Волна

Первого декабря ты приняла ставящий условия препарат, естественно, прежде посоветовавшись с Гаарой. Сначала ты не хотела раскрывать ему всех карт и рассказала о медикаменте, немного сузив объем информации, но потом все же решила не скрывать главного, ведь это касалось вашей личной жизни. Рыжий воспринял твое признание абсолютно спокойно и даже сказал, что ты не должна ждать его одобрения, принимая подобные решения. Ты, конечно, начала возмущаться (мол, это касается вас обоих, и тебе важно его мнение), а парень просто пообещал, что сохранит ваши отношения, пока ты избавляешься от недугов. --Тебе не о чем переживать. Ждать я умею, а пока ты не готова, даже и не думай об этом,--сказал он.--Все будет именно тогда и так, как тебе захочется. Поэтому принимай этот препарат и ни о чем не думай. После его слов ты, в очередной раз убедившись, что он всегда отнесется с пониманием и даст полезный совет, приняла решение рассказывать ему обо всем, не стесняясь, ничего не скрывая. Приятный осадок, оставшийся от разговора с Гаарой, заглушал все неприятные моменты текущего дня и даже подбил тебя пригласить к себе Нару, чтобы разделить с ней радость, но ты совсем забыла о том, что, рассказав об отзывчивости твоего молодого человека, тебе придется рассказать обо всем остальном, что тут же немного сократило объем твоей радости. --Ого!--вып­учив глаза, выдала она.--А что, по-другому никак нельзя было избавиться от этих приступов? --Судя по всему, нет,--покачала ты головой, опустив глаза и обхватив локти.--Либо это самый действенный способ. --Хм… Ну, по крайней мере, теперь-то хоть у тебя есть настоящее оправдание… --Ты не представляешь, как это тяжело,--вздохнула ты, подперев щеку ладонью.--Так тяжело было сказать ему об этом. И я не представляю, как протекут эти три месяца. --А в чем проблема? Просто забудь о том, что ты откладываешь первый раз из-за чего-то. Бери во внимание только то, что ты просто еще не готова… --Да в том-то и дело, что я готова!--перебила ты ее, подняв голову. Подруга удивленно уставилась на тебя.--Я не знаю, когда я это поняла, и правильно ли понимаю, но, просто…--Ты отвела взгляд в сторону, не зная, как продолжить.--Просто­­… я не знаю. Я люблю его. --И он тебя любит. --И с его отношением ко мне,--продолжила ты, проигнорировав ее слова,--я считаю себя просто зверем каким-то, откладывая и откладывая это на позднее время, а сейчас еще и этот психоз… Ладно бы я просто так отложила--так ведь из-за моих проблем происходит. Из-за меня. --Ну, ты псих,--качнула она головой, не глядя на тебя. Ты удивилась ее словам.--Все в ваших отношениях происходит из-за тебя, потому что он делает для тебя все, что в его силах. Он ради тебя на край света пойдет, потому что любит и хочет, чтобы ты была счастлива. Поэтому он тебя не принуждал ни разу. Превыше своих желаний он ставит твои, потому что хочет, чтобы все было так, как хочешь ты, чтобы все было идеально. Я уверена, он тоже говорил тебе это. «Все будет именно тогда и так, как тебе захочется»,--вспомн­­ила ты его слова и нахмурилась. --С чего ты взяла? --Потому что такие парни, как он, ставят себя на второй план, а на первом всегда их избранница. --Это всё твои гороскопы?--закатил­­а ты глаза. После того, как они обещали тебе и Гааре разрыв всяческих отношений, ты считала гороскопы полной глупостью. --Нет, кстати, по гороскопам написано, что в Козероге очень сложно страсть зажечь, и сделать это быстро под силу только Скорпиону, но ваш случай только и подтверждает то, что Гаара действительно любит тебя. --Подожди, забудь о гороскопах,--качнул­­а ты головой.--Ты сказала: «такие парни, как он…». Какие такие? --Ну, как сказать… --она задумалась ненадолго.--Он парень… старого устроя. Роскошный молодой человек, который всегда знает, чего хочет, редко колеблется и не экспериментирует.--­­Она мечтательно подняла глаза к потолку, сжимая кружку пальцами.--Их так мало осталось. Я бы все отдала, чтобы встретить такого, но, видно, не судьба, если мне вечно бегемоты попадаются. --Бегемо­ты?--улыбну­лась ты, отвлекшись.--В смысле… большие парни? --Да, крупные и сильные… Знаешь, типичные папаши. --В таком случае, думаю, ты бы и с братом Гаары поладила,--продолжа­­ла ты улыбаться, но вдруг вспомнила про свою проблемку и нахмурилась, и подруга заметила это. --Тебе просто нужно расслабиться. --Хоче­шь предложить мне галлюциногенный таблетки?--закатила­­ ты глаза, стараясь отвлечь подругу от дальнейшего обсуждения. --Это не ко мне, а к Стиллу,--улыбнулась­­ она в ответ. Переглянувшись, вы молча поднялись из-за стола и направились в твою комнату, чтобы пересмотреть видео с твоими приключениями на даче Эннета. Ты сидела за компьютером около огромного старомодного ксерокса, буквально спрятавшись за ним, и проверяла на ошибки текст доклада одного из первоклассников, сдавшего вам свою работу. Орихара и Стилл стояли с другой стороны распечатывающего аппарата и обсуждали ежедневник Локи, который тот выронил утром, когда его в плечо толкнул Нико, «шутки ради». Парни хохотали и проговаривали понравившиеся им записи очкастого, а находя критику в свой адрес, грозились отпинать его, и по возмущениям Нико было ясно, что о нем было написано больше всего. --Да я ему линзу в очко вставлю!--рассержен­­но бурчал он. --А как же право слова и мнения?--спросила Югано, входя в помещение с двумя новыми пачками ксероксной бумаги.--И право на неприкосновенность личных вещей? --Если бы он заметил и стал бы требовать назад свои записки сумасшедшего, мы бы отдали. А так его даже не беспокоит местонахождение его блокнота,--выступил Эннет. --Поверь, он уже его ищет,--кивнула девушка.--На переменах он с ним не расстается, и поэтому наверняка уже заметил пропажу. --Хонко,--в­ходя в аудиторию, грустно и устало сказал Синетт.--Ты не видела мой ежедневник? Нигде найти его не могу. --Видела, кажется,--ответила она и кивнула в сторону Стилла и Орихары. Пару секунд молча посмотрев на ребят, Локи, будто сорвавшись с цепи, бросился к ним. --А ну верните! --Да пожалуйста,--кинув в него записной книжкой, отмахнулся Эннет. --Не смейте трогать мои вещи! --Больно надо!--отвернулся Стилл.--Спасибо б хоть сказал! --И после того, что ты пишешь о нас в своей портянке, тебе бы лучше помалкивать!--вступ­­ился вдруг Орихара, выставив вперед руку с кулаком.--А то я тебе все зубы пересчитаю! --Цунами­, усмири их,--требовательным­­ тоном сказал Локи, и ты тут же придвинулась ближе к столу, прячась за ксероксом. --Меня здесь нет, разбирайтесь сами,--махнула ты рукой. --Оставь его,--несильно похлопав друга по плечу, сказал Стилл.--Он взывает о помощи к Цунами и не заслуживает быть побитым. --Почему? --Что может быть хуже для мужчины, чем прятаться за женскую юбку?--усмехнулся он, и оба «раздолбая» залились хохотом, на что другие двое--Хонко и Синетт--покачали головами и более никак не отреагировали на их слова. Ты лишь усмехнулась этому выводу, ведь он показался тебе оправданием, а не гениальной мыслью. Уже через какие-то пять-семь минут ты закончила проверять работу первоклассника на ошибки и отправила текст на распечатку, прежде того решив сменить картриджи в распечатывающем аппарате. Однако большинство патронов в коробке оказались уже давно использованы, и только в паре было немного краски. --Нико, кажется, неделю назад я просила тебя заменить картриджи.--Ты повернулась к нему, обернувшегося на тебя.--Ты не заменил. --Ты не просила,--выдержав долгую паузу, сказал он, глядя на тебя безотрывным взглядом, повернувшись к тебе всем корпусом. --Да быть такого не может. Синетт, я ведь просила? --Быть может, я не слышал этого,--пожал он плечами, качая головой, но не поднимая ее, роясь в картах записи. --А ты?--перевела ты взгляд на Хонко. Она в ответ качнула головой, а ты перевела взгляд на Годзиллу. --Что, правда не просила? Я точно уже видела эти полупустые патроны. --Не просила,--покачал головой парень и снова обернулся на Эннета. --Ну так сходи и сейчас замени!--выпалила ты, почему-то ожидая от него более скорой реакции, а он, даже не взглянув на тебя, молча взял коробку и направился из помещения. Такое поведение очень тебя удивило. --Это что сейчас было?--поинтересова­­лась ты, посмотрев на Стилла.--Он даже ничего не сказал мне в ответ. --А должен был?--спросил брюнет. --Обычно он возмущается, а сейчас даже не посмотрел на меня, когда я попросила его… --Ты не попросила, а потребовала. Твой тон не был похож на дружелюбный, и я думаю, он решил не провоцировать тебя. --Провоцироват­ь? На что? --На агрессию, естественно,--пожал­­ плечами Эннет.--Ты так смотришь, будто в огонь толкаешь. --Это правда выглядит так?--спросила ты спустя недолгую паузу, немного остыв. --Еще бы! Ты на мгновение задумалась, после чего направилась на выход из класса. --Куда ты? Он сейчас вернется. --Мне… в уборную нужно,--сообщила ты и направилась в нужном направлении--в сторону, где когда-то на тебя напали старшеклассники и где тебя от них спас Орихара. В туалете ты остановилась напротив зеркала и, посмотрев на свое отражение пару минут, подняла ручку смесителя, после чего намочила ладонь и провела ею по лбу и по щекам. Тебе было жарко и душно, и стыдно перед другом и перед остальными за свое поведение. Стараясь избавить Гаару от наблюдения твоей нервозности, ты стала несколько агрессивно относиться к друзьям и маме, на которую с утра ты накинулась из-за незапланированной стирки, в которую ушла добрая часть твоей школьной одежды. Возможно, конечно, в этом случае твоя мама была неправа, и она это признавала (зачем устраивать генеральную стирку посреди недели?), но ты знала, что могла бы обсудить все и в спокойном тоне, а потому такой бросок можно было отнести к дням психических расстройств. Хотя и хорошего было немало: Зло внутри тебя заснуло, и ты психовала только в действительно неприятных случаях, как сейчас с Нико, например. «Нужно будет извиниться перед ним»,--подумала ты. Дверца позади тебя отворилась (а ты давно уже поняла, что в дамской комнате ты не одна), и из кабинки гордо, будто по подиуму, вышла Чи, вздрогнув, когда увидела тебя. Однако твое присутствие не помешало ей прийти в себя и как ни в чем не бывало подойти к раковине, чтобы вымыть руки. --Привет,--пос­ле недолгого наблюдения за ней, проговорила ты. Она подняла глаза и уставилась на тебя удивленно, стараясь скрыть это вроде бы неприятное чувство. --Зачем ты здороваешься со мной?--придумала вдруг она, отрешенно глядя на тебя.--Не подружки, вроде как. Подумав над ее словами, ты, наконец, перекрыла воду в кране, уже минуту бегущую зря, и повернулась всем корпусом. --Может, нам стоит помириться? --Зачем это тебе?--снова спросила она, переведя взгляд на свое отражение, а затем на твое. --Чтобы закрасить кружочек знакомства зеленым цветом. --А чем тебя красный цвет не устраивает? --Красны­й у тебя. Мой кружок пустой,--нахмурилас­­ь ты. --В каком смысле?--удивилась она, повернув к тебе голову. Ты устало вздохнула. Тебе казалось, что продолжение обсуждения твоей метафоры будет глупой тратой времени. --Потому что, если красный--это плохо, то я не ненавижу тебя. --Правда?--недоверч­­иво спросила она, как бы зная ответ, но ты понимала, что она не знает правды. --Да, это так. Я хочу помириться, чтобы не быть тебе врагом. --Ты просто боишься, что я снова начну тебе вредить,--отмахнула­­сь она, прикрыв глаза и перекрыв воду в кране.--Но можешь расслабиться: мне надоело тратить на тебя свое время. Ты непробиваема. --Ну, зачем же ты грубишь?--неловко улыбнулась ты, ощущая тоску из-за невозможности завязать конфликт в крепкий узел.--Мне правда хочется быть с тобой в хороших отношениях. К тому же, ни одна из твоих попыток не увенчалась ожидаемым тобою успехом. --Тебе хочется мне отомстить,--продолж­­ила она угадывать. --Ты плохо знаешь меня, чтобы так уверенно утверждать об этом. Меня не привлекает месть. Да и мстить мне тебе не за что: все уже между нами давно решилось. --И все равно я не думаю, что нам стоит заключать мир. Мне дороже моя безопасность. --Как знаешь,--пожала ты плечами, обтерев руки бумажным полотенцем, и направилась на выход из уборной, оставив Юрико одну. Последние ее слова, которые, как ты поняла по интонации, она выдавливала из себя, показались тебе неправдоподобными. Возможно, блондинка сама не верила своему решению и сказала его нехотя, но тебе показалось зверством давить на нее и унизительным для себя упрашивать, и потому ты просто оставила ее с ее мыслями. Возможно, когда-нибудь она уступит, а если так и не решится, то никто не умрет от этого. Один вывод она теперь для себя сделает: ты не имеешь к ней злых побуждений, не ненавидишь ее, и ей незачем тебе вредить. Когда ты подошла к классу кружка книгопечатания, ты сбавила скорость шага, потому что ребята говорили о тебе. Ты прислонилась спиной к раскрытой двери так, чтобы никто тебя не видел, и прислушалась. --С ней определенно что-то не так,--сказал Орихара. --Забей,--ответил ему Стилл.--Если она сама нас не посвящает в свои проблемы, значит, не хочет, чтобы мы знали об этом и помогали ей. Просто не обращай внимания. --Я ведь тоже не железный,--парирова­­л ему Годзилла. --Просто войди в ее положение,--вдруг подала голос Югано.--Представь, как ей может быть сейчас тяжело. --Но не на мне же срываться!... Да и к тому же, чего это ты ее вдруг защищаешь? --Потому что ты несправедлив. Я бы и за тебя заступилась, если бы кто-нибудь… --А че ж не заступилась-то, когда она наорала на меня? --Просто… --Про­сто ты боишься ее! У нее язык острый, и она осадит тебя так, что ты до конца своих дней в углу рыдать будешь! Так что заткнись! --Ты не имеешь никакого основания так разговаривать с Хонко,--заступился вдруг за девушку Локи.--Ты должен извиниться. --Я тебе сейчас глаз на жопу натяну, если ты еще хоть слово ляпнешь! --Интересно­, а почему ты так с Цунами не разговариваешь?--пр­­одолжал заступаться Синетт.--Быть может, ты тоже боишься ее? --Да она даже не может нормального придумать оправдания своим обзывательствам, которыми нас называет! Потому что ничего она нам большего сделать не может! А я привык уже ко всяким оскорблениям от нее, и потому мне вообще пофигу, что она говорит! --То-то ты беспрекословно развернулся и направился за картриджами! --А ну заткнись, очкастый ты олень…! Тебе хотелось выступить на защиту Локи, поскольку по ответам на замечания ты поняла, что Орихара слишком разошелся, но ты не могла просто выскочить, обнаружив себя. Поэтому ты сжала одну свою руку в другой и продолжила слушать. --Нико, успокойся,--сказал Эннет, и ты услышала его тихие шаги.--Остынь. Ты зря паникуешь--ничего ужасного в ее словах не было, и ты сам это понимаешь… --Да пошел ты!--прорычал тот, и ты услышала, как двинулся стол или стул (наверняка, Годзилла толкнул друга так, что тот налетел на стол).--Ты готов ей все простить, закрывая глаза на то, как она с тобой поступила! Может, хорош уже во влюбленного играть? И вот здесь ты не выдержала и сделала шаг на свет. Все как ты и представила--Нико посередине помещения, Хонко и Синетт около огромного ксерокса, прижавшись друг к другу, а Эннет напротив Орихары, придерживающийся стола, стоящего неровно. Вдруг Годзилла заметил тебя и направился в твою сторону. Ты оторопела от представшей пред тобой картины и услышанного, что не позволило тебе сдвинуться с места, чтобы уйти с пути разъяренного друга. --Такой суки, как ты, больше в этом мире нет!--громко выговорил он, склонившись над тобой и неотвратимо глядя тебе в глаза.--Так что иди к черту, Цунами! Ты смотрела ему в глаза в ответ, понимая, что, пожалуй, это были самые колкие слова, что ты слышала в своей жизни, но вопреки обиде, раздиравшей твое сердце, ты не могла ни шевельнуться, ни даже слезинки выдавить. А парень, еще с полсекунды посмотрев на тебя и, кажется, вдруг поняв, что и как он сказал тебе, выскочил из помещения и быстрым шагом направился по коридору. А ты осталась стоять на месте, медленно приходя в себя. Здесь ты почувствовала, как вспыхнули твои щеки, как тебя бросило в жар, как налились свинцом твои ноги, и как потяжелела голова; ты не понимала, что вокруг происходит, и где ты находишься, ведь тебя буквально оглушило. Переведя взгляд сначала на Эннета, а затем и на других двоих, ты надеялась, что тебе все это послышалось и привиделось--что они не стали свидетелями произошедшего, но их растерянные сожалеющие взгляды дали понять обратное, и ты несколько засуетилась: --Я… пожалуй, пойду… --Цунами,--по­звал Стилл и помедлил.--Я… провожу тебя. --Не нужно, я дойду,--махнула ты рукой, взяв со стола у входа свою сумку, разворачиваясь и направляясь из аудитории в сторону лестницы, по которой спустилась и, собравшись, направилась домой. Передвигать ноги было очень тяжело, точно как и вообще стоять, но ты упорно шла, обещая себе дойти до дома. Дул холодный ветер, но не мерзли ни твои «голые»--в одних колготках--коленки,­­ ни руки, ни лицо; ровно так же ты не чувствовала солнца, которое только начинало опускаться из своего зенита. В голове роилось огромное множество мыслей на разную тематику, и потому тебе было сложно собраться и зацепиться за что-нибудь конкретное и начать размышление, и ты на время потеряла память, зная лишь, что ты идешь домой. И когда ты пришла и сняла верхнюю одежду, прошла в свою комнату и села на край кровати, мысли успокоились и расступились, как чермное море перед Моисеем, и тебе стало невыносимо больно в груди и пусто. Резко разболелась голова, к которой ты подняла руку и спустя какое-то мгновение заплакала. Ты снова сорвалась, и даже не так сильно, чем боялась, но и это довело Нико. Ты винила себя за упущенную попытку сдержать себя ровно в той же степени, что и самого Орихару за его нетерпеливость, отчего на душе становилось еще темнее, возвращая тебе твою вину в том, что в своих косяках ты обвиняешь ни в чем неповинного друга. --Он меня ненавидит,--простон­­ала ты не в силах сдержать свой плач.