Don't

Микки, даже по меркам их мухосранского района, пизданутый на всю голову. Он из тех людей, завидев которых где-то на улице, мамы спешно переводят своих 14-летних дочек на другую сторону дороги, нашептывая на ухо, как важно держаться подальше. Хотя, вряд ли это когда-то мешало этим малолетним идиоткам дарить свою драгоценную девственность таким, как Милкович. Микки курит, подпирая ногой стену за углом клуба, в котором работает Галлагер, и размышляет о том, какой же он долбоеб. Ну, серьезно. Он готов привязывать себя к батарее каждый вечер, чтобы его ноги не шли сами по себе в это место, где кроме пидоров только пидоры постарше и их кошельки. У него, наверное, прорезаются клыки поверх тех, что уже есть, потому что он слишком часто представляет, как какой-то жирный уебок натягивает Йена на себя, обхватив за пояс. Или наоборот - вопит под ним, позволяя вминать себя рожей в заплеванный пол в сортире... У него лезут клыки, потому что он мечтает перегрызать глотки. Это не смешно, ведь у него в голове есть целый список мудаков, которым он когда-либо начистил рожу, потому что, это пиздец, но Йен умеет не делать нихуя и при этом разводить на ревность так, что десны кровят. Йен выходит из клуба в четверть одиннадцатого, закуривает и поправляет куртку, направляясь в сторону подъехавшего такси. Микки кусает себя за язык, выкрикивая: - Эй, Галлагер! Тот бросает на него короткий беглый взгляд, закатывает глаза и продолжает свой путь. Милкович сжимает зубы, выбирая - сплюнуть или чертыхнуться. Прикрывает глаза, рыкает зло: - Йен, блядь! Галлагер разворачивается, пряча руки в карманы: - Сегодня с кем-то другим потрахайся. Я выебся. Микки не хочет знать с кем именно он выебся, потому что та сцена, когда он впервые увидел приват, что Галлагер танцевал на коленках у какого-то старого дрочера, просто впиталась в мозг. - А я не трахаться пришел. Он сам не верит, когда говорит это. И Йен сводит брови, издевательски ухмыляясь. - Да? А зачем тогда? Мыслей нет. Вообще. Микки шарит в своей башке, но ни одной идеи не приходит на ум. Поэтому он пожимает плечами, подходя на два шага ближе. - Проголодался? - Чего? - Я говорю, тебя там кроме кокса чем-нибудь кормили? Наверное, он в край ебанулся. Потому что не орет и не хуярит никого из калаша, а только уверенно кивает, когда Галлагер задает вопрос: - Ты меня на ужин что ли приглашаешь? *** Микки просыпается раньше. Смотрит на собственную руку, впившуюся в предплечье парня и пытается вспомнить, в какой момент из всех этих их перепихов, у него отключились мозги... Он готов раздолбить себе голову битой, когда понимает, что ему пиздецки нравится смотреть на то, как подрагивают ресницы Галлагера во сне.