Черные воды

Картина выглядела довольно странно для окружающей обстановки. Во всем доме стоял чудовищный шум: люди кричали и хохотали в алкогольном экстазе, кто-то с кем-то зажимался в уголке, били бутылки, посуду, стулья и головы - но в хозяйской спальне в полумраке было слышно только тихое пьяное хихиканье Оикавы, который, привалившись спиной к сиреневой стене, спокойненько болтал с Иваизуми. От последнего ждать звуков не приходилось. Ханамаки сам попал на эту сходку бешеных студентов почти случайно, а точнее исключительно по наводке Оикавы, с которым они и так пересекались два раза на неделе. Он его почти не знал: разве что по слухам было понятно, что личность эксцентричная, эгоистичная и неприятная. С учебой у него все неплохо, к тому же знает, куда и когда к какому преподу идти, чтобы в грязь лицом не ударить. В общем, Ханамаки был не против такой компании на два дня из семи, но Оикава все же сумел застать его врасплох таким странным приглашением. И вот он здесь; где-то неподалеку шарит его бро Матсукава, припасенный на случай непредвиденных обстоятельств, а он сам сидит с бутылкой поганого вина на чужой кровати, скрестив ноги, и наблюдает за странной парочкой сумасшедших. Они сидели тихо, совсем-совсем близко друг к другу, и ни на секунду не прекращали улыбаться. Оикава выглядел довольно побито и не менее пьяно, когда же Иваизуми, казалось, был даже немного трезв: его лишь немного, время от времени покачивало из стороны в сторону. Оикава молча лыбился, словно вспоминал все победы в своей жизни, а потом наклонялся, касаясь чужого лица, что-то шептал ему в ухо и хихикал, как маленькая девочка. Иваизуми нисколько не менялся в лице, даже не особо реагировал на выпады друга, только скрестив ноги сидел, подпирая стенку плечом. И Ханамаки, одинокому неудачнику, который наблюдал это последние пять минут, осточертело. - Идите потрахайтесь уже, заколебали ворковать, - сказал он, прикладываясь к бутылке. Трезвый он оценил бы шутку, но сейчас ему просто хотелось убрать из своего поля зрения эту дешевую романтическую сцену. Оикава медленно поднял на него глаза, с таким лицом, будто он только-только попал на скучнейшую лекцию по цветоведению, а потом вдруг ухмыльнулся пьяной улыбкой - такой, что Ханамаки чуть не протрезвел от неожиданности. - Так и сделаем, Макки, так и сде-ла-е-е-ем… - тянет он тихонько, поднимаясь на дрожащие ноги. Иваизуми следит за его движениями, пока его не дергают за локоть вверх. Затем они исчезают, и Ханамаки еще раз прикладывается к вину. Он обязательно спросит у Матсукавы, правда ли эти двое спят друг с другом. "Хотя зачем? И так понятно," - думает он, заваливаясь на спину и закрывая глаза. Правда, Ханамаки уже не увидит, как Оикава с Иваизуми выходят на улицу, вызывают такси и, вместо того, чтобы по-быстрому перекантоваться в туалете, сидят на тротуаре, обмениваясь горячими дыханиями и одинокими, звонкими, как стеклянные бокалы, "я люблю тебя" - такими, что ни слова вслух.