Рубеж

Сколько валидолом сердце ни лечи, все равно сплошные перебои. Сколько головой о стенку ни стучи, не помогут лучшие врачи. В.Миляев, «Весеннее танго»

Утро пришло незаметно. За пару часов до рассвета я все же задремал, все так же прислонившись к стене, а когда открыл глаза, уже почти что полуденное солнце назойливо высвечивало все детали обстановки в спальне, в которой я был совершенно один. Ну да, разумеется, сложно представить себе великолепного сэра Шурфа Лонли-Локли, валяющегося в постели до полудня. Неловко покрутив затекшей шеей, я поднялся на ноги и критически оглядел себя в зеркало у двери. Мда, видок у меня был тот еще: глазищи красные, волосы растрепаны настолько, что даже нахлобученный сверху тюрбан не слишком-то помогал, про состояние форменной Мантии смерти лучше и вовсе промолчать. Кажется, Коба, старшина портовых нищих, и то обычно выглядел представительнее. Впрочем, проблемами своего внешнего вида можно было заняться позже: на улицу я сейчас выходить не собирался, а психика Мастера Пресекающего переживала и не такие потрясения. Поэтому я только пожал плечами и спустился в гостиную. Внизу было тихо и солнечно, и даже отзвуки вчерашних слов, произнесенных здесь, не теснились по углам, намереваясь отдаваться эхом в ушах каждого, кто зайдет в комнату. Дом казался бы пустым, если бы на столике не стояла жаровня и кувшин с явно только что подогретой камрой. Я невольно улыбнулся. «У меня странная судьба, Мерилин: настоящая жена или ненастоящая, а камру в постель ей подаю я, а не наоборот» — так когда-то — кажется, с полдюжины вечностей назад — говорил сэр Гламма Эралга по дороге в Кеттари. Я наполнил кружку и осторожно, стараясь не расплескать напиток, отправился наверх, не сомневаясь, что застану Шурфа в кабинете. Так оно и оказалось. Мой друг сидел за столом в том огромных размеров спортзале, что здесь по какой-то невероятной причине принято считать обычной комнатой, и сосредоточенно что-то писал в потрепанной на вид тетради. При звуке закрывшейся за моей спиной двери он на секунду оторвался от своего занятия. — Хорошего утра, Макс. И посмотрел на кружку в моей руке с такой укоризной, что я немедленно устыдился, залпом выпил всю незнамо зачем принесенную с собой в эту святая святых камру и поставил чашку на пол у самого входа. — И тебе хорошего утра, Шурф! Настроение у меня, надо отметить, было превосходное, и я боялся только одного: что легкость, поселившаяся внутри, затопит меня до краев, я взлечу — и так и останусь наверху, бестолково дрыгая ногами где-нибудь на уровне шпилей замка Рулх на потеху Его Величеству и всем жителям Ехо впридачу. Состояние мое объяснялось тем, что ночью, основательно поскорбев о загубленной судьбе Лонли-Локли и своей собственной, я наконец включил голову и вспомнил, что я мягко говоря не самое беспомощное существо во Вселенной и вполне могу повернуть все по-своему, стоит только захотеть. А уж желания у меня было не занимать. В моем распоряжении были как минимум два трюка, до сих пор никогда не подводившие, и я не видел причин, почему бы ими не воспользоваться. Я уже даже успел составить план действий! Несколько странным было только то, что сам Шурф не додумался до этого еще вчера, но эту мысль я отбросил как несущественную: мало ли, о чем может забыть человек, если ему объявить о неминуемом угасании в самые кратчайшие сроки. Я подошел к столу, оперся на него руками и небрежно заметил: — Я тут ночью немного поразмыслил и пришел к выводу, что ты сегодня же будешь здоров. Мастер Пресекающий неспешно отложил карандаш, поместил закладку между страницами тетради, аккуратно закрыл ее и только тогда поднял на меня спокойный взгляд. — Интересно было бы услышать, что позволило тебе прийти к такому выводу. — Темная сторона! — выпалил я. — Джуффин говорит, там все мои слова имеют силу могущественных заклинаний. Так что если я туда попаду и пожелаю вслух, чтобы Искра к тебе вернулась, скорее всего все так и случится. Мой друг выглядел несколько растерянным. — Странно, что я сам об этом не подумал. Но это действительно может сработать, Макс. — Да не бери в голову, — отмахнулся я. — Ты был в шоке, твой организм тоже... Не сомневаюсь, что к сегодняшнему вечеру ты тоже вспомнил бы о такой возможности. Шурф покачал головой. — Кроме того, ты не поверишь, но у меня даже есть план «Б», — гордо продолжил я. — Какой-какой план? — Дополнительный, — пояснил я. — На случай, если мне вдруг почему-то не удастся договориться с Темной стороной. У меня же есть смертные шары! Правда, я очень предусмотрительный? Я победно оглядел Лонли-Локли. Пару секунд он обдумывал слова, а потом я увидел, как в его глазах зажигается надежда — такая яркая, что мне захотелось прикрыть глаза ладонью. Грешные Магистры, а ведь он действительно вчера уже успел убедить себя в том, что у него нет никаких шансов выжить, и все, что от него требуется — достойно провести оставшиеся несколько дюжин дней. Я вдруг ощутил такой прилив нежности к этому непостижимому человеку, что противиться было совершенно невозможно. Да и не нужно, пожалуй. Я обошел стол, оказавшись у Шурфа за спиной, наклонился и обнял его, прижавшись щекой к его щеке. — Все будет хорошо, слышишь? — тихо сказал я. — Мы тебя вытащим. И почувствовал, как расслабляются его плечи под моими руками. — Думаешь, будет так просто? — тихо спросил он после непродолжительного молчания. — Вот и посмотрим, — легкомысленно отозвался я. И тут же отвесил себе мысленный подзатыльник: нашел время шутить, тоже мне, великий юморист. — Прости, Шурф. Конечно, будет. Сам подумай: ну что может пойти не так? Мой друг пожал плечами. — Вообще-то все, что угодно. Когда речь заходит о тебе и твоих отношениях с Миром, никогда не знаешь, чего ожидать. Я рассмеялся. Кажется, пора было начинать вести подсчет фразам подобного рода, обращенным в мой адрес. И составлять рейтинг: кто из моих знакомых произносит их чаще всего. Думаю,борьба за первое место непрестанно шла бы между Шурфом и сэром Джуффином. — Почему ты не хочешь сразу испробовать свой Смертный шар, Макс? — спросил Лонли-Локли, складывая груду самопишущих табличек в аккуратную стопку на краю стола. Кажется, ему просто надо было чем-то занять руки. Я замялся. — Понимаешь, они все-таки слишком зависят от моего настроения, а оно — чересчур переменчивая штука. Мне, конечно, чрезвычайно сложно представить, чтобы я когда-нибудь хоть на секунду захотел тебя убить, но все же предпочитаю не рисковать. Давай сначала попробуем договориться с Темной Стороной? — Как скажешь, — покладисто отозвался Мастер Пресекающий. — Думаю, нам понадобится согласовать с сэром Джуффином временное отсутствие сэра Мелифаро на службе, — задумчиво проговорил он, поднимаясь из-за стола. — Вообще-то, — смущенно начал я. — Я бы предпочел идти без него. Ты ведь умеешь уходить на Темную Сторону сам? — Умею, — кивнул Шурф. — Но зачем создавать себе дополнительные сложности? — Понимаешь, ребята в Управлении не в курсе, что происходит. Джуффин никому ничего не рассказал — ну, разве что только сэру Кофе, но и в этом я сильно сомневаюсь. И — это, наверное, прозвучит глупо, но — мне не хотелось бы посвящать Мелифаро в твои проблемы... Я идиот, да? — я виновато взглянул на Лонли-Локли. — Ты не идиот, Макс, — мягко проговорил он. — Просто слишком много думаешь о вещах, которые не имеют значения. С другой стороны, интуиция у тебя всегда работает прекрасно, и если ты считаешь, что надо идти без Стража, скорее всего, этому есть причины. Но я настаиваю на том, чтобы поставить сэра Халли в известность относительно наших планов. В конце концов, это элементарная техника безопасности. Я горячо закивал: — Ничего не имею против Джуффина. Может, заодно подскажет, как бы нам вернуться обратно не через сто лет. — Насчет этого можешь не беспокоиться, — мне показалось, что в глазах невозмутимой штатной Истины Соединенного Королевства притаилась настоящая улыбка. — Тогда поехали? — я чуть ли не бегом рванул к двери. — Чего тянуть? — Подожди минуту, Макс. Я растерянно остановился у выхода, уже положив ладонь на ручку двери, и обернулся к Шурфу. Он все еще стоял у своего стола, незыблемый и непреходящий, аки сам стержень этого Мира. «И такой же хрупкий» — вдруг подумалось мне, и я с трудом подавил желание захихикать: ну да, как же, сэр Шурф Лонли-Локли в роли кисейной барышни и я, великовозрастный балбес, в амплуа его сурового защитника. Более нелепую композицию вообразить конечно можно, но только предварительно хорошенько наглотавшись чего-нибудь вроде местного супчика отдохновения. Впрочем, все идиотские мысли выветрились из моей дырявой головы уже в следующее мгновение, потому что Шурф наконец перестал сверлить меня изучающим взглядом, от которого у меня по всему телу разбегались сонмы слоноподобных мурашек, быстро подошел ко мне и остановился так близко, что при желании я мог в мельчайших подробностях рассмотреть рисунок на радужке его глаз. Я почувствовал, как моей щеки коснулось что-то очень холодное, повернул голову и увидел ладонь Мастера Пресекающего прямо у своего лица. А в следующий миг эта самая ладонь властным движением повернула мою голову, и моих губ коснулись чужие — сухие, жесткие, отчего-то тоже невообразимо холодные, но этот холод был похож не на лед, а скорее на жидкий кислород — обжигающий, пенящийся и бурлящий при соприкосновении с теплом — со мной. Со мной?.. Наверняка миновало всего-то несколько секунд, но если бы меня попросили отмерить на весах столько же времени, я бы без сомнений указал бы на деление «малая вечность». Когда Шурф отстранился, я судорожно вцепился в его руку чуть пониже локтя, не желая отпускать его дальше, и настойчиво заглянул в глаза: на вербальное выражение завладевшего всем моим существом вопроса у меня сейчас не хватило бы ни сил, ни, по правде сказать, дыхалки. Странно, что я вообще до сих пор не задохнулся от таких-то потрясений. Лонли-Локли смотрел на меня чуть настороженно, но очень тепло, будто внешний холод его тела стремился уравновеситься внутренним жаром. — Спасибо, — тихо проговорил он. Затем аккуратно высвободил руку из моей хватки, открыл дверь и вышел. Уже с лестницы до меня донесся его голос: — Макс, ты идешь? Пришлось в срочном порядке вспоминать дыхательные упражнения и стараться не думать о том, кто меня им научил, иначе у нас были все шансы не добраться не то что до Темной Стороны, но и до выхода из дома: кажется, мое сознание решило, что это уже чересчур, и теперь старательно изыскивало пути к бегству. Но я все-таки справился с его совершенно не вязавшейся с моими планами попыткой уйти по-английски — иногда я бываю чрезвычайно упрямым. «Дорогуша, — строго сказал я сам себе. — У нас с тобой есть четкий план действий. Давай мы будем последовательны: сначала спасаем лучших друзей, а потом уже разбираемся в причинах их (и своего заодно) загадочного поведения наедине друг с другом». Это подействовало. Разговоры с самим собой вообще всегда помогают мне собраться. Вот и сейчас я еще пару минут старательно посопел, тщательно стараясь считать секунды на вдохах и выдохах, но, увы, сбиваясь чуть ли не каждый раз, а потом взял себя в руки и наконец потопал вниз, в гостиную, куда только что так вероломно сбежал мой непредсказуемый — кто бы мог подумать — друг. До Дома у Моста мы добрались почти так же быстро, как я долетел в обратном направлении накануне. Вопреки моим ожиданиям, Зал Общей Работы был пуст, и нам не пришлось здороваться ни с кем, кроме шефа, восседавшего посреди него за овальным столом, обычно использовавшимся исключительно для сервировки вечеринок в рабочее время. — А где все? — поинтересовался я, плюхаясь на стул напротив начальства. Лонли-Локли чинно уселся рядом. — Все, сэр Макс, в отличие от тебя еще не забыли, что им иногда нужно появляться на службе, — язвительно ответил сэр Джуффин. — А потому сейчас общими усилиями арестовывают банду мошенников, сообразивших наладить подпольный выпуск монет, имитирующих — что бы вы думали — кельди! Задумка оригинальная, ничего не скажешь: если что, всегда есть, на кого спихнуть вину. Но нос нашего Нумминориха не врет, а пахнут эти грешные монетки, оказывается, совсем иначе, нежели настоящие кельди, поэтому... — он прервал сам себя и махнул рукой. Я покосился на Шурфа. Судя по его умному виду, он-то прекрасно понимал, что такое «кельди». Но расспрашивать о том, что это, и почему вину за их появление можно свалить на кого-то еще, я не стал: было жаль времени, которое непременно отнимет лекция на заданную тему. Вместо этого я состроил виноватую физиономию, опустил очи долу и гаркнул с интонациями новичка королевской гвардии: — Виноват, сэр Паачтеннейший Начальник! Обещаю исправиться, сэр Паачтеннейший Начальник! Полюбовался на довольное лицо шефа и уже нормальным голосом продолжил: — Вы бы лучше рассказали, чем закончились вчерашние переговоры с Королем и Магистром Нуфлином. Джуффин устало поморщился. — А чем, по-твоему, они могли закончиться? Нуфлин шипел, как потревоженный змей Ийт, Гуриг почти что в открытую потирал руки. В итоге Ордену Семилистника принесли официальные королевские извинения за промах сотрудников Тайного Сыска, отчего нам, как ты понимаешь, ни жарко, ни холодно — и выдали им Магистра Хома для приватных бесед в подземельях Иафаха. Подразумевается, что они будут восстанавливать порядок создания уничтоженного артефакта. Шеф немного помолчал и вдруг добавил: — Знаете, не хотел бы я оказаться на месте сэра Чинды. Смертная казнь, равно как и пытки, конечно, официально давно запрещены в Соединенном Королевстве, но подвалы официальной резиденции нашего Благостного и Единственного слишком хорошо изолированы от остального Мира, чтобы можно было что-либо проконтролировать. Скорее всего, бывший Великий Магистр уже мертв. Повисла пауза. Надо сказать, я не испытывал ни малейшей симпатии к этому рехнувшемуся дяде, но умирать вот так — беспомощным и бессильным, от рук собственных учеников... Было в этом что-то невыразимо гнусное. — Так что, сэр Макс, — раздался голос Джуффина. — Ты наконец вспомнил о своих служебных обязанностях и решил, что лучше поздно, чем никогда? И за компанию, чтобы было не так скучно, прихватил с собой сэра Шурфа? Весьма похвальное рвение, хоть и не слишком своевременное. — Вообще-то, — подал голос Лонли-Локли. — Я и сэр Макс хотели сообщить Вам, что собираемся совершить прогулку на Темную Сторону. Шеф нахмурился. — Боюсь, вам придется подождать, ребята. Мелифаро нынче очень занят, но, думаю, к завтрашнему утру он будет уже в состоянии вас провести. — По правде говоря, я бы хотел уйти туда без Стража, — сказал я. Джуффин внимательно меня оглядел. — Вот как... И почему же, позволь осведомиться? Я пожал плечами. Потом решил, что этого недостаточно, и буркнул: — Не знаю. Предчувствие. — Ну раз предчувствие... — Шеф задумался, потом махнул рукой. — Магистры с вами, идите так. А я-то все думал, когда ты, сэр Макс, додумаешься до самого очевидного решения нашей маленькой проблемы. Несколько секунд мне потребовалось, чтобы осознать его слова. — Так вы знали?! — взвился я. — Дырку над вами в небе, Джуффин, я все понимаю, но это уже перебор. Вы хоть представляете, что нам пришлось пережить? Ладно я, но сэр Шурф? — я непочтительно ткнул в своего друга пальцем. — Остынь, Макс, — сухо бросил шеф. — То, что я в большинстве случаев знаю решение, абсолютно не означает, что вам надо перестать думать своей головой. К тому же, я совершенно не сомневался в ваших мыслительных способностях: был уверен, что максимум к сегодняшнему вечеру кто-нибудь из вас вспомнит о твоих талантах. А если вдруг нет — что ж, тогда я бы позволил себе вмешаться. И задумался бы о смене кадров в своем ведомстве. Я почувствовал, что набравший было силу гнев во мне постепенно уходит. В самом деле, стыдно должно быть: ну какой может быть толк от сотрудников, не способных самостоятельно соображать? То-то же, сэр Макс, то-то же... — Так когда высылать за вами спасательную экспедицию, мальчики? — непринужденно поинтересовался шеф. Мы с Лонли-Локли переглянулись. — Давайте так, — медленно сказал я. — Если мы вдруг задержимся больше, чем на трое суток — пошлите за нами Мелифаро, хорошо? Он ведь сумеет нас там найти, я правильно понимаю? — Все ты правильно понимаешь, — усмехнулся Джуффин. — Хорошо, три так три. Будем надеяться, этого времени вам хватит. И давайте, идите уже с глаз моих, пока я не передумал. Мы поспешно поднялись из-за стола и направились к лестницам, ведущим в подземелья. Примерно на середине пути меня настиг зов шефа: «Главное — не забудь верно сформулировать свое желание, Макс». Я не стал отвечать, только кивнул на ходу — мол, разумеется, как же иначе. На самом деле мне, конечно, правда не пришло в голову, что стоит заготовить фразу заранее. Поэтому все то время, что мы с Лонли-Локли спускались по почти бесконечным лестницам и брели по темным переходам где-то под Хуроном, я сосредоточенно думал, пытаясь подобрать верные слова, наилучшим образом подходившие для нашей ситуации. Неудивительно, что я даже не сразу заметил изменения, произошедшие в Мире вокруг нас. Впрочем, заполнившей меня веселой легкости самой по себе было вполне достаточно, чтобы понять: мы на Темной Стороне Ехо. Шурф и обычно-то не слишком походит на грозного сэра Лонли-Локли, когда оказывается здесь, но все происходящие изменения в основном касаются его внутреннего состояния. В этот же раз и внешние проявления вполне имели место быть: та невесомость и полупрозрачность, что чудились мне вчера в его гостиной, сейчас проявились во всей красе: через моего друга действительно вполне можно было рассмотреть очертания деревьев, домов и даже особо яркие потоки ветра, хотя до призрачной бестелесности ему было еще далеко. Зрелище было чрезвычайно красивым, даже завораживающим, но в контексте нашего положения не слишком вдохновляющим. — Это что, тоже проявление потери Искры? — обреченно осведомился я у улыбающегося несмотря на все невеселые обстоятельства нашего здесь появления парня, еще пару минут назад бывшего непреклонной Истиной на королевской службе. Он беспечно пожал плечами: — Возможно. Это явление вообще столь мало изучено, что говорить о нем что-либо наверняка просто нельзя. К тому же, насколько я знаю, пройти на Темную Сторону в этом состоянии или никому не удавалось, или об этом не оставлено свидетельств. Моя челюсть со стуком упала мне на грудь. — Как это не удавалось? А почему тогда тебе удалось? Глаза моего друга стали серьезны, хотя улыбка и не покинула его лица. — Думаю, это оттого, что я шел с тобой, а ты понятия не имел ни о каких сложностях. Ты вообще из этого места веревки вьешь. Я ошарашенно покачал головой. Ну нифига себе новости. С другой стороны, а чего я хотел — чтобы все было «как у нормальных людей»? Так нормальные люди даже в Ехо бы не попали, не то что на его изнанку. И это, как я понимаю, к лучшему. Поэтому стоило просто признать: да, я уникум — и перестать наконец удивляться своим многочисленным талантам. В конце концов, нам же это только на руку. Я посмотрел на Шурфа: — Ты готов, дружище? Или предпочитаешь какое-нибудь особое место для колдовства? Он моментально подобрался, напружинился, даже стер улыбку с губ — могу себе представить, каких усилий от него потребовало это немудреное действие здесь, на Темной Стороне. — Макс, не хочу на тебя давить, но ты уверен, что хорошо продумал формулировку? От твоих слов зависит моя жизнь. Мог бы и не напоминать, между прочим. У меня и так постепенно начинали трястись колени — то ли от страха, что ничего не выйдет, то ли от предельной концентрации на поставленной задаче. Но я собрался с духом и утвердительно кивнул. Мой друг развел руками — мол, ладно, в таком случае вот он я, действуй — да так и застыл в этой позе, глядя на меня внимательно и очень, очень тепло. Я глубоко вздохнул и четко сказал: — Я хочу, чтобы к сэру Шурфу Лонли-Локли вернулась Искра. И замер, ожидая каких-нибудь перемен. Через несколько секунд я осторожно поинтересовался: — Ну как? Можно было и не спрашивать. Даже если бы я был бесчувственным чурбаном, не способным увидеть, как предвкушение и надежду сменяет разочарование, заметить, что тело моего друга не стало ни на йоту более материальным, чем было минуту назад, я бы как-нибудь сумел. — Ничего не понимаю... — тихо проговорил Шурф. — Погоди расстраиваться. Наверное, я что-нибудь не так сформулировал, — неуверенно сказал я. Но он только покачал головой. — Нет, на этот раз фраза предельно точная, надо отдать тебе должное. — Все равно, давай попробуем еще, — упрямо сказал я, хотя уверенности в успехе у меня уже не было: моя мистическая сердечная мышца вовсю заявляла, что наша затея обречена на провал. Лонли-Локли пожал плечами, давая добро, но я видел, что и он не верит в хороший исход нашего эксперимента. Уже нет. Мы, конечно, все же попробовали. И просто перефразированное «Я хочу, чтобы сэр Шурф Лонли-Локли снова обрел Искру», и повелительное «Шурф, верни себе Искру», и даже жалобное «Пусть с Шурфом все будет хорошо», выданное мной от безысходности. Но увы, с тем же — то есть, нулевым — результатом. Мой друг уселся на темную траву, похлопал рукой рядом, приглашая меня присоединиться, жестом попросил сигарету и закурил. Я последовал его примеру. — У нас есть еще мои смертные шары, — напомнил я. — Есть, — отозвался Шурф. — И Джуффин, может быть, что-то подскажет, а еще можно... — Просто помолчи немного, — вдруг перебил меня Лонли-Локли. Я послушно заткнулся. Посидел немного, пропуская через пальцы высокие темные стебли. — Спасибо, Макс. За то, что пытаешься что-то сделать, — наконец тихо сказал мой друг. — Ты уже благодарил меня, — отозвался я. И неожиданно для самого себя добавил — И в прошлый раз у тебя получилось гораздо убедительнее. Шурф повернулся ко мне. Я увидел, как в его глазах удивление сменяется пониманием, а затем расцветает яркими озорными искорками. А в следующий миг он резко притиснул меня к себе и накрыл мои губы своими.