Солнечный зайчик

Чондэ не спит целую ночь, под кожей горит прохлада и юношу словно морозит, даже одеяло не спасает от назойливых мурашек. Мысли в голове — как в клочья изодранный пчелиный улей, и эти насекомые жалят, впускают яд в подсознание и нестерпимо громко гудят. Небо светлеет медленно, отсчитывает секунды, пока мрак не начинает растворяться. Ждать не осталось сил. Чондэ тихо покидает пансионат, проклиная скрипящий деревянный пол, лениво бредет к реке. Понимает, что еще слишком рано, Сольхи, вероятно, спит. В такое время суток он видит окружающий мир более-менее четким, без плывущих пикселей. Просто оттенки черного, белого и серого. Пожалуй, только их юноша умеет различать. Как жаль, думает Чондэ, как жаль, что только их. Он решает пойти глубже в лес, не опасаясь болота, которое запросто может «съесть» человека. Свинцовые шарики одуванчиков, лекарские ромашки и пепельные гиацинты. Получится разноцветный фейерверк для Сольхи. Вот видел бы цвета, собрал бы букет красивее. Над болотными ямами стоит туман, солнце все ещё прячется за горизонтом. Юноша не замечает, как отходит слишком далеко, и знакомые места причудливо меняются. Лес становится еще более густым, непроглядным, мокрая земля противно хлюпает под ногами. — Сольхи! Чондэ боится кричать слишком громко, но уже прошло достаточно времени, и скорее всего, девушка его ищет. Он продолжает бродить и окончательно запутывается. Едва не губится в этом лабиринте навсегда, когда ступня проваливает в топь. Если он не выйдет отсюда до восхода солнца, то потом не сможет разглядеть ничего и придется торчать здесь дольше. Парень устало падает на влажную траву. Роса искрится, дрожит и наконец-то срывается, впитываясь в Чондэ. Одежда промокает насквозь и становится холодно, а сил идти дальше не осталось. Он снова и снова кричит знакомое имя, уже увереннее, громче, но девушка не слышит. — Где же ты, мой солнечный зайчик? — голос отчаянный, сорванный. Лес живет по собственным правилам, и каждый звук, слишком пугающий, дикий, заставляет Чондэ вздрагивать. Ему страшно. А вдруг он слишком далеко, и его вообще не найдут? Бессонная ночь дает о себе знать, мальчика клонит в сон и голова клонится к плечу, но заснуть — значит обречь себя на погибель. Неожиданно воздух рассекает голос по-детски высокий, знакомый и теплый. — Чондэ! Господи, как ты сюда вообще дошел? Мы же договаривались у озера! Она взволнована, кривоватые кудри торчат в разные стороны, Сольхи дрожит, плачет, потому что чертовски перепугалась. Это так трогательно, что Чондэ и сам чувствует подступившую к глазам влагу, хотя обещал себе. Обещал. — Я тебе цветы хотел подарить. Красивые? Сольхи кивает растерянно: красивые. Она обнимает юношу и резковато дергает его за рукав. — Нам надо идти, солнце скоро поднимется. — Подожди, а вдруг мы больше не увидимся? — Глупости! — громко шипит девчонка, словно раненная змея. Она падает рядом и прижимается к Чондэ разгоряченным телом, целует в губы неожиданно смело, жадно. И это всё еще немного неловко для обоих, и немного по-детски, хотя с явным намеком на взрослую страсть. На настоящую любовь. После поцелуя Чондэ жмурится, хочет сохранить на губах сладкий яблочный вкус. А потом он открывает глаза. Глуховато вскрикивает и тут же прячет лицо в ладонях от нестерпимых, неясных ощущений. Мир мальчишки взрывается. Зелёный, пока единственный цвет в его жизненной палитре, тот самый, из снов, теперь течет по венам. По тонким капиллярам радужной оболочки. — Я вижу? Сольхи испуганно придерживает его за локоть, пытается понять происходящее и одна догадка пульсирует в предсердиях. Отдает ноющей болью, но приносит удовлетворение. — Я... вижу. Юноша боится открывать глаза, вдруг ему это всё показалось? Но решившись, он клянется никогда их не закрывать, и ему искренне жаль, что людям приходится моргать. Чондэ смотрит, как на его черно-белое полотно роняют акварельные пятна всех оттенков зелёного. Он плачет, как маленький, а сетчатка болезненно покалывает. Хочется стать частью всего этого, зарасти мхом и навсегда остаться лежать на этой скользкой, холодной, зелёной траве. Сольхи смеется с нотками истерики, плачет вместе с ним и покрывает поцелуями его лицо. Зрачки выжигает зелёным цветом и Чондэ тускло видит, что глаза у Сольхи тоже зелёные. — Чондэ, я люблю тебя, слышишь? И я обещаю, что отдам тебе все цвета. Потому что я — солнечный зайчик! Я умею исполнять желания. Ты мне веришь? И Чондэ верит, потому что его окружает зелёный. Цвет, который дарит надежду. Но мальчик надеется, что его другое желание тоже сбудется. Чтобы Шин Сольхи всегда была рядом. Даже если это самая эгоистичная мечта на свете.