***
— Ангрон? Ангрон, отвечай уже, на что тебе вокс Императором даден?! — Леман пробурчал ещё парочку предложений, прямо к делу не относящихся, но очень в этот момент подходящих. — Берсерк, фраг его раздери! Шлем небось где-то посеял, пока топором махал! — Леман, успокойся, — донёсся голос брата из недавно поминаемого вокса. — Придёт он, никуда не денется от легиона. Хотя… — Ты можешь нормально объяснить, почему заставляешь меня бегать по этим грёбанным горам в поисках братца?!! Что ты там такого увидел, а?! — По ходу разговора Леман уже успел немножко подраться и теперь продвигался по тропке, напоминая горного козла в силовых доспехах. Охрана где-то потерялась и за Великим Волком теперь следовали только Греки и Фреки. Большего и не требовалось. — Открытие третьего глаза суть явле… — начал занудным тоном Магнус, видать рассчитывая на невнимательность слушателя. — Тьфу на тебя, зануда! Какой, к Императору, третий глаз, если и второго не наблюдается?! Ты говори нормально, зачем он тебе понадобился?! — В воксе послышался тяжёлый вздох обосранного в лучших чувствах гения. — Это не наш брат, Леман. Хотя тело может быть, и его. — С чего ты взял?! — От такого сообщения Леман даже споткнулся. Ровно на столько, чтобы пропустить над головой снаряд из… гранатомёта, наверное. Ну, или что это ещё за металлолом может быть? — Он вроде собственной персоной со мной пил! — Леману не очень хотелось признавать вслух правоту брата просто потому, что Волк понимал: прекрати он притворятся невнимательной пьянью, неспособной думать дальше кружки — его начнут принимать как равного по стратегическим талантам (а это-лишняя морока!), так что лучше молчать и драться. Так выгоднее. Ну что с пьяницы и варвара взять можно, кроме драки? А вот с умного стратега… — Именно! Пил! Когда ты… — дальнейшую часть фразы заглушило противное чавканье. Пришлось начинать заново. — Когда ты, брат мой, — начал шипеть в вокс одноглазый — последний раз пил с Ангроном, что вы сделали?! Мне напомнить?! — Ой, на себя посмотри, а?! Напомнить… — Вообще-то злить Алого было черевато, но Волк этого не боялся. Или не притворяться… — Не надо!!!!!!!! — Взвыл Магнус в ухо Леману. — Хорошо, — Русс потряс головой, вытряхивая из ушей остатки крика. — Я верю тебе, — в воксе послышался пораженный вздох Магнуса. Леман никогда не говорил, что верит его способностям. — Не потому что верю твоему колдунству, а потому что верю словам своих капитанов и тому что видел сам. — То есть? — Алый искренне поразился спокойствию в голосе брата. Он никогда не замечал за ним мыслей, идущих дальше выпивки, войны и баб. — Если бы ты был менее пьян, то видел бы предшествующую высадке бомбардировку лагеря зеленокожих. Угадай, кто отдал приказ? Не ты — ты был в невменяемом состоянии. Не я — я пытался опохмелиться. Ангрон! Скажи-ка братец, когда последний раз Двенадцатый использовал артиллерию, а?! — Вот видишь! Вот видишь — я прав! — Искренне обрадовался Алый до последнего считающий, что Леман ему не поверит. — Так ты найдёшь его? — При одном условии. Мы немедленно сообщим отцу. — Но я могу и сам… — МЫ. СООБЩИМ. ОТЦУ. СРАЗУ ЖЕ!!! — Как бы Леман не верил братьям, мнение отца, тем более в таком важном вопросе было важнее.***
Темнота. Всепоглощающая темнота и ничего кроме неё. Ничего не тревожит и ничего не заботит. Пока… «Ты кто?! И почему явился?! Зачем ты здесь?! И как ты занял моё место?! Я примарх! А ты…» «Кто я? Человек? А почему тогда я главный, а не ты?» «Чем ты можешь быть лучше меня? Ты человек из какого-то непонятного мира! Ты даже не воин! Какой воин из того, кто ненавидит войну?! Ненавидит сражения?!» «Да, я ненавижу войну. На ней гибнут люди, оставляя свои семьи. Я ненавижу сражения. Они бессмысленны и жестоки. Но ничего другого мне не остаётся! Когда нет выбора, я иду в бой. Сражаюсь, хоть и не желаю этого.» «У тебя непонятные рассуждения! Как можно ненавидеть сражения?! Почему ты не упиваешься битвой?!» «Этот разговор заведёт нас в тупик. Молчи и слушай, я не собираюсь повторять дважды. Да, ты — примарх, сверхсущество. А я — человек из начала второго тысячелетия. Старый алкоголик, напивавшийся вусмерть ежедневно. Ни жены, ни детей. А знаешь, чем я всё же сильнее? Осознанием. Я понимаю, какое я павшее существо. Ты нет. Ты так и остался обиженным на своего отца. Он ведь действительно хотел как лучше для тебя.» «Хотел как лучше?! Оставив моих друзей умирать там, на Деш’эа?! «Мне кажется, он всё же надеялся на то что до тебя со временем дойдёт: не дай прошлому испортить тебе настоящее. Ты так и не понял, что надо оставить твоих друзей там, где они погибли и жить дальше! А ты нет, ты продолжаешь портить себе жизнь! До того, как Гончие Войны нашли своего примарха, они были вполне приличным легионом! А теперь что?! Артиллерии толком нет, разведка толком не работает, один ближний бой на уме! Рукопашную отрабатываем! А то, что потерь много так тебе срать!!! Что из-за твоего приказа имплантировать Астартес Гвозди Мясника Легион превратился в безмозглых ублюдков! Если сам умираешь — обреки на это других, да?! Что, заткнулся?! Дошло наконец?! Хоть бы тебе от Императора не только сила досталась, но и мозгов хоть капельку!»***
Чистый горный воздух, так приятно пахнущий свежестью, что чудесно вписывается в атмосферу погожего денька, прекрасное время для прогулки и наслаждения видами… — Леман, ты его видишь? — Вижу, вижу. Вон, лежит в чудесной компании. — В смысле? — В прямом. Он лежит в чудесной компании орчьих трупов. — Ранен? — Нет вроде. Просто лежит. — Сообщил Русс, подходя к брату. — Нет, не ранен. Между прочим, если я что-то смыслю в структуре орков, тут лежит и шаман, — интересно, как он его? — И, Магнус, я эту тушу с собой далеко не утащу, пришли кого-нибудь сюда. — Уже отправил Грозовой Ястреб. А как мы объясним всё легиону? — Не надо ничего объяснять. Скажем — ранение, контузия… А ты его лечишь. Ты же можешь? — Это ты должен напоминать мне о запрете Отца, или я ошибаюсь? — В голосе Магнуса сквозило ехидство. — Ну, должен… — Смущенно сказал Леман. — Но это не значит, что тобой нельзя прикрыться! Прикрыться мной решил, значит, да?! — Да. Скажем, что ты лечишь Ангрона от… ну, предположим, проклятия орчьего шамана. Так как проклятие смертельно, я, скрепя сердце, позволил тебе нарушить запрет Отца, ради спасения жизни брата. Вот. А так как против тебя в псайкерстве не попрёшь, мы можем сделать всё что нужно. — А как предлагаешь тогда прикрыть его отправку на Терру? Тем, что я не справился? — Ну, да. — Боюсь, — хмыкнул Магнус, — мне мои же капитаны не поверят. Твои тебе, кстати, тоже. Как ты им объяснишь наше примирение? — Как-нибудь… — Туманно сказал Русс, вглядываясь в небо. — Где там твой Ястреб? — Скоро будет. И не меняй тему! — Ответ вытекает из вопроса. Примирение объясним спасением брата. Это может быть временным перемирием. Всё. — Для меня объявлять о нарушении запрета — практически самоубийство. — Грустно заметил Алый Король. — Не заморачивайся, Магнус! Я прикрою! — Что-то мне от этого не легче. И, надеюсь, никто не узнает, что я рисковал прикрывая ТВОИ планы! — А я надеюсь, что никто не узнает о том, что мы вместе работали. Представь что тогда начнётся! — Лучше не представлять. Чтобы плохо не стало. — А я о чём… Вон твоя птичка. Скоро будем. — Жду.***
Апотекарион. Едкий запах дезинфектанта и лекарств, отличительная черта всех медицинских помещений. Белоснежные стены, блестящие приборы, инструменты не совсем понятного назначения… Да, астартес крупнее людей, но и примархи крупнее астартес. Несколько сдвинутых в один большой хирургических столов, немного выпадают из представлений об апотекарионе астартес. Две исполинские фигуры, что с жаром спорят над третьей… — То есть ты хочешь сказать… — Да, я хочу сказать, что ты ошибся! Ненамного. — То есть? — Это не порождение варпа. — А что?! Что ещё может занять тело примарха, предварительно его прибив, и пользоваться им, как марионеткой?! — Человеческая душа. И она не убила сущность Ангрона, а… э-э-э… потеснила, заняв главенствующую позицию. — То есть ты хочешь сказать… — Я хочу сказать что ты идиот! Магнус зло посмотрел на брата. Он уже два часа пытался донести до него простую истину: их брат жив и здоров (относительно), и никакая варповская зараза к нему не прицепилась, а прицепилась душа. Человеческая. Слабая. Ну, по идее слабая. Эта же была достаточно сильной и никуда пока уходить не желала. Алый Король считал, что вполне способен справиться с ней сам, и отцу сообщать не надо. По крайней мере, пока. Волк считал иначе. — Магнус, если я чего-то не понимаю в твоих псайкерских заморочках, это не значит, что я идиот. Это значит, что я чего-то не понимаю в твоих псайкерских заморочках! — Поясняю, Леман, — Магнус решил, что объяснить всё ещё раз проще, чем ругаться с братом. — В тело нашего брата вселилась человеческая душа. Как она туда попала — пока не знаю, но это можно выяснить. Позже. Это действительно не тварь из Имматериума. Понятно? — Пока да. Перестал меня грузить терминами, наконец-то! Ты сказал, что душа заняла главенствующую позицию. Это как? — На самом деле это было не главным. Русс знал, что Гвозди отрицательно реагируют на всякое псайкерское вмешательство в разум хозяина, а Алый долго там ковырялся. Что будет? Не пойдёт ли процесс быстре? — О! — Магнус улыбнулся. — Это самое интересное! Видимо, тут сыграла роль не генетика, как я предполагал в начале, а психология! И это поистине интересно, потому что примархи, не смотря на ускоренное физическое развитие… — Магнус! Отставь свои разглагольствования! Мне плевать на научное обоснование этого феномена! Ты лучше скажи, что нам делать с Ангроном. Ибо вскоре сюда заявится Кхарн и спросит: «А как там мой папочка?», и что ты ему скажешь? И уверен ли ты, что-то, что ты скажешь, прокатит? — Как же раздражает любовь брата к пустой болтовне о высоких материях! Это, может, и интересно, но не ему и не сейчас. — Леман, — резко сменил тон Алый. — Ты ведь понял, что Гвозди убивают его, да? Ты поэтому настаиваешь на немедленном отлёте на Терру, к отцу? Волк уважительно оглядел брата. А он молодец, в уме Магнусу не откажешь. Интересно, до кого из братьев тоже дошло? — Да. И также буду настаивать на скорейшем извлечении этих штук. — А Легион? Что ты им скажешь? — Мы уже обсуждали это. Мол, после неизвестного воздействия орчьего шамана на мозг Ангрона имплантаты начали его целенаправленно убивать, поэтому было принято решение о немедленном извлечении Гвоздей… Сойдёт? — Сойдёт. Хочешь неприятную новость? — Нет, слушаю. — Мы не успеем долететь до Терры. И, боюсь, даже сообщить отцу. Ещё несколько минут, может двадцать, при крупном везении сорок — и Ангрон умрёт. Апотекарий не поможет. — Магнус серьёзно посмотрел на брата. — Либо мы пытаемся извлечь Гвозди сейчас, либо сообщаем отцу о скоропостижной кончине сына. Я этого делать не хочу. Ты, я надеюсь, тоже. — Леман изумился. Так быстро? И решение нужно принимать уже сейчас? При всех своих недостатках Ангрон, даже с сидящим внутри него невесть чем (и пусть Алый не заливает о безобидности душонки), был его братом. Пусть не особо любимым, но не совершившим ничего такого, чтобы его требовалось убивать. — И как же ты предлагаешь вытаскивать эту гадость? И какова вероятность того, что Ангрон умрёт в процессе? Учти, до тебя Гвозди пытались вытащить Механикус, и они довольно чётко заявили, почему этого делать не надо. — Вероятность большая, но есть шанс на успех. Это лучше чем ничего не делать. С помощью биомантов. — Биомантов? Ладно, я верю, они у тебя есть. И даже не буду спрашивать кто это. Не хочу знать. Ты уверен, — Лемен серьёзно вгляделся в глаза брата, — что другого выхода нет, и это лучше, чем оставить как есть? — Да. Как есть — это гарантированная смерть. И Механикус не использовали биомантов, у них их просто не было. — Хорошо. Делай своё дело, будем считать, что это санкционированное применение способностей твоего Легиона. А если он умрёт… Что ж, потери есть всегда… Но не всегда они переносимы…