В звоне колоколов можно было услышать тихую поступь приближающейся смерти.
Июнь 1180 года
Книжная пыль, долгие годы копившаяся на этих полках, забивалась в ноздри, оседала в глотке и царапала привыкшие к ветру лёгкие. В библиотеке было прохладно, несмотря на то, что за окном было самое настоящее пекло. Альтаир внимательно смотрел на Аль-Муалима, ожидая, когда с ним заговорят. Неделю назад Малик отправился на своё первое самостоятельное задание, а самого Альтаира оставили в замке за очередную драку, в которой он защищал Кадара. Конечно, юноша понимал, что за такой маленький проступок задание отложить не могли, причина была более серьёзной. За последние месяцы он неоднократно путешествовал в поисках хотя бы малейшего следа некого таинственного артефакта, о котором Повелитель сказал слишком мало, чтобы можно было сделать выводы. В книгах подобные артефакты назывались наследием древних людей - Предтеч. Их сравнивали с богами, ибо они обладали невиданной мощью. А потом они из-за чего-то ушли, и ни одна книга не может внятно объяснить, что произошло. - Альтаир, - вдруг сказал Аль-Муалим, и юноша встрепенулся, поднимая голову. - Я понимаю, что тебе нелегко и что боль душевная не успеет пройти за четыре года, однако не стоит вмешиваться в чужие конфликты, если ты можешь избежать их. Я оправдываю твоё желание защитить младшего Аль-Саифа, но пусть мальчик учится сражаться сам. Альтаир кивнул, соглашаясь со словами Повелителя, и продолжил слушать. - Ты прекрасно справлялся со своими заданиями на протяжении обучения. Настало время дать тебе первое, - на этом слове Аль-Муалим усмехнулся в бороду, - настоящее задание, по возвращению с которого ты вместе с остальными достойными учениками будешь посвящён в ранг ассасина. Альтаир снова склонил голову. - Это честь для меня, Повелитель. - Ты отправишься в Иерусалим за жизнью человека, предавшего Братство. Его имя ты узнаешь у рафика, когда прибудешь в бюро за разрешением. Дальнейшие твои действия будут зависеть только от тебя, однако не нарушай наше Кредо. Надеюсь, ты хорошенько запомнил его постулаты. А теперь иди. Аль-Муалим привязал к лапке почтового голубя записку и выпустил птицу через приоткрытое окно. Альтаир бросил последний взгляд на стол, где лежали книги названиями вниз и исписанные заморскими словами пергаменты, и быстрым шагом вышел вон. Оседлав в замковой конюшне любимую белую лошадь и проверив, на месте ли оружие и необходимые для путешествия припасы, юноша покинул оплот Братства, а спустя час пересёк пределы Масиафа.***
Альтаир со всей возможной осторожностью пробирался мимо патруля сарацинов, контролирующих узкую дорогу в этом месте. Ущелье не охранялось лучниками, потому что скалы были слишком крутыми для лазанья. Рядом с повозками на невысоком шесте колыхалось сарацинское знамя. Воровато оглянувшись, Ла-Ахад стянул его и спрятал в седельную сумку. Беззлобная улыбка радости от проделанной шалости озарила его красивое лицо на несколько секунд. Поспешив покинуть опасное место, Альтаир выехал на широкое плато и в который раз замер, с восторгом оглядывая живописные просторы. Невдалеке над башней кружил орёл, высматривая мелких неосторожных зверушек, однако Ла-Ахаду надо было ехать в другую сторону. Понукая лошадь, чтобы та шла быстрее, Альтаир с интересом посматривал по сторонам. Жизнь продолжалась, несмотря на невыносимый жар днём и резкий перепад температур ночью. Ассасины, тамплиеры и сарацины боролись за эту землю, а простые люди пытались жить. Почти машинально вытащив клинок привычным жестом, Альтаир пару секунд наблюдал, как солнце отражается в гладком металле. Механизм вновь щёлкнул, повинуясь движению мизинца, и лезвие скрылось в наруче, ожидая своего часа. Постепенно воздух разогревался, а потому юноша старался ехать сквозь тень редких деревьев, которые уже к полудню вообще перестали попадаться. В голову напекало даже через капюшон, по виску стекала изредка капелька пота. Воздух пах пылью и песком. Крепко сжав поводья, Альтаир всё подгонял и подгонял лошадь, надеясь до вечера добраться до какого-нибудь населённого пункта. Ночные путешествия были слишком опасны для одного или двух человек, потому что на охоту выходили разбуженные ночной прохладой хищники и жаждой наживы разбойники. Однако, вдруг подумалось Ла-Ахаду, за ночь он был успел преодолеть оставшийся путь до Иерусалима и уже утром был бы у стен города. Лошадь недовольно фыркнула, словно услышала мысли всадника. - Будь по-твоему. - Альтаир похлопал животное по холке. - Заночуем в ближайшей деревушке, милая.***
- Мира и покоя, брат. Альтаир приветственно кивнул закутанному в белый балахон информатору и спрыгнул с лошади, беря её под уздцы. - И тебе того же, брат. Что-то случилось? - Верно. Мне нужна твоя помощь. Ла-Ахад краем глаза взглянул на караван учёных, готовящихся ко входу в город, и перевёл взгляд на мужчину. Немного времени для помощи брату по Ордену у него было. - Тогда идём. Привязав лошадь к вбитому в землю столбику, Альтаир пошёл быстрым шагом, едва поспевая за информатором. - Двое стражников избивают нашу сестру, а я не в силах ей помочь. В обмен же я могу рассказать тебе немного сведений про любого человека в городе. На небольшом пустыре, где выщипывали редкую траву кони, двое сарацин били худую человеческую фигурку, упавшую под ударами на землю. - Грязный вор! - Верни то, что украла! Альтаир с тихим шорохом вытащил меч, легко лёгший в руку. - Отпустите её, - он говорил негромко и спокойно, однако его тихие слова всё же привлекли внимание стражи. - Прова... Чёрт возьми! Мужчины вытащили свои мечи и бросились к новой жертве. Информатор незаметной тенью проскользнул за их спинами и помог девушке подняться. Парировав удар первого стражника, Альтаир рубанул по незащищённому бедру и с разворота вонзил меч в живот второму стражнику, занёсшему своё оружие над головой для мощной атаки. Вытерев клинок от потёков крови, юноша вложил его обратно в ножны и повернулся к спасенной девушке. - Огромное тебе спасибо, брат. - Она вежливо поклонилась. - Впредь я постараюсь больше не попадаться страже. - Не стоит благодарностей, сестра. - Альтаир повернулся к информатору и спросил: - Что тебе известно про предателя, сбежавшего из Братства и скрывающегося где-то в городе? - Совсем немного. Он всеми силами провоцирует стражу, натравливая её на наших братьев, и вскорости должен связаться с тамплиерами, чтобы передать собранную информацию. Альтаир кивнул и поторопился вернуться за лошадью, дабы смешаться с караваном учёных и проникнуть в город. Ему в спину негромко пожелали: - Удачи. Отвечать не было смысла.***
Альтаир оставил лошадь в конюшне у ворот, предварительно сняв с неё поклажу, и заплатил несколько монет мальчишке, что следил за животными. Проникновение в город было лёгким и отработанным множество раз до этого. Да и бюро, спрятанное в одном из непримечательных домиков, нашлось быстро. Главная проблема была в нехватке информации. Мягко спрыгнув на плитку (планировка всех бюро была одинаковой), Альтаир миновал подушки, сложенные аккуратной стопкой, и замер в проходе. Ему показалось, что зрение подводит его: знакомое лицо, обрамлённое иссиня-чёрными волосами, неприветливый взгляд исподлобья и пустой рукав чёрного одеяния в том месте, где должна быть левая рука. Ла-Ахад моргнул, и видение пропало, оставив после себя горький неприятный осадок. - Мира и покоя, рафик, - медленно выдавил из себя юноша. - И тебе того же, Альтаир. Повелитель предупредил меня о твоём появлении. - Мужчина приветственно кивнул, отодвигая в сторону счёты и пергамент. - Ты прибыл сюда за жизнью змеи, гадкой и скользкой. Имя этому человеку Хейа. - Могу ли я отдохнуть перед тем, как отправиться на поиски моей цели? - Альтаир мысленно несколько раз повторил имя, запоминая его. - Конечно. В последний раз предателя видели в бедняцких кварталах. Устраиваясь средь подушек, юноша пытался представить, что именно тамплиеры посулили Хейа или что он мог узнать о Братстве, дабы нарушить Кредо. Альтаир надеялся, что вскорости получит ответ.***
- Подойди ко мне, дитя. Альтаир, чуть насупившись, подошёл к Аль-Муалиму. Мальчишки, заметившие, как Ла-Ахад упал в обморок во время "заслуженной" казни отца, вот уже третий день дразнили его не самыми доброжелательными прозвищами, а потому он чувствовал, что скоро не выдержит и сорвётся. А за драку ему, понятное дело, влетит. Сделав ещё один шаг, Альтаир замер в двух метрах от стола, за которым сидел глава Братства. Чернильница, перо, запечатанный конверт и небольшой свёрток - это всё, что там лежало. - Мне очень жаль, Альтаир. Твой отец был одним из... Нет, он был лучшим ассасином. Ты на него очень похож. Мальчик сжал кулаки и губы: он-то не знал своего собственного отца, а потому мог лишь изображать скорбь по единственному родственнику. - Он был глупцом, раз так просто расстался с жизнью из-за... перемирия, - Альтаир голосом выделил это слово и отвернулся. Амулет нагрелся, предупреждая своего хозяина. Аль-Муалим пододвинул к мальчику свёрток. - Это твоё по праву, дитя. - Я могу идти? - Ла-Ахад забрал свёрток со стола и вновь стал на своё место. - Конечно. Стараясь идти спокойно, Альтаир быстро покинул библиотеку и вернулся в свою комнатушку, которую ни с кем не делил вот уже несколько месяцев. В свёртке лежала прядь светлых волос и записка, совсем короткая: "Мы любим тебя. У. и Л." Альтаир стиснул бумажку и локон и ничком повалился на жесткий матрас, содрогаясь в рыданиях: запоздалая истерика накрыла его с головой.***
Альтаир проснулся опустошённым. Один-единственный сон о событиях прошлого пробудил в нём бурю эмоций, которые сейчас требовали выхода. Быстро и тихо собравшись, юноша отомкнул решетку и забрался на крышу; на горизонте только-только вставало солнце, и всё вокруг было окутано сероватой предрассветной дымкой. Смысла искать кого-то сейчас, в такую рань, не было, а потому Ла-Ахад решил осмотреть Иерусалим с одной из башенок, что так удобно располагались на территории города. Стоило бы оглядеть бедняцкие кварталы, избегая чуткого взгляда стражи и, возможно, тамплиеров, найти свидетелей, опросить информаторов - дел было много. Ловко вскарабкавшись на высокую каменную постройку, Альтаир снял капюшон, подставляя лицо под порывы ветра. Он видел город почти с высоты птичьего полёта; ему даже показалось, что он слышал громкий клёкот орла где-то в безоблачном небе. "Пора на охоту", - сказал он сам себе и спрыгнул в стог сена, что так удобно был расположен у основания башни.***
Несколько дней спустя
Альтаир был до крайности измотан бесплодными поисками. Все ниточки, за которые он пытался тянуть, обрывались почти у самого основания, не доведя до искомой цели всего чуть-чуть. Стискивая зубы и кулаки, юноша вновь и вновь бросался вперёд, чтобы найти свою цель. На четвёртый день ему повезло: один из допрошенных соглядатаев сообщил о близком собрании тамплиеров, где "важный информатор" сольёт некую информацию. Место проведения: пещеры недалеко от города. Альтаир позаботился о том, чтобы этот трусливый человек больше никогда не покинул кладбища, на котором любезно согласился поговорить. Вернувшись в бюро с этими более-менее оптимистичными новостями, Ла-Ахад добился разрешения на смерть. Заботливо спрятав перо, он попытался расслабиться и отдохнуть. К сожалению, ни один план не давал возможности подслушать разговоры тамплиеров, а потому остался один выход: попасть в плен. Рано поутру покинув город, Альтаир направился на поиски пещер. Собрание намечалось ближе к вечеру, чтобы при возвращении можно было смешаться с очередным караваном учёных или паломниками. Красный крест в этих местах не очень-то любили. Мест для наблюдения не было совсем, многие проходы были завалены камнями или слишком узки даже для худощавого Альтаира; в огромной пещере, сводами похожей на зал, всё уже было подготовлено: стол, точёные кресла, подсвечники из серебра и большая пустая чаша, вокруг которой стояло двенадцать чаш меньшего размера. Альтаир усмехнулся про себя: "Я буду тем, кто принесёт им несчастье"*. Эхо тихим шелестом подхватило смех. Всё же Ла-Ахаду удалось отыскать нишу, в которой он смог спрятаться на некоторое время. Ждать пришлось недолго: тамплиеры стали собираться заранее, приходя по одному, по двое и даже по трое. - Братья! Все тамплиеры были закутаны в широкие серые плащи с капюшонами, скрывающими лица. Лишь одиннадцать человек чувствовали себя уверенно, а вот двенадцатый постоянно озирался и одергивал одеяние - он был новичком на таких собраниях. - В нашем Ордене царит разлад такой же, как в умах непосвящённых. Они сопротивляются Правде, которую мы пытаемся им указать. Тихий гул одобрения прошёлся по рядам тамплиеров, а Альтаир с возмущением подумал, кто захочет добровольно поддерживать такую идеологию. - Однако их разумы смогут разорвать оболочку лжи, этот сладкий кокон, окутавший их, и увидят они однажды Путь, как увидел его наш новый брат. Плавный взмах руки в сторону человека, не так давно предавшего Братство. Тамплиеры вежливо поприветствовали его и снова повернулись к человеку, что стоял во главе стола. - Да направит нас... Альтаир понял, что медлить не стоит, и нарочито неловко подошёл к страже. - Ассасин! Юношу быстро скрутили и поставили на колени в нескольких метрах от стола. Расторопная стража быстро связала его руки, да так, что не было возможности безопасно вытащить скрытый клинок. Глава сего праздника жизни кивнул остальным тамплиерам, дабы те сели на свои места, а сам продолжил стоять. Альтаир был готов поклясться, что видел, как отсвечивают в темноте глаза этого человека. - Что ж... За чьей же жизнью ты явился так неосторожно, ассасин? Один из стражников набрал вино из большой чаши в маленькие, передавая их тамплиерам. - По-хорошему, стоило бы тебя казнить незамедлительно, ведь ты явно пришёл не с благими намереньями, однако я дам тебе несколько минут, пока мои братья по Ордену не вынесут тебе приговор. Альтаир безуспешно пытался вывернуть руки, чтобы вытащить клинок, одновременно расслабив плотную веревку. В этот миг он забыл обо всём, кроме острого лезвия, спрятанного в наруче, и тугих путах на собственных запястьях. - До того как ты заглянул в нашу скромную обитель, мы говорили о Понимании. Ведь Бог создал людей равными, так почему же кто-то принимает этот крест, а кто-то всеми силами отвергает его? Тамплиер вонзил свой меч в стол, и в этот миг отчаявшийся Ла-Ахад активировал механизм. Клинок разрубил путы, оцарапал ладонь и почти по самое основание отрубил безымянный палец. Гримаса боли была воспринята за гримасу страха. - Казнить! И десять голосов вторили первому голосу, точно так же втыкая мечи в стол и поднимаясь, чтобы испить вина из серебряных чаш. - А что же ты, брат? - тамплиер посмотрел на предателя, что всё ещё сидел за столом в сомненьях. Альтаир успел раньше. Избавившись от верёвок, он правой рукой вытащил из-за голенища сапога метательный нож и бросил его в спину бывшему брату. Так, как поступил с Братством этот человек. Побег был делом более лёгким. Рафик так и не узнал, что кровь на пере была кровью Альтаира.