Схватка

Настроение обитателей Базы колебалось от отвратительного к великолепному со скоростью испорченного маятника в старинных часах. Эйфория от снижения температуры быстро прошла и ее место заняло усилившееся чувство голода. Если раньше требовалось не больше одной вылазки в месяц, чтобы прокормить всех людей на Базе, то по прошествии двух недель с начала периода Потепления (определение, конечно же, принадлежало Бену – любителю, в силу профессии, пафоса и образности) стало очевидно, что придерживаться прежнего ритма жизни будет проблематично. После того, как каждый получал свою дневную порцию, градус веселости стремительно полз вверх. И, как Дженсен и предполагал, сразу несколько человек изъявили желание посмотреть «что там наверху». Пока что эти самоубийственные порывы удавалось сдерживать, но все понимали, что это не может продолжаться вечно. – Как быстро все забыли об опасности, – ворчал Дженсен, и, конечно, его кто-нибудь в этот момент слышал. – А что ты хотел? – парировал в ответ Бен, заставляя того изумленно таращить глаза. – Пока апокалипсис диктует свои права, люди подчиняются. Но когда ему надоедает честная игра, он начинает мухлевать – и все ведутся. – Красочно, – сухо говорил Дженсен. – Долго писал речь? – С самого начала. Надеюсь все же опубликовать когда-нибудь. Но суть не меняется, какие бы описания не приводились. Небольшая поблажка – и люди искренне верят, что все дерьмо позади. Спорим, они даже не вспомнили, что для Очищенных тоже наступил период Потепления. – Почему ты его так называешь? – спрашивал Дженсен. – Звучит как-то… оборванно. – Потому что это так или иначе закончится, – пессимистично заявлял Бен, а затем, будто опомнившись, кидал на Дженсена мрачный взгляд, бормотал раздраженно «Не разговаривай со мной!» и исчезал в своей комнате до конца дня. Должно быть, размышлял Дженсен, наступивший голод порой становился настолько сильным, что даже охотнику до ссор и разногласий Бену не хватало на них сил. Однако и на этом проблемы не заканчивались. Однажды утром, после холода (а температура ночью, в отличие от дневной не претерпела особых изменений), к Дженсену подошла Джейн и, потрясая перед его носом какой-то розовой оберткой, сообщила: – У нас кончаются прокладки. Дженсен мгновенно пожалел, что внял наставлениям Джареда и впервые за последние дни высунул нос из комнаты – непривычный шум и суета на Базе стопроцентно приводили к сильнейшей мигрени. Присутствующие мужчины в зале как по команде повернулись к Джейн, напоролись на невозмутимый взгляд и так же молча продолжили заниматься своими делами. То, что у шестнадцатилетней малявки не было ни стеснения, ни чувства такта уже давно никого не удивляло. Но именно отсутствие протеста со стороны окружающих и давало ей возможность так себя вести. Дженсен честно пытался игнорировать девушку, но когда она повторила вопрос громче, вздохнул и поднял глаза. – И при чем тут я? Джейн недоуменно вскинула брови. – Ты и Люк в последнее время были единственными, кто выходил за припасами, – при этом она не переставала махать упаковкой, зажатой между указательным и средним пальцами. Дженсену хотелось ослепнуть, но он упорно смотрел Джейн в глаза, хотя внутренне его передергивало от отвращения. – Ты что, серьезно хочешь послать меня через полштата за прокладками? – спросил он. Джейн зажала упаковку в кулаке и уперла руки в бока. – Знаешь, – начала она, и ее голос показался Дженсену еще выше, чем обычно, – я привыкла к тому, что возможность почистить зубы предоставляется не чаще чем раз в три дня, а помыться – и того реже, но это уже слишком! Мы же не можем ходить в… – Стоп! – выкрикнул Дженсен, вытягивая вперед руки. – Я ничего не хочу об этом знать. – Ну, просто отлично, – негодующе фыркнула Джейн. – Тогда к кому прикажешь мне обращаться? Люка больше нет, а остальные готовы хоть сейчас выйти на поверхность, но никто не хочет покидать Базу надолго! Нам теперь с голоду сдохнуть? Да даже если и так, – внезапно добавила она, – я хочу умереть хотя бы в относительной чистоте! – В чем-то она права, – заметила неожиданно появившаяся рядом Кит. Она села на диван рядом с Дженсеном и откинулась назад, закидывая руку на спинку. – Я не о прокладках, если что. Но еда действительно кончается. – Знаю, – ответил ей Дженсен. – Хорошо, я отправлюсь завтра. Надеюсь, припасов хватит до моего возвращения. – Главное, привези хоть что-то, – попросила Кит, и Дженсен повернулся к ней, вглядываясь в лицо. Почему-то в последние дни ему казалось, что Кит стала относиться к нему более дружелюбно, чем раньше. Хотя не сказать, чтобы в прошлом они плохо ладили. Он молча кивнул и поднялся: пора было собираться. Отправляясь на вылазку впервые после начала периода Потепления, Дженсен понятия не имел, что нужно с собой брать. Раньше погода не баловала непредсказуемостью, но теперь ожидать можно было чего угодно. В итоге Дженсен пришел к выводу, что лучше действовать проверенным способом и упаковал все, что брал обычно, но тут же выяснилось, что без помощи Люка он сможет утащить на себе всего лишь половину. Меньше всего Дженсену хотелось, чтобы кто-то другой составлял ему компанию, потому он начал решительно выкладывать из рюкзаков то, что казалось ему наименее важным. Все время, пока Дженсен собирался, Джаред крутился рядом и уговаривал взять его с собой. Если бы это так не раздражало, Дженсен, возможно, даже смог бы умилиться. Наверное. Сейчас он не мог сказать точно, так как сильнее всего на свете его бесило, когда его категоричное «нет» люди игнорировали так легко, будто он вовсе молчал. – Джаред, – наконец, не сдержавшись, рявкнул Дженсен. – Мне не нужна помощь, ясно тебе?! – Да мы втроем чуть не погибли! – упорствовал тот. – Именно. А один я буду менее заметен. – И уязвим! Дженсен кинул рюкзак рядом с кроватью и сложил руки на груди, оборачиваясь к Джареду. – Никак не можешь понять, а? – сказал он резче, чем хотел. – Я не хочу, чтобы ты шел. – Тебе не придется волнова… – начал было Джаред, но Дженсен перебил его. – Я не волнуюсь. Во время этой вылазки я не хочу видеть рядом с собой ни тебя, ни кого-то другого. Мне никто не нужен, запомни это, наконец. Я сам справлюсь. И, не дожидаясь ответа, он лег на кровать и повернулся на бок, намереваясь немного отдохнуть перед холодом и долгой дорогой. Дженсен сам не заметил, как заснул, разморенный непривычным, уютным, все еще полужарким теплом, проникающим даже сквозь бетонные стены. И он совершенно, совершенно ни о чем не думал. Проснулся Дженсен ранним утром, дрожа от озноба – противного пограничного состояния между холодом и теплом. Он сразу почувствовал руку Джареда на своем животе, и его грудь, упирающуюся в спину. Дженсен знал, что Джаред обиделся на его слова, и потому в первые мгновения никак не мог понять, почему тот все еще здесь, почему продолжает обнимать его во сне. Ведь логичнее всего было бы гордо мерзнуть на соседней кровати, согреваясь радостью маленькой мести от осознания того, что и Дженсену в эту ночь не сильно комфортно. Тот мальчик, которого Дженсен знал когда-то, поступил бы именно так. Но теперь Джаред выбирал иначе. Это было еще одно удивительное и неожиданное качество, взращенное, воспитанное в нем апокалипсисом – умение правильно расставлять приоритеты между собственной гордостью и необходимостью компромисса. Дженсен осторожно положил ладонь на руку Джареда, пытаясь выскользнуть из-под нее и при этом не разбудить того, но, кажется, это было невозможно. Стоило Дженсену чуть сдвинуться, Джаред засопел во сне и заерзал. Дженсен с досадой прикрыл глаза, зная, что если человек хоть немного выныривает из сна, холод уже не даст ему уснуть снова. Так и было: Джаред за его спиной вздохнул и по-щенячьи ткнулся носом в затылок. – Знаешь, – зашептал он, безошибочно определяя, что Дженсен тоже не спит. – А ведь я забыл твое лицо. Совсем скоро. Дженсен не хотел отвечать. Болезнь Джареда была одной из многочисленных частичек прошлого, плохого или хорошего, неважно. Оно было их общим. И как бы Дженсен не старался, ему не удавалось ни забыть о нем окончательно, ни помнить так, как оно того заслуживало. Собственно, по всему выходило, что несколько иначе, но с Джаредом происходило то же самое. – Я понимаю, – наконец, коротко ответил Дженсен. Он завозился, собираясь встать, но Джаред напряг руку, прижимая Дженсена к себе ближе. – Прости, – сказал он так, будто бы действительно был виноват в том, чего не умел. – Я хотел вспомнить, но не мог. – Джей, я знаю, как это у тебя происходит. – Дженсен перевернулся, чтобы видеть лицо Джареда. – Никто не виноват, что ты такой уникум. Джаред улыбнулся, не размыкая губ. – Действительно, уникум, – хмыкнул он. – Один на десять тысяч. – Уже всего один, я думаю, – парировал Дженсен, и как будто что-то переломилось в его голосе на этой фразе. Начатая с легкой и веселой иронией, под конец она стала жесткой. Дженсен почти наяву увидел, как захлопываются створки в его голове, отрезая всю его человеческую сущность от окружающего мира и от Джареда. Как если бы хозяин сначала отпустил поводок, позволяя собаке бежать вперед, а потом со всей силой дернул назад, когда ему показалось, что предоставленная свобода превышает допустимую норму. Дженсен больно стукнул лбом о плечо Джареда, усмехаясь. С его стороны все выглядело нелепей некуда. Встретились два одиночества, и у обоих неизлечимые проблемы с мозгами. Что может быть романтичнее? Рука Джареда легла ему на спину, удерживая неизвестно от чего. – Я хочу пойти с тобой, – сказал он. – Джаред, нет, – устало возразил Дженсен. – Ну что у тебя за привычка? Всегда таким был, сколько помню. Зациклишься на чем-то, и фиг тебя с темы собьешь. – Но в конечном счете ты всегда уступал. Дженсен покачал головой и все же принялся выбираться из-под одеял. Теперь холод становился терпимым часа на два раньше, и Дженсен, хоть все еще чувствовал, будто некоторые части тела отвалятся прямо сейчас, мог думать и о чем-то другом. – Теперь не то время, – тихо произнес он, быстро меняя свои шерстяные штаны на джинсы. – Истинное, я в курсе, – фыркнул Джаред. Он приподнялся на локте, оставляя открытое пространство между одеялом и матрасом, и Дженсену было холодно даже смотреть в его сторону. – Так может стоит поступить… я не знаю… единственно верно? Дженсен, успевший снять с себя все свитера кроме одного и нацепить под него футболку, сел на край кровати. Он протянул руку к Джареду, положил ее ему на голову, а потом скользнул пальцами по давно нечесаным, немытым волосам, и сильно сжал затылок. Словно в поддержку, словно в доказательство… чего? Он и сам не мог этого понять. – Ну, давай, Джей, – попросил он. – Скажи мне. Скажи мне, какого я сейчас цвета? «Горький», хотел было ответить Джаред, но в последний момент понял, что, вроде бы, это что-то не то. *** С тех пор как Дженсен ушел, минуло не меньше часа, а Джаред все еще сидел в общем зале, сложив руки на коленях и уставившись взглядом в стену. Ему казалось, что каждая секунда, каждая миля, отделяющая его от Дженсена, забирает у него саму жизнь. Три года упорных поисков, в положительный исход которых Джаред и сам не верил, медленно разбивались о суровую реальность конца света. И в этой реальности Дженсен должен был уходить, а Джаред оставаться, ведь так было нужно. Вопрос «почему именно ты должен это делать, Дженсен?» вертелся у Джареда на языке, но он так и не произнес его вслух, прекрасно зная, каким будет ответ. «А кто, если не я?» Оглядывая обитателей Базы Джаред приходил к неутешительному выводу – а действительно, кто? Он поднял глаза на сидящую чуть поодаль Сару, бледную и болезненную, и почувствовал неожиданное раздражение. Этим утром Дженсен задержался с уходом, отправившись поговорить с мистером Райли, который уже должен был выяснить причину недомогания девушки. Позже Джаред нашел Дженсена в комнате в состоянии, близком к слепой ярости. – Ты не уходишь? – осторожно спросил Джаред, в ответ на что Дженсен только полыхнул взглядом и отвернулся. – Ладно… – Предпринял еще одну попытку Джаред. – Что произошло? – Сара, – сказал, словно выплюнул Дженсен. – И что Сара? – Залетела. У Джареда глаза на лоб полезли. Он сел там же, где и стоял – прямо на пол, перед Дженсеном. – От тебя?! – воскликнул он, и Дженсен оскорбленно вскинулся в тот же момент. – Что?! – Извини-извини, просто ты так это сказал… Глаза Дженсена опасно сощурились. – Как я это сказал? Несмотря на шок от новости, Джаред всеми силами старался сгладить конфликт. – Дженс, ну что ты за человек? Зачем сразу нападать? – Что тебе не понравилось в том, что я сказал? – упорствовал тот, и Джаред не выдержал. – Ты сказал это так, словно это что-то ужасное! Ведь Сара здорова, и отец ребенка, полагаю, тоже… – А ты, может быть, даже знаешь, кто отец? – Нет, но… – Да, это неважно, – договорил за него Дженсен. – И бла-бла-бла. Если тебе интересно, отцом ребенка оказался Люк. Сюрприз, Джей, ага? Человек, которому я доверял настолько, что позволял прикрывать себе спину! Джаред молчал, ошарашено приоткрыв рот. – Да она даже не плакала после его смерти! – снова вспылил Дженсен, подстегнутый отсутствием яростного протеста. – Ладно, черт с их отношениями, но ты можешь себе представить, что ждет младенца в этом мире?! – Если она его вообще родит, – заметил Джаред. – При таких перепадах температуры и постоянном стрессе… – А если родит? Ребенок, Джей. Младенец. Здесь. Он просто не выживет. – Тогда что тебя так беспокоит? – Джаред попытался сказать это как можно более спокойно, но получилось все равно с упреком. – То, что сейчас все будут носиться с ней, как с золотым яйцом! – Дженсен манерно сложил ладони в молитвенном жесте, подражая сюсюкающей над младенцем мамаше. – «Сара вынашивает следующее поколение!», «Сару надо оберегать!». Глядя на это представление, Джаред не смог сдержать смешка. – Не думал, что ты такой шовинист. – Вовсе нет! Но сейчас не время для детей, – отрезал Дженсен. – Все будут заняты не тем, чем должны. Это будет надежда, ты понимаешь? Которая не оправдается. И что тогда? Мы вернемся к тому хаосу, что наблюдали в первые месяцы распространения вируса? Джаред развел руками. – Ты не можешь знать, как все будет. К тому же, это уже случилось, теперь ничего не исправить и… – И это не значит, что я не имею права вас всех ненавидеть, – отчеканил Дженсен, поднялся на ноги и перебросил через плечо рюкзак. – Счастливо, Джей. – Холодно произнес он, прежде чем выйти из комнаты. Джаред вздохнул, качая головой. – Не понимаю, – сказал он тому месту, где только что сидел Дженсен. Тогда он действительно не понимал, но теперь, когда Дженсен ушел, Джаред смотрел на Сару и почти ненавидел ее. Ведь из-за ее глупости случилось так, что они с Дженсеном поссорились, как раз перед тем, как расстаться. Кто знает, может, они и не увидятся больше? Может Очищенные уже выследили Дженсена и убили? И кого тогда винить в произошедшем? Стечение обстоятельств? Нет, это было бы слишком неэгоистично и слишком не по-человечески. Сара заметила, что Джаред смотрит на нее и, улыбнувшись, махнула ему рукой. Какое-то время Джаред не разрывал контакт взглядов, а потом молча отвернулся. Было тошно. *** Время на Базе тянулось почти болезненно медленно. Джаред слонялся без дела по комнатам, до глубины души удивляя окружающих своим поведением. Они-то давно уже привыкли к тому, что об особо бурной деятельности приходится только мечтать, но для Джареда это было невыносимо. Он почти желал, чтобы случилось нечто, нарушающее покой обитателей этой бетонной клетки. Но странным образом, в отсутствие Дженсена никто даже не заикался о том, чтобы выйти на поверхность. Создавалось впечатление, что люди выказывали свое желание только у него на глазах, пытаясь показать, что если бы не запрет, они тотчас же покинули Базу, как делал сам Дженсен. Но без него красоваться было не перед кем. Джаред даже попытался вывести на ссору Бена, но отчего-то притихший парень не повелся на провокацию и почти вежливо послал подальше. Кит Джаред избегал сам – не хотелось вспоминать о том откровенном разговоре, что состоялся у них не так давно. То есть, Джаред не жалел о своем решении, и все же смотреть Кит в глаза с тех пор было несколько некомфортно. В конце концов Джаред, бесцельно шатающийся по всей Базе, зашел в больничную комнату, где и упал на койку лицом вниз. Сил шевелиться не было, а голова кружилась от волнения и голода. – Вот, выпей-ка, – прозвучал голос у Джареда над ухом, и тот с трудом сфокусировал взгляд. Перед глазами отчего-то все поплыло, но Джаред узнал мистера Райли. Тот упорно подпихивал Джареду под нос какой-то пузырек. – Давай-давай. Подумать только, совсем дохлый! Женщины и то лучше тебя держатся. Сильная рука схватила Джареда за подбородок, запрокидывая голову. Джаред почувствовал, как ему вливают в рот какую-то жидкость и принялся жадно глотать. Жидкость оказалась горьковатой и острой на вкус. Закашлявшись, Джаред резко отстранился и сел. В горле запершило, а глаза заслезились. – Что… Что это такое? – выдавил он. – Магия, конечно, – хмыкнул мистер Райли. – Сейчас полегчает. И действительно, через какие-то пару минут Джаред понял, что звон в ушах начинает стихать, а желудок больше не норовит расстаться с желчью. – Мало осталось, – сообщил мистер Райли, пряча в карман пузырек, из которого только что поил Джареда. – Как раз на такие случаи, как твой… Позорище. – Я просто… – начал Джаред, затем замолчал и тряхнул головой. – Волновался, – прозорливо заметил мистер Райли. – Понимаю, и я волнуюсь за этого упрямца. Хотя, должен сказать, с тех пор как ты появился, он стал куда более осторожен. – Я здесь всего две недели, – напомнил Джаред. Мистер Райли пожал плечами. – Ты и не представляешь, что Дженсен мог раньше натворить за две недели. Взять хотя бы тот случай, когда они с Люком отправились на поверхность посреди ночи в поисках воды. Можешь поверить? Когда они мне рассказали, я был уверен, что ребята умом тронулись… – Мистер Райли задумчиво прочесал рукой свои седые волосы и усмехнулся. – Это он только всем вокруг твердит, чтобы были осторожны, а сам… – Он махнул рукой. – Но чего я тебе рассказываю, ты же, вроде как, давно его знаешь? – Да, очень, – согласился Джаред. – Со школы. Он мне о вас, кстати, много рассказывал, еще тогда, когда проходил собеседование. – Неужели? Вот уж не подумал бы. Ты не обижайся, сынок, но вот про тебя не припомню, чтобы он говорил. Да и не принято было начальству с подчиненными на отвлеченные темы беседовать… – Ну, у нас были годы, чтобы наладить нужный контакт, – сказал Джаред. – Немалый опыт, – кивнул мистер Райли, и Джаред не понял точно, что тот имел в виду. Но тут старый физик глянул на него как-то странно, настороженно, помялся немного и сказал: – Знаешь, раз уж так случилось, что ты тут умирал… Джаред закатил глаза, чуть улыбаясь. Сейчас это было легко, на удивление он чувствовал себя вполне неплохо, и даже немного… сытым. – Я давно хотел поговорить с тобой начистоту, – издали начал мистер Райли. – Я много думал о той ночи, когда погиб Люк. Дженсен рассказал мне кое-что, хотя обычно не рассказывает. Но тут я попросил его, и он не отказал. Джаред, Дженсен очень неглуп. И если он о чем-то молчит, это не значит, что он не знает. – К чему вы это? – напряженно спросил Джаред. Мистер Райли поджал губы, явно подбирая слова. – Иногда Дженсен… иногда ему трудно сопоставить факты и возможные последствия, особенно если они касаются не его. Я уже рассказывал тебе о миссии Очищенных и о том, насколько фанатичны эти люди. Дженсен тоже знает об этом не понаслышке. Но дело в том, что, возможно, при некоторых обстоятельствах, он не станет заботиться о безопасности окружающих. – Я не понимаю, к чему вы клоните. – Дженсен рассказал мне, что в ночь смерти Люка на вас напали, – ответил мистер Райли. – Да. – Напали несколько Очищенных. – Да, верно. – Ты знаешь, почему так? – Почему они напали? – Нет, почему их было больше, чем один? Очищенные сбиваются в стаи только в одном случае… когда они охотятся. – И при чем тут… – Охотятся на конкретного человека, – терпеливо пояснил мистер Райли. – Потому я спрошу иначе: почему именно на вас напали Охотники? – Вы… – пробормотал Джаред. – Вы что же, решили, будто это я? – Я сделал этот вывод, исходя из поведения Дженсена. Как я уже сказал, он неглуп, и он знает об охоте Очищенных. Он так же знал, как опасно приводить на Базу человека, на которого охотятся. И, безусловно, он понял, что ты – и есть этот человек. Но он все равно привез тебя сюда, рискнув безопасностью каждого, кто здесь живет. Но ведь и ты знал, что это риск. Джаред опустил голову, сглатывая. – Я убивал их. Искал Дженсена и убивал, одного за другим, – ответил он, понимая, как это звучит. – Но я… когда я попал сюда, то даже не подумал… Поймите, я так долго искал Дженсена, что… Мне даже в голову не пришло. – Справедливо, – сказал мистер Райли, и в его голосе не было насмешки. Джаред длинно выдохнул, успокаиваясь. – Но Дженсен, – произнес он. – Неужели вы думаете, что он знал? Вы предполагаете, что он на самом деле мог подвергнуть опасности всех на Базе? Раньше он бы никогда так не поступил! – И никогда бы не выстрелил в голову другу, даже если тот заражен, – добавил мистер Райли. – Раньше. Но, как я уже сказал, иногда Дженсену трудно использовать человеческий фактор. – Человеческий фактор не используют! – вспылил Джаред. – Это подсознание. – Я это знаю. Но Истинное время… диктует свои правила. Джаред помолчал. – Что вы хотите сказать всем этим? – Мне не хочется этого говорить, – ровно поправил его мистер Райли, – но я думаю, что будет лучше тебе не быть здесь. – Только теперь? На лице старого физика было написано искреннее сожаление, но губы он упрямо сжимал, словно пытался не дать самому себе пойти на попятную. – Дженсен не позволил бы тебе уехать, – признал он, – и я ждал, пока его не будет поблизости. Пойми, сынок, я не желаю тебе зла. Когда ты приехал сюда, я постарался замести все следы, какие мог, да и Дженсен тоже… Он сказал, что у тебя была машина. Он ведь не просто так оставил ее далеко от Базы… Но даже этого мало. Очищенные найдут тебя рано или поздно. А здесь больше тридцати человек, плюс… Сара. На краткий миг Джаред зацепился за последнюю фразу. Вспомнился разговор с Дженсеном об умершей после родов подруге Джейн, и в голову тут же закралось сомнение, а действительно ли мистер Райли обдумывал все это, планировал с самого момента появления Джареда, или же Дженсен был прав, и обитатели Базы поддались иллюзии будущего, которое теоретически могла воплотить Сара? Ожидание чего-то невероятного сковывало умы людей, а бывшая обыденной в нормальном мире беременность здесь воспринималась как чудо. Для мистера Райли же все было еще серьезнее, ведь, как полагал Джаред, забеременев, Сара стала прекрасным объектом для опытов в пользу создания лекарства против вируса. Слова Дженсена о том, что теперь все будут «носиться с ней, как с золотым яйцом» резко утратили ироничный оттенок. Понимай Джаред тогда то, что понимал сейчас, он бы, наверное, и не стал возражать Дженсену. Как ни крути, тот чертовски часто оказывался прав. – И вы не думаете, что Дженсен захотел бы пойти со мной? – спросил он совсем не то, о чем думал. Мистер Райли едва заметно кивнул. – Я в этом не уверен. Джаред сжал зубы. – Я покину это место как можно скорее. С этими словами он поднялся и вышел из комнаты так быстро, чтобы и краем глаза не заметить, как взгляд мистера Райли из сочувствующего превращается в облегченный. Джаред знал, что стал бы винить старого физика, а ему этого не хотелось, ведь, несмотря на несправедливость ситуации, оба мужчины понимали, что решение правильное.