«Tumult Feelings»

      Утро начинается не с яркого слепящего глаза солнца или водопоя. Утро начинается с драки. По крайней мере, именно к этому вердикту пришел Кову, когда его крепкий и мирный сон прервали резким наскоком на его спину. Спохватившись, Кову зашипел от неожиданности, инстинктивно разворачиваясь в прыжке к противнику, но едва не свалился с уступа — лишь мелкие камешки посыпались из-под крепких лап.       — Тише, ты же не думаешь, что я горю желанием оправдываться перед королём за твою случайную гибель? От страха, — весело цокнув языком, пытливо склонила голову Риза.       Львица выглядела свежей и бодрой, в то время как сам Кову невольно поёжился от прохлады. Угомонив сумасшедший бег сердца, лев с облегчением вздохнул, радуясь, что это всего лишь его давняя подруга, явно горящая желанием его незаметно прикончить. Мотнув головой, желая отбросить с глаз чёлку, он огляделся. Было ещё совсем рано, только серело, и всё казалось блеклым из-за молочного тумана, осевшего на травах. Кое-где, в рассеянных первых лучах блестела роса, а по небу бегло покидали своё пристанище стада дождевых, уже истощавших туч, которые, словно антилопы, шли искать свой водопой, чтобы вновь наполнить свои серые брюха.       — Зачем ты меня разбудила в такую рань? — отчаянно борясь с зевотой, поинтересовался Кову, но в конце уступил рефлексу, широко зевнув и вместе с тем потягиваясь, призывая мозг заработать и наполнить силой и энергией ещё сонное и вялое тело. Спать хотелось страшно, и не привыкший просыпаться столь рано, лев мечтал о возможности доспать свои положенные часы до полудня, но, видимо, его планы не совпадали с намерениями львицы.       — Ты разве забыл о нашей тренировке? — нахмурилась она.       — Необязательно было начинать её сегодня, — в тон ей отозвался лев.       Его голова и тело не желали ничего делать, а услышав о грядущих планах и ощущая будущие побои, и вовсе отказались подчиняться. Кову сонно прилёг, надеясь, что Риза оставит его в покое хотя бы на некоторое время. Прикрыв глаза, он ожидал вернуть приятные картинки ушедшего, но ещё не забытого сновидения, и совершенно точно он не ожидал получить болезненный удар по щеке. Кову ойкнул, и распахнул глаза, потрясённо касаясь лапой места удара — на кофейно-золотистой шерсти остались ярко-алые капельки. Он ошеломлённо перевёл взгляд на сурово глядящую на него львицу и его брови невольно изогнулись в недоумении и обиде.       — За что?       — Ты стал тряпкой, Кову. Такой же бесполезной, как и ошмётки шкур наших жертв, — резко процедила львица, и её медовые глаза загорелись опасным алым огоньком. Смерив его презрительным взглядом, Риза опустила голову и виновато вздохнула. — Мне просто больно видеть тебя таким. Кову, которого я знала, не считал такое время ранним. В детстве мы просыпались ещё когда небо было покрыто чёрным бархатом, и лишь слабая полоска серебра пронизывала мрак. В Аутленде жить можно было лишь от рассвета до полудня, а затем уже вечером и ночью, иначе жара могла запросто убить.       — Да, и ты напомнила мне славные деньки, — неожиданно улыбнулся Кову, уже охотно поднимаясь на лапы. — Моя мама всегда будила нас оплеухой, и не скупилась на удары, и не важно, заслужили мы их или нет — мы всегда должны были быть в форме и настороже.       — Именно! И я помогу тебе вернуть вновь твою силу и проворство, — мурлыкнула львица. — Стоит отправиться к нашему вчерашнему месту, как думаешь?       — Я бы предпочёл более укромное пространство, — понуро опустил уши Кову, не стремясь возвращаться на место позора. Сама мысль о том, что на сей раз у водопоя могут быть другие звери, приводила его в отчаянное отупение.       — Что же, ладно, — на удивление легко согласилась львица, однако её хитрая улыбка не предвещала ничего хорошего. Что-то подсказывало Кову, что она догадалась о его мыслях. — Но за это тренировка будет длиться гораздо дольше, пока ты не рухнешь без лап.       Кову согласно вздохнул, признавая поражение. Уж лучше так, чем пытаться бороться на неудобной поверхности. Он расправил свои члены, вконец прогоняя сон от потеплевшего тела, и послушно начал спускаться вслед за Ризой. Её походка была ловкой и лёгкой, и Кову невольно залюбовался её движениями. Так обычно двигались одиночки и бродяги — осторожно, выдержанно, и в то же время с какой-то дикой отчаянностью, каждый шаг будто был шагом в темнеющую пропасть и пустоту, и в этом ощущалась лёгкость и свобода. Одиночки всегда знали, что их спутницей была Смерть, и пускай они боялись её, они принимали её и как соратницу-подругу, что заберёт в последний путь, избавив от страданий. Приласкает словно мать своё дитя. Такие всегда были под её бдительным присмотром, и разрывались между желанием упасть в её ласки и стремлением уйти вперёд, доказывая желание жизни. У львов в прайде не ощущалось такого вихря, их энергетика была домашней и уютной, а движения даже самых ловких охотниц были отточены и точны до предела, но их охота не походила на игру в перегонки со Смертью, это всё было будничным и привычным. Для прайда гибель охотницы — шок и трагедия, несчастный случай, что надолго выбивал из колеи. Для одиночек и бродяг — это истина жизни. Каждая охота для них может стать последней, и для того, чтобы жить, они каждый день доказывают Смерти, что у них ещё есть силы, навыки, страсть.       «Когда-то и мой прайд был таким. Мы были прайдом, а по сути — сборищем одиночек, отвергнутых и неприкаянных» — подумал Кову, вспоминая юные годы. Тогда львицы его прайда тоже двигались осмотрительно, а в глазах горело желание выжить вопреки всему. Только это помогло им вполне успешно проживать на непригодных землях, более похожих на пустыню. Сейчас же львицы раздобрели, прибавили в весе, их движения стали ленивее и спокойнее, а взгляды выражают раздражение, если кто-то осмелился потревожить их полуденный сон. И что ещё печальнее — сам Кову был таким же, если не хуже. С головой нырнув в холодные и тёмные бездны боли своей души, он не спешил выныривать, довольствуясь принесённой кем-то добычей, укладываясь спать в любом месте, зная, что здесь больше не от кого прятаться, а уж если холодный коварный ветер пролетит и одарит ознобом и жаром, то у Рафики всегда найдутся нужные травы, и всё пройдёт.       — Ты всё ещё спишь? — окликнула его Риза, разглядывая его через плечо. Кову смутился.       — Вовсе нет! Я просто задумался, — буркнул лев, отводя взгляд. Ему не хотелось признаваться в том, что ему стыдно за свою нынешнюю форму, что часть его взволновано затрепетала, учуяв позабытый отголосок яркой, насыщенной жизни. Появление Ризы взывало к тем его глубинам души, о которых он давно позабыл.       — Думать полезно, — согласилась Риза с лёгкой улыбкой, но затем остановилась и внимательно посмотрела на спутника, — но много думать — вредно. От сытой жизни звери больше думают и хиреют, потому что теряют вкус настоящей жизни.       — Хочешь сказать, что мудрецы — дураки? — скептически хмыкнул Кову.       — Этого я не говорила, — нахмурилась Риза. — Всё зависит от самого мудреца. Но если вместо того, чтобы жить, он только и делал, что думал о том как жить, то да, он глупец. Мыслить нужно светло, с верой в завтрашний день, в милость Отца-Солнца и Матери-Луны, в то, что жизнь может предоставить необычные встречи и яркие личности. Не жизнь тебя сломала, Кову, а твои тяжелые мысли.       — Говорить проще, нежели делать, — помрачнел Кову, нехотя понимая правоту её слов. Риза грустно улыбнулась и задумчиво поглядела в небеса.       — Мы никогда не знаем, когда «Матушка» заберёт нас в свои смертоносные объятия, когда наша охота завершиться, и мы падём добычей Смерти, или когда она возьмёт кого-то из наших близких. И грусть, тоска и печаль — это естественно. Боль позволяет нам осознавать, что мы живы. Но не стоит хоронить себя с ушедшими, винить себя и губить.       — Я постараюсь иначе смотреть на мир, но он слишком неприветлив ко мне, — вздохнул Кову, поежившись от её слов. Они были проникновенно точными и правдивыми, но оттого — колючими и холодными.       — Да нет, просто ты — бука, — рассмеялась львица, легонько шлёпнув льва кисточкой хвоста. — Большой и мрачный бука!       — Перестань! — буркнул Кову, глядя как растекается веселье в медовых глазах подруги.       — О-у, котёночка обидели? — она с вызовом посмотрела на него. — Перестану, коль догонишь!       Молнией львица соскочила с камня вниз, будто паря в воздухе, а едва её лапы коснулись земли, как гибкое и лёгкое тело быстро заскользило по траве, оставляя Кову лишь в недоумении глядеть на скрывающийся песочный мех. Тряхнув головой, сгоняя оцепенение, он также прыгнул вслед за ней, ощущая, как земля глухо ударяется в лапы. Не обращая внимание на гудение в конечностях, лев рьяно рванул вслед за львицей. Раздражение и злость спали, уступив место адреналину и желанию доказать ей и главное — самому себе, что он не ворчливый котёнок, а сильный и решительный лев. Отчего-то это напомнило ему его первую охоту на антилопу. Это было незадолго до пожара, устроенного Нукой и Витани, и хотя в поединке ему удалось победить сестру и брата, пройдя церемонию совершеннолетия, однако мать хотела испытать его дополнительно, испытывая его на выносливость и скорость. Тогда он прокрался на земли Прайдленда и заметив одинокую глупую антилопу, решил поймать её. Антилопа засекла его в паре метров от себя — виною стала некстати оповестившая жертву птица, и тогда ему так же пришлось гнаться за быстрой добычей, ощущая нехватку воздуха в лёгких, гул земли и скорость ветра. Захвативший его адреналин подгонял, бурлил кровь, и тогда молодому льву удалось самостоятельно завалить антилопу. Сейчас же ему не удавалось догнать Ризу, но он старался не отставать от неё.       — Что, силёнок не хватает? — подтрунивала над ним Риза, припоминая далёкое детство, когда она, Кову и Витани могли долго играть наперегонки или бороться друг с другом.       — Хе-хе, я тебе покажу! Я тебя сейчас догоню! — с победоносным рыком Кову бросился вперёд, заметив, как притормаживает львица. Ошибочно решив, что она устала, взяв резкий старт, он не сразу заметил приближение короля.       — Доброе утро, Ваше Высочество! — лучезарно улыбнулась Риза, косо поглядев в сторону запыхавшегося льва. Кову перевёл дыхание и несколько неловко поглядел на Симбу, что с интересом воззрился на зятя.       — Здравствуй, — невнятно буркнул Кову, смутившись.       — Доброго утра, — кивнул Симба, одарив парочку тёплой улыбкой. — У меня к вам есть деловое предложение.       Кову напрягся — судя по голосу короля, деловое предложение не предполагало отказа, и лев уже опасался того, что мог услышать. Риза тоже сложила уши, что образовали с её головой ровный горизонт, однако взгляд её выражал вежливую заинтересованность.       — Конечно, Ваша Милость.       — Симба, можно просто Симба, — улыбнулся король, и Кову заметил, что теперь неловко было Ризе. — Мой сын хотел бы обучаться у вас военной тактике и бою. Я буду его также обучать бою, но скорее для наблюдения за его прогрессом и ростом. Боец из меня уже не тот, да и времени не всегда хватает.       — А разве Витани не может его обучать? — фыркнул Кову, не особо обрадовавшись перспективе заниматься вместе с Ари.       — Она будет обучать Тамани бою и охоте, но Ари захотел заниматься с вами, — честно признался Симба. — Вы ему явно нравитесь.       — Это взаимно! Юный принц вызывает только самые тёплые чувства, — расслабилась Риза, искренне улыбнувшись.       — Кроме того, — добавил Симба, — если Ари и Тамани будут обучаться раздельно, то в демонстрационных боях они не будут знать тактик друг друга, и это будет больше походить на настоящий поединок, нежели на дружескую игривую потасовку.       — Другого выбора у нас всё равно нет, верно? — угрюмо уточнил Кову. Не то, чтобы компания мальчишки была ему неприятна, однако ему вовсе не хотелось унижаться перед принцем вновь. Мысленно Кову поблагодарил Небеса уже хотя бы за то, что Ари будет один, без своей надокучливой подружки. Пускай с племянницей возится Витани, Кову же вовсе не хотел играть роль доброго дядюшки.       — Кову, — глаза короля недобро сузились, а в голосе звучала угрожающая громогласная нотка. Смерив зятя хмурым и даже, как показалось Кову, надменным взглядом, он важно произнёс: — Ари — твой будущий король, и для тебя честь обучать его.       — Ещё какая, — фыркнул Кову себе под нос, но Симба услышал его, и теперь в его голосе зазвенел холод ночных звёзд.       — Да, это честь для тебя. Это твоя возможность для искупления, — алые глаза сейчас скрывали в себе мощь вулкана, но сейчас сдерживались, и только презрительно изучали тёмного льва перед собой, глядящего с вызовом и плохо скрываемой неприязнью. — Дочь мою ты обучал иному.       Король не проронил более ни слова, и за простой фразой затаилось глубокое мрачное молчание. Пускай Симба многого не сказал, но тот тон, которым он это произнёс, говорил о многом. Кову будто пропустил удар сердца. Слова короля не сказали этого прямо, но в его интонации сквозили обвинение и упрёк. Пускай старый король будет рассказывать своему юному наивному сыну, что он простил зятя, и не винит его более. Это было не так. Его тон и взгляд ясно давали это понять, источая боль, злость и раздражение. Наверняка Симба не раз сожалел, что похоронил дочь, а не зятя, что лучше бы Кову умер, а она осталась жить. В этом их взгляды сходились, но Кову не было от этого легче. Это он не уберёг. Это была его безответственность и его ошибка. Воспоминания вихрем пронеслись в голове у молодого льва, и глаза невольно заблестели лихорадочным блеском. Казалось, совсем недавно были те беззаботные и счастливые дни, когда они вместе кувыркались на зелёных холмах, смеясь и болтая обо всём… Кову с болью вспомнил один из них, когда Киара излучала счастье, и пристроившись у него под боком, мечтательно глядела на облака, размышляя, кого носит под сердцем, и кого под сердцем носит её мама. Принцесса любовно поглаживала живот, и радостно щебетала о том, что её львята обязательно будут дружить с её братиком или сестричкой. Она была полна жаждой к жизни, любовью к миру, в её глазах было столько планов и желаний… И Симба был прав. Кову молча опустил голову, понимая правоту его слов. Если бы… Если бы можно было вернуть время вспять, то он бы не позволил страсти руководить их поступками, он бы охладил горячее сердце, научил бы терпению свою возлюбленную. Но он не мог.       — Мы будем заниматься на лугу, недалеко от рощи и скал, — негромко оповестила Риза, и сейчас её голос и присутствие казались такими далёкими и нереальными для Кову, что он отвлёкся от мыслей, словно его пронзил бивнем слон. Мир его воспоминаний был для него сейчас куда реальнее, но пришлось вновь погружаться в настоящее, в реальность, где мечтам его супруги не суждено было сбыться.       — Хорошо, — кивнул король, не удостоив зятя и взглядом. — Я пришлю Ари туда.       Поклонившись королю, Риза зло влепила затрещину своему другу, от чего тот недовольно зашипел, и потёр лапой затылок. Удар был сильным, и, вероятно, не имей он такой пышной кедровой гривы, то она запросто оставила бы рану на голове. Кову недоуменно уставился на неё, убедившись, что крови нет.       — Ты чего?! Больно же!       — Чтобы научился держать язык за зубами, — отрезала львица. — Тебе повезло, что король Симба к тебе так бережно относится! Мне доводилось бывать в прайдах, где за подобную дерзость наказывали, и повезёт, если не смертью, а избиением, изоляцией, голодом или изгнанием!       — Но ты же видела! Он меня провоцировал! — возмутился Кову.       — Да? И чем же? Что велел обучить принца боевым приёмам? Так это действительно честь и шанс показать: тебе — что ты ещё на что-то годен, мне — что я могу оправдать доверие, — Риза решительно направилась вперёд, к указанному ей месту занятий, а Кову, будто провинившийся котёнок, послушно следовал за ней.       — Ты не понимаешь…       — Не поверишь — я и слушать не желаю, не то чтобы понимать! — фыркнула Риза, смерив Кову осуждающим взглядом. — Тебе не обязательно было выступать и нарываться на грубость! Ты вёл себя словно нахальный львёнок, неоперившийся птенец!       — Он тоже мог бы не вспоминать, — нахмурился лев, но сейчас Риза не была склонна проявлять жалость.       — Я тебя умоляю, Кову, соберись! Ты нарвался на грубость и получил её, а чего ты хотел? Если ты ходишь по пасти крокодила, то не жалуйся, что он тебя кусает, — изрекла львица, косо поглядывая на друга. — Ты не изменишь прошлого. Это никому не под силу. Но ради тех, кого ты любишь, ты пойдешь на всё и стерпишь многое, даже ради их памяти.       В её словах звенела тоска и недосказанность, но Кову не стал расспрашивать её, задумавшись о смысле сказанного. Он обещал Киаре, себе, Ари, Ризе начать смотреть на мир иначе, но пока ему с трудом удавалось, и ему всё так же было сложно не отвечать вызовом и агрессией на слова короля. Почему? Почему Симба так действовал на него? Чувство неприязни к королю не исчезало, только больше просачивалось в душе тёмного льва, и ростки этого чувства уже плотно укоренились, окрепли и дали первые плоды. Но появились ли эти ростки после смерти Киары, или же начало им было заложено давно?       Кову прикрыл глаза, прислушиваясь к своим воспоминаниям. Память услужливо приоткрыла перед ним давнюю сцену, где они с Киарой только-только чудом спаслись от крокодилов.       Юный львёнок с интересом смотрит на Киару, девочка-прайдлендер оказалась отнюдь не такой беспомощной, какой показалась ему в первый раз, и та только веселилась, едва не став завтраком крокодилов, тогда как Кову ещё не совсем пришел в себя. Львёнок не ожидал, что предупреждения матери об опасности болот были не беспочвенными. Он был напуган, но не хотел этого показывать перед отважной и озорной львичкой, потому довольно быстро он отвлёкся от своих раздумий и переживаний, выслушивая игривый щебет новой знакомой. Она предложила поиграть, и это заинтриговало Кову — до этого ему удавалось играть лишь с сестрой и братом, а здесь была львичка, младше его, из другого прайда. В какие игры играют они? И как они реагируют на победу и проигрыш? Увы, мальчику не посчастливилось этого узнать — едва он приготовился нападать на Киару, как перед ним выскочил громадный суровый лев. Огненная, будто окровавленная грива и яркий блеск рубиновых глаз, похожих на обезумевшие от гнева глаза его матери, немало испугали львёнка. Он вжался в землю, дрожа перед яростным взглядом и жестоким оскалом льва. Кову лишь немного успокоился, ощутив позади себя родное и знакомое тепло матери. Но мама была одна, а за этим алогривым демоном уже собралась половина прайда и ещё, почему-то, сурикат верхом на кабане.       — Зира, — с ненавистью выплюнул лев, продолжая коситься на коричневого львёнка у её лап. Киара сама была испугана, и попятилась к отцу, в ужасе глядя на его мать. Кажется, его мама напугала принцессу куда больше крокодилов.       — Симба, — с мрачным удовлетворением, процедила львица в ответ.       Симба… Тогда он увидел его вновь. Он смутно помнил образ льва с гривой и глазами цвета пожирающего пламени, что изгнал их прочь. Теперь же демонический облик вновь обрёл своё тело и предстал перед ним так близко, что львёнок дрожал от страха. Симба безжалостно убил Шрама, и хоть сам Кову побаивался старого короля, но тот не прогонял их, и зла им не причинял, в отличие от племянника, который после и вовсе прогнал прочь тех, кто не принял его власть, не обращая внимания на наличие львят. Больше всего на свете Кову желал оказаться снова дома, рядом с Витани и Нукой, среди термитников и палящего солнца, только не здесь, не перед этим чудовищем. Он надеялся на то, что мама защитит его и поскорее заберёт домой, но вместо этого, она подтолкнула принца вперёд, говоря, что он — наследник Шрама, принц и будущий король. Мама сказала, что если Симба так хочет, то может убить его.       Убить его… Его собственная родная мама, которая всегда тешилась им и называла своим любимцем, вот так просто предлагает этому чудовищу убить его? За что? Неужто он настолько сильно провинился, уйдя искать подругу? Кову не мог понять, почему мама предала его, почему готова отдать на растерзание. Потерянный львёнок дрожал от страха, глядя в холодные и жестокие алые глаза. Он видел в них ненависть, и Кову был уверен, также и маниакальный блеск. Симба убил бы его. Он желал этого, по крайней мере. Напоминание о том, что перед ним избранник его дяди, конкурент на престол, зародило в короле крепкое зерно сомнения и неприязни. И единственная причина, по которой он не тронул львёнка, заключалась вовсе не в благородстве, а в его дочери, испуганно прижавшейся к отцу и недоуменно поглядывавшей на него с сомнением и опаской. Симба не хотел разочаровывать и пугать дочь, потому и когтем не притронулся к Кову, но его взгляд… Безумный, полный ненависти и презрения, он о многом сказал. Намного позже Кову вновь увидит у него такой же взгляд, но там появится примесь торжества и вместе с тем — разочарования, когда король будет изгонять его, не дав возможности объясниться и оправдаться. Симба и не нуждался в его словах тогда, для себя он давно решил, что перед ним сын Шрама, его воплощение и наследие, которое не достойно доверия. Кову уже не помнил ироничных насмешек со стороны прихвостней короля, но он помнил, какое облегчение ощутил, когда мать, наконец-то, подхватила его.       Только сейчас Кову понимал, что в тот день у его матери не было иного выбора. Она готова была сразиться с Симбой один на один, но в отличие от неё, король ходил со свитой. Зире пришлось пойти на хитрость, поймать льва на его лицемерном благородстве, вынудив отпустить её и её детёныша с миром. Кову думал о том, действительно ли Симба способен был убить его тогда, и его сердце болезненно отвечало «да». Не будь рядом его дочери и кучи свидетелей, то король решительно избавился бы от отродия своего дяди, каким он его всегда считал. Если он изгнал на пустоши подростка и двух совсем маленьких львят, обрекая их на тяжелую жизнь и голод, то как можно свято верить в его добру и милосердие?       — Он не так хорош, как тебе кажется, — неожиданно глухо произнёс лев, и по его телу будто прошел холод. — Я отвечаю ему таким отношением, на которое он заслужил. Он лицемерный и жестокий лев, хочет казаться благородным и мудрым, но на деле он просто самодур. Я не любил Шрама, и он не особо-то старался всем угодить и всем нравиться, но он принял наш прайд. Жестокий и плохой Шрам во время голода выкраивал куски мяса для моей матери с тремя детьми. Он воспринял нас с Витани как родных детей, выбрал меня наследником, и обучал нас троих тому, что в хорошем и правильном мире нет места для изгоев и вражды. Пускай он использовал гиен, однако слово своё он сдержал — долгие годы они жили наравне со львами, а в чём-то, и куда лучше их. Хороший и прекрасный Симба изгнал мать с детьми лишь за лояльность к Шраму, за непризнание его власти. Он даже не дал уйти через хорошие земли. Он пообещал, что мы найдём хорошую жизнь, если перейдём пустыню. И проявил ли он должное благородство по отношению к тебе с матерью? Он изгнал прочь тех, кто ему не угоден, вновь сделал изгоями гиен и их сородичей. Он ненавидел меня с первой встречи, с первого взгляда, лишь потому, что вбил себе в голову, что я не просто наследник Шрама, но и его родной сын. А даже если бы это было и так, то какая разница? Почему я должен отвечать за чужие ошибки?       — Ты жалеешь о том, что не выполнил план матери? — понимающе кивнула Риза. — Судя по твоим словам, теперь ты с ней солидарен куда больше.       — Моя мама была одержима, — покачал головой Кову. — Я теперь понимаю её причины и мотивы, но месть затмила ей разум. Но… Нет, я не жалею о том, чего не сделал, — с заминкой произнёс лев, виновато опустив взгляд. — Киара никогда бы мне этого не простила.       — А если бы Киары не было? — задала вопрос Риза, и между ними повисла тягостная холодная пауза. Они остановились на поляне, и их шерсть взъерошил холодный пронзающий ветерок, налетевший откуда-то с гор.       — Тогда у меня не было бы причин сомневаться, — тихо и отрешенно ответил Кову, подняв на подругу мрачный взгляд.       — Осторожнее, твои слова могут счесть за измену, — легонько усмехнулась львица.       — Мне всё равно. Если Симба захочет, он найдёт любой повод для того, чтобы изгнать меня, — пожал плечами тёмногривый лев.       — Столько ненависти и боли, столько невысказанных обид и претензий, — Риза тихонько прошлась мимо льва, будто невзначай проводя хвостом по его груди, и остановившись на мгновенье, когда по центру замерла кисточка. Кову молчал, прислушиваясь к её движениям и негромкому льющемуся голосу. — Может, он и мог бы найти любой повод, чтобы сделать это, — мурлыкнула кошка где-то под ухом, — но ведь не сделал. Вы оба не можете отпустить прошлое и объективно оценивать друг друга, но хочешь ты этого или нет, но король заботиться о тебе. Если ты забудешь о своих обидах, то увидишь, что давно уже стал для него своим. Может он и не любит тебя как сына, но ты явно небезразличен ему.       — Возможно, — нехотя признал Кову. — А может, это просто его очередная уловка.       — Может, а может и нет, — лукаво улыбнулась львица, неожиданно пролезая под львом и резко выпрямившись, тем самым застав Кову врасплох, из-за чего, утратив равновесие, он завалился набок. Риза шустро шмыгнула к нему, и с силой впечатала лапы ему в грудь. С насмешкой глядя на поверженного льва, она самодовольно улыбнулась, — но от занятий это тебя не спасёт.       — Это было нечестно! — возмутился Кову, яростно глядя на подругу. — Я тебе душу изливал!       — Ага, — согласилась львица, выпуская когти, массируя его грудь. Лев недовольно скривился.       — Я тебе доверился, по душам говорил!       — Верно, — вновь кивнула Риза. Кову ощутил, что её когти постепенно пробираются сквозь его гриву.       — Это было подло, — беспомощно заявил он, когда острые когтики безжалостно прошлись по его скрытой за гривой шерсти, оставляя витиеватые узоры.       — Это было правильно как для соперника и врага, или, в нашем случае — для учителя и ученика во время занятий, — отозвалась Риза, быстро спрыгивая со льва, позволяя тому подняться. Вид у Кову был несчастный — лев вовсе не был в восторге от того, что его вновь удалось обдурить и победить.       — Это тоже часть твоего обучения? — угрюмо резюмировал Кову, поправляя лапой воротник гривы.       — Верно, — довольная собой, подтвердила Риза, как ни в чём не бывало, вылизывая свои когти, не удостоив Кову и взгляда. — Но не переживай, я внимательно тебя слушала. Это полезно для патрульного — слушать и нападать, разве нет?       Пока Риза умывалась, Кову решил воспользоваться случаем и закрепить полученный урок. Он уже предвкушал, как самодовольная усмешка стекает со светлого лика львицы. Едва подавляя победную улыбку, лев припал к земле, тихо подкрадываясь к Ризе, надеясь застать её врасплох, но стоило ему одним широким прыжком преодолеть дистанцию и повалить соперницу, как она всё так же невозмутимо, нагнулась ниже, пряча коварную усмешку, когда лев приземлился позади неё.       — Ты меня заметила? — фыркнул Кову, раззадоренный и уязвлённый своим промахом.       — Нет, просто это было предсказуемо, — закончив с гигиеническими процедурами, львица чуть склонила набок голову, оценивающе осматривая льва перед собой. — Твоя мама всегда учила терпению. Жизнь в сытом прайде сделала тебя нетерпеливым. Сам же знаешь, что тайное нападение срабатывает тогда, когда его совсем не ждёшь, а не когда ты начеку.       — Знаю, — спокойно согласился Кову, поморщившись при упоминании сытой жизни в прайде. Он только недавно об этом думал, а Риза, оказалось, тоже это подметила.       — Горячая голова, пыл и запал, — Риза задумчиво цокнула языком, а затем одарила льва белоснежной улыбкой. — Мне это по нраву. Значит, не всё потеряно.       Лев улыбнулся в ответ, услышал подбадривающие слова, и они вдохновили его всерьёз заняться тренировками. Ему вовсе не хотелось вновь получать удары от львиц, ему хотелось, чтобы с ним считались и его боялись, как прежде. Его всё ещё опасаются? Ну и пускай! Но теперь у них будут для этого основания. С рвением и запалом Кову охотно вступил с Ризой в тренировочную драку, только на сей раз она давала ему советы по ходу действия. Всё повторялось так же, как и вчера вечером. Сперва Риза ловко избегала его, используя всю свою ловкость и скорость, награждая болезненными тумаками, а затем встала перед ним, копируя его движения и делая контратаки на его выпады.       — Ты предугадываешь все мои действия! — недовольно рыкнул лев. С него уже сошло семь потов, но он так и не смог задеть львицу.       — Так сделай то, чего я не могу предугадать, что заставит меня растеряться, — фыркнула в ответ львица.       — И что же я должен сделать?       — Думай, Кову! Вчера тебе это удалось.       — Вчера? — лев остановился и задумался. Вчера ему удалось на какой-то миг повалить львицу, когда он вновь думал о Киаре. Тогда он просто резко наскочил на Ризу, и она не ожидала столь решительной атаки. С сомнение поглядев на свою соперницу, он обманчиво сделал несколько прыжков в стороны, а затем, когда львица зеркально повторила его движения, резко побежал на неё. Она успела отскочить в последний момент, и Кову её не задел, но горящие глаза львицы глядели на него с уважением и гордостью.       — Неплохо! — кратко похвалила она, взобравшись на дерево. — Ты застал меня врасплох.       — Ты ведь ожидала этот манёвр, разве нет? — скептически изогнул бровь Кову. Риза легко рассмеялась.       — Верно! Но у тебя ещё будет возможность удивить меня, а пока что отдохни немного — к нам идёт юный принц.       И действительно, через какое-то время, из зарослей показалась любопытная светлая мордашка Ари. Принц с интересом огляделся, приветливо глядя на лежащую на толстом суку львицу, и на мирно сидящем под деревом льва. Ари радостно подбежал к ним, громко приветствуя, и в какой-то момент Кову показалось, что на поляне вокруг стало гораздо больше цветов и насекомых.       — Солнечно дня, дядя Кову, тётя Риза! — защебетал львёнок, радостно зажмурившись. — Папа сказал, что вы согласились обучать меня, это так здорово! Спасибо!       — Здравствуй, юный принц Ари, — игриво улыбнулась ему с дерева Риза, продолжая беззаботно лежать на ветке, лениво болтая в воздухе свисающей лапой.       — Это честь для нас!       — Доброе утро, — кивнул ему лев, уже смирившись с тем, что ему придётся заниматься с ним.       — Ари, становись напротив Кову, — указала Риза, следя за львами с высоты.       — Я хочу, чтобы вы сейчас попробовали сойтись в спарринге. Ари, атакуй Кову. Кову, защищайся.       — Спарринг? — растерянно переспросил Кову, с сомнением поглядев на подругу. — Ты уверена?       — Поверь, с твоей физической подготовкой ты ему не навредишь, — фыркнула Риза, но её слова не развеяли сомнений льва, напротив, лишь усилили их.       Только сейчас до него дошло, что ему придётся буквально заниматься боями с Ари! Он, крупный матёрый лев и этот маленький и хрупкий львёнок! Кову испугано перевёл взгляд на Ари, которого, казалось, отнюдь не смутила просьба наставницы. Лев сглотнул и осторожно выпрямился, внимательно следя за движениями львёнка. Что бы там ни говорила Риза, ему следовало быть предельно осторожным. Он легко мог травмировать мальчика и навредить ему. Опыта подобных тренировок и игр с детьми у него не было. Будь он отцом, то знал бы, как нужно заниматься с ребёнком, но он был бесконечно далёк от детей. Даже с Тамани он никогда особо не общался, да и не слишком-то стремился проводить с ней время. Порой он видел, как Тоджо кувыркался в траве, подбрасывая в воздух свою смеющуюся дочь, а затем ловя её. Витани тоже игралась с Тамани, проводя с ней шуточные бои, нападая и отскакивая. Но Кову… Кову никогда не играл так с детьми. По правде говоря, он всегда этого избегал. Чужие дети его нервировали и раздражали, а своих он не имел. Во всяком случае, они умерли едва родившись, и познать всю прелесть отцовства, Кову так и не удалось.       — Давай, Ари, смелее!       Голос же Ризы звучал твёрдо и уверенно, а во взгляде приближающегося львёнка читалось непоколебимое доверие. Кову напрягся, стараясь контролировать все свои движения и внимание. Перед ним была не опытная воительница, а только маленький беззащитный львёнок, и ему нужно было сдерживаться. Ари оценивающим взглядом окинул льва, а затем задумчиво принялся ходить из стороны в сторону, не понимая пока, как ему обмануть льва, пристально следящего за каждым его шагом. Кову явно не хотел подпускать его к себе — стоило Ари лишь немного приблизиться, как Кову тут же отступал или уходил вбок. Подумав, мальчик решил, что стоит использовать своё преимущество в размере и юркости. Он всё ближе подходил к дереву, на котором наблюдала за всем Риза, и в какой-то момент, он скользнул за него. Кову выжидающе следил за деревом, но Ари так и не появлялся, будто сквозь землю испарился. Риза только загадочно ухмылялась, наблюдая за тем, как Кову, оставаясь на месте, старательно высовывает голову в надежде заглянуть за дерево. Терпение льва подходило к концу, и он, не выдержав, медленно подошел к дереву и заглянул за него, но он не обнаружил ничего кроме травы.       — Куда он подевался? — удивился Кову.       — Дядя Кову! — над его головой послышался смех, и не успел он поднять голову вверх, как ему на спину приземлился светлый комок меха. Ари выпустил когти, стараясь удержаться на льве, потому Кову болезненно охнул — у львят коготки были невероятно цепкие и острые. — Ты меня не заметил, да?       Ари выглядел очень довольным собой, а Кову рассеянно соображал, как ему удалось так тихо и незаметно взобраться по дереву, и бесшумно сидеть, выжидая своего часа. Кову одновременно был озадачен проворством принца и злился на себя за очередной промах, однако вместе с тем он и восхитился сообразительностью мальца. Впечатлённой выглядела и Риза.       — Молодец, Ари! Отлично сработано. Но в бою лучше не издавать ни звука до самого конца. Сперва напади, а вот потом можешь оповестить врага о своей личности, — усмехнулась львица. — Кову, тебе же не хватает внимательности и уверенности. Не забывай использовать нюх и доверять слуху, а не полагаться только на зрение.       — Да знаю я, — пробурчал лев, наспех лизнув ранки.       — Тебе больно, дядя Кову? — обеспокоенно поинтересовался Ари, прижимая уши. — Прости, я не хотел сделать тебе больно.       — Всё в порядке, — заверил его лев, одобрительно подмигнув ему. — На этот раз я тебе поддался, и ты меня подловил, но в следующий раз этого не выйдет!       — Готовы? Тогда продолжим…       Ари вновь решил повторить свой маневр, но на этот раз Кову вовремя приметил львёнка, и потратив немало усилий, с трудом взобрался на нижнюю ветку и легонько прихватил львёнка за загривок. Риза одобрительно кивнула ему, и тогда лев крепко взял Ари и спрыгнул вместе с ним на землю. Вернувшись на свои позиции, они повторили схему до того момента, как Ари прячется за дерево. На этот раз он не полез наверх, и Кову тщетно высматривал его среди кроны. Львёнок подловил его, по-пластунски обогнув его и дерево под покровом достаточно высокой для такого манёвра травы. На этот раз пострадал хвост льва. Принцу удалось несколько раз незаметно улизнуть, пока лев не пресёк эти попытки, заметив едва уловимые колыхание и хруст травы. Теперь, уже чувствуя себя гораздо увереннее, Кову решил показать Ари, что он тоже доверяет львёнку, и может подпускать его к себе. Сперва нерешительно, а затем всё активнее, Ари принялся петлять вокруг льва, запутывая его, однако Кову удавалось его поймать до того момента, как львёнок вновь укусит его или толкнёт. Только два раза Ари добрался до Кову, и то один раз лев ему поддался, а во-второй просто отвлёкся. Темногривый лев чувствовал себя уже спокойнее — он теперь рассчитывал свою силу, и знал, как лучше перехватить львёнка, не нанеся ему ущерба, хотя дрожь и сомнения порой ещё проскальзывали в его движениях, и он был излишне медлительно-осторожен, тогда как требовалось проявлять скорость и точность. Тем не менее, Риза осталась весьма довольной. Она заставила их тренироваться до тех пор, пока жара не сморила юного принца. Только тогда они направились к водоёму, чтобы напиться и привести себя в порядок, согнав с себя пыль, и пускай тёплая вода не особо охлаждала и дарила свободу и облегчение, однако натруженные мышцы расслабились, а организм восполнил водный баланс.       Уставший, но довольный Ари, с тяжелым вздохом направился домой — ему предстояло сегодня ещё занятие с Зазу, и хотя львёнок очень хотел просто лечь в тени и заснуть, он покорно попрощался со взрослыми и поплёлся искать мажордома отца среди деревьев близь Прайдрока. Риза и Кову остались наедине. Лев провожал мальчика взглядом, а затем широко зевнул и улёгся в тени, с наслаждение опустив передние лапы в воду. Мелкие рыбешки лениво принялись плавать между выпущенных когтей, а некоторые решили собрать незримые лакомства с шерсти хищника. Кову меланхолично наблюдал за ними, и уже впал в полудрёму, когда ощутил ласковое касание языка вдоль его царапин. Приоткрыв один глаз, он смущенно наблюдал за действиями львицы. Риза осторожно вылизывала его свежие раны и порезы, оставленные Ари или ею. Это была простая помощь в залечивании ран, однако лев отчего-то смутился. Это было довольно интимное действие, и он давно не помнил, чтобы кто-то ухаживал за его ранами. Зира никогда не переживала по этому поводу, справедливо считая, что если льва губит какая-то царапина, то он всё равно не способен к жизни. Чтобы как-то отвлечься, он решил поговорить с ней о чём-то, но голос его зазвучал как-то глухо.       — Зря ты поручила мне заниматься с мальчишкой. Я мог ему навредить.       — Я знала, что ты не навредишь, — спокойно ответила львица, продолжая прохаживаться влажным языком по его шерсти.       — Это часть твоего плана? — сонно поинтересовался лев, лениво прикрыв глаза.       — Да, — коротко ответила львица, и в ответ раздался только тяжелый вздох. — Ты научишься рационально тратить энергию и силы на разных противников, учитывать их характеристики, особенности и стиль боя.       — Я так и понял, — согласился Кову, ощущая, как сон одолевает его всё больше. — Можно я отдохну?       — Да, на сегодня с тренировками всё, — отстранившись от льва и удовлетворённо оценивая результат своей работы, кивнула Риза. — Поспи. Нам вечером ещё патрулировать нужно. Ты мне ещё не всё показал.       — Это точно, — улыбнулся Кову, и зевнул.       Он лишь сомкнул глаза, а Риза уже его разбудила. Оказалось, солнце уже шло к закату, и он проспал несколько часов, а казалось, что он и не спал вовсе. Возможно, потому, что от усталости, он не видел снов, а возможно потому, что солнце повернуло, и он несколько часов проспал под его не щадящими никого лучами. Как бы там ни было, а ему пришлось умыться и отправиться вместе с Ризой патрулировать территорию. Время за разговорами шло быстро, да и его спутница беспощадно заставляла его быть начеку и настороже — то она вновь старалась его толкнуть, то напрыгнуть сзади, то пихнуть в бок, из-за чего лев предпочёл держаться от неё подальше. На территории королевства всё было спокойно и тихо, как и много дней до этого, потому они не стали задерживаться на патруле, а бегом отправились домой. Риза решила пойти в общую пещеру, чтобы пообщаться с королём и Витани, а Кову последовал на своё привычное место, где он, наконец, получил покой и целиком отдался царству сна.