Невервинтер встретил туманом. Молочно-белый в предрассветных сумерках, туман выглядел таким плотным, что его, казалось, можно было потрогать. В этот час город дышал прохладой. Мойра, ловко балансируя то на одной ноге, то на другой, натянула обувь — с непривычки наступать босыми ногами на вымощенную поверхность было неприятно. Всё вокруг казалось необычайно большим и в то же время тесным, будто город хотел зажать между между каменными стенами, поглотить всякого, кто ступит шаг на его улицы, В Топях было иначе: сладковатый аромат трав, приторный, густой запах сырой земли и нагретого солнцем болота и целый мир вокруг. Смертельные ловушки трясин поджидали лишь чужаков, забредших сюда по незнанию, и глупцов, забывших о бдительности. Топи были ее домом, местом, где все знакомо. Манящие же переулки Невервинтера таили в себе страх неизвестности.
Элани беспомощно озиралась по сторонам и в ее взгляде Мойра уловила тень своих собственных мыслей. Келгар, всё ещё на зыбких ногах, радовался, что плавание наконец позади. Чтобы снова затащить его на клятый корабль, надо будет хорошо постараться.
Нишка, едва ступив на берег, сделала театрально-наигранный реверанс:
— Добро пожаловать в Невервинтер. Это мой дом, поэтому не удивляйся, если кое-кто тут будет не прочь отрезать мой хвост, — она пихнула Фарлонг в бок, подмигнула.
Нишка. Определенно, их встреча — лучшее из случившегося с момента нападения на Западную Гавань. Мойра не раз ловила себя на мысли, что ей хочется по возвращении — а она непременно вернется — познакомить плутовку с друзьями. Эми она понравится. Понравилась бы... Полное осознание случившегося не торопилось приходить. Латандер учил смело встречать рассвет нового дня, но Фарлонг пока не готова была отпустить прошлое, не готова принять правду, встретить новый день без подруги. Эми была талантлива, не лишена устремлений и веры в будущее. Не могла ее жизнь закончиться вот так, едва начавшись! Победа в местечковых ярмарочных состязаниях не ее уровень — это лишь начало для талантливой юной волшебницы.
С Нишкой в качестве проводника сориентироваться в городе оказалось несложно. "Утонувшая фляга" приветствовала гостей тишиной: в полупустом зале было несколько припозднившихся завсегдатаев, почти заснувших над кружками, и застоявшийся кислый запах не самой лучшей выпивки. Фарлонг не без разочарования обвела помещение скептическим взглядом. Её воображение рисовало таверны веселым местом — громкая музыка, смех, море алкоголя, возможно, даже потасовки. Рассказы Келгара, в которых местом действия зачастую выступали именно таверны, лишь укрепляли ее в этом убеждении. За барной стойкой без особого энтузиазма трудился лысый мужчина, натирающий столешницу видавшей виды тряпкой. Мойра мало помнила своего дядю Дункана, которого видела раз в жизни много лет назад — семейные связи не были сильной стороной Фарлонгов. Дункан казался противоположностью своего брата — более открытый и приветливым. Мойре особенно запомнились его лучистые глаза.
Первым в себя пришел Келгар. Для него обстановка была привычной.
— Мне нужен эль — лучшее лекарство после треклятого корабля! — Айронфист деловито направился к барной стойке. — Эй, приятель!
— Мы закрыты, — буркнул мужчина, откладывая тряпку.
Хвост Нишки возбужденно дернулся под плащом. Все приготовились к возмущению Келгара, но из-за неприметной двери за барной стойкой вышел ещё один человек.
— Ну зачем так грубо, Сэл? Ты же не хочешь распугать новых клиентов? — он окинул гостей цепким взглядом ореховых глаз. — Чем могу помочь? Может, желаете расслабиться? Кружку-другую выпивки, — он улыбнулся, выдавая, что сам изрядно выпил, — чтобы отпраздновать конец дня, а?
Впору было праздновать начало нового дня, но Мойра не хотела спорить — откровенно говоря, споры без Моссфелдов были не так уж интересны, — достаточно было уверенности в собственной правоте, без доказательства каждому встречному. Быстро поравнявшись с Келгаром, она сделала шаг вперед и выпалила на опережение:
— Я ищу своего дядю Дункана.
Сэл, вернувшийся к своему занятию, хмыкнул, а второй, склонив голову чуть набок, рассматривал Фарлонг.
— Вот те на! — он цокнул языком. — Малютка Мойра! И когда только вымахать успела?
Фарлонг улыбнулась уголком рта. Вымахать — громко сказано, куда чаще ее называли пичужкой, но с последней встречи с дядей минуло много лет: тогда Мойра только начинала говорить, донимая всех вокруг, и ни один строгий взгляд Дэйгуна не был преградой. Дядя Дункан много улыбался, рассказывал какие-то незамысловатые стишки, а потом ушел и так ни разу больше и не навестил брата. Фарлонг всматривалась в подвыпившего мужчину, стараясь угадать в нем черты того улыбчивого молодого человека: под глазами залегли следы усталости и, должно быть, местной дешевой выпивки, но Дункан ещё не потерял всего своего шарма. Он улыбнулся, но тут же помрачнел:
— Значит, время пришло, да? Тебя постоянно преследуют напасти, а ты и не знаешь почему?
Мойра коротко кивнула в ожидании продолжения. Ей казалось, что вот-вот, совсем скоро, вся эта история закончится: она сможет вернуться домой, а дядя сделает с осколком, что должно.
— Думаю, Дэйгун рассказал меньше половины того, что тебе нужно знать... — Дункан покачал головой, вымученно улыбнулся.
Мойра вздохнула. Едва ли признание дяди её удивило. Отец был не из тех, кто делился прошлым и тем более переживаниями. Даже близкие (а Фарлонг ни на минуту не сомневалась, что ближе среди живых у Дэйгуна никого не осталось) пребывали в неведении. Дункан с сочувствием посмотрел на племянницу.
— Отец велел мне отыскать тебя. Сказал, что, возможно, тебе что-то известно о серебряных осколках, которые нашли после битвы у Западной Гавани, — Мойра замолчала, с надеждой затаила дыхание.
— За все те годы, что прошли, я ничего нового не узнал…
— Дункан, — подключился к разговору Сэл, — по-моему ты говорил, что этот осколок волшебный, верно?
— Этот прохвост Сэнд сказал, что на осколке есть след чар, — огрызнулся Фарлонг, — но ничего важного в этом нет — возможно, это след огня демона или колдовства мага. Сэл, не стой столбом, лучше налей нашим гостям, — строго велел Дункан помощнику и вернулся к разговору с Мойрой. — Да, осколки эти были магическими, в них был "след" магии, но установил это Сэнд, а он — дурак. Да что об этом говорить, — он отмахнулся, — этот осколок скорее дорог как память, не более. Ты за этим путешествие такое проделала, чтобы услышать о своей матери, да?
— Моя мать? А она здесь при чем? — Мойра нахмурилась, ведь Дэйгун почти ничего не рассказывал о ее родителях. Для него прошлое было не самой приятной темой: несколько раз он обмолвился о ее матери, а вот имя настоящего отцатак и не назвал.
— Твоя мать — Эсмерель. Дэйгун до сих пор все в себе держит? — Дункан покачал головой. — Если он тебе и этого не сказал, то думаю, даже волки бы тебя лучше вырастили, чем мой брат.
Мойра готова была поспорить, она в самом деле ценила своего приемного отца и все то, что он для нее сделал, пусть окружающим и казалось, что Дэйгун худший в мире отец.
— Он о многом умолчал, — продолжил Дункан, — но если и суждено тебе это узнать, то рассказывать должен он, а не я. Думаю, он все расскажет, когда будет к этому готов…
Мойра не хотела говорить о прошлом, не хотела обсуждать и тем более осуждать методы воспитания своего отца. В конце концов, прошлое, каким бы оно ни было, мертво. Ее родители не вернутся и не повлияют на то, что происходило сейчас, не решат всех проблем. Стоило думать о том, что происходило в настоящий момент: ключом к разгадке был серебряный осколок. Стоило вернуться к разговору о нём.
— Кто такой Сэнд?
— Подзаборный маг, которому каким-то чудом удалось открыть в доках свою лавку. И это уже о многом говорит, раз ему удалось начать свое дело только в самом поганом месте Невервинтера, — вспыльчиво ответил Дункан. — У него мозги совсем усохли, а еще он все время готов тебя неправильно понять... И все же я ему доверяю, — добавил он уже более миролюбиво и сдержанно, — когда неподалеку от твоего заведения есть маг, то никто особо хулиганить не отваживается. Мы с Дейгуном отнесли ему осколок еще тогда, когда он жил в квартале торговцев. До того, как от него удача отвернулась, — Дункан усмехнулся, — но он ничего не смог с ним сделать, только нашел какие-то слабые следы магии.
— Но теперь в нем есть сила, — Мойра похлопала ладонью по дорожной сумке, в недрах которой покоился завернутый в кусок ее же рубахи осколок, — теперь он сможет изучить его как следует. Возможно, если твой маг посмотрит на оба осколка одновременно, то сможет сказать что-то более определенное…
Иначе быть не могло! Что бы ни думал ее дядя, какой бы ерундой не считал осколок Бивил, блейдлинги бы не стали гоняться за простой побрякушкой, убивать и следовать за ней. Какое бы омерзение ни вызывали эти существа в душе Мойры, они выглядели по меньшей мере разумными, осознающими, чего хотят.
— Попробовать стоит, — без особого энтузиазма согласился Дункан, — только не плати ему вперед, вот что я тебе скажу. Вообще, конечно, лучше держаться от этого аспида пода…
— О, — его речь бесцеремонно прервал вкрадчивый негромкий голос, — похоже я пришел как раз вовремя, чтобы развенчать очередные клеветнические высказывания хозяина этой таверны.
— Сэнд... — тяжело вздохнул Дункан.
Пока дядя обменивался колкостями с явившимся магом, Мойра бегло осмотрела гостя: невысокий, худосочный эльф с темными волосами и голубыми глазами, в которых читалось чувство собственного превосходства. Сэнд выглядел расслабленным и уверенным в себе, но его пусть изысканная одежда, но потрёпанная одежда видала лучшие деньки. Должно быть, часть сказанного Дунканом имела под собой реальные основания, а не предубежденность, как показалось Мойре поначалу. Мельком взглянув на своих товарищей, Фарлонг, улыбающаяся уголком губ, заметила Нишку, которая оценивающе присматривалась к Сэнду. Это был лишь вопрос времени, когда очередь дойдет до содержимого его карманов. Счастливый Келгар тем временем выстраивал вокруг себя батарею пустых посудин — под пристальным взглядом Элани. Друидке явно было неуютно посреди таверны. Сцепив руки в замок, она испуганным зверьком то и дело озиралась, вздрагивала от каждой громогласной шутки своего соседа, с оглушительным стуком опускающего опустошенные пинты на столешницу - одну за другой.
— Другой осколок снова оказался у меня, — внимание Мойры привлек голос Дункана, вернувшегося к насущной проблеме. — Мы хотим чтобы ты еще раз взглянул на оба осколка. Только на этот раз как следует посмотри.
— Ну ладно, давайте их сюда, и посмотрим какие тайны нам откроют мои чуткие магические способности, — самоуверенно ответил Сэнд.
Пока Дункан ходил за своим осколком, Фарлонг с опаской озиралась на незнакомцев, все еще сидевших в таверне, но тем давно было плевать на происходившее вокруг. Дождавшись возвращения дяди, она вынула свой осколок, ловким движением освободила его от ткани и протянула Сэнду. Внутри что-то дрогнуло, противясь тому, что осколок оказался в руках едва знакомого эльфа.
— Ну что ж... — волшебник с любопытством осмотрел осколки. — Похоже, ему не нравится, что его изучают. Сейчас все совсем не так, как в тот раз. Ты уверен, что это те же самые осколки? — Сэнд слегка нахмурился, осторожно проводя кончиками длинных пальцев по серебряной поверхности. — Заключенной в них силы куда больше, чем в прошлый раз. Гораздо больше.
— О, — Дункан сердито усмехнулся, — значит, теперь они стали волшебными?! Я не стану тебе платить за два неудачных прорицания, шарлатан базарный.
— Это никак не связано с прорицанием, ты, трактирщик, который пить не умеет, — Сэнд сдержанно улыбнулся, все еще чувствуя свое полное превосходство. — С этими осколками все не просто. Если мы не узнаем их историю, то даже моих выдающихся навыков будет недостаточно, чтобы раскрыть их тайну.
— Как же ты не почувствовал их магию? — Мойра выдернула свой осколок из рук волшебника и внутри сразу всё улеглось. — Я не волшебник, но могу это определить, просто взяв их в руки.
— Потому что он некомпетентен? — не упустив возможности, первым ответил Дункан.
— Дункан, — Сэнд снисходительно покачал головой, — чем больше я разговариваю с твоим родственником, тем больше понимаю, кому в семье достались все мозги. Раз уж так вышло, что в своей семье ты вышла самой умной, — продолжил он более мягким тоном, — буду с тобой честным — мне неизвестно. Но я точно знаю, когда первый раз осматривал осколки, в них не было этой силы. Возможно, в тебе есть нечто, — Сэнд, чуть наклонив голову, внимательно посмотрел на Мойру, — заставляющее их резонировать, но я понятия не имею, что это может быть.
— Получается, сейчас ты не сможешь мне ничем помочь? — ответила Фарлонг, скрыв досаду в голосе.
— Ты можешь попытаться поговорить с Алданоном...
— Чувствую, сейчас последует "но", — Мойра усмехнулась, прижимая осколок к груди.
— Видишь ли... — осторожно начал Сэнд, — Алданон живет в квартале Черного озера, который сейчас закрыт. Стража закрыла квартал: никто не заходит туда и не выходит, нельзя передать сообщение, исключений не делается даже для знатных людей, которые там живут... Все это довольно жутковато.
— Я об этом слышал, — заметил Дункан. — Лорда Далрена убили, да? Я знаю лишь слухи, но официально ничего не объявляли.
— Я тоже, — без энтузиазма кивнул Сэнд. — Стража не просто отмалчивается. Они даже привлекли к расследованию магов из Башни Плащей, а это значит, что здесь замешано колдовство... — Выдержав паузу, он добави: — Или демоны.
— Демоны? — задумчиво переспросил Дункан. — Самое близкое с ними знакомство — это рассказы Дэйгуна о боях на юге, возле Западной Гавани, когда там была та заварушка с Королем Теней.
— Король Теней? — Мойра растерянно посмотрела на дядю.
Отец никогда толком не рассказывал о том, что происходило в прошлом. Все что она знала — обрывки историй, оброненные жителями Западной Гавани, половина из которых наверняка была искажена, а россказням Георга и вовсе не стоило верить. Все как один предпочитали говорить о более простых и повседневных вещах: как сохранить урожай в неудачный сезон, чем кормить свиней или как подготовиться к Ярмарке в следующем году — жизнь в Западной Гавани шла своим чередом.
— По-моему это был какой-то колдун, — без особой уверенности ответил на ее вопрос Сэнд. — У него в подчинении были демоны и тени. Как ни странно, об этом периоде истории Невервинтера нам известно очень мало, — он задумчиво потер подбородок.
— Но ты говоришь, что этот Алданон может знать больше? — Дункан вопросительно посмотрел на волшебника.
Сэнд выразительно посмотрел на трактирщика, словно не понять его с первого раза мог только тупица:
— Я в этом уверен. Но если ты не служишь в страже, — он обратился к Мойре, — или не знаешь тайного прохода в Черное озеро, то, значит, тебе не повезло, — Фарлонг, только прибывшая в Невервинтер, в растерянности смотрела на Сэнда, который продолжал: — Так что, похоже, у тебя нет выбора, кроме как позволить мне изучить осколки более тщательно. Разумеется, мне придется забрать их…
Фарлонг, борясь с собой, все же протянула осколок волшебнику:
— Вот! Только, — она замялась, думая, как лучше сообщить не самые приятные новости, — будь осторожен. За этим осколком охотятся странные существа. Брат Мерринг, клирик Латандера из Западной Гавани, сказал, что они называются блейдлинги. Там был еще другой. Высокий, с зеленоватой кожей. Маг. Он... — она тряхнула головой. — Неважно. Просто будь осторожен.
Дункан, вышедший из-за барной стойки, опустил руку племяннице на плечо:
— Не волнуйся. Этот прохвост, — Сэнд хмыкнул, услышав очередной нелестный комментарий в свой адрес, но вмешиваться не стал, — все же кое-что умеет... Да и Невервинтер — не Западная Гавань. Ты проделала долгий путь и сейчас лучше отдохнуть. Сэл покажет вам с друзьями комнаты. Можете оставаться, сколько потребуется, — Дункан с опаской посмотрел на Келгара, который засучив рукава, принялся за очередную пинту. — Позже ты расскажешь обо всем, что случилось в Западной Гавани, а я пока подумаю, какие есть варианты, чтобы попасть в квартал Черного озера. Идет?
Мойра молча кивнула, развернулась и обняла его.
— Вот и отлично, — Дункан широко улыбнулся.
— Не хочу портить такой трогательный момент, — произнес Сэнд, — но я вернусь к своей жизни одинокого торговца. Если тебе понадобиться моя профессиональная помощь, просто скажи. А еще на всякий случай приготовь побольше золота.
Забрав оба осколка, эльф покинул "Утонувшую Флягу".
***
Присев в тени раскидистого дуба, Уил сорвал травинку и стал ее задумчиво жевать, сверяясь с расстеленной на коленях старой картой. Фарлонг опережала его. Но, судя по всему, она все еще была цела. По дороге первым делом Моссфелд заглянул в "Плакучую иву": как ни крути, это было первое хоть сколько-то примечательное место после выхода из Западной Гавани, да и на месте Фарлонг после бессонной ночи на болотах он бы остановился здесь отдохнуть из соображений логики. Здесь были заметны следы разрухи, и Джорик, владелец таверны, посетовал, что на ремонт уйдет еще немало денег и времени. С его слов на них напали странные твари, но девчонка из Западной Гавани и дворф решили проблему, после чего куда-то ушли. На вопрос, сама ли она сказала, что из Западной Гавани, Джорик ответил: "Да я вас без слов узнаю. Тоже оттуда?".
В форте Локе, судя по услышанному, Фарлонг тоже успела отметиться. Было бы куда проще, если бы Кормик все еще был в форте — все же житель Гавани. Помнится, в те годы, когда Кормик только-только покинул Западную Гавань, после победы на Ярмарке, все мальчишки помладше хотели быть на него похожими. Разве что Уорд равнялся на Лорна Старлинга, старшего брата Бивила: что и говорить, здоровенный был детина, с таким сражаться — самоубийство. Как же многие удивились, когда Кормик смог победить. Но с тех пор прошли годы, и Уилу больше ни разу не доводилось слышать о Старлинге, чего нельзя было сказать о Кормике. По меркам Западной Гавани он был настоящей знаменитостью.
Как нарочно, Кормик покинул форт незадолго до прибытия Уила, и всё, что тому оставалось, довольствоваться обрывочными сведениями: разбойники, нежить… Мойра и без тех странных тварей, блейдлингов, находила неприятности на свою голову и умудрялась из них выкручиваться. Беженцы наперебой галдели, рассказывая о появлении Фарлонг в форте, но никто не мог сказать наверняка, каким путем они с товарищами (теперь к Мойре и дворфу присоединилась еще некая девушка-тифлинг) отправились дальше. Только командир форта, Танн, с уверенностью заявил, что внезапные помощники следовали в Невервинтер, но какой дорогой, сказать не мог. Он слышал, что в Хайклиффе были проблемы с навигацией, а вот дороги кишели бандитами — у Невервинтера просто не хватало рук, чтобы усилить патрулирование на путях к городу.
Уил выбрал пеший путь — так привычней. Если верить карте и не терять даром времени, можно было добраться до города к утру. Заслышав за спиной шорох, он убрал карту и поднялся на ноги, озираясь. Никого. Должно быть, мелкий зверек пробежал. Не увидев в этом ничего подозрительного, Уил выплюнул травинку и продолжил свой путь.
***
Солнце было уже в зените, когда Фарлонг проснулась: сон в таверне был куда приятней, чем на корабле. Первое, что Мойра увидела, окончательно разлепив глаз, — нависшую над ней Нишку. У Фарлонг не было привычки запирать двери, да и в "Утонувшей фляге", кроме ее товарищей, других постояльцев не было. Что касалось Нишки, то ее не остановило бы и десять замков.
Тифлинг расплылась в широченной улыбке:
— Собирайся, пока наш пивной бочонок шуметь не начал. Впрочем, — она закатила глаза, — он и не прекращал — храпел всю ночь. И досталась же мне комната с ним через стенку!
Мойра обвела взглядом небольшую комнатушку: кровать с сундуком в изножье, стул, небольшой столик с парой свечей, комод и окно — вот и все убранство.
— Хочешь, поменяемся, — вместо приветствия отозвалась Фарлонг, улыбаясь в ответ.
— Бьюсь об заклад, — фыркнула Нишка, — тут тоже слышно!
Мойра рассмеялась, пожала плечами: едва коснувшись головой подушки, она провалилась в сон, так что не могла ни подтвердить, ни опровергнуть предположение Нишки.
— Мой дядя уже проснулся?
— Нет, — протянула Нишка. — Тот второй, Сэл, сказал, что Дункан с похмелья любит поплющить подушку лицом подольше, а похмелье у него всегда. Вообще днем он куда разговорчивей и дружелюбней. Ему, кажется, даже плевать на то, — она замялась, невольно проведя ладонью по рожкам, торчавшим над взъерошенными медным волосами, — кто я. Сказал, проблем не будет, если буду держать руки при себе. Но я все-таки проверила его карманы. Пусто. А вот в комнате прячет сумму побольше. Похоже, откладывает... — поймав на себе взгляд собеседницы, Нишка поспешила успокоить ее. — Профессиональный интерес, не более. У меня тоже есть принципы. Пока нам дают здесь кров — могут не бояться за свое золото.
— До тех пор, пока не решишь уйти? — Фарлонг с заговорщицким видом приподняла бровь, чуть понизив голос.
Тифлинг расплылась в улыбке: было непривычно, что её не осуждали и не пытались поучать.
— Ну, а пока твой дядя не проспался, настоятельно рекомендую привести себя в порядок и попробовать потрясающую похлебку с сыром и томатами. Сэл рассказал, что один полурослик, который ему задолжал, научил его этому рецепту, — добавила Нишка, подталкивая Мойру к выходу. — Умыться можно вон там, я тут уже все разведала, сейчас расскажу...
***
Уил опомнился слишком поздно, когда вокруг было уже трое мужчин. Фарлонг пару раз говорила, что ему стоило быть внимательней, но он только отмахивался: на кой, если в Западной Гавани никогда ничего не происходит? Да и половина — если не все — ополченцев никогда не готовилась к засадам, несмотря на порой излишне подозрительного Георга. Все устои рушились, сталкиваясь с реальностью: как оказалось, тренировки простых ополченцев не всегда помогают при столкновении с реальной угрозой, а в Западной Гавани что-то да могло происходить.
От нападавших разило потом, запахом костра и самой паршивой выпивки. В надвигающихся сумерках все трое выглядели особенно дико: всклокоченные, грязные, без доспехов, в глазах горела жажда легкой наживы. Первый, особо оголтелый, ринулся на Уила сходу, за что быстро поплатился: был тот пьян или просто недооценил Уила — Моссфелд не знал наверняка. Двое других помедлили, но не отступились, начали действовать слаженно. Отбиваться от двоих на их же территории было сложнее. Уил куда чаще парировал удары, чем наносил сам. Наконец, изловчившись, он полоснул одного из нападавших мечом, заставив тех отступит, выронить оружие и, схватившись за живот, осесть на землю. Оставшийся противник усилил натиск, тесня Моссфелда с дороги ближе к кромке леса. Когда их мечи скрестились, раздался свист, заставивший противника замереть, но не опустить оружие. Из леса к ним вышло еще трое, одоспешенные, в отличие от первой троицы. Вперед вышел мужчина в лучшем, пусть и потрепанном, кожаном доспехе, и злобными глазами осмотрел место поединка. Его изучающий взгляд равнодушно скользнул по мертвому разбойнику и остановился на Моссфелде. Немигая, разбойник молча кивнул своим товарищам, которые взяли Уила под локти и заломили ему руки за спину. Меч пришлось выпустить. Его противник тут же опустил свое оружие и засеменил к лидеру:
— Джаред, прикажи прикончить…
Тот жестом заставил его замолчать.
— Здесь я решаю, кто и что делает.
— Но…
— Возражения? — голос Джареда был скрипучим и тихим, пробирающим до костей.
— Никак нет...
Джаред медленно подошел к хрипящему разбойнику, который отчаянно хватался за рану на животе. Он смерил его равнодушным взглядом и так же равнодушно полоснул тогопо горлу ловко выхваченным из-за пояса кинжалом. Не глядя на подчиненного, Джаред заговорил вновь:
— Прибери этот мусор...
Он вновь обратил внимание на схваченного Уила, подойдя почти вплотную:
— Стало быть ты отделал моих ребят... — От взгляда разбойника стало не по себе. — У нас скоро большое дело, а ты лишаешь меня людей. Как же нам с тобой быть?
Уил молчал. Он прекрасно понимал, что ответа от него не ждали.
— Видишь ли, я по-своему справедлив. Око за око, — разбойник расплылся в жутковатой улыбке, — но сегодня твой счастливый день, парень. Мне нужны воины, поэтому займешь их место, решишь сбежать — будешь кормить червей вместе с ними. Все честно.
Моссфелд сглотнул, понимая, что выбор у него отсутствовал. Он не собирался подыхать вот так просто, после того, как удалось пережить нападение на Западную Гавань.
Уил через силу кивнул, заставив Джареда снова улыбнуться:
— Вот и славно, — и он отошел.
— Но он убил Падди! — возмутился оставшийся из напавших, прекратив проверять карманы мертвого товарища.
— Вы все равно все его ненавидели, — отмахнулся Джаред. — А я не отдаю приказы дважды. Мальчишка троих порешил…
Оборванец задумался, считая в уме:
— Дык, считай только Падди. Джона-то…
— Зачем мне воины, которых уделает любой деревенщина с дороги? — разбойник изменился в лице.
В сумерках сверкнуло лезвие и бывший противник Уила захрипел, оседая на землю. Моссфелд задышал чаще, дернулся, а державшие его разбойники даже не шелохнулись — должно быть, подобное для них был не ново.
— Вот тебе на будущее урок, парень, — обратился Джаред к Уилу, глядя при этом в широко распахнутые глаза умирающего подчиненного, — не терплю, когда мне возражают и разевают пасть без команды. Знай свое место и мы сработаемся, — он развернулся и продолжил веселым голосом как ни в чем ни бывало. — Где мои манеры? Совсем забыл представиться. Джаред Вдоводел. Предположил бы, что ты мог слышать обо мне, но нет. Слышал бы — держался от этой дороги подальше.
Играя окровавленным кинжалом, разбойник посмотрел на одного из державших Уила:
— Пит, мальчишка никуда не денется, — Джаред криво ухмыльнулся. — Точно не после того, что видел. Прибери мусор за болтливым кретином. На моей дороге должен быть порядок.
Ударив для острастки Моссфелда поддых, Пит отошел и направился к трупам. Подталкиваемый вперед Уил пошел следом за Вдоводелом, думая о том, что по крупному попал.
***
— Стало быть новенький? — рыжеватый мужчина с проседью в висках с сочувствием посмотрел на Уила. — Мой тебе совет, — хриплым шепотом продолжил он, — не пытайся бежать. Пока никому не удалось уйти... живым. Либо подыхаешь, либо Джаред сломает и становишься, как они.
Моссфелд молчал. Он понимал, что крепко влип, а в ополчении не учили, что делать в такой ситуации. Никто не учил. Незнакомец, сидевший рядом, выглядел скорее как простой селянин, а не разбойник. Синяки на лице и только-только начавшие заживать порезы на руках говорили о том, что попал он сюда совсем недавно.
— Жил в предместье форта Локе, — отозвался мужчина, заметив его взгляд. — Джаред всех гребет в свою шайку: кто сам идет, ради легкой наживы, кого силой тащит, грозя расправой над близкими. Не пойдешь... — он провел большим пальцем по шее. — Женщин не трогает, убивает у них на глазах. Его потому и прозвали Вдоводелом.
— Да заткнись ты там уже, — ругнулся пьяным голосом проходивший мимо разбойник. — Надоел бубнить.
Охраны не было, веревок тоже, и Уил невольно посмотрел на лес, совсем темный. Ближе к лагерю разбойников виднелись светлые всполохи от костров, а вверх светлячками поднимались искры.
— Лес знаешь? — в глазах рыжего мелькнула слабая тень надежды.
Уил мотнул головой.
— Тогда даже не думай. Люди Джареда все равно что голодные гончие псы, которых он спустит. Далеко не уйдешь, они знают лес как свои пять пальцев, даже те, кто и считать-то до пяти не умеет. Загонять жертву — их любимое развлечение. Думаешь, один такой умный, в лес смотришь?
— Для чего мы тут? — от долгого молчания собственный голос звучал непривычно, а во рту чувствовался привкус крови.
Мужчина пожал плечами и тут же изменился в лице — несложное движение причиняло боль:
— Вдоводел затеял что-то крупное... Поговаривают, что под фортом Локе старые банды не то перебиты, не то разбежались. Мол, безумный дворф со своими бабами все разнес. Говорили даже, что это духи мстительные, но чушь все это, слухи. Тут с перепоя и не такое говорят, — он понизил голос, округлил глаза.
— Откуда ты все это знаешь? — Уил прищурился — теперь каждый казался врагом.
— Смотрю, слушаю...
— Еб твою, Генри, или как там тебя? — недавно прошедший разбойник возвращался. — Плевать, будешь Генри. Ты заткнешься или нет? — он влепил замолчавшему затрещину.
Остаток ночи прошел в тишине.
***
— Уэбб? — открыв глаза, Уил сфокусировал взгляд на брате.
Он был в одном из сараев в Западной Гавани и напрочь не помнил, как здесь очутился. Голова была тяжелая, как с похмелья, изображение двоилось в глазах.
— Ну как можно было так облажаться? — с наигранным сочувствием спросил младший Моссфелд.
— Что ты тут делаешь? — Уил поднялся на ноги, стараясь привести мысли в порядок.
Он пожал плечами:
— Что бы я тут ни делал, я хотя бы не разлегся посреди свинарника, — Уэбб вздохнул, перевел взгляд на свиней — крошечный хряк Льюи Джонса залился радостным визгом.
— И ради этого ты ушел? — из-за спины брата вышла Фарлонг. Вздернув подбородок, она посмотрела на него сверху вниз.
Уилу доводилось видеть Мойру, кормившую соседских свиней. В самой простой одежде, в вечно съезжающих не по размеру больших рубахах, она теребила тяжелые головы животных, с особенно детским восторгом почесывая за ушами маленьких поросят.
Сейчас Фарлонг была холодна, чужда этому месту — в дорогих, расшитых сверкающими камнями одеждах, соблазнительно подчеркивающих обычно скрытую фигуру.
— Пойдем, — Уэбб, выше на пол головы, чем раньше, протянул Мойре руку, которую она тут же приняла, — нам нечего тут делать.
Уил хотел остановить их, крикнуть что-нибудь вслед, но согнулся пополам от боли, выбившей все дыхание из легких.
— Дерьма кусок, ты проснешься или нет? — еще удар.
Над ним стоял вчерашний разбойник, Пит, кажется.
— Вдоводел долго ждать не будет.
Сон.
Просто сон. Но послевкусие осталось. Поднявшись и сплюнув кровь на примятую траву, Моссфелд посмотрел на разбойника исподлобья. Как некстати — весь запас колкостей остался в Западной Гавани.
— Дернешься, — Пит показал изящный кинжал, казавшийся игрушечным в руках верзилы, — сдохнешь. Помалкивай и слушай. Ну, — он махнул рукой, подгоняя вперед, — двинули.
Генри проводил их сочувствующим взглядом.
