обоих это триггерило, а потом тебя вдруг резко перестало всё триггерить, и я начала тебе завидовать. У меня было такое жуткое чувство вины! Мол, вот, твой лучший друг — молодец, работает над собой, хотя ему куда тяжелее, а ты — тряпка, которая только ныть и умеет! Тогда я решила тоже начать над собой работать… Я снова плачу. — Прости, — я обнял её.- Прости, что так мало с тобой об этом говорил. Прости, что меня вечно нет рядом. Ты — одна из самых близких мне людей! Она обняла меня в ответ и теперь рыдает у меня на плече. — Дело в мотивации, — пояснил я.- Я только вот сейчас, в этот момент, это понял. Очень, очень, очень сложно игнорировать триггеры и быть верным себе, но это единственный верный способ себя полюбить и жить согласно своим принципам, быть уверенным в себе. Звучит смешно и нелепо, но у меня был очень мощный стимул. Мне просто было нечего терять, понимаешь? Для меня тогда не существовало понятия «игнорировать триггеры», «поддаваться триггерам», «вестись на провокации», «саботировать себя», вот это вот всё. Я просто себя отпустил. Я жил ради того, чтобы жить. Я и не замечал, что именно происходит. Я просто хотел выжить, не сойти с ума. А получилось вот как… — То есть ты просто, — она с изумлением глянула на меня, — забил? — Просто забил, — подтвердил я.- Мне, можно сказать, повезло. Я не мог не выбрать себя. Раз уж я решил жить дальше, то должен был выбрать иную стратегию. Предыдущая меня подвела. Парадокс: суть стратегии в отсутствии стратегии. — Это как? — не поняла Тэй. — Если долго думать, анализировать всё, даже просто с точки зрения логики, придёшь к выводу, что если любишь себя — принимаешь себя любым, — пояснил я не только ей, но и себе.- А это не просто слова. За ними что-то стоит. Конкретная жизненная философия, бытовые примеры. Например, ты принимала бы себя изгоем, если бы любила. Причём не в плане «это они говно, а я крутая!», а в плане «мне не надо быть крутой, пусть считают меня, какой угодно». В этом вся фишка — принимать себя неидеальным, с недостатками, в любом состоянии. — Я была такой слепой, — она грустно улыбнулась.- Только сейчас прозрела… — Я тоже был долгое время, помнишь? — я усмехнулся.- И я ведь всегда знал, что надо принять себя, надо любить себя любым. Но понятия не имел, что это значит. Да, надо принимать себя, но не тогда, когда я смущаюсь и не могу нормально общаться — это другое, это важно. И то, что у других есть работа и путешествия, а у меня нет, и я себя с ними сравниваю — это тоже другое. И то, что я угрожаю себе суицидом, если не прославлюсь и не разбогатею — тоже другое. Всё другое, когда речь идёт не о теории, а о практике, о реальных действиях в реальной жизни… Мне стало себя так жаль. Того Китти. Захотелось себя обнять. — А это не другое, — я обхватил сам себя руками. Обнимашки! — Это то же самое. Абсолютно. Если ты не боишься идти на кастинг и чувствуешь себя уверенно на подиуме, но при этом делаешь это из страха не оправдать свои и чужие ожидания, из-за комплекса неполноценности, чтобы кому-то там что-то там доказать — это всё то же, что и раньше. Никакой разницы. Что есть кастинги, что нету их. Какая разница, если всё идёт от ненависти к себе? Тэй закивала и задумалась. Надеюсь, ей хоть немного поможет. Надеюсь, Джи очнётся. Я всё ещё сижу, обнимая сам себя. Я люблю тебя, Китти. хХх — Блин, как это переводится?! — злится Спенс, отхлёбывая пиво из банки.- Ну нет этого в словаре! — Наверное, сленг, — Дэлли пожал плечами. Жизнь прекрасна — Джи очнулся, Тэй пытается жить согласно своей новой философии, а мы с пацанами сидим на кровати Спенса и переводим этот адский текст про экономику на французском. — А, нет, оно просто многозначное, — с видом эксперта сказал я.- Редко в этом контексте употребляется. — Так, ну это предложение я, вроде, перевёл, — радостно сообщил Дэлли, махая листом бумаги.- Смотрите, нормально? — Ага, только вот это, по-моему, лучше вообще убрать, — посоветовал Спенс, и Даллон зачеркнул слово. — Ану, дай гляну, — попросил я и подсел ближе к Дэлли, чтобы прочитать. Наши колени соприкасаются, я чувствую его сбивчивое дыхание, он — моё. Я поднял голову, и мы встретились взглядами. Он улыбнулся мне, а я — ему. — Эй, алё, вы переводить дальше собираетесь?! — возмутился Спенс. Я аж подскочил на месте и отстранился. — Э-э, так, какой абзац — мой? — спросил я.- М, а ты что сейчас переводишь? -Вот это, — Спенс поставил банку на пол и показал свой отрывок.- Только тут опять эта фраза, я спрашивал, как она переводится, но так и не понял… Он машинально опёрся на моё колено. Я дёрнулся и часто заморгал. Мы одновременно посмотрели друг на друга и встретились взглядами. Дэлли поднял бровь. — Может, мне выйти? — он хихикнул. — Почему, можешь остаться, — пошутил Спенс, улыбаясь. — Что, правда? — Дэлли ухмыльнулся и медленно подвинулся к нам ещё ближе.- Не возражаешь? — А ты как, не возражаешь? — Спенс обратился ко мне, после чего перевёл взгляд обратно на Даллона. Я не понимаю, шутим ли мы, или… — Да нет, — я усмехнулся.- Я всегда вам рад! Я беззаботно улыбаюсь. А они что-то не выглядят беззаботными. — И что, вы сегодня даже трахаться не будете? — спросил Дэлли с улыбкой, отбросив тетрадку в сторону. — Если вы не будете, то и я не буду, — Спенс мило улыбнулся. Это день, похоже, настал. Конфронтация. — Би, что скажешь? — Дэлли обратился ко мне. — А что я должен сказать? — я со скучающим видом перебираю листы. Спенсер погладил меня по колену кончиками пальцев. Я наблюдаю за его ладонью, как зачарованный. — Ясно, я опять лишний! — Даллон развёл руки в стороны. — Почему ты так думаешь? — я повёл себя, как настоящий плохой мальчик, и погладил его ляжку. Всего одно прикосновение, но это вызов! Он приоткрыл рот и положил ладонь мне на колено. Спенсер погладил его по руке, и тот перевёл на него взгляд. Горячо. — Так что, никто не лишний? — почти шёпотом произнёс Даллон.

Flume feat Reo Cragun — Friends

Эта фраза стала катализатором в реакции, и в следующую секунду произошёл взрыв. Листы и тетрадки оказались на полу, мои губы — на губах Спенсера, а руки Дэлли — под моей футболкой. Это не полиамория. Это просто секс. Да, так я просто даю себе отсрочку. Но скоро терпение обоих закончится, и они начнут задавать вопросы. Это пока они кусают друг друга в шею и лезут друг другу в штаны. Это спектакль для меня. Кого хочешь выбирай. Даллон почти признался мне на прошлой неделе. Я смотрел в его голубые глаза, слушал его голос и мысленно просил дать мне ещё время. Куда уж ещё больше? Даллон прекрасный, но насчёт него у меня нет сомнений. Он не для меня. Я вожу губами по его губам, он слегка прикусывает мою нижнюю губу, как бы спрашивая, когда я перестану его мучить. Спенсер — это другое. Я положил ладони на его щеки и посмотрел в его светлые глаза. Он такой… Такой родной. Я будто сто лет его знаю. Даже его запах родной. Его смех, его шутки, его фразы, его характер, взгляд на жизнь, солнечные глаза… Всё такое родное. Накрываю его губы своими и обнимаю за шею. Он кладёт руки мне на талию и улыбается в поцелуй. Даллон тем временем дразнит меня поцелуями в шею и нежными прикосновениями. Он кусает меня за мочку уха, целует мои плечи, спускается всё ниже, целует в живот… Нам хорошо втроём. Хорошо этой ночью. Было бы лучше, если бы мы были просто друзьями. Но нет, сейчас мы точно не друзья! — М-м, фак! — я стону Спенсеру в губы, а потом переключаюсь на Даллона. Мы попробовали, наверное, все возможные комбинации и позы. Фантазия у нас сегодня очень богатая. Лучше бы мы так проявляли фантазию в переводе. — Наклонись немного, — Дэлли шепчет мне на ушко. Я отлично умею отличать секс от любви. Все эти инструкции «наклонись так», «давай я сделаю вот это, а ты — это» — всё для того, чтобы получить как можно больше кайфа. Наши тела — инструменты, наша главная цель — правильно их эксплуатировать. Для нас важна техника, а не близость. — Да, фак…- пробормотал Спенсер, вплетая пальцы мне в волосы. Конечно, мы близки. Они бы оба, наверное, хотели этой близости со мной. Но я нещадно динамлю обоих, сам не зная, чего хочу. — А-а, да! — стону я, еде сдерживаясь, чтобы не закричать то самое имя. Перевожу взгляд на Спенсера, глажу его по щеке. Даллон обнимает меня со спины, целует за ухом, его руки блуждают по моему телу. Спенсер смотрит на меня, закусывая губу, и я вижу его. Его. Они так похожи. — Фак…- пробормотал я неслышно. Спенс подползает ко мне и целует, не давая мне погрузиться в размышления. Страстно целует, отстраняется, смотрит мне в глаза, слабо улыбается. Я схожу с ума. Вот что меня в нём смущало. Он так на него похож… Даллон встаёт между нами и нависает над Спенсером, ухмыляясь. Они начинают играться друг с другом и, похоже, им это нравится. Я неотрывно смотрю на Спенса и всё чётче осознаю, что он просто копия Цензуры. Такой же лёгкий, весёлый, добрый одуванчик. Надеюсь, в нём нет двойного дна. — Хэй, — Спенс гладит меня по животу и талии.- Иди к нам… Они оба целуют меня, оба ласкают, гладят, а я обнимаю их за плечи. Его призрак сидит на кровати напротив меня и молчит. В его глазах столько боли… Я сам его придумал. Его здесь нет. Настоящему Цензуре было бы плевать. Хотя, нет, он, скорее всего, возбудился бы и присоединился. Думаешь, я скучаю по тебе? Думаешь, хочу почувствовать то, что чувствовал с тобой? Думаешь, ищу тебе замену? Думаешь, эта замена должна быть твоей точной копией? — М, фак, вы просто…- бормочу я, лёжа на кровати, пока парни водят по моей коже губами. Правильно думаешь. хХх — С Днём рож-день-я! — скандируют сестрички, пока я стою, едва не плача. Мамы тоже почти в слезах снимают это действо на телефон, будто мне не двадцать лет, и будто я вчера не снюхивал кокс с барной стойки. Надо сказать Потерянным, чтобы больше его не приносили. — А-а-а-а, я вас обожаю! — я прыгаю на месте, хлопая в ладоши. — Ты уже такой взрослый…- с грустной улыбкой сказала Мисти. Совсем взрослый. Мне почему-то тоже стало грустно. — Так, теперь подарки! — торжественно провозгласила Вики. Дело не в том, что, мол, мне уже двадцать, третий десяток разменял, детство позади, впереди серость и заботы. Ничего подобного. Теперь я знаю, что это не так. — Да ладно! — я смеюсь.- Гайлайнер! — И мыльные пузыри, — добавила Вики. Я тут же устроил тест-драйв пузырей. — Я следующая, я следующая! — Софи вскочила со стула.- Ты же тоже барабанишь? — Вау! — я постучал новым палочками. Проблема в том, что я слишком повзрослел. Не так, как хотелось бы. А раз меня это смущает, значит, что-то не так. — Вылитый, — я поднёс портрет Хелен к лицу. Всё захлопали. Даже Джи заметил перемены во мне. Он не знает, что именно изменилось, но что-то точно не так, как раньше. Мой демон всё больше путает меня. — Это сертификат на татуху, — уставшая Дора пожала плечами.- Прости, плохо с фантазией… Я обнял её. Я чувствую, что перестаю быть собой. — Это стикеры, — радостно сообщила Кэти, — и значки! Я прекрасно знаю, что я всё тот же Брендон, который обожает мультики, мемы, тупые шутки, сериалы. Я не стыжусь себя. Я всё ещё ребёнок и всегда им буду. Ребёнок как раз и чувствует подвох. Со мной что-то не то, и я это осознаю. — Такой взрослый…- повторила Лана. Раньше это было для меня больной темой. Казалось, что я — мелкий, инфантильный и слишком наивный, а все вокруг — опытные и взрослые не по годам. А теперь кажется, что я их не только догнал, но и перегнал. — А теперь мы, — мамы заулыбались. Дело не в работе, не в сижках, не в коксе, даже не в сексе. Дело никогда не в чём-то конкретном. Всё это — просто инструменты. Сосуды, которые можно наполнить по-разному. Просто индикаторы. Главное — то, что в голове. То, как я смотрю на мир, как общаюсь с ним, как оперирую этими и другими инструментами. — Надеюсь, вы подружитесь, — сказала Мисти, когда я открыл коробку. Ох и визг стоял… От меня. Остальные молчат. — Мама!!! — я смеюсь сквозь слёзы и тяну руки к коробке. Маленький французький бульдожик с розовым бантиком на ошейнике смотрит на меня с интересом, склоняя головку набок. Слёзы стекают по лицу. Все ржут, снимают меня на телефон. — А-а-а-а!!! — ору я, обнимая это чудо. Френчик заскулил, и я заскулил вместе с ним. Всегда мечтал о собачке! — Она будет тебе преданной подругой, — сказала Лана, с нежностью глядя на нас. — Боже, это девочка!!! — начался новый этап истерики. Она завиляла хвостиком и тихо гавкнула. — Ути боже, моя лапочка…- я качаюсь из стороны в сторону. — Всё-таки ты всегда будешь нашим маленьким мальчиком…- Лана вздохнула. — Алекс, — имя сразу возникло в голове. Наверное, это токсично и неправильно, но мне нравится. Хотел бы я снова стать таким же маленьким и наивным, как ты, Алекс. Алекс снова склонила головку набок. Я стал слишком взрослым, и дело не в возрасте.