The Phoenix

POV Ханна Клиффорд. — Спасибо, — вежливо выдавив из себя, улыбаюсь баристе и, забрав свой кофе, направляюсь к выходу из маленькой забегаловки. Открываю дверь кафетерия и выхожу на улицу, держа при этом в руке небольшую книгу Ремарка «Три товарища» и минутой ранее купленный кофе, над которым парит лёгкий дымок. На улице царит великолепная обстановка, но она, к сожалению, не придаёт мне яркого окраса настроения. Может, я и выгляжу расслабляющейся на природе девушкой, которая решила посидеть под деревом, читая книгу любимого автора, но всё наоборот. В моей голове только цифры, приблизительные места, где можно переночевать, и бесконечные названия улиц. Это, наверняка, выглядит так, словно я собралась в путешествие, однако всё не так. Цифры — координаты местонахождения Люка, мотели — остановка для отдыха и сна, а названия улиц — то, где может прятаться Хеммингс, ушедший примерно месяц назад. Я была полностью уверена, что он вернётся в ближайшие дни, но он не вернулся. Я надеялась встретить его в каком-нибудь пустом уголке этого города, но не встретила. Он ушёл сам, но почему-то я считаю своим долгом искать его. Начиная с четвёртого дня, как он не появился на пороге, я собрала вещи в небольшой рюкзак и туда же сложила все документы и карты, которые нашла в папке Люка. Надеялась, что они помогут. Собственно, если бы они помогли, то я бы не скиталась по городу и пригородам, сверяясь с координатами, написанными парнем. Энди пришлось оставить с одной подругой, Эвелин. Я ей доверяю немного больше, чем остальным, ведь знаю эту девушку со школы. Не пришлось даже объяснять причину моего отъезда, поэтому мне было ещё удобнее. Снимаю рюкзак с плеча и расстегиваю основной отдел, чтобы всунуть куда-нибудь книгу. Кофе держу в руке, так что выполнить это дело ещё труднее. — Да неужели! Ханна Клиффорд! — позади резко раздаётся мужской голос, из-за чего я от испуга выливаю часть содержимого картонного стаканчика на траву. Тихо ругаюсь, затем поворачиваясь к человеку, который узнал меня со спины. — Извини, мы разве… — на лице парня надеты солнцезащитные очки, из-за которых я не сразу узнаю самого человека, но буквально через мгновение я не верю своим глазам. — Калум?! — на лице появляется лёгкая улыбка при виде него, даже не по причине того, что я рада видеть Худа, а потому что моя вежливость не допускает делать кислое лицо, когда собеседник улыбается во все тридцать два зуба. — Что привело тебя спустя четыре года в родной уголок Сиднея? Ностальгия? — парень берёт из моих рук стаканчик, видя, что на меня слегка попал горячий напиток. Я шёпотом проговариваю «спасибо» и принимаюсь вытирать испачканную небольшими каплями серую футболку, но безрезультатно, так что надеваю рюкзак на одно плечо и забираю кофе. — Скорее, поиски чего-то нового, чем воспоминания о чём-то старом. А ты? До сих пор живёшь здесь? — мы медленно идём по тому же пути, который я наметила ещё с утра, когда уехала из очередного мотеля. Отпиваю небольшой глоток коричневой жидкости, принимаясь слушать Калума. — Да, всё там же. Из-за учёбы нет даже времени куда-либо уехать, потому что все деньги уходят только на неё. Правда, такими темпами, как я сейчас посещаю занятия, скоро будет на что купить новое жилище, — темноволосый усмехается, снимая очки и держа их в руках. — Как Майкл? Этот придурок даже не звонит мне, а в переписках почти не отвечает. Думаю, он как и раньше зависает в видео-играх, — как же он далёк от правды, но я не знаю этих подробностей, только то, что ему хорошо живётся в другом городе, подальше от родни. — Он в порядке, — кротко отвечаю я, опустив взгляд. Только через пару минут разговора я понимаю, что мы уже не следуем тому маршруту, по которому я задумывала идти. Но сейчас это настолько неважно, ведь мне нужно хоть какое-то общение с человеком, даже с тем, которого я раньше недолюбливала. Я скитаюсь из одного уголка города в другой, и так каждый день. Если я не смогу обнаружить хоть какие-то следы Хеммингса, то придётся уехать в другой город, на котором у парня тоже стоят крестики. Калум рассказывает о его планах на грядущий год, а я с удивлением смотрю на него, ведь Худ сам только что сказал, что денег у него особо нет, чтобы поменять жилище, но тем не менее он отправляется в поездки, на которые можно было бы оплатить целую виллу. Возможно, некоторая доля денег принадлежит его родителям, но дело сути не меняет. Слушая брюнета, я одновременно глазами изучаю витрины некоторых магазинов, мимо которых мы идём, но преимущественно я отвлекаюсь на другую половину улицы, где ни чуть не меньше тех же прилавков с некоторыми сувенирчиками. Калум внезапно, но не резко останавливается, уставив взгляд на что-то находящееся по ту сторону стеклянной «стенки», разделяющей улицу и помещение магазина. Поворачиваю голову туда же, куда и он, и на моём лице появляется некое разочарование. — Никто не думал, что всё зайдёт так далеко, — произносит Худ, тяжело вздыхая. На экранах телевизоров, которыми владеет магазин, возле которого мы остановились, была фотография Хеммингса. Даже думать не надо, о чём говорится в программе. — Ты виделась с ним после того случая? Меня охватывает паника, поэтому мне ничего не остаётся, кроме как соврать парню. — Нет. Он совершил то, за что я не могла бы его простить. И не простила до сих пор, — замолкаю на полминуты, затем продолжая диалог. — Если бы я знала, какой он человек, я ни за что не стала бы с ним даже стоять рядом. Попросту из-за страха. — А сдала бы полиции? Как в тот раз? — Калум задаёт каверзный вопрос, на который даже я сама не знаю ответа. Но не игнорирую его. — Нет, не стала бы. Может, он и последний ублюдок, которого я только видела в своей жизни, но, если бы я сдала его, то была бы не менее ужасной, — брюнет внимательно слушает меня, не отрывая глаз от моих, но я в конечном итоге разрываю зрительный контакт. — Давай не будем об этом? Нет смысла говорить о том, чьё имя боится назвать половина жителей этого города, разве нет? Впервые за долгое время я почувствовала себя по-настоящему свободной. Нет чувства ответственности, опасения, страха. Я бы и подумать не могла, что обычная прогулка по закоулкам может так подействовать на моё самочувствие. Прошло около трёх часов с момента, как мы с Калумом случайно встретились возле парка, а сейчас мы идём по улице, смеясь и покачиваясь из-за действия выпитого алкоголя, который мы успели купить до закрытия ближайшей забегаловки. Хоть я и знаю этот район как свои пять пальцев, я не стала рисковать и уговорила Худа отправиться к моей машине, которая находится в паре миль отсюда. Точнее, машина не совсем моя, но подробности ни к чему. Единственное, за что я переживаю, так это за то, что могу случайно поцарапать чужой автомобиль. Мы с парнем идём размеренным шагом, никуда не торопясь. На улице уже смеркается, время близится к девяти часам, людей становится всё меньше, потому что все подчиняются предупреждению и желают быть в безопасности. Мне далеко наплевать на всю эту чепуху (вернее, это является чепухой только для меня), но меня удерживает только то, что полицейский патруль разъезжает по всему городу, после того, как часы пробьют 21:00. Я, как и все остальные, не хочу получить штраф или просто приглашение в отделение, поэтому приходится придерживаться правил и быть «порядочным» гражданином. — Как насчёт того, чтобы отправиться к тебе? Не думаю, что родители пустят меня в дом в таком состоянии, — усмехается Калум, слегка причёсывая волосы на голове. — Ты уверен, что это хорошая идея? Всё-таки, мы оба не первой трезвости, и вести машину никто из нас не в силах, — отвечаю я брюнету, слегка щурясь, чтобы разглядеть номер машины, которая оказывается моей. К тому же, что мы будем делать? Насколько я вижу, у тебя сна ни в одном глазу, а спиртного у меня в доме ни капли. Не будем же мы играть в карты посреди квартиры, пока на заднем плане звучит мелодия из какого-нибудь детективного фильма. Парень издаёт тихий смешок, затем прибавляет шаг, идя в сторону чёрного автомобиля. Не успеваю я догнать его, как он уже стоит возле машины, кивая на мою руку, в которой лежат ключи. Понимая его намёк, недоверчиво кидаю их ему и подхожу с другой стороны, где находится пассажирское сидение. Калум залезает в салон, вставляя ключ зажигания и поворачивая его, вследствие чего машина заводится. «Видимо, не настолько пьян, раз могу завести эту тачку, » — доносится до моих ушей из уст темноволосого. Вообще, я против этой затеи, мало ли, что случится может, но выхода нет. Даже если я выйду из салона и буду стоять на улице, настаивая на том, чтобы мы никуда не ехали, Худ бросит меня на этом самом месте и сам поедет, куда глаза глядят. Просто надеюсь, что мы быстро отрубимся. Просто я даже не представляю, что я и Калум можем делать вместе, причём как друзья, несмотря на нашу небольшую вражду в подростковом возрасте. Может, всё будет так, как я сказала: я и парень будем сидеть за диваном в гостиной, раскладывая друг другу карты в полнейшей темноте, пока на заднем плане будут доносится некоторые фразы из включённого на телевизоре фильма. — Ну что, покажешь дорогу? — Калум обхватывает левой ладонью руль, и, я клянусь, он буквально протрезвел, когда сел в водительское кресло, будто ему не впервой водить машину после немалого количества алкоголя. — Я не совсем уверена, что тебе стоит это делать. Во всяком случае, мы могли бы вызвать такси, или доехать на… — заметив на себе раздражённый взгляд парня, прекращаю свои наставления о нашей безопасности, разочарованно вздыхая. — Ладно, я доверяю тебе, по крайней мере, пытаюсь. Помнишь парк, в котором ты вечно зависал с Майклом? — мои попытки вызвать хоть какие-то воспоминания о том месте у Калума выглядят тщетными, но он положительно кивает на мой вопрос, что облегчает мою задачу пытаться объяснить ему, где я живу. — Прямо напротив мой дом. Надеюсь, ты помнишь, где он находится, иначе мы проторчим тут ещё около часа, пока я смогу настроить навигатор. — Последним из предположений, где ты живёшь, я бы сказал дом у того парка. Ты ведь ненавидела то место! — восторженно восклицал Калум с тенью улыбки на лице, иногда жестикулируя руками. — Когда ты совсем в отчаянии, то будешь жить там, где придётся, а не там, где захочется. Так, поехали? Навряд ли ты хочешь выплачивать штраф за нарушения временного, так скажем, закона, — смотрю на электронные часы, показывающие 19:24. Худ разворачивается в противоположную сторону пути, по которому мы гуляли всё это время, и выезжает на проезжую часть, двигаясь в сторону многоэтажки, в которой я давненько не была. Подъехав к высокому зданию, парень паркуется, а затем вынимает ключ зажигания, отдавая их мне. От непривычки озираюсь по сторонам. Это место теперь кажется мне настолько чужим, но это не делает меньше моё желание пройти внутрь с мыслью, что пока что всё хорошо, и опасность мне не грозит, пока в стенах своей квартиры живу только я. Забираю свой рюкзак с заднего сидения и надеваю на плечи, закрывая дверь машины и ставя её на сигнализацию. Не думаю, что я задержусь тут надолго, ведь Люк всё ещё не объявился, и уж лучше пусть его найду я, чем полиция. Я даже не знаю, ради чего я организовала эти поиски. Когда я задаю себе вопрос «Ради чего всё это?», я не могу ответить на него. Может, из-за незнания, а может, из-за боязни узнать правду. Тяжело жить в неизвестности, но ещё тяжелее тогда, когда знаешь абсолютно всё. Поднявшись на нужный этаж, я содрогающейся рукой поворачиваю ключ в замочной скважине пару раз, затем медленно открываю дверь, будто не готова увидеть того, что находится внутри. Некому выбегать в коридор, ведь Энди не дома, и так же некому сидеть в гостиной перед телевизором, выпивая очередную бутылку пива. Вроде, казалось бы: малейшие перемены. Но из-за них я не чувствую себя как дома, не чувствую родство с этим местом. Будто бы я пришла в гости, причём сама к себе. Не торопясь захожу в квартиру, а за мной Калум. Кладу рюкзак рядом с небольшим столиком, на который кладу телефон с ключами. — Что-то не так? Парень дотрагивается до моего плеча, видя, что я чувствую себя не в своей тарелке, но я, делая вид, что всё в порядке, улыбаясь, отрицательно киваю головой, проходя вглубь квартиры. Многие картины, висящие на стенах, покрылись пылью, как и техника. Мой отъезд заметно виден, но я всё ещё не теряю надежду на то, чтобы Калум не спросил меня об этой неряшливости в квартире. Я, конечно, могла бы придумать отговорку, но врать уже который раз за день я не хочу. Но и правду раскрывать я не хочу, потому что эта информация о проживании здесь Люка некоторое время — строго между нами с Хеммингсом. Ни я, ни он не хотим неприятностей, а это значит, что каждый из нас должен хранить полное молчание. В особенности я. Прохожу на кухню, чтобы проверить свои запасы ещё не протухшей еды, которых очень мало. В основном это закрытые пачки с печеньем, кукурузные хлопья и прочая сухая еда, которой характерно не портиться на протяжении долгого времени. Как я и говорила, нет ни одной бутылки с алкоголем, ведь единственными спиртными напитками в этой квартире были бутылки и жестяные банки с пивом. Думаю, сегодняшний вечер будет не слишком разнообразен из-за отсутствия еды, или же напротив, мы побежим в ближайший супермаркет и накупим телегу всякой ненужной и вредной пищи, которая точно так же, как и нынешние мои запасы, будет лежать на полках в шкафчиках на кухне. — Я не представляю, что мы будем делать, ведь у меня практически пустая квартира. Мы, конечно, можем изобразить крыс и поедать остатки хлопьев из моих запасов, но навряд ли это займёт весь вечер, — громко произношу, чтобы меня было слышно из кухни, пока брюнет бродит по квартире, изучая где какие комнаты, хотя изучать тут особо нечего. — А ещё, как вариант, можем найти что-нибудь на Netflix и смотреть фильмы до тех пор, пока не вырубимся. — Неплохая идея, учитывая то, что ты будто не была в своей квартире не одну неделю, из-за чего она пустует и, — Калум делает паузу, заглядывая на кухню и смотря на полупустые пачки с чипсами и прочим, — не богата запасами жрачки. Худ всё-таки заметил безобразный вид моих апартаментов, хоть этого и нельзя было не заметить. Я начинаю немного нервничать из-за факта, что он может поинтересоваться, где я была последнее время. В голове не единой мысли, поэтому я не отвечаю на его замечание и продолжаю искать что-то съедобное в верхних шкафчиках. Включаю Netflix, на который согласился Калум и нахожу первый попавшийся фильм и нажимаю на него. Темноволосый заходит в тёмную гостиную, которая освещается только экраном телевизора, и садится на диван, занимая его добрую половину, пока я сижу в уголочке, смотря начало фильма. — Забыла сказать: чувствуй себя как дома, — с оттенком сарказма говорю я, и парень это замечает, поэтому усмехается. — Хоть и прошло много времени с тех пор, когда мы последний раз виделись, но мои привычки всё ещё остались. Если ты ожидала, что я стал супер-джентльменом, то я готов тебя огорчить. А теперь объясни: что за херню ты сейчас включила? — он показывает рукой на экран, на котором включился совершенно не тот фильм, на который я нажимала. Тот, который я выбрала, я знаю в совершенстве, каждый кадр, а сейчас я вижу абсолютно неизвестные мне моменты и актёров. — Я не включала это, — с интересом беру в руку пульт, смотря на название. — Наверное, ошибка какая-то, — пытаюсь изображать полнейшее спокойствие, но это у меня не очень-то и выходит, ведь я знаю, что такие «ошибки» могут значить. Пытаясь забыть об этом, отдаю пульт в руки Калума, чтобы он нашёл что-нибудь на его вкус. — Выбирай, может, твой опыт в выборе фильмов намного больше, нежели мой. Как только пульт оказывается в его руках, телевизор отключается вовсе. Мои опасения, кажется, начинают сбываться, и это мне абсолютно не нравится. Поднимаюсь с дивана и подхожу к розетке, в которую воткнут шнур от телевизора, но тот всё ещё не включается, даже если начать на кнопку включения. — Эй, всё нормально? — брюнет подходит ко мне, следя за моей реакцией на происходящее. Я просто стою над тумбочкой, на которой стоит телевизор, и смотрю на розетку, в которую воткнут шнур. — Ты видишь? Он воткнут. Но телевизор не включается. Он. Мать. Вашу. Не. Включается! — у меня практически начинается паника. Смотря со стороны кажется, что у меня не всё в порядке с психикой (отчасти, так и есть), но мои страхи и переживания вполне оправданы. — Ты пробовал его включить? — резко поворачиваю голову в его сторону, задавая вопрос. Парень чувствует себя не совсем комфортно, но всё-таки отвечает на вопрос. — Пробовал, но- — Я сейчас вернусь, — прерываю брюнета на полуслове и направляюсь прямиком к своей комнате, чтобы убедиться, что там не прячется никто иной, как Хеммингс, который любит устраивать такие шоу. Распахиваю дверь в комнату слишком сильно, поэтому она ударяется о стену. Включаю свет и пытаюсь найти какие-нибудь следы присутствия третьего человека в нашей компании. Первым делом подхожу к шкафу, распахивая его дверцы, раздвигаю вешалки в разные стороны, чтобы убедиться в отсутствии там кого-либо, и убеждаюсь, поэтому закрываю шкаф и сажусь на кровать, думая над тем, что я потихоньку схожу с ума. В принципе, даже если Люк здесь, то нет смысла пытаться найти его. Он делает всё настолько ловко и бесшумно, что иногда даже появляется чувство собственных галлюцинаций. Он может идти сзади тебя, не издавая при этом ни единого шороха. Именно из-за этого его до сих пор не поймали. Хеммингс буквально неуловимый, так что надо постараться, чтобы поймать его с поличным. Может, именно поэтому мне так сложно найти его на протяжении всего месяца. Даже следуя точным координатам, которые он писал своей рукой, нельзя отследить каждый его шаг. Есть и вероятность, что он не в городе вообще. Я не знаю, что мне делать во время его отсутствия, ведь я не нахожу себе места, и из-за этого постоянно уезжаю из мотеля в мотель, не ночуя в собственном доме. — Ханна? Услышав голос Калума, иду к нему, забив голову мыслями о неудачном возвращении домой. Заворачивая в гостиную из коридора, замечаю, что он стоит у окна, аккуратно выглядывая на улицу из-за закрытых жалюзи. — Он всегда стоит под твоими окнами? — не понимая, о чём говорит Худ, подхожу к окну, выглянув так же, как он. У входа в подъезд я увидела странного парня, одетого в чёрные одеяния и на лице которого надета странная маска, которая смотрела точно на нас.