Цветы Железа

Судьба уже успела преподнести Инквизитору много приятных подарков — власть, деньги, славу, друзей, высокую цель, отменное здоровье и классные обновки. Не хватало только одного — спутника жизни. Единственный симпатичный мужчина в команде ласково и нежно отшил её, а сближаться с заикой Калленом, смутьяном Соласом и бомжеватым Блэкволлом Лавеллан не хотелось. Уж о кузнеце Харрите, алхимике Адане и Метателе Коз Аркилле-Ар-Дабне-О-Вирмхолде и речи быть не могло. И вот, когда Эллана уже готова была принять целибат и навек забыть о мечтах (или забить на них), в её жизни — прямо на пороге Убежища — появился он. Его кожа была тёмной, как любимые орехи Лавеллан, как её родовое древо, как скалы, возле которых она родилась; его глаза — коньячно-карие, опьяняющие — согревали её лучше любого костра; его губы напоминали Эллане сладкую малину, а его голос пробирал долийку до дрожи. Наверное, не стоит объяснять, что она влюбилась по самые свои острые уши. — Ваше сиятельство, сейчас ливанёт… позвольте мне накрыть вас курткой? Эллана правильно сделала, что одела всё самое открытое, отставив длиннополые мантии и грубые доспехи в сундуках. На Штормовом берегу это обернулось опрометчивым решением. — Э-э-э нет, конечно, то есть да, спасибо-благодарю, — неловко ответила магесса. “Ужасный Волк, что за чушь я порю!” Солас рядом чихнул. — Э-э-эм… Можно, верно? — парень снял наплечники, стащил крепкую куртку и положил её на плечи Элланы. Девушка едва не лишилась чувств. Тёплая ткань надавила на неё, и Лавеллан помечтала, будто это сам Кремизиус обнимает за плечи и прижимается к спине… Эллана представила лицо Дешанны Истиметориэль, услышавшей, что она, Первая, влюбилась в тевинтерца по имени Кремизиус Акласси — смешнее нарочно не придумаешь! Впрочем, какое ей дело до его нелепого имени? Наверняка он сам считает, что сочетание звуков, выливающихся в “Эллана Лавеллан” — бред спятившей роженицы. Кремизиус отошёл и остановился на краю обрыва, слегка свесившись, будто высматривал что-то внизу. Лавеллан не хотелось, чтобы мужчина её мечты разбился через день после их встречи, так что она окликнула Акласси: — Осторожно, друг! Трава скользкая! — Нет, — ответил Кремизиус; Эллана перепугалась, что это замечание относится к её случайно вырвавшемуся “друг” (не “товарищ лейтенант” же!), и она принялась лепетать извинения. Кремизиус не услышал. — Тут что-то… спит на скалах… — он взялся за меч и столкнул ногой валун, следя за реакцией спящего. “Что-то” заревело и взмыло в воздух, взлетая из оврага; Крэм отшатнулся, а Эллана закричала. Ей очень не хотелось, чтобы мужчину её мечты сожрал чёртов высший дракон через день после встречи! — Fenedhis! — закричала она и, пока Солас окутывал отряд защитой, послала в тварь огромную шаровую молнию. Драконице не понравилось. Взмахнув крыльями, она повалила подбежавшую Эллану, опрокинула Соласа и, отбросив Кассандру, глубоко вдохнула зубастой пастью; из горла монстра раздалсся мурчащий рык, и… Крэм подскочил к Лавеллан и поднял щит; грозовой ливень обрушился сверху. Согнувшись, он прикрыл её и кричал что-то про лужи и вспышки; так получилось, впрочем, что эльф всё же коснулась воды — и тут же потеряла сознание. Очнулась она в объятиях Крэма, всё в той же куртке. — Ваше сиятельство? — спросил мужчина; шоковая терапия оказалась полезна, и Эллана сумела наконец ответить ему связно: — Ты в порядке? Где она? — Гадина улетела на остров. Я… в смысле? Я не ранен, но ваше здоровье гораздо важнее, как вы? Эллане не хотелось признаваться, что всё хорошо, дабы Кремизиус её не отпускал, но в конце-концов им пришлось продолжить путь. Она шла и думала о том, что иногда драконы приносят радость.