Гранит науки

Вялая итальянская зима нагоняла на девятое поколение Вонголы меланхолию и целую армию стариковских хворей. Из-за бесконечных дождей громоздкий протез Койота Ньюгета заржавел и издавал противный скрежет, отдававшийся болью в последних зубах товарищей. Спина дона Тимотео трещала радикулитом в унисон. Ганук, как самый молодой из них, отделался сильным насморком и глухотой на оба уха. У Ная Броу приключилось обострение тахикардии. Хотелось принять горсть таблеток от всего подряд и залечь в спячку, но лекарства не помогали, а в семье явно назревал раскол. В один из пасмурных дней в кабинете Девятого собрались все Хранители, за исключением Облака Висконти. Ничейный резидент заявил, что не желает иметь ничего общего с этим сборищем гриппозных и ипохондриков, и слинял, как китайский галстук «от Версаче». Что показательно, после его короткого визита на поместье накатил новый вал бацилл и вирусов, отчего закашлял даже несгибаемый Брабантерс, а Крокент ходил с красными глазами и язвительно сообщал всем желающим о трех сотнях смертельных заболеваний, которые начинаются вот именно с его симптомов. Никто всерьез его не воспринимал, ибо неприязнь между Туманом и Облаком Вонголы — фамильная традиция, а сопли текут у всех. — Чья это кардиограмма? — поморщился Девятый Вонгола, вынимая из стопки корреспонденции очередную бумажку. Ответа не было, семья сосредоточенно болела, кашляла, скрипела суставами и напрочь игнорировала его. В кабинете стоял невыносимый запах валерьянки, глинтвейна, кипяченого молока с медом, сигар и противоартритной мази. Дышать было нечем. — Я спрашиваю: чья это кардиограмма?! И почему она на нашей гербовой бумаге?! — повысил голос Девятый. — Ох, босс, зачем же так кричать? — поморщился Най Броу, держась одной рукой за сердце, а второй за висок. — Это вообще-то письмо от Занзаса. У кого еще может быть такой скверный почерк? Хранитель Солнца закинул таблетку валидола в рот и растянулся в кресле с чувством выполненного долга, пристроив ноги в опасной близости к огню в камине. Девятый мрачно пошевелил усами, крутя бумажку и так, и эдак, перевернул ее вверх тормашками, но и от этого писанина приемного сына не сделалась разборчивее. — Черт-те что!.. Иероглифы египетские… Чему его только учили в школе?.. — заворчал дон Тимотео. — Так он ведь не ходил в школу, босс, — подсказал Койот. — Ну и что с того? Я нанял мальчику лучших домашних учителей, и все они очень хвалили его успехи, — запальчиво вступился за приемыша Девятый. — О, мой дон, вам ли не знать, как Занзас умеет убеждать, — ухмыльнулся Хранитель Урагана. — Пламенно! — подхватил внезапно расслышавший Ганук и трубно высморкался. — Снова ложь, снова насилие, — горько вздохнул дон Тимотео. — Что за чудовище я вырастил, Пресвятая Дева Мария?! Все вежливо промолчали, не видя необходимости перепиливать опилки. Настроение было мерзостным, погода — того хуже. Дон Тимотео раскрыл новое письмо и погрузился в чтение, Хранители закемарили. Какое-то время в кабинете босса Вонголы стояла похрапывающая тишина, перебиваемая лишь редким кашлем и стуком дождевых капель в окна. — Нет, я сделаю из него человека! — внезапно грохнул тростью об пол Тимотео и вскочил на ноги со всей прытью, доступной человеку в семьдесят лет. Присутствующие разом вскинулись, похватались за оружие и заозирались, не понимая, где враг и почему не стреляет. А что вы думаете, пятьдесят лет в мафии для психики даром не проходят! — Босс, что случилось-то? — неуверенно спросил Хранитель Грозы, когда стало ясно, что ситуация еще не «швах». — Я получил письмо от приятеля из университета, — сквозь зубы пояснил Девятый, держась за поясницу. — Мой дон, вы ведь не учились в университете, если только память не изменяет мне со склерозом? — удивился Койот. — Я-то не учился, а вот приятель — вполне успешно, и теперь доучился до ректора, — парировал дон Тимотео. — До чего он долечился? — переспросил Ганук. Дон Тимотео, добрейшей души человек, хоть и мафиози в девятом поколении, испытал вдруг сильное желание насолить ближнему. Конечно, будь в этот день его радикулит чуть терпимее, а Хранители — здоровее, такой пустяк не ожесточил бы отцовского сердца. Но сегодня звезды сошлись под особо неблагоприятным углом. Он бросил сердитый взгляд на яростно сморкающегося Хранителя Грозы, пожевал губами и объявил: — Я не позволю сыну оставаться неучем! Хватит ему позорить мои седины, пусть хоть какой диплом получит. С поступлением ему всегда помогут, заодно — глупости свои узурпаторские позабудет. Все его беды от невежества. Дон Тимотео еще раз посмотрел на то самое письмо и брезгливо поморщился: — Даже с Суперби можно было вести вполне внятную переписку, хотя у того образования — три класса и коридор в школе мафиози. — Босс, между прочим, из нынешнего командования «Варии» высшим образованием может похвастать только их Аркобалено, — сообщил Най. — Если можно считать документом о нем диплом Цюрихской академии черной магии образца позапрошлого века. — Даже так? — удивился Девятый. — А не послать ли нам тогда эту проблемную молодежь на ученье в полном составе? — А как же их обязанности? — спросил Койот. — Ничего, на заочное поступят, — отмахнулся Тимотео и набрал номер того самого знакомого ректора из Туринского университета. — Алло, Джузеппе! Здравствуй, друг мой, как поживаешь?.. Скажи, могу ли я направить к тебе несколько одаренных молодых людей?..